Глава 8. Новые трудности— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется.
Я смотрел на строгое лицо профессора Макгонагалл, слушал ее суровое предупреждение и не мог понять самого себя: Снейп вел себя со мной в разы мягче и терпимее, чем эта высокая темноволосая волшебница, однако я не чувствовал в себе ничего, кроме любопытства и желания узнать побольше, когда сидел на уроках по трансфигурации. Но стоило увидеть Снейпа, даже издали, в коридоре или в Большом Зале, и у меня сердце тут же начинало колотится где-то в горле, мешая дышать. Правда, после вчерашних событий я уже не испытывал такого ужаса, как раньше, но все же…
Тут Макгонагалл взмахнула палочкой и на месте ее стола вдруг оказалась… свинья. Первокурсники ахнули. Профессор превратила хрюшку обратно в стол и заявила, что трансфигурировать предметы мебели в животных очень непросто, и они пока будут тренироваться, превращая деревянную спичку в металлическую иглу.
— Феровертум — это заклинание простейшей внешней трансфигурации, оно меняет внешние характеристики объекта, в нашем случае, спички, — Макгонагалл взмахнула палочкой, произнося заклинание, и на столе перед Гарри спичка приняла форму деревянной иголки. Профессор взяла ее и продемонстрировала всему классу. — Чтобы изменить внутреннюю структуру объекта, нужно к базовому заклинанию простейшего превращения добавить заклинание качества. Феровертум феррум! — деревянная иголка в мгновение ока стала металлической.
— А как превратить металл обратно в дерево? — я не сдержал любопытства.
— Феровертум лигнум, — Макгонаггал с одобрением посмотрела на меня: видимо, ей понравился мой интерес к ее предмету. — Все запомнили заклинание?
Она еще раз повторила нужное заклинание, и мы принялись махать палочками, выкрикивая латинские слова. Однако превратить спичку в иголку оказалось не так легко, как думалось поначалу. Проклятая спичка словно насмехалась надо мной и ни в какую не желала трансфигурироваться. Вспотев, как мышь под веником, я огляделся. Спичка Драко так же невозмутимо лежала на столе, как и моя. Через стол от нас бестолково махал палочкой рыжий Уизли. Я не смог сдержать улыбку: спичке Рона ничего не грозило, потому что он, похоже, забыл заклинание. Во всяком случае, то, что он выкрикивал, на Феровертум феррум совсем не походило.
К концу урока я все же добился исчезновения серы на моей спичке, но в остальном, как я ни пыхтел, она осталась деревянной спичкой. У Драко получилось лучше: его спичка хоть и не приняла вид иголки, однако из деревянной стала металлической. Из всего класса с заданием справились только двое учеников с Гриффиндора: Гермиона и, как ни странно, Невилл.
Получив задание Макгонаггал тренироваться и к следующему уроку освоить простейшую трансфигурацию спички в иголку, мы покинули кабинет. В коридор перед нами вышла гриффиндорская троица: Гермиона, Рон и Невилл. Рон тяжело отдувался, словно пробежал кросс вокруг замка:
— Вот засада! Эта проклятая спичка никак не хотела в иголку превращаться!
— Потому что ты говорил неправильное заклинание, Рон! — заметила Гермиона.
— Почему неправильное? — возмутился Рон. — Макгонаггал сама его нам сказала.
— Профессор Макгонагалл! — поправила Гермиона. — Только она произнесла Феровертум феррум, а ты говорил непонятно что!
— Подумаешь! — Рон с досадой дернул плечом и убежал дальше по коридору.
— Скажите, пожалуйста! — Гермиона возмущенно фыркнула, а молчавший до сих пор Невилл положил руку ей на плечо:
— Брось, Герми, это же Рон, он никогда нас не слушает.
Гермиона обернулась и, увидев нас с Драко, обрадовалась:
— Гарри! Драко!
Малфой поморщился, но кивнул в ответ, а я попросил:
— У вас ведь получилось трансфигурировать спичку. Поможете нам?
— Конечно, мальчики, — Гермиона встряхнула гривой каштановых завитушек. — После уроков в библиотеке, хорошо?
— Хорошо, — согласился было я и осекся. — Э-э… я не могу после уроков, у меня занятия со Снейпом.
— О! — в карих глазах Гермионы появилось любопытство. — Профессор Снейп с тобой отдельно занимается?
— Да, — нехотя сказал я.
— Гарри, а почему ты со всеми на уроки зельеварения не ходишь? — не отставала Гермиона.
— Потому что! — не выдержал Драко. — Какое тебе дело?
Гермиона обиженно отвернулась. Невилл встал между ними и примиряюще сказал:
— Не ссорьтесь, ребята. Ну, не ходит Гарри со всеми, значит, так надо.
Гермиона не умела долго дуться. Через минуту она уже опять задорно встряхивала гривой волос:
— Хорошо, Гарри, давай тогда после твоих занятий с профессором Снейпом.
Я согласился, и мы отправились на Травологию.
