Глава 9Крик Поттера заставил Гермиону обернуться. Её взгляд резко изменился. Она смотрела совсем по-другому, с подозрением.
— Откуда это взялось? — Грейнджер убрала кубок от лица. — Неужели ты сварил? — она замерла в ожидании ответа.
— Я, — виновато опустив глаза, произнес Гарри. Он и сам не понял, как это произошло. Но отрицать этот факт Поттер не собирался. — Надеюсь, ты его не пила? — неожиданно опомнился он.
— Признаюсь честно. Еле удержалась, чтобы не сделать глоточек, — Гермиона заглянула в кубок. — Но в последний момент я догадалась, что это, — она поставила сосуд с зельем обратно на тумбочку. — Хм. Выходит ты не меня собирался приворожить? — улыбнулась она, бросив лукавый взгляд на друга.
У Грейнджер не укладывалось в голове. Как Гарри мог решиться на такой шаг? Особенно после сегодняшнего урока зельеварения. А может он настолько безнадежно влюблён, что не нашёл для себя другого выхода? Грейнджер очень надеялась, что этому найдётся другое объяснение.
— Да не собирался я никого привораживать! Даже в мыслях такого не было! — стал оправдываться Поттер. Он заметил, что подруга ему не верит. Да как в это можно было поверить, когда у него на тумбочке в кубке налито любовное зелье. Гарри занервничал, он не хотел, чтобы Гермиона думала о нём плохо.
— Я тебе сейчас всё объясню. То, что я расскажу очень важно, — Поттер решил больше не тянуть и поделиться с подругой своими проблемами. Он хотел рассказать ей абсолютно всё: о знаниях, которые возникают ни откуда, о том как сам не ведая того сварил сейчас Амортенцию. Хотя совсем не собирался этого делать. И только Гарри собрался с мыслями и открыл рот, как понял, что не может произнести ни слова. Вдобавок к этому ему стало резко не хватать воздуха, он схватился за грудь.
Увидев это, Гермиона очень испугалась и тут же бросилась к нему.
— Гарри, что с тобой? Скажи хоть слово! — умоляла она, схватив его за плечи. Но Гарри ответить ничего не мог. Закатив глаза, он медленно стал оседать на пол. — Гарри, Гарри, очнись! — закричала Грейнджер. Она пыталась привести его в чувство, но Поттер не подавал признаков жизни.
Она хлопала его по щекам, пыталась нащупать пульс — он был очень слабым. У Гермионы началась паника и чтобы не терять время она решила позвать на помощь.
* * *
Мадам Помфри уже полчаса пыталась вернуть Поттера к жизни. В Больничное крыло колдомедик никого не впускала, поэтому Гермионе пришлось ожидать у дверей.
Грейнджер очень переживала за Гарри и, обхватив себя руками, металась туда-сюда по коридору.
«Не понимаю, как такое могло произойти? Он ведь был абсолютно здоров, — думала Гермиона, не находя себе места от волнения. — Хоть бы всё обошлось».
Послышались шаги. Грейнджер обернулась. К ней приближалась МакГонагалл.
— Мисс Грейнджер! Я только что узнала. Что с мистером Поттером?
— Я и сама толком не знаю, — поникшим голосом стала объяснять Гермиона. — Мы с ним разговаривали. Всё было хорошо. А потом он упал в обморок.
— Надо же! — всплеснула руками Минерва. — Перед самым отбором. Если Поттеру запретят участвовать в Чемпионате, то вы окажетесь без пары и тоже будете отстранены. Мне очень жаль, — директор коснулась плеча Гермионы.
«Да что она несёт? Какой Чемпионат? Да мне плевать на него. Лишь бы с Гарри было всё в порядке!» — Грейнджер действительно за всё это время ни разу не вспомнила о Чемпионате. Здоровье Гарри для неё было сейчас важнее всего. Разве можно сравнивать Чемпионат и друга?
Больше находиться в неведении МакГонагалл не могла и постучала в дверь.
