***Название: А все начиналось с… имени?
Автор: The Rhine ( The-Rhine@yandex.ru )
Бета: это надо бетить и срочно :D
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance
Категория: гет
Пейринг: Оливер Вуд/ Кэти Белл
Дисклэймер: Ничего моего. Герои Дж. К. Роулинг, а фик отныне принадлежит Sinchay))
Саммари: Миди. Еще один фик о любви. Юношу звали Вуд. Никто не задумывался, почему его все зовут по фамилии. И, правда, почему? Ведь он обычный парень, который любит не только свою метлу и квоффлы… Фик рекомендуется читать только после ознакомления с 6-ой книгой.
Посвящение: Моей лучшей подруге Катеньке ко дню рождения (извини, что с опозданием ^_^)
Юношу звали Вуд. Многие не знакомые с ним люди полагали, что Вуд и есть его имя. Считается, что имя – это личность, а фамилия – это принадлежность к семье, роду, династии. И его все звали по фамилии — Вуд. Может быть, имя никому не нравилось? Хотя он сам не считал его таким уж плохим. Он никогда не был фаталистом, судьбу представлял себе подозрительной мрачной особой с феминистскими замашками. Femme fatale… Тон в семье задавала его мать, Оливия Вуд. Она была сквибом. Оливия выросла в семье магглов и о волшебном мире узнала не сразу. Её ничуть не смутил и не напугал тот факт, что ее возлюбленный - волшебник. Тогда она уже достаточно знала о магии. Вуд даже представлял себе сцену помолвки родителей, правда, он как всегда преувеличивал. Раздувание из мухи слона было его любимым занятием.
- С днем святого Валентина тебя, Оливия.
- И тебя, Бенджамин. Ты о чем-то хочешь спросить меня?
- Спросить?
- Ну да. Предложить мне… ну, давай сам.
- Да, точно, предложить… Ты выйдешь за меня?
- Конечно, выйду! То есть… Боже, как неожиданно!
- Значит, ты согласна?
- Свадьбу наметим на июнь.
- Может, на май?
- Нет. В мае не женятся.
- Почему?
- Жениться в мае – значит, всю жизнь маяться.
- Так решили твои родители?
- Нет. Так решила я.
- Значит, июнь?
- Да.
- Ну, что ж…
- Тогда до июня, Бенджамин.
- До июня, Оливия.
А потом они встретились в июне, обменялись кольцами, обменялись судьбами, она взяла его фамилию, а он переехал в ее фамильный дом. Гармония и баланс. Потом, через год, Оливия родила ребенка, которого они, «сообща», назвали Оливером. У самого же Оливера было несколько гипотез о том, как его торжественно наградили этим именем. Одна абсурднее другой…
Он совсем не смеялся над родителями, он их уважал, ведь так и должно быть в любой нормальной семье. Вуд не сомневался, что имя ему дала мама, но признаться, что она назвала его в честь себя, он не желал. В Хогвартсе он нашел друзей, которым, правда, было глубоко по барабану, откуда пошло его имя, и сколько у него на этот счет гипотез. Зато люди, которых он называл друзьями, звали его просто и искренне – Вуд. Не то, чтобы он имел что-то против них, своей фамилии или простоты в обращении, нет же. Дело в том, что Оливер за учебный год успевал отвыкнуть от своего имени. Окружающие парня в школе женщины и девушки тоже звали его Вудом, что немного угнетало и прогоняло лирически-беспечное настроение. А оно наблюдалось у него крайне редко ввиду того, что он отдавал себя целиком спортивным тренировкам. Суровая, грубоватая, громогласная Мадам Хуч, которой совсем не нужен был «сонорус», чтобы хорошенько задать Оливеру на тренировках, всегда выбивала из него дурь. Во всяком случае, она так говорила, а он кивал. Как ни удивительно, вправить мозги парню под силу было только женщинам. Профессор Макгонагалл очень любила Оливера за трудолюбие, усердие и целеустремленность. Но строгая Минерва не могла позволить себе такую слабость, как обращение к ученику по имени. Она считала неприличным показывать свое отношение к студенту таким образом. Зато ставить мальчику в течение семи учебных лет «Выше ожидаемого» по трансфигурации она считала вполне объективным решением, учитывая все его спортивные заслуги для факультета Гриффиндор. Макгонагалл позволяла себе оценивать полукубок-полуптицу, которую чудом наколдовал как-то на уроке Оливер, на «Выше ожидаемого». Ещё она иногда снимала его с занятий зельеваренем для тренировок сборной по квиддичу. Оливеру было вдвойне приятно уйти с практической по зельям и наблюдать за кипящим, словно котел, Снейпом. Правда, ему куда приятнее было бы услышать от Макгонагалл: «Ваша оценка – слабо, Оливер, я разочарована», чем привычное «Ваша оценка – выше ожидаемого, Вуд, молодец».
Спорт – это одно из немногих занятий, в которых парень преуспевал. Квиддич стал его жизнью. Как бы это штамповано не звучало, но именно в его случае можно было смело ставить знак равенства между словами «квиддич» и «жизнь». От мамы Оливеру досталось полезное качество – целеустремленность. Он ставил перед собой цель и достигал её несмотря ни на что. Цель – Кубок школы по квиддичу, а значит, тренировки, тренировки и еще раз тренировки. У его мамы были другие стремления, но точно такое же безумное рвение добиться желаемого результата. Однажды Оливия решила за неделю сбросить вес. Она купила неприлично дорогое платье на два размера меньше и каждый божий день по утрам мерила его, убеждаясь, что необходимо срочно похудеть. Оливия напрочь отказалась готовить, чтобы не соблазнять себя слишком вкусными и, вместе с тем, слишком калорийными продуктами. Бенджамин и Оливер безрадостно восприняли эту идею. Мужчинам пришлось пригласить на работу кухарку, которая по «общей» договоренности кормила их три раза в день диетическими продуктами и только до шести часов вечера. Т.к. после шести Оливия не ела, муж и сын, соответственно, тоже. Такая же ситуация была с Оливером на седьмом курсе. Нет, он не худеть вздумал, а решил, что в последний свой школьный год люди просто обязаны запомнить его имя. Парню не давала покоя мысль об этом. А что может быть лучше, чем победа его команды в чемпионате? Его имя на кубке в Трофейной комнате?
Вуд искренне надеялся на юного ловца, Гарри Поттера. Мальчик очень хорошо показал себя на первом и втором курсе. Игру делал не вратарь, которым и был Оливер, а ловец. Ловец мог заработать целых 150 очков для команды, другими словами, он мог обеспечить победу в игре, всего-навсего поймав крохотный прыткий снитч, а вратарь способен был заработать только букет переломов и вывихов. Вратарь должен был обороняться, ловить тяжелые квоффлы, защищая кольца. И никак нельзя было упустить мяч.
Когда Вуд проигрывал соперникам, он мучился, как провинившийся домовой эльф. Оливер не гнался за популярностью, она у него вполне могла быть, если бы он этого захотел. Но не нужна была ему слава и всеобщая любовь. Имя. Просто имя, которое говорило бы за него: «Это Оливер. Он личность. Он индивидуальность. Он достоин вашего внимания. Это Оливер».
Когда его взяли в команду Гриффиндора вратарем, парень был очень рад и, несомненно, горд собой. Конечно, он сразу послал родителям сову, ведь не терпелось поделиться с ними своей радостью. Мама ответила, что всегда знала - сын будет спортсменом. Оливия любила маггловский футбол, хотя ни черта в нем не понимала, красивые мужчины на поле не могли не вызывать у нормальной женщины положительных эмоций. Она сообщила сыну в письме, что теперь он «прямо как Оливер Кан». Прочитав это, Вуд только пожал плечами, не зная, воспринимать написанное как комплимент или как ругательство? Как выяснилось, Оливер Кан – это знаменитый вратарь футбольной сборной Германии. Вуду об этом сказал мальчик по фамилии Томас, однокурсник Поттера, магглокровный… Да еще и таким пренебрежительным тоном сказал, будто забыл, что Оливер старше него на пять лет. И с явным намеком, что Вуду до Канна в мастерстве, как Креббу до Грейнджер в трансфигурации.
Мать Вуда не поймешь… Постоянно звала сына странными именами: в детстве Оливером Твистом, в юношестве Оливером Каном. Оливия приводила ему в пример какого-то Оливера Кромвеля, который уже к тридцати двум годам чего-то там добился. Вуд обычно пропускал подобные мамины слова мимо ушей, его совсем не интересовали маггловские деятели, он для себя решил, что в будущем будет заниматься только квиддичем, поэтому другие профессии его не волновали.
