Глава 1Иногда ему хотелось, чтобы Волдеморт вернулся. О, эти старые добрые времена, когда он был Упивающимся Смертью, предавшим своего хозяина, перебежчиком, мерзавцем, последним ничтожеством. Это приносило массу удовлетворения и позволяло вести себя соответственно имиджу - орать на коллег, не показываться на мероприятиях, на которые остальные члены коллектива были вынуждены являться, хотели они этого или нет, издеваться над студентами так, что любого другого учителя уволили бы за подобное, абсолютно не следить за своей внешностью. Но Темный Лорд разгромлен, Упивающиеся Смертью убиты или сидят в Азкабане, а мир до того наполнен радостью, солнечным светом и щебетом птичек, что тошно становится. И теперь даже всепрощающий Директор отказывается выносить обычное поведение своего Мастера Зелий.
Когда Дамблдор вызвал его в свой кабинет, Снейп сразу почувствовал, что произойдет что-нибудь весьма неприятное. Эти страхи только усилились из-за чрезмерной даже для Альбуса жизнерадостности при виде Снейпа, и достигли максимума, когда Северусу был предложен чай с богатым выбором ароматной свежей выпечки, взбитыми сливками и желе из имбиря. Горячие булочки и сливки еще оставляли слабую надежду на ограничение катастрофы средними размерами, но вот желе предвещало по меньшей мере апокалипсис. Со Снейпом могло случиться что угодно, кроме увольнения. Профессор вздохнул и решил, что в подобной ситуации остается только расслабиться и получать удовольствие от чаепития, делая вид, что он не прочел зловещих предзнаменований. Он пододвинул к себе чашку, и с наслаждением вдохнул аромат свежайшей сдобы, которую только что разломил пополам.
Дамблдор добродушно поглядывал на молодого коллегу, поглаживая длинную белую бороду, и напевая себе под нос что-то веселенькое. Снейп слегка улыбнулся, и взял еще одну булочку. Пока Альбус соберется хоть что-нибудь сказать, он запросто успеет уничтожить все булочки, а потом будет болеть, и все из-за директорского гостеприимства.
- Ты уже строил планы на Рождество, Северус?
- Альбус, вы решили поучаствовать в конкурсе на Самый Ненужный Вопрос Тысячелетия? Тогда первый приз - ваш, плюс специальное вознаграждение за выбор времени для того, чтобы задать этот вопрос. Рождественские каникулы начинаются послезавтра, а я все еще не предупредил вас, что собираюсь покидать замок. Зачем же спрашивать? Я остаюсь здесь, как обычно. Намереваюсь наслаждаться тишиной и спокойствием.
- Конечно, конечно. Только еще один вопросик. Ты уж извини, я сегодня слегка рассеян. И не надо ухмыляться. Подождем, пока тебе не исполнится сто пятьдесят шесть лет, а тогда я приду навестить тебя в госпиталь Св.Мунго и посмотрим, кто из нас рассеян. Так я хотел спросить, не растерял ли ты навыки в немецком.
Снейп опустил чашку. - Если вы ухитрились забыть, что Дурмштанг расположен в Германии, а мой отец не только директор этого почтенного заведения, но и немец по национальности, то я сильно сомневаюсь, что это вы придете навещать меня в Св.Мунго.
- Похоже, ты не способен почувствовать себя счастливым, если не бросишь кому-нибудь в лицо одну из довольно язвительных шуточек, - захихикал Дамблдор.
- Я бы не почувствовал себя счастливым даже если бы смог бросить в лицо Фаджу хорошую порцию Гиппогрифового дерьма, - огрызнулся Снейп. - Я не из тех людей, которые чувствуют себя счастливыми.
- Будь по твоему, Северус. Вернемся лучше к вопросу о твоем немецком.
- О, Мерлина ради, Альбус! Я свободно говорю по-немецки. Я говорил на этом языке первые одиннадцать лет жизни, и потом каждые чертовы летние каникулы. Я читаю немецкую литературу. Я даже выписываю немецкую газету. И к чему этот допрос? Вы хотите, чтобы я давал вам уроки.
- Нет, - быстро ответил Дамблдор. - Честно говоря, я предпочел бы еще одну дуэль с Малфоем. Я просто хотел убедиться, что тебе подойдет мой подарок. - Директор выдвинул один из ящичков письменного стола, и извлек оттуда большой белый конверт несомненно маггловского происхождения. - Счастливого рождества, Северус!