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась. Колдомедик вышла в коридор, чтобы поговорить с директором.
— Поппи. Что с Поттером? — взволнованно спросила Минерва.
— Он пришёл в себя. С ним всё хорошо. Но причину мне выяснить пока не удалось.
Услышав это, Гермиона с облегчением вздохнула.
— Меня волнует ещё один вопрос. Он сможет участвовать в отборе к Чемпионату? — продолжила МакГонагалл.
— Думаю, да. Пока его здоровью ничего не угрожает, — уставшим голосом произнесла мадам Помфри. — Я хочу ещё за ним понаблюдать. На ночь он останется здесь.
Пока директор и колдомедик разговаривали, Гермиона решила не заметно прошмыгнуть в Больничное крыло. Она очень хотела увидеть Гарри. И ей было плевать на запреты.
Грейнджер подошла к кровати, где лежал Поттер. Он был укрыт одеялом по самый подбородок и даже не двигался. Его взор был направлен вверх, он, не мигая, смотрел в одну точку.
— Гарри, — еле слышно произнесла Гермиона. — Ты как?
Услышав голос подруги, Поттер тут же оживился и с улыбкой посмотрел на неё.
— Я в полном порядке! И зачем меня здесь держать? Не понимаю.
— Как зачем? — возразила ему Гермиона. Она села на край кровати и посмотрела Гарри прямо в глаза. — Ты ни с того ни с сего упал в обморок! Разве это шутки?
— Подумаешь, обморок. Тоже мне проблема! Я абсолютно здоров. И чувствую себя прекрасно.
— Я очень этому рада, — улыбнулась Грейнджер. Она заметно повеселела, узнав, что с её другом всё в порядке и наконец, смогла успокоиться.
— Ты не слышала, меня допустят на отборы? — этот вопрос волновал Поттера сейчас больше всего.
— Не о том ты думаешь, Гарри, — разозлилась Грейнджер.
— А я не могу об этом не думать. Разве Чемпионат — это не важно?
— Важнее здоровья ничего не может быть! Тебе нужно поправиться. А там видно будет.
— Я здоров, как бык, — усмехнулся Поттер. — Просто немного перетрудился. Несколько бессонных ночей, плюс волнение перед отбором. Вот и результат! — он действительно считал, что причиной его недомогания было переутомление, поэтому говорил так уверенно.
— Прости. Это я виновата, нагрузила тебя сверх меры, — стала извиняться Грейнджер. — Еще бы твой организм выдержал такие нагрузки. Разве можно столько заниматься? Каждый день библиотека, горы книг. Тут кто угодно не выдержит!
— Не выдумывай! Ты тут ни при чём! — Поттер приподнялся на локтях, чтобы сесть. — Ты же не заставляла меня заниматься. Я сам этого хотел, — на одном дыхании выпалил Гарри. Он очень не хотел, чтобы подруга чувствовала себя виноватой. — Перестань об этом думать! Ты ни в чем не виновата. И точка!
Грейнджер немного замялась. Но всё-таки решила задать вопрос, который её так волновал.
— Послушай, Гарри. Ты помнишь, о чём мы говорили с тобой у вас в спальне? Ну, перед тем как ты упал в обморок.
— Нет. А о чём мы с тобой говорили?
— Я пришла в вашу с Роном спальню, чтобы пойти с тобой в Большой зал. Потом на твоей тумбочке я нашла кубок. Там была Амортенция. Ты как раз собирался объяснить мне, откуда она там взялась, — она говорила быстро, чтобы ничего не забыть. — Ты сказал, что это очень важно.
— Я правда так сказал? — Грейнджер кивнула головой. — Если честно, то ничего важного здесь нет.
Гарри абсолютно не помнил о том, что собирался рассказать Гермионе о своих проблемах. Да и рассказывать сейчас было нечего — странные события, которые происходили с ним, были начисто стёрты из его памяти и вдобавок к этому отредактированы.