Часто после тренировок он отпускал уставших игроков набираться сил перед матчем, а сам продолжал парить в воздухе над квиддичным полем, защищая кольца от заколдованных квоффлов. В его команде играли три девушки, пусть сильные и серьезные во время матча, но обычные юные девушки с их проблемами, перепадами настроения и личной жизнью. Вуд никогда не давил на них, хотя изредка приходилось напоминать Анджелине о своем присутствии, чтобы она, наконец, сосредоточилась на тренировке. Вуд всегда был с ними чуть строже, чем следовало быть. Потому что он был капитаном, на нем лежал груз ответственности за себя, за них, за весь факультет. Ответственности перед мадам Хуч, перед Макгонагалл, которая ставила хорошие оценки, чтобы не загружать ему голову трансфигурацией, а освободить какое-то время для подготовки к игре. А ребята как будто не понимали этого: «Остынь, Вуд, матч состоится только через две недели…» или «А ты спать не собираешься, Вуд? У Кэти уже глазки слипаются…» Оливер никогда не терял надежду, что Гриффиндор победит, несмотря на то, что каждый год кубок получали проклятые слизеринцы. Они вели нечестную игру, стратегии Флинта всегда были одинаковыми: сбить с мётел охотников, разобраться с вратарем и устранить ловца. И эти подлые люди получали святой Кубок?! …
~~* * *~~
Долгожданная победа, долгожданный кубок! Он держал его в руках и плакал. Ревел, как девчонка, всхлипывая и растирая по щекам слезы, будто это питательный крем для лица. Даже Алисия, Анджелина и Кэти не плакали, девушки ликовали, прыгали от счастья, кружили в небе, разрывали воздух криками «Ура!!!», но не плакали. Они вместе этого добились, они победили! Гарри – худенький мальчонка – смог, он сделал то, о чем всегда мечтал Вуд, он выиграл матч. Оливер готов был расцеловать этого парня, но его вместе с Кубком на руках вынесли с поля восторженные гриффиндорцы. Ура! Ура. Ура… Уже недели через две про их победу забыли, мимо кубка, некогда расцелованного опьяненными запахом славы гриффиндорками, без эмоций проходили занятые своими делами ученики. Если бы у Оливера была возможность остаться в общей гостиной факультета одному, то он бы с Кубка глаз не сводил, часами бы просиживал, любуясь им. Фред и Джордж давно посмеивались над Вудом. Кто-кто, а они сразу заметили, какими глазами Вуд смотрел на Кубок школы, проходя мимо, и как ему не хотелось отдавать его в Трофейную комнату.
- Эй, Вуд, гляди, а кубок кто-то спёр!
- Как? Где? – сразу всполошился Оливер.
- Вуд, а там девчонки переодеваются! – рассмеялся Фред.
- Вам что, заняться нечем? Дураки! – хмурился он.
- Из чего делаем вывод, что нашему Вуду важнее всего кусок железа. А как же девочки? - не отставал Джордж.
- Ой-ой… я уже не уверен в твоей ориентации, Вуд, - вторил ему брат.
Оливер старался не обижаться на них, все-таки братья были отличными загонщиками. Но они постоянно прикалывались над ним из-за того, что у него, спортивного, сильного взрослого парня, не было девчонки. Как они только его не называли… Когда вместе шли с тренировок, братья хитро подмигивали Вуду или подталкивали его к Кэти Белл. Кэти была милой тихой девочкой, года на три или четыре моложе Оливера, с тонкими чертами лица, жидкими русыми волосами и лучистыми глазами какого-то непонятного цвета (сегодня серые, завтра зеленые, послезавтра карие). Оливер не знал, от природы ли это у нее, или тут замешана магия. А что? Последнее было вполне возможно, ведь Кэти обожала всякие девчачьи штучки, косметику, разные зелья… Часто после тренировок Вуд провожал Кэти до комнаты девочек, нес ее метлу и прощался с Белл сухим рукопожатием. Эту девушку Вуду настоятельно рекомендовали братья Уизли, им, видите ли, сказала Анджелина, что ей, в свою очередь, сообщила Алисия, что ей по секрету нашептала Кэти, что ей нравится Вуд. Хм… Знание этого «секрета» только добавило в метровый свиток его проблем еще одну – четырнадцатилетнюю влюбленную в него девочку. Оливер постоянно натыкался на Кэти в коридорах, в библиотеке, в пустой комнате отдыха. Только он собирался полюбоваться Кубком…А у камина с книжкой в руках уже свернулась клубочком Кэти Белл и безынтересно листала страницы. Она заставала его врасплох, при этом смущалась как первокурсница и, поздоровавшись, сразу уходила. Для Оливера Кэти всегда была невинным ребенком, он сам некогда учил до смерти напуганную второкурсницу Белл летать на метле, взмывать в высоту и парить среди седых облаков. С тех пор прошло три года, не много и не мало, чтобы изменить чью-то жизнь. Ему было восемнадцать, а ей - четырнадцать. Он не видел в ней взрослую, самостоятельную девушку, ей всегда требовался пинок, чтобы взяться за дело. Романтичная, наивная мечтательница. Уж очень часто она витала в облаках, наверное, поэтому и любила квиддич. Любила свежий воздух, порывистый ветер, любила полет, небо и свободу. Любила его… А может - да, а может и нет. А может, Вуд просто плохо знал ее? Ни с Кэти, ни с кем-либо другим у него не получилось создать отношения. Так что, даже близнецам Уизли не под силу было повлиять на Оливера. Они даже называли его сухарем и старикашкой: «А это Олливандер Вуд, девочки! Просто хрыч старый, помешанный на квиддиче. Ну, сделайте же с ним что-нибудь, а то уже не сегодня-завтра состарится парень…»
Если уж близнецы что-то замышляли, их не возможно было остановить даже жалостливой просьбой о пощаде. И естественно за суровым «отвалите от меня, придурки» последовала целая тирада: «И что мы для него стараемся? У Кребба и Гойла и то больше шансов найти девчонку, чем у Вуда! Ну, надо же быть таким тормозом, друг?» Тормозом?! Это он был тормозом? Чушь! Называть его флегматичным типом, ворчливым старикашкой, квиддич-фриком… да еще и по фамилии?! Хватит! Настала пора доказать им всем, что он вовсе не…э-э-э… «Олливандер». Парни постоянно сравнивали его имя с фамилией этого старого перечника из магазина волшебных палочек, заставляя Оливера вспоминать события давно минувших дней, вспомнить его встречу с мистером Олливандером…
~~* * *~~
Старое обшарпанное здание, пыльная витрина, крошечное помещение, тысячи узеньких коробочек на стеллажах до самого потолка, он - маленький мальчик - глядящий вверх и не видящий конца этим коробочкам, выросшим из ниоткуда и уходящим в никуда. Отец держал его за руку, но это не прогоняло страх, текущий вместе с кровью по жилам мальчика, ничто не прибавляло ему уверенности. И как же Олливандер напугал мальчика… Сердце в пятки ушло, когда старик неожиданно появился прямо перед ним и улыбнулся ему жуткой, пугающей улыбкой. Ну и подозрительный же он был, все расспрашивал Оливера, на какой факультет он хочет попасть.
- Гриффиндор! Там учился мой отец! - не задумываясь, ответил мальчик.
- Что ж, неплохой выбор. Оттуда тоже выходили хваленые маги. Но великие волшебники, мальчик, учились совсем не на Гриффиндоре…
- Пойдем скорее, сынок. Мама, наверное, уже соскучилась без нас в «Дырявом котле». Ты ведь еще хотел зайти в лавку «Все для квиддича»… - Бенджамин крепко сжал запястье сына и, настороженно взглянув на старика Олливандера, направился к выходу.
- А ты купишь мне метлу, пап?
- Нет. Ты же знаешь, что первокурсникам нельзя иметь метлы…
Старик очень запомнился мальчику, хотя больше он его не видел.
~~* * *~~
Оливер хотел доказать всем, что он никакой не старикан, никакой не «Олливандер»! Тогда он не на шутку оскорбился и совершил, наверное, самую глупую ошибку. Желая доказать, что он «нормальный» парень, Вуд поцеловал Кэти Белл. Не искренне, не нежно, а как-то неожиданно грубо и на зло всем. Понятно, что это произошло спонтанно, но, тем не менее, ничто не стало помехой доброй половине Хогвартса наблюдать их поцелуй. И зачем он это сделал? Просто потому что надоело выслушивать насмешки? Их поцелуй не стал сенсационным, он не породил массу разговоров и сплетен. Поцелуй стал лишь очередной победой Вуда, о которой быстро забыли, также как и о кубке, и о победе в квиддич - матче. Если бы к Белл проникся чувствами Поттер, тогда эту легенду включили бы в «Историю Хогвартса». А так… об этом инциденте вскоре забыли все, кроме них двоих. Кэти старалась делать вид, что ничего не произошло, Оливер силился не смотреть ей в глаза при встрече, но у каждого после этого остался в душе какой-то мутный осадок. Она, скорее всего, переросла влюбленность и больше не лелеяла глупые надежды на взаимность. Он перестал жалеть себя и обижаться на друзей. Выходит, ему это даже пошло на пользу. Но неужели, чтобы самоутвердиться, обязательно ранить чувства любящей девушки? Конечно, нет! Вуд так и не простил себе этого.
