Семья

Глава 1

Мои дорогие Джорджи, с днем рождения вас!!!
Люблю! Люблю! Люблю!
Ваш Фред.

Давай расскажем, что мы друг для друга больше, чем братья. Джордж, давай расскажем им все! Уже двадцатый рождения, в самом деле, я больше не могу терпеть.

И я тоже ненавижу тайны, Фредди, но эту, боюсь, придется унести с собой в могилу. Ты представь себе лицо мамы, если она узнает!

Молли Уизли: И вы еще спрашиваете, конечно, у меня был шок! Помню, это было лет шесть тому назад, им было по четырнадцать. До сих пор тяжело вспоминать. Поднимаюсь мимо их комнаты, дверь распахнута сквозняком, подхожу, чтобы закрыть и вижу... Близнецы стоят у стола, спиной ко мне, что-то разливают по колбам, экспериментируют, как всегда. Они так слаженно работают, я поражаюсь просто, так приятно смотреть. Ни слова друг другу не говорят, Джордж протянет руку – Фред уже подает ему нужный ингредиент и наоборот. Я какое-то время понаблюдала за ними... И тут Джордж поворачивается к Фреду, а на его лице такая улыбка довольная, что-то там у них получилось, сработало. Они кинулись обнимать друг друга, и вдруг Фред его хватает за плечи и целует. Ну да, прямо в губы. И не просто чмокает, представьте. Ой, нет... тяжело вспоминать...
Ну а что я могла сделать? Ворваться в комнату и задать им трепку? Так они потом вообще бы со мной разговаривать не стали. Им проще, их-то двое, а я бы с ума сошла от горя. Конечно, переживала. Никому не говорила, даже Артуру, кто его знает, как бы он все это воспринял. Ну и потом, они же подростки все-таки, мало ли что бывает в этом возрасте? Экспериментируют, познают... Это я так себя успокаивала, а на душе кошки скребли. Это поначалу. Потом, помню, еще пару раз заставала их, целующихся в разных углах, и мне становилось так жалко. Особенно, когда у Перси появилась невеста, и он ее привел к нам домой. Я близнецов тогда очень жалела, бедные, приходится прятаться ото всех. Наверное, они до сих пор боятся рассказать. Не понимают, что мы все уже давно приняли их такими, какие они есть. Как будто это возможно – изменить Фреда с Джорджем?!

Представил? То-то же... А еще туда же, рассказать. Я тоже многое хочу рассказать, знаешь ли. Вообще, обидно, что нам приходится скрываться. Вот, к примеру, когда Перси привел эту Кристалл к нам домой. Он может с ней держаться за руки...

Мы тоже можем...

Ну да, спасибо Мерлину, что сделал нас близнецами, и это никому не кажется странным. Так вот, почему-то он может целоваться с ней, сидя в кресле перед теликом, а мне приходится тащить тебя в нашу комнату и все время прислушиваться, не идет ли кто...

Я ж и говорю, давай расскажем!

Ну вот, опять за свое! А о папе ты подумал? Как мы это скажем? «Привет, па, мы с Фредом тут тебе хотим кое-что сказать. Ты сядь-ка лучше. Потому что мы с Фредом – геи. Да, оба, причем, спим друг с другом...»

Нет, ну как-то помягче надо все-таки...

Артур Уизли: Что чувствуешь, когда узнаешь, что твои сыновья любят друг друга не так, как это принято? Сначала шок. Не веришь в это. Сам себе говоришь: «Неправда. Все это шутка какая-то...». Но против фактов не пойдешь. Это было в Египте, в Каирском музе мы тогда были, кажется. Гид рассказывала нам о царских династиях, о фараонах. И сказала, что у них было принято жениться на сестрах и братьях, чтобы сохранять чистоту рода. Ну да, это и в магическом мире нам знакомо, но подумайте, те века уже давно ушли, и в наше время это очень странно... Я сомневаюсь, что многие люди способны такое принять и просто закрыть глаза.
Когда близнецы меня спросили, что я об этом думаю, в шутку, конечно, я сказал, что древние века – это древние века, а сейчас не место таким отношениям в нашей жизни. Почему-то у меня было такое чувство, как будто я их ударил – такие лица сделали – сроду не видел, чтобы они были такими грустными. Я тогда ничего не подозревал, а потом ко мне подошел Билл и рассказал. Я ему не поверил, еще бы, отругал даже. Потом стал приглядывать за ними и обомлел просто. Подумаешь, за руки держатся, это нормально, по крайней мере, мне так всегда казалось. Но вот эта привычка Фреда, знаете, висеть на шее у Джорджа, мне стала казаться странной. Ну а потом в Карнаке я их застал за статуей Изиды. Целовались.
Был шок, даже не знаю, как бы я справился без Молли. Это все-таки большой удар. По самолюбию даже, наверное. Как же я их так воспитал? Все время терзался, потом рассказал жене. Она, оказывается, знала давно. Поговорили с ней и решили, что самое лучшее – не трогать близнецов, иначе мы только оттолкнем. В конце концов, от общества они еще наслушаются, а мы – семья. Где им еще искать понимания?