Снейп взял конверт и удивленно повертел его в руках. - Э-э-э… спасибо, Альбус. А что это?
- Ну… - Дамблдор начал изучать собственные пальцы, - мне кажется, единственный способ узнать, что это…
Снейп ненавидел Рождественские подарки. Одинаково ненавидел и делать и получать их, причем одинаково. Но сейчас выбора не было. Что ж. Он подозревал, что день будет испорчен. Северус молча взял с директорского стола нож для распечатывания писем и взрезал конверт, представляя для большего удовольствия, что это горло Лонгботтома. Но засунув руку внутрь, чтобы извлечь содержимое, он почувствовал, как сквозь пальцы пробежал поток магической энергии. Снейп нахмурился, пытаясь сообразить, на какое из заклинаний это похоже. Довольное хихиканье директора заставило его с опаской посмотреть на собеседника.
- Что вас так рассмешило, Альбус? Не могли ли бы вы поделиться со мной?
- Ничего… ничего особенного… это всего лишь простенькое заклинание, которое не позволит тебе отказаться от моего подарка. Если ты попытаешься вернуть его мне или передать кому-нибудь другому, ты сможешь насладиться своим новым имиджем - пышные золотистые локоны…
- Альбус, это не смешно! Прекратите играть в свои глупые игры.
- Ну что же, - Дамблдор пытался выглядеть виноватым, но от этого становилось еще заметнее, что он от души развлекается. - Я предвидел такую реакцию. И оставил тебе возможность для одного - только одного, Северус - эксперимента. Первый раз золотые локоны, голубые глаза и кругленькое брюшко появятся на несколько минут. Но если ты продолжишь попытки отделаться от моего подарка, эти очаровательные, но абсолютно нехарактерные для тебя черты продержатся уже три месяца. - Альбус с улыбкой посмотрел на Снейпа, не обращая внимания на его все возрастающую ярость, и продолжил. - Естественно, я позаботился о защите от заклинаний и зелий. Если ты попробуешь избавиться от новой внешности, - директорские пальцы снова чрезвычайно заинтересовали своего хозяина, - это лишь вызовет новые изменения. Например, волосы вместо золотистых локонов появится красный…как его там называет молодежь…ирокез?
Снейп уставился на директора с такой яростью на лице, что Дамблдору пришлось засунуть в рот сразу три лимонных леденца, чтобы скрыть свое ликование за гримасой, вызванной кислым вкусом.
- Что. В этом. Конверте. Ответьте мне, Альбус! Немедленно!
- А почему бы тебе просто не посмотреть? Только не на меня, а в конверт, Северус. В конверт.
Дымящийся от злости Снейп вытряхнул из конверта несколько листков бумаги. Он терпеть не мог маггловскую бумагу и старался лишний раз не брать ее в руки, а читать то, что печаталось маггловскими типографиями, он любил еще меньше. Но сейчас оставалось только вздохнуть, и начать изучать листки. Постепенно до Снейпа начало доходить…
- Нет! - Решительно заявил он. - Нет и нет, и это мое окончательное решение. Возьмите это себе, и делайте с ним что хотите! - И он швырнул конверт по столу в сторону Дамблдора.
И тут же снова почувствовал действие магии. А взгляд на лицо директора лучше зеркала подтвердил, что разговоры о волосах, глазах и брюшке не были пустой болтовней.
- Полагаю, - старый колдун с трудом сохранял серьезное выражение лица, - что тебе стоит рискнуть, и полюбоваться на себя в зеркало.
После взмаха директорской палочки зеркало подплыло ближе к Снейпу, и тот обреченно поднялся со стула, готовясь к худшему. Напрасно. Такого он не ожидал. Удивительно, как несколько изменений могут преобразить человека. Мягкие платиновые локоны, обрамляющие его лицо, в сочетании с орлиным носом и острыми чертами создавали смехотворное впечатление, которое усугубляли невинные по-детски голубые глазки, отчаянно пытавшиеся повторить фирменный взгляд Снейпа. Впрочем, заметив под мантией очертания обещанного брюшка, глазки решили, что смотреть лучше в сторону.
- Я… глазам своим не верю! - Прошипел Снейп, повернувшись к директору. - Ничего более унизительного… Я не скажу, что ваш…подарок намного лучше, но это… Я не до конца уверен, что разговор о второй попытке не был блефом, но после того, что увидел, экспериментировать не решусь. Я вынужден принять это…эту мерзость. - И Снейп сгреб со стола лежащий там с совершенно невинным видом конверт.
