Глава 9— Подъем, камрады, враг на подходе! — услышала Кэри ворвавшийся в ее сон голос Марлин Маккинон.
— Мать, ты что сдурела? — прохрипела Мэри Макдональд. Гулявший по комнате сквозняк неприятно холодил ее лицо, и она глубже ушла в кокон одеяла.
— Сегодня наш последний день! — весело объявила Марлин, кружа по комнате. Послышался мягкий удар — разозлившая от столь резкого пробуждения Лили швырнула в Марлин своей единственной подушкой.
— Промазала, дорогая.
Кэри отвернулась к стенке и снова начала проваливаться в сон. Марлин схватила ее за голые лодыжки и потянула на себя.
— Кэри, черт возьми, какая ты тяжелая! Вставай немедленно, ты единственная из нас еще не собрала вещи. Давай-давай, шевелись!
— Ммм, — Лили со стоном поднялась с кровати. — Во сколько завтра поезд до Лондона?
— В девять, — с готовностью ответила Марлин. — В половину восьмого уже надо быть на станции в Хогсмиде. Мэри! .. А нет, Мэри, можешь поспать еще полчасика. А вот ты…
— Да встаю я! — недовольно воскликнула Кэри. Благодаря стараниями Марлин она наполовину валялась на полу, так что ей стоило немалого труда заставить свое сонное тело принять вертикальное положение.
— Что это тут, девчонки? Это чье? — недоуменно спросила Марлин, схватив со стола большую серую папку и покрутив ее в руках.
Остатки сна мигом испарились. Кэри подбежала к подруге и выдернула папку таким резвым движением, что, казалось, старая бумага под ее пальцами обратится в порошок.
— Это мое.
— Кто такая Аманда Гриндвуд?
— Информация конфиденциальна, — Кэри красноречиво посмотрела в голубые глаза Марлин. Та презрительно фыркнула, но любопытство явственно проскальзывало по ее личику. Громко хлопнула дверь — Лили вышла из ванны, полностью одетая и причесанная.
— Ну и пожалуйста. Лили, ты готова? Идем завтракать.
— Я возьму тебе пару сэндвичей, Кэри, — пообещала Лили, и обе девушки выскользнули за дверь.
Кэри оглядела опустевшую комнату.
— Мэри, ты спишь?
Ответом ей послужила тишина. Тогда Кэри заколола волосы на затылке, подняла подушку Лили, которая так и валялась на полу, а затем уселась на кровать, по обыкновению скрестив ноги по-турецки, и в сотый раз начала перелистывать дело Аманды Гриндвуд.
Вчера у шестого курса проходил экзамен по Зельеварению, на который Кэри, вернувшаяся под утро и отключившаяся даже раньше, чем успела скинуть вторую туфлю, едва не опоздала. По окончанию экзамена они терпеливо ждали выставления оценок, а после их озвучивания отправились на обед со спокойной душой. Тогда Кэри, вместо того, чтобы вместе со всеми утихомирить голодно урчащий желудок, поднялась в башню и, предоставленная самой себе, принялась с упоением листать пожелтевшие от времени страницы.
Ее мать, как и ее отец, училась на Когтевране. У нее было красивое, белое как мел лицо с явной примесью французкой породы; она носила длинные волосы, заколотые в высокую прическу, так что они большими кудрями спадали на плечи, а рядом с серебристо-синим галстуком на груди она носила блестящий значок старосты факультета.
Кэри долго всматривалась в портрет: мать махала ей рукой и улыбалась. Оказывается, она, Кэри, похожа на нее все же гораздо больше, чем на отца. Но фотография Аманды — это все, что в этой папке было ценного. В остальном, она была полна всякой стандартной дребедени — фотография всего их выпуска, результаты СОВ и ЖАБА, различные опросы и тесты на выбор будущей профессии… Была даже крохотная пометка с номером занимаемой ею комнаты: «74». И ничего, что было бы связано с Вайолет де Бьюкрайтер. Расстроенная и сердитая, Кэри швырнула папку куда глаза глядят, а чья-то заботливая рука, видимо, перенесла ее на стол. Вот и сейчас Кэри, пролистав папку от начала до конца, вновь остановилась на странице, где имелась фотография Аманды. Рассматривая ее мягкие черты, она чувствовала страстное желание видеть ее не на портрете, а прямо перед собой. Видно, как ни убеждала она себя в том, что для нее это всего лишь дело принципа, неожиданно найденная мать значила для нее гораздо больше. Кэри не спрашивала себя, почему столько лет от нее скрывали правду. Нет, намного сильнее ее интересовал вопрос — куда она ушла? Умерла? Бросила ее на попечение Спенсера? А может, за всем этим стояло что-то большее? Может, что-то вынудило Аманду покинуть ее жизнь? Ответов на все эти вопросы в серой папке не было.