Как уж тут помягче, скажи на милость?

Ну, не знаю, как-то подготовить надо. Может быть, он поймет нас так же, как Билл.

Ой, Фред, а вот этого не надо. Билли тоже гей, поэтому и понял. Из солидарности. Ты что, не видел, у него просто челюсть отвисла, когда он нас застал в Луксоре, за пилоном?

Ну да... Удивлен он был - не то слово.

Билл Уизли: Вот ведь странно бывает – скрываешь ото всех свой образ жизни, уезжаешь подальше, чтобы никто не знал, а тут на тебе, оказывается, ты не один такой. Я, честно говоря, всегда боялся, что близнецы узнают, что у меня нетрадиционная ориентация, и засмеют до смерти. Но у меня просто слов не было, когда я увидел, как Фред целует Джорджа. Честно говоря, это было красиво. Они такие симпатичные и... одинаковые. Потом пришла мысль, что они же братья, это уже как-то странно. Но неприятно мне не было. Они, когда меня заметили, испугались страшно – еще бы, думаю, им приходится все-время от всех прятаться. Я пообещал никому не говорить. Потом все же подумал сказать папе. Он так переживал, что чем-то обидел близнецов, а они не говорят, чем именно. Дурак я, не надо было говорить. Так всегда получается – хочешь, как лучше, получается... В общем, надеюсь, они меня простят.

Вот и я о чем... А чем, собственно, плоха наша жизнь? У нас своя квартира, свое дело, мы – близнецы и живем вместе. Неужели кому-то наша жизнь может показаться странной?

Лет через шестьдесят покажется. Когда мы так и будем жить друг с другом, так и не женившись, без детей. Ты как думаешь, такое нормально выглядит?

А нам не наплевать?

Думаю, тогда будет не наплевать. Старики склонны к самокопанию и сожалению об ошибках молодости.

Так, все, хватит уже... Тебе двадцать, мне тоже двадцать. О восьмидесяти подумаем через шестьдесят лет.


Джинни Уизли: Да я об этом заподозрила еще раньше, чем засекла Перси с его Пенелопой. Ну и что тут такого? Не нравится – иди куда подальше, можно подумать, они свои чувства выставляют напоказ! А у меня самые лучшие братья в мире, и что такого, что они созданы друг для друга? Да я представить себе не могу какую-то девчонку с Фредом, к примеру. Хотя на шестом курсе он что-то там вымудрял с Анжелиной, хотя это и гному понятно: счастливее, чем с Джорджем, он не будет ни с кем! Что она вообще о Фреде может знать, если большую половину всего, что творится в голове близнецов, они даже не высказывают вслух, так, обмениваются мыслями, разве что. Так что я буду насылать летучемышиный сглаз на каждого, кто скажет мне, что Фред с Джорджем ненормальные.

Ну и глупые же мы с тобой! Никогда ничего не боялись, а этого боимся... Плевали на Сам-Знаешь-Кого, а сказать семье, что мы любим друг друга, не можем...

Да, странно. Знаешь, наверное, надо попытаться.

Чарли Уизли: Я, честно говоря, так давно не был дома, что меня эта новость сильно удивила. И взволновала. Конечно, я ничего не имею против, думаю, даже права такого не имею – вмешиваться в жизнь близнецов, но я переживаю за них. Мир – жесток, и люди в нем жестокие. Они не любят тех, кто отличается от них. Мне всегда было тяжело, когда приходилось защищать Билла от нападков слизеринцев, которые на всю школу дразнили его голубым. Пока он не стал старше и не научился давать им всем в морду... Вот и Фреду с Джорджем придется рано или поздно ополчиться на весь мир, потому что мало не покажется... Но, думаю, кто-кто, а они все вынесут... Я рад, что они есть друг у друга. А мы, как семья, не имеем права их осуждать или отталкивать. Мы должны их принять.

Джордж, ты это серьезно?

Думаю, да. А где нам еще искать поддержки? Они нас любят, поэтому, думаю, примут нас такими, какие мы есть. А не примут, ну... ты же со мной?

Конечно!

Рон Уизли: Что, серьезно? Никогда не замечал. Да это, думаю, и неважно, что они не такие, как все. В конце концов, мы же волшебники. Мы вообще не такие, как все. Да, и еще, я где-то слышал, что раньше было принято жениться на братьях и сестрах. Потом, конечно, дети-уроды рождались, но ведь *смешок* у Фреда и Джорджа детей явно не будет. Фиг с ними, какая мне разница, что у них там творится? Кстати, они купили мне обалденную новую метлу...

Ладно, убедил. Завтра расскажем.

Перси Уизли: В самом деле? Что ж, я об этом еще поразмыслю. А сейчас я слишком занят, чтобы задумываться о каких-то новых проделках этой парочки. Разве не видите, мне нужно разобраться с корреспонденцией министра?!

Мне страшно.

Мне тоже.

Но они ведь семья, так?

Семья. И они нас примут.