~~* * *~~
Но время шло… Он окончил школу, продолжал жить с родителями, тренировался в юношеской сборной «Пэдлмор Юнайтед», правда, в основной состав не вошел и полтора года просидел на скамейке запасных, что ему порядком надоело. В голове все путалось, он старался прогнать предательские мысли, но получалось не всегда. Однажды он, сидя на трибуне с остальными спортсменами второго состава, поймал себя на мысли, что вовсе не огорчен тому, что их вратарь упал с метлы, сломал ногу и не мог продолжать играть. Как давно он этого ждал? Как давно хотел сыграть в основном составе, хотел доказать всем, что он ничем не хуже других, что ему не место среди запасных! Но, как говорится, «на чужом несчастье счастья не построишь», и он в этом еще раз убедился: Вуд проиграл этот матч, квоффл пролетел мимо его ладоней и угодил прямо в кольцо. Провалившийся дебют новичка, злобное рычание тренера, смешки игроков, злые такие смешки… Вуд к подобному обращению не был приучен, и терпеть унижения он не собирался. В Хогвартсе Оливер был не просто игроком с огромным потенциалом, он был капитаном. Он, а не кто-то другой, составлял схемы и планы матчей. Он подолгу высчитывал возможные ходы, наблюдал за игрой соперников, подмечая их слабые места и делая на них акцент на тренировках. Вуд никому не доверял свою работу, всегда выкладывался до конца, не одну бессонную ночь проводил за разработкой плана следующей тренировки, часто запускал в своих соседей по комнате сонное заклинание, когда те, щурясь, бранились и просили его погасить свет волшебной палочки. Но вместо обещанного «Нокса» получали в лоб подушкой. Оливер ночами работал над схемами, а по утрам бодрячком являлся к игрокам, будил их и тащил на тренировки. Он жертвовал все свое время, силу и энергию не для того, чтобы потом какой-то чертов тренер глумился над его промахом и волнением. Оливер ушел из «Пэдлмор Юнайтед» и только тогда понял, что предательница судьба надолго отвернулась от него. Вскоре его отец умер от цирроза печени, обычной маггловской болезни. Вуду было ужасно из-за этого обидно и больно. Впрочем, это был уже не тот Вуд…
~~* * *~~
Оливера тогда не было дома, он пытался найти новую работу, но, видимо, о нем уже сложилось общественное мнение, как о неудачнике. Отец давно жаловался на здоровье, Оливия даже уговорила его обследоваться не у целителей из больницы св. Мунго, а у маггловских докторов. Будто знала, что не магия была виной его болезни. Диагноз – цирроз печени. Почему? Ведь он не был алкоголиком, он вообще не пил. Ну, почему? Обидно… Оливер сразу, как узнал, что отец госпитализирован, примчался в больницу и обнаружил его бледного худого на белой койке в белой комнате рядом с желтокожими такими же худыми и, несомненно, обреченными больными. Бенджамин спал с приоткрытым ртом, тихо посапывая. У него, наверное, еще и нос заложен был. А этим врачам и сестрам было все равно. Его отец лежал рядом с пьяницами и бродягами. Почему? «У них у всех цирроз», - равнодушно отвечала медсестра, будто речь шла не о людях, а о компакт-дисках: «dvd сложены на правой полке, а cd – на левой». Оливер плюнул на все правила, плюнул на сестер, готовых променять покой больных на просмотр любимой мыльной оперы, он наплевал на всех и забрал отца домой. Через неделю Бенджамин умер, оставив жену и сына одних справляться со всеми навалившимися проблемами. А их оказалось достаточно.
~~* * *~~
Оливеру исполнился двадцать один год. Но эта дата не имела для него значения. Он вообще не считал, что человек становится взрослым в кем-то определенный час. Он полагал, что у каждого это происходит по-разному. Например, ему пришлось повзрослеть и стать мужчиной, когда умер отец. Вуд продолжал жить с мамой. Оливия изменилась после смерти мужа, сын ее не узнавал. Она похудела, даже истощала. Диабет. Еще одна маггловская болезнь, унесшая немало жизней. Оливии было всего пятьдесят лет, когда она выглядела как высохшая дряхлая старуха. Вуд нашел кое-какую работу… раньше бы он ни за что не согласился на это. Парадокс. Он работал в Косом переулке, торговал волшебными палочками, которые когда-то производила семья Олливандера. С самим стариком случился престранный случай, он просто-напросто исчез. И что же теперь магазину пустовать? Его лавку приобрел богатый волшебник - конкурент, за работу Оливер получал неплохие деньги. Этих галеонов и сиклей ему хватало, чтобы обеспечить себя и больную мать. Мать, которая почти ничего не ела. Оливеру снились кошмары: мама в черном длинном платье и белые горы песка… сахарного. Скажете, бред? Не ваша мать дрожащими руками шарила по карманам в поисках сахара. Не вы стояли перед ней с медицинским шприцем в руках. Не вы делали ей инъекции инсулина, не умея их толком делать и не зная, под каким углом вводить шприц. Не вы вынуждены были мириться с тем, что перед болезнью и смертью волшебство бессильно. Не вы, а он. Оливер. Он не знал, он не умел, он боялся, но делал все, чтобы она жила. Какой же, черт возьми, он волшебник?! Какой?! Он не мог сделать чуда, не мог спасти маме жизнь. «Не спас отца, не спасет и мать…» - звучало в ушах противное эхо. Вуд держался молодцом, хотя знал – как только её не станет, он сорвется, он не сможет больше терпеть. Но Оливия была сильной всем на зло. Она не сдавалась и не давала упасть духом Оливеру.
~~* * *~~
- Я не дам тебе уйти, мама, - Вуд накрыл ладонью маленькую обтянутую тонкой кожей ладошку Оливии.
- А я и не уйду. Я не уйду, пока не дождусь внуков, - улыбнулась женщина. Сын не видел ее губ, они стали прозрачными и тонкими, щеки впали, а белки глаз пожелтели.
- Ты ведь не против, если их не будет еще лет эдак… двадцать? – он ответил ей улыбкой.
- Еще чего! Мой красавец-сын не собирается завести семью?!
- Собираюсь, но пока моя семья – ты. И я тебя никуда не отпущу, запомни, мама, - раз-два-три… три отметки на шкале, значит, он вкачал нужную дозу инсулина в шприц.
- Оливер…
- Мммм… - Вуд бережно положил ее расслабленную руку на простынь и осторожно ввел иглу в предплечье.
- Это я виновата, сынок…
- Мама!
- Не перебивай! Только я виновата, что ты так одинок, дорогой. Я виновата, что ты занимаешься нелюбимым делом. Ведь я знала, что кдивитч – это твоя жизнь…
- Квиддич, мама, - Оливер аккуратно и в то же время резко выдернул иглу из морщинистой кожи ее руки.
- Не важно. Твой отец заболел, а я, вместо того чтобы помочь, все давила и давила на тебя… Я бы справилась сама, ты же знаешь. Но я хотела, чтобы ты всегда был с нами… Я не верила женщинам, Оливер, боялась, что какая-нибудь девица воспользуется тобой, посмеется над твоими чувствами…
- Мам, ну хватит уже… Отдыхай лучше, - он выбросил шприц в корзину, встал с края ее постели и, поправив пустой пододеяльник, которым она была укрыта, направился к окну, чтобы занавесить его.
- Нет, Оливер. Я, правда, не верила женщинам. У них всегда что-то на уме недоброе…
- Ты сама женщина, мама, - уголки его губ дрогнули.
- Для тебя я не женщина, а мать! Запомни. Или ты думаешь, что не я тебя родила? Думаешь, что тебя, сынок, нашли аисты в капусте? – Оливия заерзала на кровати, запутавшись ногами в пододеяльнике.
- Знаешь, что я думаю? Уже поздно, и тебе нужно отдыхать. Доброй ночи, мам.
- Но ведь еще вечер, и совсем светло… Я не усну.
- Значит, доброго вечера и хороших снов, - он поцеловал маму в лоб и пересек комнату по направлению к двери.
- Я хочу, чтобы ты пригласил сиделку для меня, - строго, командным тоном сказала Оливия.
- Мне совсем не трудно самому…
- Нет. Найди сиделку. И дело не в том, что мне жалко своего единственного сына, дело в том, что ты неумело вводишь иглу мне в руку, инсулин не попадает внутрь, а скапливается под кожей, у меня потом болит рука…
- Мам…
- Пожалуйста, сделай это ради меня. Найди, наконец, нормальную работу, которая будет тебе по душе … У тебя вся жизнь впереди, а я уже своё прожила…
~~* * *~~
Оливер всегда был послушным сыном, он поступал так, как требовали родители. И даже если не требовали, он знал, что им нужно, и обязательно помогал. И тогда мама просила его найти сиделку, а самому устроиться вратарем в какую-нибудь квиддичную команду. Это было не так просто, но он добился своего. Нянечку для Оливии он вскоре нашел. Долго и критично присматривался и, в итоге, остановил свой выбор на двадцатилетней девушке. Оливии не понравились опытные пожилые сиделки, которых приводил сын, а молоденькая скромная Агнесса показалась ей очень доброй и отзывчивой девушкой. Агнесса была юной волшебницей из больницы святого Мунго. Оливер разочаровался в маггловских лечебницах и приютах, в медсестрах и врачах. Он видел, как они были равнодушны к пациентам, к его отцу… И Вуд для себя решил, что даже за горы галеонов не согласится отдать маму в маггловский госпиталь.
Агнессу рекомендовали из больницы святого Мунго, Оливии она понравилась, да и парню не к чему было придраться. Девушка перевыполняла свою работу, иногда он приходил домой уставшим, а его уже ждал сытный ужин, приготовленный Агнессой. Вуд заметил, что они с Оливией очень сдружились, еще он заметил, что мама видит в Агнессе подходящую пару для него. И это его очень раздражало. Хорошая девушка, милая, но… Несколько лет назад ему уже пытались навязать девчонку, тоже милую и по-детски наивную, они тоже тысячу раз могли остаться наедине, и у них тоже могло бы что-то получиться, если бы не он. Вуд втоптал в грязь чувства Кэти Белл, он ранил её детскую душу, развенчал светлые мечты. И теперь он боялся повторить эту ошибку. Романы, свидания, любовные дела – это, конечно, хорошо…Но он не Цезарь, чтобы делать несколько дел одновременно. Раньше его занимал квиддич. Даже «занимал» не подходящее слово. Он целиком был погружен в игру и не желал выплывать из этого манящего океана. Потом его беспокоило только здоровье родителей - квиддич отошел на второй план. Скажи ему тогда, что что-то способно отвлечь его, Вуд бы громко рассмеялся в ответ. И это понятно, ведь он не подозревал, что так в последствие и будет. Но это был уже другой человек, уже не Вуд, просто Оливер…
~~* * *~~
Вуд вернулся домой раньше, чем обычно. Тренировка юношеской сборной, в которую он был отобран полгода назад, не удалась из-за погоды. Недавно наступил ноябрь, мокрый, грязный и холодный месяц, наверное, никем не любимый. Даже людям, родившимся в ноябре, этот месяц не приносил радости, не приносил вообще ничего кроме простуды и гриппа. Не то осень, не то зима. Как-то внезапно похолодало, лужи замерзли, снег шел, не переставая. Оливер аппарировал домой, потому что прогуливаться по улице в такой морозный вечер у него не было ни малейшего желания. Дома он застал Агнессу, задремавшую в кресле под шерстяным пледом. Оливия тоже спала, уютно свернувшись под одеялом. Не желая будить женщин, он быстро снял кроссовки и тихо побрел в ванную, чтобы принять душ. Когда Вуд вернулся в комнату мамы, Агнесса проснулась и, засобиравшись уходить, суетилась в поисках сумки.