— Я действительно сварил Амортенцию, но не для того что бы её использовать. Мне просто стало интересно, смогу ли я. Вот и попробовал. Я хотел показать его тебе, чтобы узнать получилось оно у меня или нет. А потом я бы обязательно это зелье вылил от греха подальше, — улыбнулся он. — Кстати, а где оно?
— Не волнуйся. Оно у меня, — она достала из кармана флакон, в который перелила зелье перед тем, как отправить Гарри в Больничное крыло. Она не могла допустить, чтобы Амортенцию обнаружили, зелье хоть и любовное, но находится под запретом. Гермиона не хотела, чтобы у Гарри из-за этого возникли проблемы.
— Это хорошо. А то Рон уже покушался на него, — засмеялся Поттер, — Если бы я не подоспел, он бы выпил его.
— Тебе крупно повезло, — Грейнджер тоже рассмеялась. Но долго ребятам повеселиться не удалось. За спиной Гермионы послышался сердитый голос.
— Мисс Грейнджер, больному нужен покой, — протараторила мадам Помфри у неё прямо над ухом. — Я прошу вас покинуть Больничное крыло.
— Хорошо, — Гермиона взяла Гарри за руку и на прощанье произнесла. — Поправляйся. Я завтра к тебе зайду.
Под пристальным взглядом колдоведьмы Грейнджер вышла из комнаты.
* * *
В спальне девочек было тихо. Соседки Гермионы давно уже спали, а Грейнджер целый час не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, укрывалась одеялом и опять раскрывалась. Но всё было без толку — заснуть она не могла. Грейнджер встала с кровати и подошла к окну. Небо было ясное, легкий морозец сковал стёкла, подарив при этом неповторимый узор. Гермиона залюбовалась творением природы. Плавные линии переплетались друг с другом, извивались дугой и закручивались в причудливые завитки. Любуясь узорами, она почему-то вспомнила о Гарри.
«Бедный, лежит сейчас один в Больничном крыле», — посочувствовала ему Гермиона и не поленилась ещё раз отругать себя за то, что с ним произошло. Она была уверена, что в этом есть её вина, и из-за этого очень страдала.
«Ну как я могла так с ним поступить? Гарри не привык к таким нагрузкам. Он не хотел подвести меня на отборе, поэтому так много занимался. Даже сам решил сварить зелье».
И тут Гермиона неожиданно вспомнила, чем для неё сейчас пахла Амортенция. Один из запахов в корне изменился. Он ей что-то напоминал, но что именно она пока не понимала.
«Что же это за запах такой? — озадачилась Грейнджер. — Он такой родной и знакомым. Мне даже вспоминать о нём приятно».
Гермиона облокотилась о подоконник и продолжила смотреть в окно. Звезды, словно россыпь драгоценных камней, мерцали на небе, обрамляя полную луну. Ночь была невероятно красивой.
Стоило Гермионе вспомнить об уроке зельеварения, как её хорошее настроение тут же испарилось. А вспомнила она о словах Гарри, где он во всеуслышание заявил, что по-настоящему влюблён. В этот момент Грейнджер испытала не что иное, как ревность. Да, она ревновала друга к предмету его любви. Именно к предмету, так как эту девушка Гермиона представляла, как нечто неодушевленное. Наконец она осознала, что ревнует Гарри и очень этого испугалась.
«Ну вот, опять. Всё внутри меня будто переворачивается, стоит мне подумать о том, что Гарри в кого-то влюблен. Неужели можно до такой степени ревновать друзей?» — задумалась Грейнджер. Однозначно ответить на этот вопрос она не могла. Так как на своей памяти она ревновали лишь одного человека. Им был Рон, и тогда к нему она испытывала сильные чувства.