Девушка поднялась с пола и, достав из-под кровати свой большой чемодан с врезанными на нем инициалами «К.Х.», уложила папку на его дно. К тому времени уже вернулись девочки — Лили, как и обещала, вручила Кэри два больших сэндвича с ветчиной, а Марлин принялась выгребать учебники с полок своей волшебной палочкой, и тонкие веревки опутали их, образовав четыре одинаковые башенки. Кэри подхватила одну, и все четверо - она, Лили, Марлин и все еще сонная Мэри, — направились в библиотеку.
К столу мадам Пинс тянулась длинная вереница учеников — они стояли в очереди со своими кипами учебников, и, когда книги, прошедшие проверку у их блюстительного библиотекоря, отправлялись на полку, стайками покидали библиотеку, весело болтая. Четыре девушки встали за небольшой группкой пуффендуйцев.
— Слизнорт пообещал, что снизит мне оценку за то, что я, якобы, совершенно не стараюсь, — сокрушалась Марлин. — Как думаешь, Лили, это он серьезно?
— Думаю, нет. Он, должно быть, сказал это просто для того, чтобы ты относилась к его предмету старательнее в следующем году.
— Все равно, это было жестоко. Я всю ночь уснуть не могла — нервничала.
— Ой, не ври, — засмеялась Мэри. — Да ты всю ночь слюни пускала… Господи, Блэк, напугал!
— Простите, дамы, — очаровательно улыбнувшись, пропыхтел возникший за спинами девушек Сириус. Выглядел он таким раскрасневшимся и запыхавшимся, будто только что пробежал стометровку под палящим солнцем. — Можно я на минутку украду в вас…
— Да ла-а-адно, поняли мы, кого ты тут украсть хочешь, расхититель социалистической собственности! — беззлобно поддела острая на язык Марлин Маккинон. — Вверяю тебе нашу драгоценную Кэри Хейгл под твою безоговорочную ответственность, и, что называется, на свой страх и риск.
— Я еще припомню тебе твое красноречие, Маккинон, — нахмурилась Кэри и повернулась к Сириусу. — Что-то срочное?
— Очень. Лили, — Блэк сверху вниз уставился на рыжеволосую старосту, — не могла бы оказать Кэри огромную услугу и сдать ее книги мадам Пинс, на случай, если мы задержимся?
По лицу Лили пробежала тень смутной тревоги. Она прекрасно видела, как резко переменились отношения Сириуса и Кэри, и так же прекрасно понимала, что расспрашивать об этом подругу — пустое дело. Вдобавок к тому, что Лили станет прямым очевидцем удивительного превращения Кэри в разгневанную фурию, так они еще и поссорятся, —, а с характером Кэри они обязательно поссорятся, — накануне такой долгой разлуки. Вообще, с самого начала своего знакомства Лили и Кэри испытывали друг к другу лишь вежливое безразличие, которого хватало для того, чтобы поддерживать ровные отношения соседок по комнате. У Лили был легкий характер, и она удивительно ладно сходилась с людьми такого же легкого характера. Кэри Хейгл в эту категория не входила. Своенравие скользило в каждом ее жесте, в каждой крапинке зеленых глаз. Она была конфликтным ребенком, имела черный пояс по сарказму и умудрялась сохранять свое слегка своеобразное чувство юмора даже в тяжелых ситуациях, а потом и сама удивлялась, как это ей удалось выйти сухой из воды — иными словами, не получить по шее за свои несвоевременные шуточки. Но вместе с тем девушка была невероятно замкнута; втереться к ней в доверие было все равно, что луну с неба достать. И Лили даже представить не могла, что именно Кэри Хейгл с ее порой недобрым юмором и нескладным характером станет ее ближайшей подругой. Четвертый курс изменил все.