- Уже уходите? - поинтересовался он, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности и разрумяниться от смущения.
- Э-э… Я думала, что, раз Вы пришли, мистер Вуд, я могу быть свободной. Но, наверное, нужно было спросить об этом Вас.
- Нет-нет. Вы правильно подумали, мисс. Я просто решил, что Вы так и уйдете, не попрощавшись. Надеюсь, я ошибался?
- Ну… Я все равно должна была кое о чем Вас попросить…
- О чем? Это касается мамы? – его голос чуть заметно дрогнул.
- Нет. Могу ли я воспользоваться вашим камином? Мне нужно еще навестить пациентов в больнице святого Мунго. А туда аппарировать нельзя… - ей отчего-то было так неловко, будто её просьба являлась очень интимной и личной.
- Конечно, можете. Вообще я им давно не пользовался, надо бы поискать летучий порох… - Оливер присел на корточки и открыл нижнюю створку шкафчика Оливии, где пылились колбочки с ненужными ему зельями и ингредиентами.
- А можно вопрос, мистер Вуд? – тихо произнесла Агнесса.
- Вопрос? – удивился он. – Что ж, спрашивайте.
- Насчет Вашей мамы… Она ведь сквиб, а ее родители - магглы… Как такое может быть?
- Это не совсем уместный вопрос, Агнесса. Но я отвечу Вам… Биологические родители мамы – чистокровные волшебники. Представьте только, в какой они пришли ужас, когда узнали, что их первенец, маленькая дочка, - сквиб. Они отказались от нее, и мама попала в обычный маггловский приют, где ее и нашли приемные родители-магглы. Бабушка и дедушка – чудесные люди, и никто в нашей семье никогда не ставил под сомнение их родство с мамой. – Вуд встал с корточек и протянул ей горшочек с перемещающим порошком. – А можно мне Вас спросить, Агнесса?
- Меня? Да, конечно.
- Вы чем-то напуганы? Что произошло? Может, я могу помочь? – он мило улыбнулся девушке, она только отвела взгляд.
- Да, знаете ли… Ничего личного, правда. В больницу поступила пациентка, она угодила под проклятие и чудом осталась жива. Все это так страшно, мистер Вуд…
- Понимаю, но ведь многие попадают под проклятие. Конечно, это ужасно, но совсем не удивительно… - Оливер пожал плечами.
- А вот и не многие! – возмутилась Агнесса. - На этот раз была заколдована молоденькая девочка, ученица Хогвартса. Это же дети, мистер Вуд! Кто будет следующим? Мой братик, Кевин Уитби, учится там на третьем курсе, он был определен в Хаффлпафф. А девочка, с которой это случилось, - семикурсница Гриффиндора. Они никак не пересекались, но я все равно боюсь за Кевина… Как такое могло случиться в школе?!
- Вы сказали «семикурсница»? – а ведь он вполне мог знать эту девочку, хотя это, конечно, бред… Он окончил Хогвартс два с половиной года назад, и за это время там многое изменилось. Пожалуй, из знакомых ему девочек в школе учатся только подруга Гарри Поттера Гермиона, и сестра близнецов Уизли Джинни. Но они - то не выпускницы…
- Да, семикурсница - Кэти Белл. Дамблдор очень обеспокоен ее состоянием. Она просто в рубашке родилась, счастливая. Выжить после такого… - слова Агнессы врезались в его разум.
- Кэти?
- Да… Вы знаете ее? Она Ваша подруга? – спросила девушка.
- Подруга… Нет, Агнесса. Кэти играла в моей команде по квиддичу. Мы просто приятели. А с ней все будет в порядке, да?
- Надеюсь. Вообще-то, если Вы хотите навестить её, я могу это устроить, - улыбнулась Агнесса.
- М-м-м, правда, можете?
- Конечно, без проблем. Пойдемте тогда скорее, ваша мама будет спать еще часа три. Как раз сейчас в больнице время посещений… - Агнесса решительно взяла его за руку и направилась к камину.
- Время посещений? Ну, тогда, может, мы торопимся зря? К Кэти, наверняка, приедут друзья или молодой человек… - Оливер отвернулся от Агнессы, заметив, что она ухмыльнулась его словам.
- Молодой человек? Хм… что-то я в этом сомневаюсь. Её навещают только родители. Школьникам запрещено во время учебного семестра отлучаться из Хогвартса. А письма ей чуть ли не каждый день пишут подруги, Лианна и еще какая-то девочка, я забыла имя…
- Ничего. Все всегда забывают чьи-то имена, - задумался Вуд.
- Ну, пойдемте уже! Или Вы не хотите поскорее увидеть свою подругу? Только придется сказать смотрителю, что Вы её парень, иначе Вас не пропустят в палату, – взяв из горшка щепотку пороха, Агнесса шагнула в камин и бросила его в огонь. – Больница имени святого Мунго!
~~* * *~~
Оливер шел по коридору вслед за Агнессой, с любопытством и опаской заглядывая в палаты. Его отталкивал и пугал своим однообразием мир больничных коек, пациентов и целителей. Он пришел к выводу – вполне резонному, что больница святого Мунго ничем в принципе не отличается от маггловских лечебниц, ну, почти ничем….
- Нет-нет, мистер Вуд, мы еще не пришли. Там лежат больные драконьей оспой, держитесь подальше, если не хотите стать нашим вечным пациентом, - Агнесса дернула Оливера за рукав и потянула за собой.
Хм… Нет, Вуд точно ошибался: Агнесса была совсем не такой, как Кэти. Он видел ее самостоятельной, чуткой, смелой, сильной. Агнесса уже давно не была подростком. Женщина, которая составляла достойную конкуренцию любому мужчине. Женщина, к которой трудно было подступиться, волей-неволей чувствуя себя перед ней первокурсником. Эта её черта могла одновременно притягивать и отталкивать. Оливер и Агнесса не сошлись бы характером, оба, несмотря на молодость, являлись лидерами, настоящими борцами за свои права. Агнесса, как медицинская сестра, была приучена ухаживать за людьми, контролировать их, помогать им, Вуд, как капитан сборной по квиддичу, тоже привык дисциплинировать, организовывать людей, брать над ними шефство. Все-таки из двух влюбленных один должен быть инициативным и активным человеком, а другой, напротив, должен быть несколько пассивным, нуждающимся в ласке, тепле и заботе. Но ни Агнесса, ни Оливер к последней группе не относились.
- Мистер Вуд? Мистер Вуд! – девушка помахала рукой перед его лицом.
- Извините, задумался…
- Бывает, - бросила она через плечо, - Энджи, пожалуйста, запиши этого юношу на посещение в 315, к Кэти Белл.
- Родственник? – хмуро осведомилась полная волшебница в страшных очках с толстыми линзами, как у Трелони.
- Нет. Друг… - ответил Оливер.
- Это парень её, Энджи. Мистер Вуд. Девочка так ждала его приезда… Ну, не будь такой противной, пропусти его. Он всего-то минут на… ммм…
- Десять! Я только поздороваюсь, - опередил Агнессу Вуд.
- Хм… Под твою ответственность, Уитби, – женщина сердито взглянула на Агнессу поверх очков.
- Хорошо. Мистер Вуд, Вы можете пройти в 315 палату, - девушка весело подмигнула ему и, собрав со стола какие-то документы, ушла прочь.
~~* * *~~
Агнесса ушла, предоставив ему свободу действий. Вуд не знал, радоваться этому или расстраиваться. Теперь его желание увидеться с Кэти точно улетучилось. Как он войдет в палату? Что ей скажет? Там, наверное, другие пациенты будут с интересом наблюдать за ними, и он не сможет вымолвить ни слова. У него не было для нее ни подарка, ни букета цветов. Опять все произойдет спонтанно. Она его может вообще не узнать или даже послать... Черт, до чего же тупая ситуация!
Оливер остановился возле двери с номером 315 и минуту медлил, прежде чем решился повернуть ручку. Вначале он подумал, что ошибся палатой. Комната с тремя койками пустовала, и только на дальней четвертой кровати под ватным одеялом лежала Кэти Белл. Она спала. Он неуверенными шагами подошел к ней и сел на стоящий возле кровати табурет. Кэти изменилась, она стала совсем другой. Лицо было бледным, не выражающим никаких чувств. Её глаза были закрыты, и ему оставалось только догадываться, какого они сейчас цвета. Естественные русые волосы были беспорядочно раскинуты на подушке, длинная, не подстриженная вовремя челка была отодвинута вбок. Значит, девушка лежала тут уже не первую неделю. Вуд усмехнулся, представив, как она будет задыхаться от негодования, что сестры не ухаживали за её волосами должным образом. Неожиданно она широко распахнула глаза и уставилась прямо на него, Вуд поежился под ее пронзающим взглядом. Кэти приподнялась на локтях и села на кровати.
