Часть тридцать третьяНаруки встретил их пылью, камикадзе-пустым и капитаном Хитсугаей, перекатывающимся с пятки на носок.
— Это правда?
— Да. По крайней мере, так выглядят воспоминания пленницы, которые мы смогли извлечь.
К несчастью для Рируки, ей занялись всерьёз, используя весь подручный материал. Поставлял этот самый «материал» Урахара, и из-за этого в Обществе Душ разразился небольшой скандал с участием Маюри, но Ичиго в любом случае использовал бы изобретения Панамки-куна — он был своим, а искусственно созданная синяя рожа доверия не вызывала. В любом случае, все знания и некоторые воспоминания Рируки были извлечены, тщательно изучены и проверены на вмешательство — и, разумеется, никто ничего не понял. Не работает Общество Душ с такими материями, не разбирается в, как сказал Урахара, «ментальном влиянии». Ну, кроме одного шинигами — но совет Сорока Шести скорее прикажет зачистить Японию от всех живых, чем спросит Айзена.
Впрочем, с девочкой всё было в порядке — она осталась жива, с относительно здоровой психикой, подчищенной памятью и без потусторонних сил. «Экзекуция», вроде, именно этого и добивалась, правда? В любом случае, сейчас Рирука Докугамине волновала Общество Душ меньше всего. Ичиго ещё там не был, но Сейрейтей, должно быть, походил на бумажный муравейник — капитаны пытались выяснить, что произошло несколько лет назад в лабораториях двенадцатого отряда. Кто такой Куго Гинджоу? Каковы его мотивы? Его сила? Существовал ли он на самом деле?
И, Боги и Пустые, найденные документы не вносили какой-либо ясности в происходящее. Отчёты очевидцев, пленники собственного разума, несколько обгоревших листов из архива, показания защитных барьеров — каждый из этих источников информации будто говорил о каком-то своём, уникальном Гинджоу, и ни один из них не содержал в себе данных о некоем Цукишиме. Одним словом, назревал грандиозный скандал — почти такой же грандиозный, как происшествие с Айзеном. Очевидно, что первоначальный план был объявлен непригодным и требовал немедленной замены, так что совет Сорока Шести пытался выбрать из восьми альтернатив, старик Ямамото начал хлестать саке в рабочее время, а Гинрей благополучно траванул какую-то неугодную ему семью — в творящемся в Обществе Душ безумии никто и не заметил. Но даже такое хаотичное движение имело смысл, новая стратегия уже была почти готова, и группа должна была ждать конечного приказа.
Только вот забытый на грунте седьмой капитан Куросаки Ичиго собирался плюнуть на все эти подковёрные игры, отыскать Куго, сразиться с ним и победить, а потом выяснить всю правду, так сказать, из первых рук. Метод, проверенный столетиями — и ведь работает же!
Да, у них преступно мало данных, но оттого, что они будут ждать или голосовать, информации не прибавится. Возможно, разведка боем в сложившейся ситуации это крайне плохая идея, но Ичиго и в самом деле думал, что…
Да кому он лапшу на уши вешает. Седьмой капитан просто был в ярости, что его, как и весь, Готей-13, столько лет водили за нос. Раздражение от собственного бессилия, ощущение превосходства врага, унижение от слепоты и нелепости ловушки — обычно капитан Куросаки крайне плохо реагировал на события, вызвавшие такие эмоции.
И, разумеется, свою роль сыграл тот факт, что бравые капитаны несколько лет жили в иллюзии.
В общем, Куросаки Ичиго жаждал крови — в последний раз результатом этой жажды стали перебитые квинси.
Разумеется, он не собирался никого тянуть за собой, но Лиза с Хирако всё равно увязались следом — приглядывать за сумасбродным капитаном, у которого на грунте слегка протекла крыша, и выполнять свою работу. Куросаки даже был рад — поддержка лишней не бывает, в Лизе он уверен, а совместная пьянка с пятым капитаном становилась всё реальнее и реальнее. Они отлично поработали, вычисляя место, где скрывается Куго, и разрабатывая способ выманить его оттуда — и теперь стояли в Наруки, ожидая решения Хитсугаи, чтобы начать.