- Я уверен, что ты еще оценишь мой подарок, Северус. Вот увидишь! И клянусь - если вернувшись, ты скажешь, что все от первой до последней минуты было просто отвратительно, я больше никогда не стану вытаскивать тебя из твоей норы.
Снейп угрюмо кивнул и сунул конверт в карман. - Извините, Альбус, у меня есть несколько неотложных дел. Спасибо за чай.
И важно удалился из офиса, эффектно взмахнув плащом. Альбус Дамблдор проводил его насмешливой, но доброй улыбкой.
**********
- Хотите что-нибудь выпить, сэр?
- Тыквенного сока.
Дежурная улыбка стюардессы на мгновение стала кривоватой, потом девушка взяла себя в руки. - Боюсь что… тыквенного сока у нас нет, сэр. Могу я предложить что-нибудь еще?
Взгляд, заставлявший трепетать студентов, на девушку тоже произвел желаемое впечатление. С удовлетворением отметив это, Снейп соизволил пойти на компромисс. - Тогда красное вино.
- С удовольствием, сэр. У нас есть прекрасное Каберне Совиньон и великолепное Бордо.
Первый вариант заставил Снейпа поморщиться, а вот второй показался подходящим. - Бордо.
Стюардесса ринулась выполнять пожелание пассажира так, как будто это было единственной целью ее жизни. Она вынула пробку из бутылки, взяла пластиковую чашку… И вдруг вокруг ее запястья сжались элегантные пальцы руки, принадлежавшей мрачному черноволосому любителю Бордо.
- Что это? - Он смотрел на чашку как на отвратительное насекомое с множеством волосатых ножек.
Стюардесса была слишком хорошо вымуштрована, привыкла выслушивать всякое, да и к тому же слишком боялась увольнения, чтобы позволить себе произнести вслух крутящиеся на языке слова "это пластиковая чашка, а ты полный придурок". Так что она вежливо, хотя и несколько вымученно, улыбнулась и пояснила. - Чашка, сэр. Она вам чем-то не нравится?
- Если бы это предназначалось для ослиной мочи, мне бы все нравилось. Но если вы действительно собираетесь наливать мне вино, я категорически возражаю против пластиковой посуды. Пластик убивает вкус вина. Это все равно, что намазывать черную икру на заплесневелый хлеб с испорченным маслом. Чего вы ждете? Дайте мне нормальный стеклянный бокал, женщина!
В отличие от заднего салона самолета, забитого пассажирами и ручной кладью, бизнес -класс был полупустым. Его пассажиры, по большей части джентльмены средних лет в деловых костюмах, оторвались от своих ноутбуков и биржевых сводок и хихикали, с удовольствием наблюдая за тем, как их сосед по салону муштрует молоденькую стюардессу.
- Меня зовут мисс Кэнчли. Будьте добры так ко мне и обращаться!
- Очень подходящее имя. Такое же незаметное, как ваш умишко. - Веселье окружающих нарастало. - Мисс Кэнчли, будьте добры найти нормальный стеклянный бокал, вместо этого предмета, который вы называете пластиковой чашкой, - с язвительной улыбкой повторил Снейп.
Мисс Кэнчли, прилагая отчаянные усилия, чтобы сохранять спокойствие, пошла за бокалом, постоянно повторяя себе, что ей нужно выплачивать крупную ссуду за квартиру, потом снова наклеила на лицо улыбку и вернулась к ужасному пассажиру.
- Пожалуйста, сэр, - проворковала она. - Ваше Бордо.
Снейп понюхал вино. Покачал головой и снова понюхал. Взял бокал в ладони, чтобы согреть его, через некоторое время снова понюхал и снова покачал головой. Мисс Кэнчли тем временем обслужила еще трех пассажиров, причем все они, вдохновленные примером черноволосого зануды из четвертого ряда, категорично требовали стеклянные бокалы.
- Это не Бордо, - громко заявил Снейп.
Мисс Кэнчли повернулась к нему. - Извините?
- Я сказал, что это не Бордо. У вас что, шведский сыр вместо мозгов? Это, моя дорогая леди, дешевое Кьянти. Такое вино продается в любом супермаркете и стоит один фунт бутылка. И с Бордо у него ничего общего.