- Это сон? – тихо спросила она.
- Нет.
- Это точно сон!
- Говорю же тебе: «нет»! – он неуверенно коснулся рукой ее плеча, опасаясь самой что ни на есть плохой реакции, но считая это прикосновение лишь необходимостью.
- Оливер?! Я не верю своим глазам, это ты, Оливер? – Кэти все еще не понимала, происходит ли это с ней во сне или наяву.
- Да, это я… Карие, сегодня твои глаза карие, - уголки его губ дрогнули. Она назвала его по имени. Никто не обращался к нему так нежно и породному, только она и его мама.
- Они всегда были карими. Просто каждый видел то, что хотел видеть.
- Наверное… - его вдруг кольнуло чувство вины.
- А ты… откуда ты узнал про меня? Неужели об этом пишут в «Пророке»? – Кэти с интересом взглянула на Вуда.
- Не знаю. Я не выписываю эту прессу. Да я толком и не понял, что с тобой случилось. Сразу как узнал, пришел. Меня, можно сказать, вытащили сюда силой, - улыбнулся он, - я ведь слишком застенчивый, чтобы… кхм. Поэтому я явился без подарка или открытки, извинишь?
- Конечно. Подарков и открыток мне уже хватило. - Кэти махнула рукой в сторону маленького прикроватного столика, заваленного различными сладостями, мармеладками «Берти Боттс», упаковками с шоколадными лягушками, волшебными открытками, конвертами, свернутыми друг в друга свитками… - Вот, чего мне действительно не доставало, так это общения, и я очень рада, что ты пришел навестить меня.
- Ну, так что произошло? Агнесса сказала, что ты попала под проклятье. Это так?
- Агнесса? – как-то неожиданно нахмурившись, переспросила Кэти. – Она права… Это так. Только мне нечего тебе рассказать, я не помню абсолютно ничего. Так что, я знаю не больше, чем моя подруга Лианна, которая тогда была со мной. Да… и если бы не Гарри Поттер и его друзья, кто знает, что бы сейчас со мной было.
- А Гарри – молодец, не теряет сноровку. Ну, расскажи, как ты тут? Уютно?
- О-о-очень уютно, Оливер. Лучше не бывает, - Кэти снова нахмурилась и отвела взгляд. – Одно радует – у меня отдельная палата.
- Действительно радует. Как там в школе? Ты все еще играешь в квиддич? – поинтересовался Оливер.
- Хм… играла, но что будет дальше, я и не знаю. Гарри, наверное, придется подыскать мне замену. Я точно пропущу матч и не один…
- Не вешай нос, Кэти. Все будет хорошо. Значит, Гарри - капитан? – спросил Вуд, девушка кивнула. – Не сомневался… Ему не найти среди этой мелкоты охотника лучше тебя.
- Будет тебе… - Кэти зарделась, - Вообще-то мне самой непривычно играть в такой разноплановой команде. Но Гарри – умница, не дает себя и друзей в обиду. Хороший капитан, чуткий, сильный, волевой, но…
- Но?
- Но он не ты, - девушка робко улыбнулась и отвернулась. Вуд боролся с непреодолимым желанием обнять ее и прижать к себе. Он тоже скучал, тоже не мог без нее, оказывается… но боялся в этом признаться. – Да и Рон, как вратарь, куда менее опытен и талантлив.
- Рон – вратарь? Здорово! – Оливер засиял, хотя, конечно, не Рон был тому причиной.
- Знаешь, я скучала… по нашей дружной команде, по девчонкам, по шуткам близнецов, по тебе… Мне иногда так этого не достает, что хочется на стену лезть и молить Бога, чтобы этот ужасный год скорее закончился, - она убрала за ухо непослушную прядь, некогда бывшую челкой.
- Неужели некому больше носить твою метлу?
- Представь, некому.
- И, правда, обидно. Я бы точно этого себе не простил, - Оливер широко улыбнулся.
- Я кое-что другое тебе до сих пор не могу простить, - вдруг сказала Кэти.
- Что? – задумался Вуд, неужели тот поцелуй? Он сам долго винил себя в этом, а уж ждать от нее понимания было, по меньшей мере, глупо.
- Ни одного письма за два с половиной года. Мне писали и Алисия, и Анджелина, и Фред с Джорджем… Но ты-то мог бы черкнуть хоть пару слов! Я ничего о тебе не знала, только то, что ты тренируешься во втором составе «Пэдлмор Юнайтед». Но я и это услышала от Гарри… Мы же были друзьями, разве нет? – Кэти было обидно, но она держалась достойно, не рыдала и не жаловалась, как предпочитали поступать многие девчонки ее возраста.
- Мы и сейчас друзья, - он бережно коснулся ее теплой ладони и медленно провел пальцем вдоль одной из линий, - прости, я был ослом. Я столько боли тебе причинил, что просто боялся вновь всплыть у тебя на горизонте. Зачем ворошить прошлое? Я обидел тебя, и это лишь моя вина. Не знал, как написать тебе: «Привет, как дела?» после того, что было.
- Ты всегда поднимал планку слишком высоко, пытался обнять необъятное. Понимаешь, Оливер, так ты отгораживался от других людей с менее высокими целями. Но разве в этом смысл твоей жизни? Разве ты хочешь быть одиноким и недосягаемым? Ты не был ослом, будь ты просто упрямым… да и, наверное, что ни делается, все к лучшему. Я была слишком наивной, понимаешь, слишком.
Он молчал, размышляя о том, сколько было истины в словах Кэти, раз она не побоялась ему это высказать.
- Возможно, ты права… - прошептал Вуд, а девушка лишь иронично усмехнулась.
- «Возможно?» Ты как всегда сомневаешься, Оливер? Сомневаешься в других людях, никому не доверяешь… Раз ты такой… такой недоверчивый, скажи, как тогда мы, твоя команда, твои лучшие друзья, могли положиться на тебя? Как? А мы ведь смогли! Я всегда доверяла тебе.
- И зря! Зря, Кэти, ты сама в этом убедилась… - он отстранился от девушки. – Эгоист, осел, идиот – называй, как хочешь. Это я. И я совсем не тот парень, которого ты ждала. Ты сама сказала, что каждый видит только то, что желает увидеть. Ты ошибалась во мне, я не оправдал твоих надежд, и ты не можешь простить мне именно этого.
- Оливер, перестань. Я… - всхлипнула Кэти и приложила ладони к лицу.
- А кто спросил меня, как я провел эти два с лишним года? Кому это было интересно? Тебе? Думаешь, мне так хорошо живется? Думаешь, я счастлив и купаюсь в горах галеонов? «Пэдлмор Юнайтед»? Десять раз! Неужели им нужен какой-то щенок, который вечно лезет со своими схемами и планами игры? Подвернись удачный случай, и от меня бы сразу избавились! Но я ушел сам…
- У меня болит голова, Оливер… - девушка уткнулась лбом в коленки и заплакала, но он словно не слышал ее.
- А потом умер мой отец… Нет, его не заколдовали и не прокляли приспешники Сама-Знаешь-Кого. Цирроз печени. Какой-то чертов цирроз… И моя мать, мама… Она так молода… Снова люди, которых я люблю, страдают по нелепой случайности. Но я-то не герой, я не Гарри Поттер, которому предначертано настрадаться и спасти весь мир!
- И, правда, ты не Гарри Поттер. Гарри бы в голову не пришло соизмерять свои заслуги с проблемами. Ты… ты эгоист, самый настоящий. И ты просто слишком много о себе возомнил. И сюда ты пришел только затем, чтобы выговориться. Тебе до меня не было дела. Уходи, Оливер, – раздражение, обида, попытка сдержать эмоции, во всяком случае, пока не уйдет он. Не при нем…
- Нет, я пришел не поэтому. Я сам не знаю, почему я пришел… Может быть, мне кого-то не хватало, и я… - кольнуло в сердце. – Извини меня. Прости, пожалуйста, Кэти. Я пришел извиниться… просто не смог, я разучился. Привык не совершать поступки, из-за которых потом краснеют и просят прощения. Извини меня.
Он сам не заметил, как встал с табурета, как табурет качнулся и упал, с грохотом и треском. Но он не слышал, одни его чувства обострились за счет других. Он сам не заметил, как оказался на коленях возле ее койки, как с надеждой заглянул ей в глаза, искренне и почти любя, как неловко протянул руки к ее ладоням. Он ни о чем не думал, когда коснулся губами ее губ, когда почувствовал горький вкус лечебных трав и солоноватый вкус ее слез у себя во рту. Это нельзя было назвать поцелуем, это было что-то дикое, неловкое, произвольное, но искреннее. И он запомнил Кэти именно такой, какая она была: бледная, хрупкая и почти святая … для него. Она была совсем юной, а он, напротив, казался очень взрослым, он заматерел, вырос и изменился за эти годы. И она не забудет его, он знал это. Когда Вуд ушел, она сразу же уснула с полуулыбкой на губах, желая продлить эту иллюзию. Во сне ей являлся Оливер, они могли побыть вместе, поболтать, полетать на метле. У них был целый сон длиною в жизнь…
~~* * *~~
- Агнесса, мне очень нужно кое о чем Вас попросить… - он стоял перед высокой брюнеткой в светлой мантии, глядящей на него оценивающим взглядом медсестры, «ничего ли не болит?»
- Вся во внимании, - старательно улыбнулась девушка.