«Неужели я к Гарри тоже испытываю чувства? — подумала она, и от этих мыслей ей стало не по себе. — Мне приятно находиться рядом с ним. Даже просто молчать с ним невероятно приятно. Я люблю, когда он рассказывает мне о чём-то. Всё равно о чём. Общение с ним для меня всегда в радость. Мне нравится, когда он смотрит на меня. Его взгляд такой проникновенный, что иногда кажется, что он смотрит прямо в душу. А его объятья это отдельная тема. Они крепкие и одновременно такие нежные. С ним я чувствую себя, как за каменной стеной. А когда он касается меня, мурашки начинают бегать по всему телу. Так смешно, — Гермиона улыбнулась, но улыбка быстро сползла с её лица. — Стоп. Неужели я хочу убедить себя в том, что люблю Гарри? Нет. Этого не может быть! О чём это я сейчас думаю?»
Грейнджер резко отстранилась от подоконника и сложила руки на груди.
«Но он и правда очень хороший. Почему я раньше этого не замечала? Эх, мой поезд ушёл, а я его ждала не на той станции, — она тяжело вздохнула. Но неожиданно разозлилась сама на себя. — Вот глупая! Он, понимаешь, влюбился в кого-то, а я стою здесь и делаю из него идеал!»
С этими мыслями Гермиона пошла к своей кровати. Она даже не надеялась заснуть, так как только что осознала свою главную потерю.
* * *
Гарри, в отличие от Гермионы, под действием снадобий мадам Помфри спал как убитый и видел сон. В своём сновидении Поттер сидел в Большом зале и вместе с другими учениками слушал речь директора. Статная дама стояла возле стола преподавателей и поздравляла всех с началом учебного года. Это была не МакГонагалл, а совсем другая волшебница. У неё были огненно-рыжие волосы и утончённые черты лица. Одежда тоже очень отличалась от современной. Директор была одета в пышное чёрное платье, на её шее был гофрированный воротник, а голову венчала остроконечная шляпа.
Вид других учителей был ничуть не лучше, все они были как из другого времени. Кстати, знакомых лиц среди них не было. Но Поттера, как ни странно, это не смущало, он сидел на скамейке и жадно ловил каждое слово директора.
Вскоре директриса перешла к самому главному. Она сообщила всем присутствующим, что в этом году в Хогвартсе будет проведен Чемпионат по зельям, главным призом которого будет золотой котёл и звание лучшего зельевара.
Как только директор это произнесла, Гарри почувствовал невероятную радость. Он тут же решил, что непременно будет участвовать в Чемпионате. Но его радость длилась недолго. Следующие слова директрисы буквально убили его. Оказывается, что принимать участие в Чемпионате разрешается только с семнадцати лет.
В один миг из самого счастливого человека Поттер превратился в самого несчастного. Смысл жизни был безнадежно потерян.
Сон Гарри неожиданно оборвался, теперь он видел себя идущим по коридору. Ученики, которые шли ему навстречу хихикали при виде его, кто-то даже обозвал его «уродом» и «страшилищем». Но Поттер на это не обращал внимания, он целенаправленно шёл вперед. Неожиданно вдалеке показалась фигура женщины. Поттер ускорил шаг и быстро догнал её. Это была директриса, та самая, с огненно-рыжими волосами и в причудливом платье.
— Профессор Бёрк, можно задать вам вопрос? — окликнул её Гарри.
Директор обернулась и нехотя кивнула головой.
— Я бы очень хотел участвовать в Чемпионате. Это мечта всей моей жизни.
— Вам ещё нет семнадцати лет. К сожалению, это невозможно. Существуют правила. Я не могу их нарушать.
— Ну, пожалуйста. Неужели ничего нельзя сделать? — взмолился Поттер.
— Я же вам уже сказала. Нет. Сожалею, но ничем не могу вам помочь, — директор резко развернулась и пошла вперёд по коридору. А Гарри стоял как вкопанный. Он не хотел верить в то, что его мечте не суждено сбыться.
Поттер проснулся в холодном поту. Сон настолько был реалистичным, что ему показалось, что это не сон во все, а часть его воспоминаний. Находясь под впечатлением, Гарри поднялся с кровати и тут же услышал грозный голос мадам Помфри.