Стюардесса напряглась, с подозрительностью поспешностью забрала у Снейпа стакан, и заверила его, что досадное недоразумение будет исправлено буквально через минуту. Затем девушка исчезла в так называемой "кухне", открыла дверцу настенного шкафчика и со вздохом достала оттуда другую бутылку. Все это время она проклинала незнакомца, слишком длинный (хотя и довольно симпатичный) нос которого позволил своему владельцу разгадать тщательно хранимый секрет. Девушки-стюардессы время от времени заменяли Бордо (прекрасное вино, что ни говори), дешевым красным вином, которое действительно покупали в ближайшем супермаркете за один фунт.
Снейп принял новый предложенный ему стакан с недовольным бурчанием, повторил вышеописанную процедуру, удовлетворенно кивнул, и продолжил издеваться над бедной мисс Кэнчли. Его грубость так и осталась безнаказанной, потому что несчастная жертва до смерти боялась, что история с подменой вина всплывет наружу.
Оставшись в счастливом неведении по поводу того, что хорошее обоняние помогло ему избежать весьма неприятного разговора с мистером Амейкером. отвечающим за персонал швейцарского аэропорта (а этот джентльмен был одинаково строг и с провинившимися стюардессами, и с пассажирами, осмелившимися над ними издеваться), Снейп вышел из самолета и чуть не расплавил взглядом маленькую девочку, задевшую его игрушечной сумочкой. Он понятия не имел, что безутешная мать девочки через некоторое время истратила астрономическую сумму на психотерапевта, который несколько месяцев терпеливо выслушивал плачущего ребенка, рассказывающего о ночных кошмарах. Девочке каждую ночь снился высокий черноволосый мужчина, пытающийся ее убить. Несчастная мать оказалась неустойчива к стрессам, и это постепенно привело ее к разрыву с мужем. Мистер Пьер Дакройтс, управляющий банком, недолго думая женился на секретарше, с которой крутил интрижку уже года два. Психотерапевт написал книгу о приложении теории Юнга к лечению ночных кошмаров у детей старшего дошкольного возраста. Книга имела шумный успех, психотерапевт заработал кучу денег и смог, наконец, купить себе Феррари…. Но все это малоинтересно и читателям, и нашему Мастеру Зелий, которого, кстати, ожидал у выхода из здания аэропорта молодой человек с дружелюбной улыбкой и плакатом, на котором было написано крупными буквами "Мистер Снейп".
Снейп подчеркнуто игнорировал протянутую ему руку, и молча последовал за провожатым на стоянку к Мерседесу. Молодой человек, настроение которого было так неожиданно испорчено необъяснимой неприветливостью мистера Снейпа, сообщил, что о багаже уже позаботились, услышал в ответ какое-то невнятное ворчание и заставил себя смириться с тем, что поездка будет не из приятных. А жаль, потому что дорога неблизкая.
В течение первого часа Снейп, удобно устроивший ноги на сидении, развлекался тем, что представлял себе безуспешные попытки водителя завязать разговор в виде шеренги надоедливых маленьких детишек, которым Снейп отсекает головы турецкой саблей за первую же попытку разинуть рот. Потом Макс (так звали водителя) оставил свои старания и переключился на наблюдение за окрестностями. Временами он бросал взгляд на чересчур большой нос незнакомца, замечательно гармонирующий со Швейцарскими Альпами. В салоне повисло мрачноватое молчание, прерванное через некоторое время язвительным вопросом Снейпа - кого обычно возит Макс по этой живописной дороге? Не мумий ли случайно?
На удивленное "Извините?", брошенное водителем, Снейп с готовностью ответил. - В отличие от меня, у мумий нет ни желудка ни мочевого пузыря. А я в данный момент испытываю желание наполнить первый и опустошить второй, а следовательно - остановиться около гостиницы, где можно будет удовлетворить обе потребности моего все еще живого организма.
Проклиная себя за то, что сначала забросил из-за непроходимой лени учебу в университете, а потом был неосторожен настолько, что от него забеременела подружка и пришлось искать работу, Макс припарковался около приличного вида гостиницы. Через некоторое время его настроение заметно поднялось, не без помощи великолепного вина, которого, к сожалению, можно было выпить только один бокал. Чаевые, полученные по прибытии в Сант-Мориц, заставили Макса пожалеть, что он так долго терял время в университете. Часть денег он тут же потратил, купив дочке пушистый розовый свитер. А вот про жену он совсем забыл, из-за чего дома, в Цюрихе, его ждала бурная ссора, жертвой которой оказался фарфоровый сервиз, свадебный подарок свекрови. Во время очередного визита почтенная леди заметила потерю, была возмущена столь вопиющим варварством, и пообещала, что ноги ее больше не будет в этом доме. К огромному удовольствию всей семьи, дама сдержала свое обещание. Но мы снова отвлеклись.