- Обещайте, что выполните просьбу! – он настаивал, грубо приказывал, и если она откажет в помощи, он ее все равно заставит, все равно.
- Я не понимаю…
- Обещайте. Вы же мне доверяете?
- Да, но… - занервничала Агнесса.
- Просто, скажите «да».
- М-м-м, мистер Вуд.
- «Да!» Агнесса, просто скажите «да».
- Хорошо. В чем дело?
~~* * *~~
- Вставай-ка, Кэти. Давай-давай! Целый день спишь, это вредно! - чьи-то руки старательно пытались выдернуть из ее объятий пуховую подушку.
- Оливер… - Кэти радостно улыбнулась и еще сильнее зажмурилась, чтобы не испортить сюрприз.
- Нет, к сожалению, не Оливер, не Дамблдор и не Руфус Скримджер. И даже не тот очаровательный солист группы «Дикие сестрички», хотя лично мне больше нравится их волынщик. Как его там... Кэти, не помнишь, как зовут волынщика?
Кэти распахнула глаза и увидела перед собой высокую темноволосую сестру в светлой врачебной мантии. Губы отказывались отвечать на ее улыбку. Значит, он все-таки ушел… и не вернулся.
- Не помню, я не слушаю такую музыку, спроси лучше у моей бабушки, - буркнула девочка, потирая веки.
- Такие вещи надо знать, моя дорогая. Ну, смотри, если солист - Вогтейл, гитарист – Дьюк, а паренька, играющего на лютне, зовут Герман Винтин…Винтрин… ну, ты понимаешь.
- Агнесса, прекрати! – Кэти зажала уши.
- Тогда на виолончели был такой брюнет с длинными волосами, а волынщик… Волынщика зовут Гидеон, а фамилию, хоть убей, не помню.
- Мне э-то не ин-те-ре-сно!
- Завтра я принесу тебе в палату приемник. Говорю же, тебе понравится.
Кэти лишь обреченно вздохнула.
- Так, вставай, залезай в мантию, и пойдем, прогуляемся по оранжерее. А то, чувствую, ты тут стухнешь в четырех стенах, - Агнесса поставила на прикроватную тумбочку граненый стакан с густой бурой жидкостью.
- Что это? – первый пришедший в голову вопрос.
- Тыквенный сок, - широко улыбнулась целительница, - веришь?
- Нет.
- Целебная настойка. А теперь веришь? Разлеглась… Вставай, мантию на плечи – и гулять.
- Откуда ты знаешь Оливера? – Кэти строго взглянула на Агнессу, чем только ее рассмешила.
- Какого Оливера, дорогая?
- Я все знаю – он проговорился. Так откуда ты его знаешь? – не отступала она.
- Галлюцинации, деточка… Ну-ка, выпей. Станет легче.
- Агнесса!
- Почему бы тебе самой у него не спросить в следующий раз? Ну, во сне… Или когда он тебе там чудится…
- Ко мне приходил молодой человек!!! – разозлилась Кэти.
- К сожалению, нет. А что, придет? И когда? А он похож на волынщика? Мне же надо отметить его приход галочкой в книге…
- Он уже приходил.
- Милая, тебе приснился сон. Просто сон, никто не приходил. Но если хочешь, я могу послать сову твоим друзьям… - Агнесса протянула ей стакан. – Всего-то пару глоточков, а? Давай. Ты уже идешь на поправку.
- Но я помню, что он здесь был, помню, что он говорил! Постой-ка! – Кэти оттолкнула протянутую руку Агнессы, если бы жидкость не была такой вязкой, то она непременно бы расплескалась. – Он сломал табурет, точно-точно!
Кэти свесила ноги с постели и заерзала в поисках мягких тапочек.
- Какой табурет? Ты об этом? – Агнесса приподняла табуретку и потрясла ей для убедительности перед Кэти. – Он не сломан, милая. Все ножки на месте – все в порядке.
- Но быть не может… он же точно был здесь, - задумалась девочка.
- И что же это такое тебе приснилось, милая? Юноша, ломающий мебель? – рассмеялась Агнесса.
- Это не сон!
- Ааа… ну, прекрасно! Тогда выпей зелье и пойдем гулять.
- Но мне же не могло померещиться? – спросила она, делая глоток из стакана.
- Могло. Ты принимаешь много лекарств, пьешь зелья, у которых есть побочные эффекты.
- Но так правдоподобно… - Кэти застегнула мантию и, разочарованно вздохнув, вышла из комнаты. – Ты идешь?
- Сейчас, только уберу со стола… Я тебя догоню, - отозвалась Агнесса.
Когда Кэти вышла, она, тяжело вздохнув, опустилась на табурет:
- Прости, милая, но я пообещала. Зелье поможет тебе забыть… А стул давно нуждался в ремонте, так что, применив к нему «репаро», я ведь не нарушила никакой закон. – Агнесса встала, выдавила улыбку и направилась вслед за Кэти.
~~* * *~~
Холодно, безлюдно и по-настоящему мрачно. Никого. Или это был всего лишь обман зрения? Пустые маленькие домики с заколоченными окнами, казалось, вросли один в другой. Он тут бывал не единожды, проходил мимо, бесцельно и быстро, стараясь поскорее покинуть столь мрачное место. До этого дня он не преследовал никакой цели в Лютном переулке, но только до этого дня.
- Алохомора! – выкрикнул он, будто думал, что от этого заклинание быстрее подействует. Но дверь была защищена от магии.
- Алохомора! – повторил он уже спокойнее. – Ну, откройся…
Оливер со злостью пнул ногой дверь, но та даже не скрипнула.
- Врываетесь в чужое скромное жилище? – послышался позади скрипучий голос.
- Нет… то есть да! Вы мистер Горбин?
- Чем обязан столь позднему визиту? А Вы знаете, что за незаконное проникновение в чужое имущество… - сутулый человек с сальными волосами прищурился и с подозрением взглянул на гостя.
- Вы мне зубы не заговаривайте! У меня к Вам дело. Важное. Очень.
- Ну, раз «очень»… Проходите. Не хватало еще, чтобы кто-то из местных заметил… - Горбин без лишних церемоний оттолкнул Вуда от двери и, ссутулившись, повернул ключ в замочной скважине.
Старик зашел за прилавок и принялся сдувать пыль с витрины с черепами и старинными склянками.
- Так что Вам нужно? Я сейчас стараюсь не светиться перед мракоборцами, понимаете, время такое. Нынче надо быть куда осторожнее, чем каких-то пару лет назад.
- Я хочу знать, кому Вы продали проклятое ожерелье. Ведь оно из вашей лавки, это понятно. Кому Вы его продали, Горбин? – Оливер заметил, как Горбин изменился в лице, услышав об ожерелье.
- А ну иди прочь отсюда, министерская ищейка! Ничего я не знаю, никаких ожерелий не видел! – старик затрясся от возмущения.
- Серебряное с опалами, – Оливер вынул волшебную палочку и приставил ее к горлу Горбина.
- Никому я ничего…
- Се-ре-бря-но-е с о-па-ла-ми. Хорошенько подумайте, прежде чем опять соврете.
- Да кто ты такой вообще, парень? Откуда ты взялся?
- Оливер. Запомните это имя и скажите правду, Горбин. Хуже уже не будет.
- Не будет? Не смеши меня, юнец, - прыснул старик.
- Кому вы продали ожерелье?
- Ты их не знаешь…
- Их? А ведь у меня рука не дрогнет, Горбин.
- Хорошо, постой! Малфой младший, прыщавый сынишка Люциуса. Я было пошел на попятный, но он запугал меня. Не так, как ты сейчас, палочкой к горлу. Он показал мне метку… - последнее слово старик прошептал еле слышно.
- Что? Малфой заделался Пожирателем? Не верю своим ушам, — Оливер покраснел от негодования, — значит, это какой-то несовершеннолетний идиот посмел причинить зло Кэти?
~~* * *~~
- Сынок, я прошу тебя, не горячись, - Оливия поднялась с постели и подошла к сыну.
- Нет, мама. Как так можно? Я не знаю, зачем он это подстроил, и чем ему не угодила Кэти. Я не верю, что Малфой пошел на это только потому, что хотел убрать из команды Гриффиндора хорошего охотника. Тут что-то другое… Он Пожиратель, Мерлин, Пожиратель учится в Хогвартсе, а Дамблдор, можно подумать, ни сном ни духом.
- Вот и напиши о том, что узнал, профессору Дамблдору. Оливер, ты сам не сможешь ничего доказать. Этот Горбин – тот еще тип, он свои слова не подтвердит на суде. Тем более девочка выжила, и ей ничего не угрожает. Прошу, не влезай ты в эти дела, сынок.
- И зачем я только отпустил Горбина? Дурак! Он же был у меня в руках, а я… - Оливер ударил кулаком по стене.
- Ты не убийца и не преступник. Ты не мог лишить жизни даже такого подлеца.
- Вот именно. Я тряпка, мама, и я не могу ничего сделать для Кэти.
- Дорогой, ты честный человек, и в этом нет ничего плохого. Ты не преступил закон. Что бы ты сказал мракоборцам? Сказал бы, что Горбин торгует запрещенными предметами? Этим ты никого не удивишь, ведь Министерству известно, что за место – Лютный переулок, и что там за люди, но власти не предпринимают ничего, чтобы оградить мир от темных сил. Значит, нет смысла обращаться в Министерство. И еще… Оливер, скажи мне, что для тебя значит эта девочка, Кэти?
- Мам, ты же знаешь, что с таким как я ни одна нормальная девушка не захочет встречаться, да и не получится ничего даже при обоюдном желании.
