Глава 2Над холмами бескрайней Шотландии медленно занималась алая заря. Было около семи утра. Кровавая кромка медленно заволокла линию горизонта, освещая пока еще темно-фиолетовые небеса, где среди редких пушистых облаков мелкими золотистыми точками сверкали потухающие утренние звезды. Постепенно тонкая алая линия переросла в нечто большее. Алым загорелись небеса и краешки серых облаков. Ночная темнота начала отступать перед утренними сумерками, но солнца ещё не было видно. Мир словно раскололся надвое: на ясный рассвет, несущий надежду, и суровую тьму отступающей ночи, что уносит с собой людские прегрешения. И не понятно, какой мир властвует сейчас.
Но вскоре краски смешались, небеса устало стряхнули предрассветную поволоку и алые тона отступили, оставляя место золотисто-желтому свечению: солнце, наконец-то, показалось над горизонтом. Остатки ночных теней отступили, стремительно теряя свои позиции, и вскоре окончательно затерялись в недоступных для яркого, почти слепящего солнца закутках. Утро медленно вступило в свои права, положив начало новому дню.
В медпункте было все так же тихо. Так же без движения лежал черноволосый юноша. На соседней кровати, съежившись, спала молодая девушка с заплаканным лицом. Её пышные волосы разметались по подушке, а левая рука свесилась с кровати, едва касаясь пальцами холодного пола. Девушку кто-то заботливо прикрыл цветным одеялом.
Директор МакГонагалл тихо, почти бесшумно, вошла в медпункт и присела на потёртый старый стул у изножья кровати, на которой лежал черноволосый парень. Она быстро пробежалась глазами по спящей девушке, а потом задумчиво вгляделась в бледное лицо её соседа.
- Мистер Поттер, - тихо произнесла она, - надеюсь, что там вы, наконец, чувствуете себя счастливым человеком.
Она улыбнулась своим мыслям.
- Директор? - в медпункт вошла мадам Помфри.
Несмотря на то, что пожилая женщина полночи провела без сна, она не выглядела уставшей или невыспавшейся.
- Я дала мисс Грейнджер сонного зелья. Ей надо было поспать.
МакГонагалл понимающе кивнула.
- Минерва, неужели мы не можем послать на помощь Гарри нескольких человек? - фельдшерица придвинула к кровати юноши еще один стул и тоже села. - Посылать кого-то одного, например, мистера Уизли, крайне опасно. Вдруг он не справится?
Мадам Помфри приложила свою сморщенную ладошку ко лбу юноши, проверяя температуру. Лоб был тепловат.
- Поэтому я и хочу послать мисс Грейнджер, Поппи, - вздохнула директор. - Она умная девушка.
- Но ведь неизвестно, что её будет там ожидать, одного ума порой бывает недостаточно, - с сомнением произнесла мадам Помфри, бросая обеспокоенные взгляды на спящую девушку.
Директор кивнула, соглашаясь с фельдшерицей.
- Мы могли бы послать их обоих, если бы они были родственниками Гарри, но, к сожалению... – директор безысходно развела руками. - Так что они, его друзья, единственные, кто может помочь.
- Значит, решено?
В комнате повисло напряженное молчание, затянувшееся на несколько тягостных минут, в течение которых обе женщины смотрели то Гарри, то на спящую Гермиону. Внезапно девушка пошевелилась, потянулась и зевнула.
- Решено, - коротко кивнула директор, поднимаясь со стула.
Директор ждала, пока я проснусь. Именно ждала. Я не могу назвать это другими словами. И знаешь, что она сказала, Гарри? Смешно, я даже не имею представления, слышишь ли ты меня или нет. Слышишь ли нас…
Теперь я могу рассказать тебе, что с тобой, Гарри. Ты во власти своих собственных кошмаров. Никто не знает, что с тобой, что с твоей душой. Почему ты не хочешь вернуться. Сумбурно? Возможно. Я могу помочь тебе. Да, Гарри, могу. И Рон может, но его не хотят отпускать. Говорят, что это опасно. Надеются, что я смогу справиться одна. Но справлюсь ли? Я так не уверенна. Но я должна. И я это сделаю. Я приду в твой личный кошмар, Гарри, и помогу тебе, чего бы мне это не стоило!
Вот уже полчаса прошло, как директор посвятила Гермиону в свой рискованный план. И девушка, наплевав на здравый смысл, всей душой поверила старой женщине. Ведь на кону была жизнь Гарри, и эта жизнь была для Гермионы бесценна.
- Мисс Грейнджер… Гермиона, ты уверенна?
- Да, - звонко ответила девушка, несильно сжимая ручки кресла.