— Мистер Поттер, я бы на вашем месте так резко не вставала.
— Доброе утро! — улыбнувшись, произнес Гарри, чтобы задобрить сердитую ведьму, — Я чувствую себя прекрасно. Может, я уже пойду?
— А это станет известно после того, как я вас осмотрю, — колдомедик была непреклонна и, подойдя к Поттеру, направила на него свою палочку. Сделав несколько круговых движений, она неожиданно приподняла брови и произнесла. — Действительно, вы абсолютно здоровы. Вы можете идти. Только, пожалуйста, берегите себя. Не стоит столько заниматься, — напоследок добавила мадам Помфри. Похоже, она тоже пришла к мнению, что обморок Гарри был связан с переутомлением.
Счастливый Поттер тут же подскочил с кровати, попрощался с колдомедиком и пулей вылетел из Больничного крыла.
Гермиона в это время возвращалась из Большого зала. Быстро позавтракав, она взяла с собой кусочек пирога с патокой, который так любил Гарри, и направилась в Больничное крыло. Она знала, что правильная еда мадам Помфри еще та гадость, поэтому решила немного порадовать своего друга.
Гермиона очень спешила и не видела ничего вокруг. Странное предчувствие не давало ей покоя. Возможно, это последствие бессонной ночи или волнения перед отбором, но на душе у неё было не спокойно.
Спрашивается, с чего переживать? Гарри вчера выглядел вполне здоровым. К отбору они полностью готовы. Несколько месяцев занятий прошли не зря. Но по мере приближения к Больничному крылу, тревога внутри Гермионы только возрастала.
Грейнджер открыла двери и вошла во владения мадам Помфри. Она не сразу поняла, что кровать, на которой лежал Гарри, пуста. Через высокие решетчатые окна солнце заливало всю комнату, да так сильно, что ничего не было видно. Подойдя ближе, Гермиона наконец поняла, что её друга здесь нет. В больничном крыле вообще никого не было. Грейнджер сразу подумала, что с Гарри что-то случилось.
Не теряя ни секунды, она выбежала из комнаты и направилась к кабинету директора. МакГонагалл точно должна что-то знать.
В голову лезли страшные мысли.
«Может ему ночью стало плохо, и его отправили Мунго? Вот не зря у меня было плохое предчувствие. Я как знала, что обязательно должно что-то случиться! — на бегу думала Гермиона. — А если…» — последнюю фразу даже в мыслях её пугала . Она побежала ещё быстрее, как будто пыталась убежать от этих ужасных предположений.
* * *
Гарри не спеша спускался по лестнице. Он уже успел переодеться, поболтать с Роном, который во всех подробностях хотел узнать, что же с ним произошло. Не без труда отделавшись от любопытного друга, Поттер первым делом решил пойти к директору и лично сообщить ей о своём выздоровлении. Гарри переживал, что из-за случившегося его могут отстранить от завтрашнего отбора. Допустить подобное он просто не мог.
Заранее обдумывая свою красноречивую речь, Поттер зашёл за угол. Он был весь в своих мыслях и не сразу заметил, что на встречу ему бежит Гермиона.
Не веря своим глазам, Грейнджер в один миг настигла Поттера и заключила в свои объятья.
— Гарри, как я рада тебя видеть!
Поттер немного растерялся от неожиданности, но быстро пришёл в себя и тоже обнял подругу.
— А как я рад тебя видеть! — улыбнулся он. Чувствовать Гермиону рядом с собой, было для него лучшим лекарством от всех болезней.
Грейнджер немного отстранилась и наконец вздохнула с облегчением. Всё плохое было позади, её опасения оказались беспочвенными. Гарри стоял прямо перед ней и выглядел более чем здоровым. Но, несмотря на это, её покой был неожиданно нарушен. Гермиона прямо сейчас ощутила, тот самый запах, который вчера исходил от Амортенции. Она не могла в это поверить, но именно так пах Гарри.