Тогда девчонки вчетвером ночью отправились в Запретный Лес — и это несмотря на то, что Лили от этой идеи была в ужасе, а Марлин Маккинон до дрожи боялась темноты. Инициатором столь неожиданной ночной вылазки стала Мэри — кажется, ей нужно было стащить из леса редкое растение для нужного, - и, не сомневалась Кэри, — уж точно не включенного в школьную программу зелья. И вот они, хоть и ни одна не была в восторге от этой идеи, отправились в Лес под покровом ночи, трусливо прижавшись к друг дружке и бешено озираясь по сторонам. И вдруг тишину разорвал исполненный ужаса вопль Лили. Засмотревшись во тьму бескрайнего леса, где ее воображение рисовало монстров из самых страшных кошмаров, она оступилась и с шумом провалилась в глубокую яму, пребольно поранив ногу. Паника, захватившая четырех девчонок, моментально обратилась в дружный девичий крик. Быть пойманной за столь недопустимым занятием, как прогулки по запрещенной территории, да еще и в полночь, никому не хотелось, но выхода у них больше не было — расцарапанная нога Лили сильно кровоточила. Волшебную палочку взяла с собой лишь Мэри, но она и понятия не имела, как остановить кровь, а применить заклятие Левитации на человеке она не могла. Поэтому Мэри и Марлин бросились в замок, плача больше от страха перед реакцией профессора Макгонагалл, чем от тревоги за подругу, а Кэри, хоть и больше всего на свете хотела удрать подальше и избежать наказания, осталась с тихо всхлипывающей Лили. Что сказать в утешение она не знала — да и зачем, если Лили сейчас больно, и всем им потом чертовски попадет? А потом она поступила так, как сама от себя не ожидала — ловко спрыгнула в яму, собрав за шиворот с десяток пауков, и, присев на корточки перед Лили, наклонилась и принялась неуклюже дуть на ее расцарапанную коленку. Как и всегда в подобных ситуациях, в ее голове всплыло совершенно дурацкое воспоминание: как она, Кэри, в детстве грохнулась с дерева, и Адалин дула ей на окровавленные ладошки. Она понимала, что выглядит глупо — им не по пять лет, да и она ей далеко не мама, но… Тогда им всем здорово влетело, а Кэри и преисполненная теплых чувств Лили так сдружились, что были «не разлей вода». Насколько это вообще возможно в ее, Кэри, случае.
Конечно, Лили все видела. Кэри была ее подругой, и она по-своему любила ее. А Сириус Блэк в свете произошедших с Кэри метаморфоз, — в виде тщательно скрытой за презрением обидой и еще большее паршивым, чем всегда, настроением, — ей категорически не нравился.
— Лили? — переспросил Сириус, немало удивившись, видя, как сужаются ее яркие глаза.
— Да, конечно, я сдам твои книги, Кэри, — поджав губы, наконец сказала она, взяв кипу книг из рук подруги, и сразу же отвернулась. Сириус недоуменно нахмурился: и чем это он ей не угодил?
— Спасибо. Ну, что за срочность? — сразу спросила Кэри, едва они покинули библиотеку. Сириус крепко держал ее за плечо, и его прикосновения были ей противны. А может, они стали бы чуть приятнее, если бы он сжал ее руку чуть менее крепко? .. Ах, да черт его знает! Сейчас она не намерена была разбираться в своих тактильных ощущениях.
— Пошли, я тебе кое-кого покажу.
— Ты меня интригуешь! Что случилось? Да стой же ты! Неужели, умрешь, если потратишь десять секунд на объяснения?
— Ты совершенно не выносима. Сейчас, пошли встанем к окну.
Сириус потянулся рукой к заднему карману джинсов и достал оттуда свою палочку, да сложенный в несколько раз пергамент. Потом он слегка улыбнулся, и ткнул концом палочки в место соединения двух концов пергамента.
— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!
— Боже мой! — прыснула Кэри. — Ты наконец решил пойти на окончательный разрыв сделки с собственной совестью и… Ух ты!