- Я спросила не об этом, - Оливия наклонилась над креслом, в котором сидел сын, и прошептала ему на ухо, - мы оба знаем, что ты ведешь себя так неспроста. Если ты начихал на квиддич, кубок и свою команду из-за девушки, которой, в принципе, и не нужна твоя помощь, значит, она тебе нравится.
- Кэти? – парень старался изобразить изумление. – Смешно, мам. Очень. Ей всего-то восемнадцать лет, и она… мелкая она, раз уж на то пошло.
- А ты взрослый? – усмехнулась Оливия.
- Я – да! А она – нет. Поэтому мне она не может нравиться. Это было бы недоразумением. Я просто чувствую, что должен что-то сделать для нее. Но это не значит, что я влюбился. Это и вовсе сверхъестественно.
- Правда? А что не сверхъестественно? Ты живешь в мире магии, где, как оказалось, возможно почти все. А это «почти» от тебя не зависит. Оливер, ты не должен ставить перед собой недосягаемые цели.
- Она тоже так говорила… - грустно протянул он.
- Ну, вот видишь. Значит, она совсем не глупая мелкая девчонка, - улыбнулась Оливия и села на кровать.
- Хорошо. Если не ставить недосягаемые цели, то что же мне делать? Просто сидеть и ждать, пока этот ублюдок Малфой еще кого-нибудь попытается убить?
- Нет. Напиши профессору Дамблдору, он мудрый человек и великий маг, ты мне сам говорил. Он это так не оставит.
- Наверное, ты права… Я так и сделаю, - задумался Вуд.
- «Наверное»? – рассмеялась мама.
~~* * *~~
Наверное, у него не было выбора. Если задуматься, то Оливер действительно не мог сделать толком ничего. После разговора с мамой он незамедлительно принялся писать письмо Дамблдору, где изложил все свои подозрения на счет Малфоя. Оливер не догадывался, что Гарри Поттер тоже весь год старался убедить директора в причастности Малфоя ко всем происшествиям в Хогвартсе, также он не догадывался, что его письмо перехватили, и профессор Дамблдор его так и не получил…
Июнь пришел так внезапно, что Оливер не знал, куда от него деться, не знал, как спрятаться от изнуряющей жары и жажды. Начало лета раньше не ассоциировалось у него ни с чем кроме экзаменов и тренировок. Об отдыхе речи и вовсе не было. Но в этом году июнь выдался на редкость тяжелым для него, как для капитана команды, претендующей на победу в очередном соревновании, в котором грех не принять участие. Хотя приз и невелик, зато какое несравнимое удовольствие он получит от игры с командами-профессионалами. Оливер не упустил возможности посоревноваться с мастерами квиддича, он твердо верил в свои силы и возможности, поэтому не спасовал и не стал заживо хоронить предстоящий матч, себя и своих игроков. Его уверенности и работоспособности можно было только завидовать, потому что игроки не горели желанием сражаться со столь сильными соперниками и потерпеть фиаско. Еще игроки не хотели попусту растрачивать свои силы и время на какой-то благотворительный матч, деньги от которого пойдут на нужды тяжело больных волшебников лечебницы Святого Мунго. Оливер был возмущен протестом своей команды.
- Ты совсем ничего не понимаешь, Вуд, а? – охотник Саймон Бредерик подошел к капитану. – Мы тут все собрались, чтобы высказать тебе все, что мы на этот счет думаем.
- И что же? – с вызовом спросил Вуд. Что бы они не думали, все будет так, как он решит и не иначе.
- Мы думаем, что принимать участие в благотворительном матче не обязательно.
- Я прекрасно это понимаю, Бредерик. Участие, как ты выразился, не обязательное, по желанию. Так вот, мы изъявили желание…
- Кто «мы», Вуд?! Кто мы?! – вспыхнул Бредерик.
- Саймон прав, Вуд. Никаких «мы» не было. Ты с нами ничего не обсудил.
- Вот именно! Ты нам не сказал, что этот матч бесплатный. Ты думаешь, нам заняться летом нечем?!
- Мы должны поучаствовать. Где еще вы сможете набраться опыта игры с профессионалами? – Оливер пожал плечами.
- Вуд, ты псих… Ты такой псих, каких поискать надо! У меня в мае была свадьба, и я отложил медовый месяц из-за этой чертовой игры. А она, разрази тебя гром, благотворительная! Что ты на это скажешь? Ну! Что ты скажешь?! – Саймон полез к Вуду с кулаками, но его удержали загонщики.
- В мае не женятся, Бредерик.
- Что?
- Я считаю, вопрос исчерпал себя. Игра состоится через две недели, расписание тренировок я скоро вывешу на стенде у раздевалки. – Оливер повернулся и зашагал прочь.
- Да ты просто идиот! Ты не понимаешь, что такое любовь, семья, жена и дети! Ты ничего в этой жизни не любил кроме своей метлы и квоффлов. Чокнутый придурок! – кричал Бредерик, но Оливер не обернулся.
А может, это и так. И не нужна ему никакая другая любовь. Зачем обманывать себя? А Бредерик слишком многое себе позволяет. Бездельник. Тунеядец. Только и всего.
~~* * *~~
Стадион уже почти опустел, Оливер, как всегда, уходил последним, будь то игра или лишь тренировка. Он уже переоделся в прогулочную мантию, когда заметил вдалеке бледную маленькую фигурку.
- Мистер Вуд, Вы мне нужны… срочно… это важно, - Оливер не сразу сообразил, что перед ним Агнесса Уитби. Почему она пришла на стадион? Почему она не дома с его матерью?
- Агнесса, что-то с мамой? – Оливер бросил спортивную сумку на газон и подбежал к девушке.
- Нет. Но я думаю, что Вы должны знать. На школу Хогвартс напали Пожиратели Смерти. Есть жертвы… - девушка смахнула навернувшиеся слезы.
- Как? Кто-то из учеников ранен? – если она скажет любое слово, начинающееся на «К» и заканчивающееся на «И», его сердце вырвется из груди, если уже не вырвалось…
- Да, есть раненые. Но, сэр… Профессор Дамблдор, - всхлипнула Агнесса, - он …он… его убили.
- Что? Не может быть! Это Малфой, да? Этот ничтожный крысеныш! – он крепко сжал кулаки, царапая ногтями ладони.
- Нет… Это сделал профессор Снейп. Я поверить не могу… Кевин, мой братик, прислал мне письмо, и я сразу пришла к Вам. В «Пророке» пока об этом ни слова, но до поры до времени… Это настолько ужасно, мистер Вуд, - Агнесса заплакала, Оливер обнял ее и ласково провел рукой по ее волосам, пытаясь поддержать.
- А мисс Белл? Она… с ней… - Вуд понял, как предательски это прозвучало. Профессор Дамблдор умер… он же предупредил его, написал письмо, правда, не получил ответ. А Кэти… ее жизнь дорога ему больше, и непонятно почему, ведь он навсегда простился с мыслями о ней, он отпустил все чувства, не дающие покоя. Отпустил, но не убил их.
- С ней все нормально. Она не пострадала. Но вот директор… - Агнесса уронила слезу ему на плечо. – На днях будут похороны. Я обязательно должна быть там, я хочу попрощаться с профессором. Я должна.
- Вы правы, мы все должны отдать дань профессору. Я поеду с Вами.
Он еще несколько минут обнимал девушку, которая всегда казалась ему сильной, которая не раз сталкивалась лицом со смертью и вытаскивала из ее крючковатых рук чью-то жизнь. Он не переставал удивляться ей и с каждым днем узнавал ее все больше, видел ее с новой стороны. Она, сюрреалистическая и безгранная, как интересная скульптура, которую надо обойти со всех сторон, чтобы понять. Он чувствовал ее боль, которой было мало места в ее хрупком теле, боль, которая жаждала вырваться наружу и перейти к нему. Но Оливер ее не подпускал, он просто старался убедить себя, что он сильнее боли, что он больше не будет страдать. А случись что-то с Кэти Белл… Но с ней все хорошо, значит, и он продолжает держаться.
~~* * *~~
Странно. Июньская жара не спала, солнце продолжало улыбаться всем явившимся в этот день на похороны. Наверное, Дамблдор был бы этому рад… Дождь не лучшая погода для его проводов, не нужно плакать ни людям, ни небу. Откуда им знать, может, профессор попал в рай, ушел в утопический мир, где нет зла, где нет ненависти, как нет и магии, но зато там все его родные и близкие ждут встречи. Значит, люди собрались здесь, чтобы проводить его в лучший мир. Не это ли повод, чтобы улыбнуться? Но никто, кроме солнца, так не считал. Вуд задумался. А ведь профессор Дамблдор был очень необычным человеком, если не сказать — странным. Таким же странным и немного сумасшедшим, как и июньское солнце.
Оливер, как и положено, пришел вместе с Агнессой и своей мамой. Он не хотел брать с собой Оливию, уж очень волновался за её здоровье, но она настояла на своем и не оставила путей для отступления.
Вуд старался разглядеть кого-то в толпе, но всё в глазах перемешалось, Хогвартсев было не возможно отличить друг от друга. Агнесса проследила за его взглядом и поняла всё без слов.
- Идите к ней, мистер Вуд. Я уже вижу Кевина, - она слегка улыбнулась кудрявому мальчику, который махал ей рукой, пока ему не сделала замечание мадам Спраут, - вот, негодник, занял нам только два места.
- Мама, иди с мисс Уитби, а я пока найду знакомых, - Вуд проводил взглядом Агнессу и Оливию и принялся искать Кэти Белл.