Дамблдор отдельно предупредил своего раздражительного и необщительного Мастера Зелий, что своим Рождественским подарком он должен воспользоваться в полной мере, и что висящий на его головой Дамоклов меч в виде локонов, голубых глазок и брюшка обрушится как только он осмелится пропустить хотя бы один урок катания на лыжах. Поэтому следующее утро застало Снейпа изучающим содержимое шкафов, заполненных тем, что было заботливо доставлено в багаже. В подготовке этого невероятных размеров багажа Дамблдору, кстати, очень помог некто Иеронимус Хьюгли, старинный приятель и соратник в исторической борьбе с Грюнвальдом. Снейп уничтожил плотный завтрак, что заметно подняло его дух. Но первый же взгляд в зеркало заставил указанный дух немедленно спуститься с достигнутых высот. Ибо из приятно-молчаливого зеркала Мастеру Зелий ухмылялось его отражение в дурацкой черной шерстяной шапочке с желтой кисточкой. Бормоча под нос весьма выразительные выражения, каждое из которых стоило бы студентам месяца ежедневных взысканий, он преобразовал это шерстяное уродство в бейсболку, убрал волосы в хвост, натянул лыжные ботинки, взял с тумбочки солнцезащитные очки и отправился в холл отеля на встречу с инструктором.
**********
После трех часов, проведенных на пыточном приспособлении, которые магглы называют лыжами, у Снейпа осталось одно, но пламенное желание: чтобы церковь освятила законы гравитации и поставила везде, где можно ее скульптурные изображения. В представлении Снейпа это была уродливая женщина с непропорционально огромным задом, запечатленная в процессе падения, как жертва своего же треклятого закона. Тогда бы он мог отправиться в крестовый поход, обойти все церкви, разбить все статуи на мелкие осколки, а потом сжечь дотла сами святилища. По некотором размышлении Снейп поправил себя - желаний было два. Второе, почти столь же горячее, как и первое: наложить все известные бывшему Упивающемуся Смертью проклятия на Гувера, своего постоянно улыбающегося, все понимающего и тошнотворно-дружелюбного инструктора по лыжам. Угроза заработать обещанные Дамблдором золотистые локоны мешала Снейпу предпринять что-нибудь серьезное, поэтому он находил хотя бы частичное удовлетворение в том, чтобы вести себя по отношению к Гуверу так, что его издевательства над Невилом Лонгботтомом показались бы в сравнении с этим ролью Девы Марии в слащавой рождественской пьеске.
Гувер, у которого уже щеки болели от отчаянных усилий сохранять улыбку, строил планы мщения. Воплощая их в действие, он заманил своего кошмарного ученика в одну из бесчисленных горных хижин, где официантки в фольклорных костюмах разносили уставшим лыжникам напитки и закуски. Там он уговорил Снейпа согреться некоторым количеством коктейля из сладкого черного чая с ромом. Снейп, который проводил больше времени валяясь на снегу, чем стоя на лыжах, промок и замерз, поэтому без пререканий последовал совету коварного инструктора.
Когда Снейп вышел из хижины, он был абсолютно уверен, что обладает врожденным талантом горнолыжника. Он обулся, прикрепил лыжи, крепко сжал лыжные палки и, ухмыльнувшись обоим инструкторам, развернулся к спуску в долину. Может, думал он, набирая скорость, не стоит разрушать церкви Святой Гравитации. Может лучше организовывать паломничества, возлагать цветы и курить фимиам около статуй прекрасной дамы, которая позволила ему наслаждаться ощущением свободы и полета, скольжением по гладкому ослепительно белому снегу, ветром, бьющим в лицо, сиянием солнца… И тут Северус Снейп врезался в дерево.
**********
Персонал Ортопедического Отделения Центрального Госпиталя Цюриха поднял бокалы за здоровье милого дружелюбного старого джентльмена, который избавил их от худшего за всю столетнюю историю госпиталя пациента. Это был не просто капризный пациент - нет, от его рычания сиделки падали в обморок, его взгляд заставлял докторов цепенеть, а его обращение с остальными больными, задержись он в госпитале еще хотя бы не надолго, развалило бы всю систему здравоохранения Швейцарии.
А тем временем, в санитарной машине, увозившей милого джентльмена и ужасного пациента в аэропорт, Северус Снейп ухмыльнулся, глядя на директора, и сообщил. - А знаешь, Альбус, я уже начал получать удовольствие от отпуска.