Десятый капитан тяжело вздохнул, выглядя самым несчастным шинигами на свете.
— Это плохие новости, господа капитаны. Очень плохие. Теперь совет Сорока Шести точно выберет политику невмешательства.
Капитан Куросаки поморщился, прекрасно помня, чем это закончилось в прошлый раз.
— Сидеть и наблюдать, да?
Тоширо вздохнул ещё печальнее.
— Или хуже — просто забыть. Куго Гинджоу сильно пострадал от действий Общества Душ, общественное мнение на его стороне, так что почему бы просто не оставить его в покое? Серьёзно, это самый опасный вариант развития событий, но среди влиятельных семей он пользуется дикой популярностью. Никому не хочется лезть в болото той давней истории, ваша командировка была полностью инициативой Ямамото-сана, так что они просто хотят разделаться с этим поскорее.
Перспектива спрятать голову в песок дико бесила, и Ичиго громко скрипнул зубами, выражая своё негодование. Зажравшиеся сволочи, ни разу в жизни не державшие в руке меч! Капитан был готов поклясться, что те же люди предлагали относиться к квинси «со снисхождением», когда они прислали выпотрошенные тела парламентёров. Просто отозвать карательный отряд, потому что данные о враге оказались ложными? Правда? Им там что, по пять лет?
— Главнокомандующий пока сдерживает их. Он отправил меня сюда, узнать новости и поделиться происходящим. Я немедленно передам ему эти воспоминания.
Лиза вышла вперёд и передала сумку с небольшими стеклянными шариками, в которые хитрая технология Урахары запечатала чужую память. До этого Общество Душ довольствовалось их отчётами, и информация, которую хранила Рирука в своей голове, может всё изменить — чем раньше она окажется у Ямамото, тем лучше.
Капитан Хитсугая бережно принял груз, запечатав его в лёд, и выпустил демоническую бабочку. Но, когда бумажные двери появились, Тоширо не спешил в них заходить. Напротив — он стоял к ним спиной, с привычной серьёзностью рассматривая капитана Куросаки.
— Держите, Куросаки-сан. Неофициальное письмо от Главнокомандующего, которое он попросил передать вам в обход протокола. Удачи.
И ушёл, оставив в руках мягкий, запечатанный чужим огнём конверт. Старик всегда так делал — вместо сургуча реацу, похожая на сгусток магмы. Внутри всего один лист, и слов на нём не так уж много:
«Никакого милосердия, Кенпачи».
Ичиго только усмехнулся, бережно пряча собственное алиби за пазухой, чтобы потом от него избавиться — подставлять старика перед советом Сорока Шести было бы чем-то отвратительным.
Генрюсай мог и не напоминать.
Штаб «Экзекуции» обнаружился именно там, где и ожидалось — в первом здании седьмого блока в Чобаре. Их целью была дверь, покрытая незнакомыми барьерами, и для прохождения которой они позаимствовали карточку и пароль Рируки.
Ичиго предпочёл запрещённый путь разрушения, от которого чужеродная защита просто слетела ко всем чертям. Это заклинание, при желании, стену Сейрейтея может пробить, лишь бы сил хватило, а уж этого добра у Ичиго всегда было навалом.
За стеной обнаружилось огромное помещение с кучей сильных живых — капитан Куросаки насчитал пятерых, но их вполне могло быть и больше. Общий эмоциональный фон состоял из неверия и потрясения, а тёмноволосый мужчина схватился за крест, явно собираясь атаковать. Ичиго усмехнулся, делая шаг в образовавшуюся дыру и мысленно генерируя речь.
Меч, пронзивший его спину и вылезший прямо из груди, стал полной неожиданностью.
— Ну здравствуй, шинигами.