Оливер не видел Кэти, может, родители уже забрали ее домой? Он поправил воротник своей парадно-траурной мантии, он просто ненавидел эту идиотскую обертку и чувствовал себя в ней пустым и нелепым. Вуд постарался бесшумно пройти между стульев, где уже почти все расселись, но услышал неподалеку знакомый голос и остановился как вкопанный в проходе.
- Ты-то в чем виновата, глупая? Прекрати, люди смотрят! – прошипел чей-то взволнованный голос.
- Я тоже могла его убить, Лианна. Если бы не ты, Гарри, Рон и
Гермиона, это случилось бы раньше. Я! Я бы его убила! – голос Кэти Вуд не мог перепутать ни с чьим.
- Стой! Подожди! Уже сейчас начинается… Кэт!
Лианна попыталась удержать подругу за руку, но Кэти, отодвинув стул, выбежала в проход, закрывая лицо руками. И она бы бежала, не глядя по сторонам, бежала бы долго и далеко. К озеру, поплакать. Или бежала бы до самого Лондона. Все равно, сколько сил и времени она потратит, но не увидит больше этого ужаса. Его руки вовремя подхватили ее, она тихо заплакала у него на плече.
- Ну, почему? – прошептала она. Оливер обнял ее и, осторожно петляя между стульев, отвел девушку в сторону, подальше от места, где проходила процессия. Они подошли к огромному вековому дубу. Кэти прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза. Она вздрогнула и стала бессильно сползать вниз, цепляясь мантией за кору дуба. Оливер придержал ее под локти и не дал упасть.
- Тебе так плохо? – тихо спросил он и покраснел, ругая себя за этот нелепый вопрос.
- Да… а тебе? – она в первый раз заглянула ему в глаза, заставив смутиться еще больше.
- Нет. А жаль. Всем должно быть плохо. И мне совестно, что я не чувствую того же, что и все. Но мне не плохо.
- Почему? – спросила она.
- Потому что рядом ты, живая и невредимая. Ты со мной. Я ведь что-то делаю не так? Я должен сейчас быть там с мамой, Агнессой, со всеми нашими, с близнецами, Гарри, Анджи и Алисией, с Макгонагалл... с Дамблдором, в конце концов! Я что-то делаю не правильно? Скажи мне, и я исправлюсь. Но мне не плохо, - он коснулся тыльной стороной ладони ее щеки и вытер слезу.
- А я не могу так… я виновата. Ты скажешь, что это бред. Но я ведь почти убила его. Тогда с этим ожерельем… я должна была отдать его профессору. Оливер, я бы точно его убила, если бы меня не остановили.
- Не плачь. Я не буду говорить, что ты не виновата. Ты поймешь это сама, когда придет время, как понял я… хотя до сих пор ощущаю это скользкое и леденящее чувство у себя в груди. Я знал, что это Малфой подбросил ожерелье тебе, но не знал зачем. И я написал об этом профессору Дамблдору в письме. Но оно не дошло или… я не знаю, что с ним могло случиться. Я не смог предупредить его и допустил ошибку, которая стояла великому человеку жизни.
- Все они смеются, как смеется солнце, Оливер. Они явились на шоу, и только немногие действительно пришли попрощаться. Эти немногие - люди, которые чувствуют свою вину, даже если ее там нет. В том числе и ты… - Кэти взяла его за руку, - и неважно, здесь ты или там, рядом с его телом. Тебе не наплевать, ты не пришел сюда поглазеть, ты пришел сюда из чувства долга или пришел раскаяться, как я.
- Я тебя не отпущу, - сказал он, выдержав небольшую паузу. – Я не испугал тебя?
- Нет. Совсем. Просто я подумала и поняла, что есть более страшные вещи, чем смерть. Есть такие люди, как Снейп, и их много. Жестокие, озлобленные. Люди, которые долго копят ненависть в себе, добираются до власти и тогда рушат мир, как карточный домик. Руфус Скримджер. Ты не задумывался, что он за человек?
Оливер помотал головой, он с трудом понимал, о чем говорила Кэти, он не мог оторвать от нее взгляда. Влюбленного или сумасшедшего.
- И я не задумывалась до сегодняшнего дня. Знаешь, если бы он сегодня за завтраком сел на трон Дамблдора, я бы не удивилась. Скримджер всегда казался мне одержимым властью. И директор ему никогда не нравился, как и Фаджу, но по-другому. Но он сел на место Снейпа, и, знаешь, у меня сердце сразу так заколотилось! Место Дамблдора пустовало, ведь нет больше такого великого доброго мага, нет ему никакой замены, нет цены. А такие, как Снейп, их много, и они всегда рядом. И Скримджер не просто так занял его кресло. Это пугает, правда?
- Я никогда не думал об этом.
- Конечно. Это ведь не квиддич, - слегка улыбнулась она.
- Знаешь, я приходил к тебе тогда в больнице, и у нас был разговор. Ты, верно, не помнишь… просто я не умею что-то скрывать.
- И еще ты не умеешь извиняться, потому что привык не совершать поступки, из-за которых потом краснеют и просят прощения, - она снова улыбнулась.
- Ты все помнишь… А как же зелье? Или Агнесса не дала его тебе? – встрепенулся парень, чувствуя, как дрожат коленки.
- Дала. И я даже выпила, но я не забыла.
- Почему?
- Потому что я не умею забывать лучшее, что со мной было. И знаешь, именно это воспоминание я берегу, и именно оно помогло мне вызвать самого лучшего патронуса на экзамене ЗОТИ. Никто не знал, о чем я тогда думала, и Лианна потом долго спрашивала, как мне удалось. Но это секрет. Наш с тобой.
- Наш с тобой, - повторил Оливер и обнял ее крепко-крепко.
Вдалеке сверкнула вспышка, яркое пламя полыхнуло, охватив тело Дамблдора. Испуганные крики – тело словно испарилось в воздухе. Оливер слышал, как надрывно рыдает Хагрид, сморкаясь в огромный платок, размером с наволочку, как его успокаивает женщина, огромная и красивая. Он увидел, как Гарри и Джинни отошли в сторонку, как Гарри, поговорив с ней, пошел вокруг озера, один. А Джинни продолжала молча стоять на месте, и, казалось, вот-вот заплачет и убежит. Потом Руфус Скримджер подошел к Поттеру. Оливер почувствовал какой-то холодок и крепче прижал к себе Кэти. Зло всегда будет рядом, и он должен сберечь то добро, тепло и свет, что у него есть. И он никогда больше не отпустит Кэти.
- Оливер.
- М-м-м…
- Что будет дальше? – тихо спросила она.
- Дальше? Дай подумать. Жаль, рядом нет Трелони, ее чаинок и хрустальных шаров, - слегка улыбнулся он.
- Что будет с нами?
- Будет новая жизнь. И мы будем вместе, неразлучны. Мы будем семьей.
- То есть я тоже стану частью твоей жизни?
- Ты уже ее часть. Вот, скажи мне…
- Что? – она с любопытством взглянула на него.
- Тебе нравится мое имя?
- Да. А почему ты спрашиваешь? – девушка немного удивилась.
- Да потому что никому, кроме тебя, оно не нравится, - хмыкнул Оливер.
- Почему? Кто тебе сказал такую чушь?
- Никто. Это же видно. Только ты и мама зовете меня по имени. А все обращаются ко мне по фамилии: «Вуд, подойди…» или «Слушай, Вуд»…
- А тебе никак обидно? – рассмеялась Кэти.
- Нет.
- Лукавишь. Тебе обидно! Ну, это же глупо, Оливер. Все просто привыкли к такому обращению, это не значит, что тебя уважают меньше, чем других. Просто так получилось.
- Ну, ты же не зовешь меня по фамилии, - подстегнул он.
- Не зову.
- А моя фамилия тебе нравится? – он широко улыбнулся, продолжая наблюдать за смятением ее чувств.
- Нормальная фами… ну хватит смеяться. Зачем все эти вопросы?
- Да так. Просто думаю, вдруг ты не захочешь ее носить. Ну, раз нравится, то… Мисс Белл, Вы выйдете за меня замуж?
- Надо подумать. Спорный вопрос. Позови Трелони, пусть возьмет с собой чаинки, - улыбнулась Кэти.
- А ты не справишься сама? Неужели, так тяжело сказать просто «да»?
- Хорошо. Да, Оливер, мне нравится твоя фамилия, и имя, и вообще ты мне нравишься, и я…
- Я тебя люблю, - выкрикнул Оливер и закружил Кэти в воздухе.
- Значит, солнце светило не зря. Оно светило нам.
- Говорят, что когда кто-то уходит из жизни, то на свет непременно появляется кто-то другой. Может, ребенок. А может, какое-то светлое чувство. Как наша любовь.
- Ты еще и романтик? – Кэти еле сдержала смешок.
- Не-е-е-ет, и не мечтай.
~конец~
Буда рада отзывам и критике :-)
PS: Дорогие читатели! Замечательная девушка Lyanne сделала коллаж, который, на мой взгляд, очень подходит к этому фику :)
Пейринг: Оливер/Кэти.
Коллаж здесь: http://foto.radikal.ru/f.aspx?m0612591e2448be03jpg
У Lyanne есть своя темка на форуме, где собраны все ее работы, если желаете ознакомиться - вот: http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=10708
И еще два потрясающих коллажа, сделанных Lilly Evans непосредственно к этому фику: http://m.foto.radikal.ru/0701/caf8eee11f06.jpg
http://img0.liveinternet.ru/images/attach/b/1/6100/6100162_YUlechke.JPG
Большое спасибо вам за отзывы, я рада, что фик не оставил вас равнодушными :)) 