***
— На старших курсах мы будем в других теплицах заниматься, а сейчас нас только в одну пустят, в которой нет опасных растений, — Гермиона просто не в силах была сдержать поток информации и при каждом удобном и неудобном случае вываливала на нас целый ворох различных сведений, почерпнутых ею в хогвартской библиотеке. Драко это безумно раздражало, и он старался держаться от гриффиндорцев подальше, время от времени сцепляясь с Роном: у них была взаимная неприязнь, и они то и дело шпыняли друг друга. А мне нравилось работать с Невиллом. Он очень много знал о растениях и охотно делился своими знаниями.
Сегодня профессор Стебль, маленькая, похожая на колобка, в испачканной мантии и помятой конусообразной шляпе, объявила, что мы будем готовить землю для пересадки мандрагор.
— И пересаживать тоже будем? — тут же выскочила с вопросом Гермиона: не было ни одного занятия, на котором не слышно было ее звонкого голоса.
— Нет, пересаживать мандрагоры будут ученики второго курса, — добродушно сказала Стебль. — Вы только подготовите почву.
— Ну, конечно, для чего еще нужны первокурсники? Только в грязи ковыряться, — пробурчал у меня за спиной недовольный голос Рона. Его тут же одернула Гермиона, призвав к порядку. Я невольно улыбнулся: эта девочка не давала спуску своему рыжему другу.
Отвлекшись на гриффиндорцев, я пропустил мимо ушей объяснения профессора Стебль и едва ли смог бы правильно подготовить почву, если бы не сообразил пристроиться к Невиллу. Тому, похоже, никаких объяснений не надо было: не успела Стебль закончить говорить, как он уже споро насыпал в горшок мелкие камушки. Я взял другой горшок и стал повторять все, что делал Невилл. Положив на камушки белый мох, я засыпал его сероватой землей, подлил какой-то темной жидкости из протянутой Невиллом зеленой бутылки и вопросительно посмотрел на Лонгботтома.
— Пока все, — ответил Невилл на мой безмолвный вопрос. — Теперь второкурсники пересадят сюда молодые мандрагоры и польют водой.
Мы взяли следующие горшки. До конца урока мы подготовили с десяток горшков. У остальных дело шло не менее быстро, все-таки перемешивать землю — это не превращать спичку в иголку.
***
После травологии у нас было немного времени, чтобы принять душ и переодеться перед обедом. Драко мрачно молчал по дороге к Большому Залу, но, усевшись за стол, он не выдержал и зашипел не хуже разъяренной змеи:
— Когда-нибудь я прокляну этого рыжего недоумка! И Грейнджер заодно: у меня голова раскалывается от ее болтовни.
— Она просто много знает и хочет поделиться с нами. Что в этом плохого? — примиряюще сказал я, хотя в душе был согласен с Драко: Гермиона иногда меня тоже утомляла своим всезнайством, а рыжий Уизли часто раздражал чисто гриффиндорской манерой — сначала делать, потом думать.
Драко возмущенно фыркнул и уткнулся в свою тарелку. Я пожал плечами и тоже отдал должное обеду. Уже приступая к десерту, вкуснейшему пирогу с патокой, я посмотрел на преподавательский стол, поймал внимательный взгляд декана, вспомнил, ЧТО мне предстоит сегодня, и настроение резко испортилось. Отодвинув тарелку, я встал из-за стола. Все еще шипя от раздражения на гриффиндорцев, Драко последовал за мной.
***
Снейп проводил ребят внимательным взглядом. Ему не понравилось выражение лица Поттера. Похоже, мальчишка опять впадает в панику, хотя и старается держать себя в руках. Надо быть с ним сегодня помягче. Как он вообще выдерживает такое психологическое давление? Жить в постоянном страхе — что может быть хуже?
После обеда зельевар закрылся в своем кабинете, чтобы спокойно продумать, как лучше провести занятие с Поттером, чтобы не потерять те крохи доверия, что уже возникли между ними.
***
Кое-как отсидев чары и криво улыбнувшись в ответ на восторги Гермионы по поводу удачного освоения заклинания Вингардиум левиоса, я поплелся в подземелья. Драко догнал меня на лестнице, хлопнул по плечу:
— Гарри, не бойся, все будет нормально.
— Я не боюсь, — сквозь зубы процедил я. Драко ухмыльнулся:
— А то я не вижу! У тебя такое лицо, словно ты с драконом биться идешь, а не на занятия.
Я махнул рукой и стал медленно спускаться. Драко был прав. Как бы я не убеждал себя, что мне нечего бояться, что Снейп ведь обещал не работать сегодня с зельями, но я чувствовал себя натянутой до предела струной.
До боли стиснув зубы, я постучал и, услышав приглашающий голос Снейпа, вошел в кабинет зельеварения.