Директор неожиданно улыбнулась. Морщинки на её лбу разгладились.
- Храбрая девушка. Мне остается только пожелать тебе удачи.
Мадам Помфри, до этого стоящая в тени, поставила на стол огромную чашу с вычурным узором на боках. В чаше лениво булькала вязкая жидкость грязно-серого цвета. Девушка испуганно посмотрела на чашу.
- Это мысли Гарри, мисс Грейнджер, это то, чем он живет сейчас. Тебе стоит лишь прикоснуться к жидкости, Гермиона.
Девушка, зажмурив глаза, неуверенно протянула руку к чаше. В голове мелькнула мысль о том, что всё происходит слишком быстро, но… На секунду зависнув над поверхностью, рука решительно коснулась жидкости.
***
«Темно-то как, не видно ни зги.
Интересно, получилось или у МакГонагалл и мадам Помфри перенести меня в сознание Гарри? В его личные кошмары? Или нет. Если получилось, то… то мне обязательно нужно найти самого Гарри, попытаться его вернуть. Легко сказать "вернуть". Гермиона! Неужели ты спасуешь перед трудностями?!
Надо встать. Негоже валяться на холодном каменном полу. Так я делу не помогу. Глупо надеяться, что, сидя здесь, я смогу выполнить просьбу директора. Надо встать и оглядеться. Жалко, что МакГонагалл смогла послать только одного из нас. Но она права, тут нужен острый, аналитический ум. Конечно, не исключено, что вся моя хваленая разумность здесь вообще не будет нужна, а даже будет лишней. Все предугадать невозможно, нереально. Возможно, Рон бы справился лучше. Как знать, как знать…»
Девушка медленно опёрлась на локти и попыталась подтянуться.
«Где я? Темно, прохладно, сыро - полный набор. Почему-то мне кажется, что я в подземельях Хогвартса. Но где именно? Они большие, без карты мародеров не разберешься. А её у меня, к сожалению, нет.
- Люмос, - какой же я иногда бываю дурой! Все время забываю, что простые проблемы, вроде отсутствия света и огня можно решить при помощи простейшего волшебства».
Яркий свет озарил совершенно пустой длинный коридор с голыми каменными стенами. На полу лежал потертый ковер грязного рыже-бардового цвета. Неподалеку стояли декоративные доспехи, довольно ржавые на вид.
«Даже со светом здесь мрачно, неуютно. Помнится, именно так описывали Гарри и Рон подземелья Слизерина. Неужели я рядом с гостиной этого факультета? Если да, то надо отсюда уходить. Это же дурдом: искать Гарри в гостиной Слизерина. И почему я все еще не поднялась на ноги?»
С трудом совершив сей подвиг, она прислонилась к холодной голой стене.
«На ногах держусь твердо, это хорошо. Что же меня так настораживает? Уверенность, что первый шаг здесь дастся мне с трудом. А с чего это вдруг, хотелось бы мне знать? Не трусь, Гермиона, давай иди. Чем быстрее найдешь Гарри, тем быстрее поможешь ему. Он нуждается в помощи. Ты вернешь его, и всем нам будет хорошо. Рон не будет ходить как в воду опущенный, да и многие, впервые со дня победы, улыбнутся, и будут радоваться искренне. Те, кто все же волнуется за Гарри».
Сделав первый шаг, девушка споткнулась и чуть было снова не упала.
«Черт! Кто додумался надеть на меня туфли на высоком каблуке?! Это же из разряда фантастики. Я не ношу подобную обувь! Спокойно. Сейчас разберёмся: просто снимем эти орудия пыток. И вперед, навстречу неизведанному. Новый жизненный девиз, что ли?»
Едва девушка успела скинуть туфли, как впереди замаячил огонек.
«Может, мне помогут отсюда выбраться? Наверное, это кто-то из учеников».
И правда, в свете коптящего факела стали различимы две фигуры в школьных робах. Подойдя чуть ближе Гермиона, к огромной своей радости, узнала Гарри и Рона.
«Как мне везет! Осталось только поговорить с Гарри и вернуть его. Простая задача».
Парни подходили всё ближе. На секунду Гермионе даже показалось, что она никуда не отправлялась, просто Гарри удалось вылечиться.
Но, присмотревшись к ребятам, Гермиона помрачнела. Одна маленькая деталь напрочь выбила девушку из колеи и разрушила все её иллюзии: галстуки у её лучших друзей были слизеринские.
«Тогда, значит я тоже слизеринка? Кому скажешь - не поверят».
- О, смотри, Гарри! - воскликнул Рон, заметив меня.
Я приветственно улыбнулась ребятам.
- Грязнокровка заблудилась.
«Рон, милый, за что?!»