На ее глазах с чистым пергаментом происходили изменения: чернильные рисунки накладывались один на другой, образовывая какие-то непонятные планировки, схемы… Да это же их школа! А эти крохотные точки с именами…
— Откуда у тебя эта штуковина? — загоревшимися глазами уставившись на преобращившийся пергамент, спросила Кэри.
— Мы с друзьями сами ее создали. Прошу любить и жаловать — Карта Мародеров.
Он вгляделся в ее лицо, не увидев там ничего, кроме любопытства. Отчего-то Сириус твердо знал, что несмотря на все, проскочившее между ними за эти дни, Кэри можно было верить — она уж точно не станет трепаться об этой Карте на каждом углу. Она вообще обладала удивительной способностью хранить чужие секреты. Не по доброте душевной, разумеется — ей просто было плевать на чьи-то там тайны. Для нее существовали лишь одни секреты — ее собственные, которые она вполне успешно держала при себе. До недавнего времени. Сириус Блэк ворвался в ее жизнь стремительно, как рассекшая темное небо молния, и Кэри, сама этого не понимая, чувствовала, что скажи она Блэку хоть о своем сходстве со средневековой ведьме, хоть о видениях, которыми, - о, Господи! — мучает ее цветок — это останется между ними. А может, именно этот незримый купол доверия сплотил столь не подходящих друг другу людей. Сердца их затронуты не были.
— Очень мило, — сузила глаза Кэри. — Стащили чье-то изобретение и…
— Стащили? — обиделся Сириус. — Я же сказал, что мы сами ее создали.
— Ты и твоя компашка юных варваров вряд ли способна на магию такого уровня. Давай же будем смотреть правде в глаза!
Сириус, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на Кэри и придушить ее ко всем чертям. Хотя, почему казалось?
— Значит так! ..
— Ну наконец-то ты понял, как следовало бы начать нашу беседу!
— Значит так! — зарычал Сириус, и его голос прозвучал на пару тонов выше. Кэри хихикнула. — Сейчас я показываю тебе то, что хотел, и ты сваливаешь к чертовой бабушке вместе со своими скабрезными шуточками.
— Идет.
— Смотри сюда! Видишь, что написано? — Сириус ткнул пальцем на одну из движущихся точку.
— «Зоуи Эссекер», — вслух прочла Кэри. — И что с того? Ну Зоуи, ну Эссекер, никакого криминала.
— Как раз таки "криминала" тут - выше крыши. Я встретил ее по дороге в библиотеку, когда пошел сдавать книги. Еще до завтрака. И знаешь что? .. А хотя, сейчас все сама увидишь. Она идет прямо сюда.
Кэри скептически уставилась на точку с именем «Зоуи Эссекер», потом на Сириуса Блэка, и снова на «Зоуи Эссекер». Какого черта замышляет этот паршивец? Может, решил показать ей свою новую девицу? Хотя нет, даже для него это уж слишком. И вообще, у Кэри было стойкое ощущение, что Блэк настойчиво ищет ее внимания. Она даже не могла разобраться, льстит ей это, или раздражает. Скорее всего, и то, и то, причем в равной степени. Какое противоречивое сочетание чувств! Такое же противоречивое, как и они сами — Сириус и Кэри…
— Смотри, вот она.
Девушка машинально обернулась. По лестнице, позвякивая многочисленными браслетами на худеньких руках, устало спустилась девочка с большой картонной коробкой в руках. Короткие черные волосы, ровная смуглая кожа — это и была Зои Эссекер, четверокурсница факультета Когтевран. Знакомы они с Кэри не были, и сейчас она искренне недоумевала: с чего это Сириус решил, что ей будет интересно на нее поглазеть? Обычная девочка, немного усталая и затюканная, но ничего особенного в ней не было. И тут взгляд Кэри, прогуливавшийся по детской фигурке Зоуи, зацепился за что-то яркое, сверкающее в струящемся сквозь высокие окна свете, как стащенная с небес звездочка. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на Зои, проводив ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась за углом. На девушке были короткие джинсовые шорты и желтая рубашка. А еще, на нее шее висел некрасивый кулон — овальный синий камень в ржавой пятиконечной оправе. Кулон, принадлежащий, несомненно, Вайолет де Бьюкрайтер.