***
— Садитесь, Поттер, — Снейп кивнул на один из столов, а сам присел на край другого и внимательно наблюдал за идущим к своему месту мальчиком. Бледный, мечется взглядом по сторонам, явно опасаясь подвоха со стороны зельевара. Что ж, он не так уж не прав. Снейп мысленно усмехнулся, дождался, пока Поттер усядется на стул, спрятав подрагивающие руки под столешницу, и шагнул в сторону. Мальчишка замер, впившись глазами в стол, на краю которого только что сидел декан.
Снейп сделал вид, что не заметил его напряжения, и стал расспрашивать о прошедшем дне. Поттер отвечал невпопад и не мог оторвать взгляда от злополучного стола. Там аккуратным рядком стояло несколько пузырьков с зельями. Профессор прошелся по классу и словно невзначай остановился прямо перед Поттером. Гарри вынужден был посмотреть на зельевара. Сглотнув, он прошептал:
— Вы же обещали…
— Обещал, — согласился декан. — И ничем не нарушаю своего слова, если вы об этом.
— Но…
— Разве я заставляю вас что-то делать с этими зельями? — поднял бровь Снейп. — Они просто стоят там, и все.
Гарри сжался и низко опустил голову, стараясь смотреть только на свои коленки. Снейп вздохнул и подошел вплотную:
— Гарри!
***
Я почувствовал, как сильная теплая ладонь легла мне на затылок, и вздрогнул. Снейп соврал мне, когда сказал, что тут не будет зелий. Значит, он мог врать и в другом, в том, что не причинит мне вреда. Мне стало совсем плохо, я с трудом дышал.
— Гарри, — профессор заставил меня поднять голову. — Успокойся, нет причин для паники. В конце концов, это ведь кабинет зельеварения, было бы глупо отрицать наличие здесь зелий. Расслабься, просто послушай меня.
Я опять ощутил странный обволакивающий эффект этого бархатного голоса. Он словно затрагивал внутри меня какие-то струны, ласково оглаживая взвинченные нервы.
***
— Дыши, ребенок, и ничего не бойся, — усмехнулся Снейп. — Я не обижу тебя.
Зельевар поражался самому себе: никогда и ни с кем он не был так мягок, как с этим мальчиком. Строгого, временами даже сурового, декана слизеринцы уважали и любили за справедливость и заботу, за то, что всегда защищал своих змеек перед всеми, не боялся пойти даже против Дамблдора, если считал, что дело того стоит. Но ни один из учеников, даже Драко, не мог сказать, что Снейп был ласковым и добрым человеком.
Он скупился на похвалу, хотя всегда ясно давал понять свое одобрение отличившемуся ученику. Провинившихся же наказывал достаточно сурово, в зависимости от степени их вины, и не брезговал иной раз уложить кого-нибудь на свои колени или на диван и всыпать по первое число.
Пожалуй, один Поттер знал, насколько терпеливым и человечным мог быть декан Слизерина. И как раз Поттер боялся его.
***
Я сидел тихо. Теплая рука на затылке успокаивала, но я все равно едва сдерживал дрожь, когда натыкался взглядом на пузырьки с зельями. Смогу ли я когда-нибудь спокойно взять в руки один из таких пузырьков? Сумею ли преодолеть себя и сварить какое-нибудь зелье? Я судорожно вздохнул. Трудно было перестать шарахаться от Снейпа, но с зельями оказалось еще хуже!
В надежде избавиться от мучительной тревоги и опять почувствовать себя в безопасности, я прислонился головой к мантии профессора. Снейп не возражал, обнял меня за плечи, крепче прижав к себе. Постепенно я успокоился и перестал дрожать.
***
Снейп понял, что его объятия утихомиривают панические атаки Поттера, и решил воспользоваться этим в дальнейшем, когда мальчишке придется заниматься зельями, брать в руки флаконы, готовить ингредиенты и стоять у котла. Профессор не сомневался, что сумеет вытащить Поттера из его страхов. В конце концов, они ведь добились уже немалых успехов: ребенок стал искать утешения в объятиях человека, от которого всего неделю назад шарахался, как от бешеной мантикоры. Понадобится еще много сил и терпения, Снейп понимал: из мальчика вырастет сильный волшебник, если он не зациклится на своих проблемах. И если ради этого понадобится сменить привычную строгость на ласку, зельевар готов был это сделать.
***
Наконец, Снейп отпустил меня. Чувствуя себя бесконечно уставшим, я пришел в библиотеку, где уже дожидались Гермиона и Невилл. Драко не было, видимо, он решил, что на сегодня с него достаточно общения с гриффиндорцами.
Гермиона долго растолковывала мне основные принципы трансфигурации спички в иголку. Теоретически я все понимал, но как только взял палочку и попытался применить заклинание на практике, у меня опять ничего не получилось. Я пробовал снова и снова, однако проклятая спичка упрямо не желала изменяться.
В конце концов, Гермиона сжалилась надо мной и предложила продолжить завтра. Я охотно согласился. Измученный донельзя, я с трудом добрался до гостиной Слизерина и просто повалился на один из диванов, стоявших у камина. Здесь никого не было, и я решил немного отдышаться перед тем, как пойти спать. Пригревшись и расслабившись, я сам не заметил, как задремал.