«Этого не может быть! Неужели?» — Грейнджер, как заворожённая, смотрела на Поттера и даже не двигалась, пока он не заговорил.
— Ты откуда идешь? — подруга не реагировала на его слова. Она стояла и молчала. — Ты слышишь меня, Гермиона?
— Что? Да, конечно, — ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. — Я искала МакГонагалл, но нигде её не нашла. В кабинете её нет.
— Эх, я тоже шёл к ней. Хотел лично доказать, что со мной всё в порядке. Жаль. Тогда пойдём обратно в гостиную. Мне нужно собрать сумку. Скоро занятия, а в нашей комнате после моего отсутствия настоящий погром, — улыбнулся он. — Теперь я понял, что Рона оставлять одного нельзя. Кстати, а ты зачем ходила к директору?
— Я увидела, что тебя нет в Больничном крыле, — шагая по коридору, стала рассказывать Гермиона. — Я очень испугалась за тебя. Спросить было не у кого, и я решила пойти к МакГонагалл.
Гермиона произнесла это с такой болью в голосе, что Гарри сразу почувствовал всё то, что этим утром пришлось пережить подруге. Его сердце болезненно сжалось. Он на секунду представил себя на её месте.
«Я, наверное, сошел бы с ума», — подумал он и просто умолял, чтобы подобное никогда не случилось.
Осознание того, что Гермиона за него так переживает, вселило в Гарри надежду и, отогнав дурные мысли, он поинтересовался:
— Что это у тебя?
— Ой! Вот я глупая! — спохватилась Грейнджер. — Это я несла тебе. Возьми, твой любимый, — она передала ему сверток.
— Неужели пирог с патокой? — заранее обрадовался Поттер, освобождая лакомство от бумаги.
Гермиона лишь улыбнулась ему в ответ. Она знала, как можно порадовать Гарри.
— М-м. Как вкусно! — он откусил один кусочек и, не успев его прожевать, добавил. — Спасибо тебе огромное! — Поттер сейчас был на седьмом небе от счастья. Забота Гермионы о нём говорила лишь об одном — она к нему небезразлична. А это уже много значило.
— Не за что.
— Поверь, есть за что! Ты подарила мне кусочек счастья, — в этих словах был сокрыт тайный смысл. Ведь Гарри имел в виду совсем не пирог.
Когда ребята вошли в гостиную, она оказалась на удивление пуста. Все студенты сейчас были в Большом зале, поэтому им никто не мог помешать.
— Послушай, Гермиона, — Гарри решил воспользоваться моментом и рассказать подруге о своём сне. — Я не знаю, стоит ли мне волноваться, но сегодня ночью я видел странный сон.
— Что за сон? Рассказывай.
Ребята остановились у лестницы и стали разговаривать.
— Я видел себя во сне. То есть, правильнее сказать, я был не совсем я. Такое ощущение, будто я находился в каком-то теле и всё происходящее видел чужими глазами, — Гермиона внимательно его слушала. — Я сидел в Большом зале. Директор говорила приветственную речь. И это была не МакГонагалл, а какая-то другая волшебница. Мне кажется, я её где-то видел, но никак не могу вспомнить, где, — задумавшись, проговорил Поттер. — Ещё я заметил, что директор и преподаватели, которые сидели сзади неё были очень странно одеты. Старомодно.
— Опиши мне их одежду, — Грейнджер очень заинтересовал сон Гарри. Она хотела знать все подробности.
— Например, директор была одета в пышное платье, а на шее у неё был странный белый воротник. Он был белый и очень пышный, в складочку.
— А! Я поняла. Такую одежду носили в XVI веке, — сразу догадалась Гермиона. — Что было дальше?
Гарри очень волновался, даже вспотел от напряжения. Что-то внутри него отчаянно боролось, но, к счастью, это быстро прошло, и Поттер продолжил.
