Мародёры - наши друзья: осколки из мародёрской жизни

Осколок №10

Название: МАРОДЁРЫ – НАШИ ДРУЗЬЯ: ОСКОЛОК №10
Автор: КОТ
Бета: ADONA
Персонажи: СИРИУС БЛЭК, ДЖЕЙМС ПОТТЕР, РЕМУС ЛЮПИН,…
Время: ЗИМА ПЕРВОГО УЧЕБНОГО ГОДА
Дисклеймер: Всё принадлежит мисс Дж.К. Роулинг, проживающей в Шотландии. У меня нет ни каких прав на её персонажей. Да я и не испытываю по отношению к ним никаких собственнических чувств, лишь привязанность и глубокую симпатию.

Каждый год под Рождество, с началом каникул, в Хогватсе начиналась предпраздничная суета. Большинство учеников паковало свои чемоданы и уезжало на праздники домой. А те немногие, кто оставался по каким-то своим причинам в замке, наблюдали за спешными сборами своих сокурсников. Одни с обреченностью, сожалением и ноткой зависти во взгляде, другие безразлично.
Сириус Блэк же, следя за тем, как его новые друзья, Джеймс Поттер и Ремус Люпин, собирались домой, испытывал смешанные чувства. Ему было жаль расставаться с приятелями, с которыми он провел весь свой первый семестр в Хогвартсе. Но он оставался не один, с ним в замке проведет каникулы Питер Петтигрю. От этого на душе становилась не так тяжко. Да и ещё кое-что грело его - мысль о том, что ему не нужно было возвращаться на зимние каникулы домой, в дом №12 на лондонской площади Гриммо. Это радовало его чуть ли не больше, чем предвкушение праздника. Он ненавидел отчий дом. Там мальчиком всегда овладевало какое-то непонятное, угнетающее чувство. Ощущение чего-то мрачного, безрадостного. Даже ежегодная Рождественская елка в его самых ранних воспоминаниях не была связана с какими-либо приятными чувствами.
Когда он думал о своем родном доме, его воображение рисовало ему темные картины безрадостных семейных ужинов, на которых ему не разрешалось без разрешения матери даже взять со стола булку. Или вечные проповеди (неизбежно заканчивавшиеся поркой) о том, что ему, как представителю древнейшего и благороднейшего семейства Блэков, не приличествует играть с маглами. Конечно, после таких слов он из принципа стал водиться именно с неволшебниками. Или то, как престарелая и пахнувшая совиным пометом тетя Элладора, названная так в честь её покойной бабки, часами заставляла его просматривать с ней родословную Блэков, надеясь тем самым привить ему благоговение и осознание величия его семьи. Безусловно, она добивалась лишь обратного - Сириуса начинало тошнить от одного упоминания о генеалогическом дереве, навсегда ассоциирующимся у него с запахом совиного помета...
Ни о каком из этих и многих других происшествий Сириус не рассказывал своим друзьям. Он не говорил о своей матери, то и дело орущей, что он ничтожество и ничего не может сделать правильно. Он не говорил о вечном отсутствии отца, приходы которого тоже не приносили ничего хорошего. Он просто не замечал сына, считая его несмышленым маленьким недочеловечком, с которым не имеет смысла общаться. Когда отец был дома, Сириусу запрещали громко говорить и каким-либо иным способом мешать и надоедать ему. В результате мальчик научился ненавидеть те часы, которые отец проводил дома. Сириус не говорил и о том, как его обрадовало появление младшего брата. Ему показалось тогда (хоть в свои три года он и не мог выразить это чувство словами), что во вражеском мире у него появился союзник. И во многом эта надежда оправдалась. Регулус смотрел на старшего брата с восхищением. И Сириус очень к нему привязался. Однако временами он с досадой замечал, что брат не понимает его и во многом думает не так, как он. Но и об этом он не говорил с друзьями.
Сидя на кровати и наблюдая за тем, как Джеймс укладывает свои вещи в чемодан, Сириус, погружаясь в свои невеселые мысли, мрачнел на глазах.
- Не переживай так, - улыбнулся ему Джеймс. - Мы же в январе уже вернемся. Верно, Ремус?
- Конечно, - отозвался Люпин, выгребая из шкафа стопку носков. - Несколько недель быстро пролетят.
- А потом учёба, - жизнерадостно болтал Поттер. - Несколько месяцев и опять каникулы. Летние!
Сириус грустно усмехнулся в ответ и молча кивнул. Как бы ему хотелось, чтобы летние каникулы тоже можно было бы провести в Хогвартсе. Но об этом он друзьям тоже ничего не сказал.

*