— Директор во сне произнесла те же слова, что говорила нам в этом году МакГонагалл. Она рассказала, что в Хогвартсе будет проводиться Чемпионат по зельям. Ты знаешь, в этот момент я, находясь в теле этого ученика, был самым счастливым на свете. А потом, когда я узнал, что принимать участие в Чемпионате могут только совершеннолетние, я в один момент почувствовал, что моя жизнь безнадежно разрушена. Я это так отчетливо помню, как будто сам это пережил, — Гарри на мгновение замолчал. — Но этого ведь не может быть! В моей реальности всё было совсем по-другому. Я ведь даже с самого начала не хотел участвовать в Чемпионате и только потом передумал.
— Я помню, — волнение Гарри тут же передалось Гермионе. Ей очень хотелось поддержать Поттера, но его сон и правда был очень странным.
— Потом я увидел себя идущим по коридору, — продолжил Поттер. — Ученики, которые шли мне на встречу хихикали при виде меня, а некоторые даже обзывали. Но я шёл прямо и ни на кого не обращал внимания. Потом я повстречал ту саму директрису в смешном воротнике. Я окликнул её и попросил разрешить мне участвовать в Чемпионате. Она сказала, что не может этого сделать, так как несовершеннолетним участвовать запрещено. Кстати, я во сне назвал эту женщину миссис Бёрк.
— Что ты сказал? Бёрк? — глаза Гермионы округлились.
— Ну да. Ты её знаешь?
— Конечно знаю! Подожди меня здесь. Я сейчас, — Грейнджер поспешно поднялась в свою комнату и скрылась за дверью. Не успел Гарри и глазом моргнуть, как она уже стояла перед ним и листала какую-то книгу. А если быть точнее, то учебник по истории Хогвартса.
— Ты объяснишь мне, что происходит? Зачем тебе эта книга? — Гарри был в недоумении.
— Посмотри, её ты видел в своем сне? — она ткнула пальчиком в портрет женщины. Там была изображена красивая рыжеволосая волшебница в чёрном пышном платье. Белый гофрированный воротник был настолько большим, что полностью закрывал её шею. Дама стояла с гордо поднятой головой и улыбалась.
— Точно, это она! Рыжие волосы, пышное платье и этот нелепый воротник. Всё сходится! — Гарри был очень удивлён. — Но кто же она?
— Это Элизабет Бёрк. Она была директором Хогвартса в XVI веке. Кстати, её портрет висит на первом этаже школы.
— Так вот почему её лицо мне показалось таким знакомым, — догадался Поттер. — Как ты думаешь, к чему этот сон?
Если честно, то Гермиона и сама пока не знала, с чем могло быть связано сновидение Гарри. Но одно она знала точно — это не к добру. Такие подробности во сне не могли быть случайными. Но чтобы понять причину, ей нужно было во всём разобраться — сходить в библиотеку и пересмотреть кучу книг. Говорить Поттеру о своих планах она пока не собиралась. Поэтому решила дать его сну свое объяснение.
— Я бы на твоем месте так не переживала. В первую очередь, это просто сон. Не забывай об этом, — обдумывая каждое слово, начала Грейнджер. — Во-вторых, ты столько книг перечитал за последнее время. Не мудрено, что тебе такое приснилось. Мозг был перегружен, так же, как и твоё тело, — она намекала на то, что он совсем недавно перенёс. — Вот поэтому сновидение было таким ярким и реалистичным. Так бывает, когда телу наконец дают отдохнуть, — улыбнулась она.
— Спасибо, ты меня успокоила, — Гарри улыбнулся ей в ответ и, взглянув на часы, произнёс. — Ой, скоро начнётся урок. Я пойду за сумкой, — он побежал вверх по лестнице прямиком к спальне.
Гермиона проводила Поттера взглядом. Она была рада, что смогла его успокоить. Зато в её душу теперь закралась тревога. И она не успокоится до тех пор, пока не выяснит всё до конца.
