Начни с убийства

Глава 1

1.

Толстые стены замка гулко отражали стук каблуков. Юная девушка шла, осторожно ступая, по освещенному факелами коридору. Черная, наглухо закрытая мантия. Длинный черный плащ, полы которого волочились за ней по каменным плитам пола. Длинные светлые волосы. Лицо закрыто белой маской.
Коридор упирался в высокую дубовую дверь, украшенную массивным бронзовым кольцом, продетым в ручку в виде головы грифона. Девушка едва тронула кольцо, но оно колыхнулось и дважды легонько стукнуло в дверь.
- Входи, я ожидал тебя! – раздался какой-то потусторонний голос. Высокий и холодный, словно примораживающий всякого, кто его слышал.
Гостья с усилием толкнула тяжелую дверь и проскользнула в образовавшуюся щель. Оказавшись внутри, она немедленно опустилась на колени и, склонив голову, проговорила, обращаясь к тому, кто сидел у стола, освещенного парой свечей:
- Приветствую вас, Мой Лорд.
Кроме свечей на столе освещения в комнате не было. Лицо сидевшего было скрыто в тени, дрожащий круг света выхватывал лишь руки с длинными белыми пальцами. Одна рука поднялась и сделала мягкий приглашающий жест.
- Можешь приблизиться, – прозвучал все тот же голос.

Девушка поднялась с колен и нерешительно подошла к сидящему. Снова опустившись на колени, она наклонилась и поцеловала край мантии того, чьей власти вожделела. Того, кто был для нее идеалом с детских лет. Того, о чьих величайших открытиях и интереснейших приключениях рассказывал когда-то отец…
- Я счастлива, Мой Лорд, что вы обратили свое внимание на меня. Я недостойна такой великой чести.
- Не говори глупостей. Ты умна. Ты потомок великого рода. Ты дочь моего давнего соратника, который, хоть и держался в тени, много для меня сделал и воспитал тебя в почтении ко мне. И ты умеешь то, чего не умеют остальные.
- Что значат мои умения, Мой Лорд, по сравнению с вашим величием и мощью? Я ничто. Я почти сквиб. Мой бедный отец много лет пытался научить меня хоть чему-нибудь. Когда он наконец осознал, что я безнадежна, – это убило его. Вот уже месяц, как его нет со мной, и я думала, что осталась совсем одна до тех пор, пока не получила ваше послание.
- Ты скромна, но твоя скромность несколько чрезмерна. Твой отец был сильным магом и очень властным человеком. Он подавлял тебя и не был готов к тому, что твои таланты лежат в несколько иной области. Я пытался ему объяснить, но в этом вопросе он не склонен был слушать даже меня…
Девушка разразилась рыданиями, прижимая руки ко рту, пытаясь успокоиться. Но это было ей не под силу. Ее собеседник взял со стола палочку, направил на нее и что-то произнес, едва шевельнув губами. Рыдания мгновенно утихли. Она подняла на своего властелина глаза, полные еще не просохших слез.
- Скажите же мне, зачем вы звали меня. Я готова служить вам так, как только смогу, и все же не смею надеяться, что такому магу, как вы, могла понадобиться моя помощь.
- Ты действительно столь сильно мечтаешь служить мне?
- Да, Мой Лорд! Для вас я готова на что угодно! Я мечтала об этом с детских лет!
- Хорошо. У тебя будет возможность послужить мне. И очень скоро. Протяни левую руку…

Длинные белые пальцы обхватили узкое запястье так, что в местах захвата немедленно возникли розовые следы. Палочка повелителя прикоснулась к точке, где проступало сплетение тонких вен. В полной тишине повелитель едва шевельнул губами, и сгусток тьмы вытек из палочки на руку дрожащей девушки, мгновенно впитавшись, словно его и не было. Она вздрогнула.
- Тебе дарована великая честь, моя крестница. Ты получила право занять место среди моих самых приближенных слуг.
- Мой Лорд, я не знаю, чем могу отплатить за столь огромную милость ко мне.
- Я скажу, что тебе нужно будет делать. А теперь посмотри на свою руку…

На нежной коже предплечья вздувались уродливые черные пузыри, они сливались друг с другом и опадали, пока наконец не исчезли совсем, и тогда на их месте прямо из-под кожи проступила метка – черный череп с выползающей из его рта змеей. Метка вспыхнула и погасла, исчезая. В этот миг пара десятков человек в разных концах Британии схватились за левую руку, словно их что-то обожгло.
- Благодарю вас! Благодарю! – лепетала гостья, только что ставшая одной из тех, кого ее повелитель привык называть друзьями за неимением иного слова, отражавшего всю полноту его отношений с ними.

- А теперь слушай, - Волдеморт откинулся в кресле и принял расслабленную позу, одна рука свисала с подлокотника. Девушка схватила эту руку и поцеловала, а потом прижалась щекой. – Я призвал тебя потому, что давно следил за тобой и в полной мере оценил твой дар, который никогда не ценил твой отец. Скоро я стану обладателем абсолютной власти, и, как всякому властителю, мне понадобится придворный менестрель. Ты умеешь словами уводить людей туда, куда тебе хочется. Ты околдовываешь и лишаешь воли. Словно крысолов из сказки, ты ведешь доверчивых глупцов за звуком твоей дудочки туда, куда тебе кажется нужным. Теперь ты будешь вести их туда, куда тебе велю я.
- О, повелитель, - шептала она восхищенно, - я так боюсь вас разочаровать. Я никогда не пробовала своих способностей на большом количестве людей. Отец вообще запрещал мне применять это, и все, что я до сих пор делала, – рассказывала истории, когда у отца были гости. Гостей это развлекало…
- Гостей развлекало, а меня заставило задуматься, - перебил Волдеморт, - и я понял, что твой дар создан именно для того, чтобы те, кто не верит в меня сейчас, – поверили. Те, кто недооценивает меня, – преисполнились чувством уважения и почитания. Те, кто считает меня своим врагом, – сгинули навеки. Ты напишешь мою биографию. Мы издадим ее через месяц, и число моих сторонников увеличится в сотни раз!
- Но мой господин, я не знаю, - пролепетала новообращенная Упивающаяся, – я никогда не делала ничего подобного. Я боюсь все испортить. Я даже не знаю, с чего начать!
- Начни с убийства. Это будет правильно. Я не собираюсь уподобляться старому маразматику Дамблдору и скрывать свои чувства и мотивы за красивой ширмой добреньких улыбочек. - Лорд нервно сжал кулаки. – Я собираюсь идти к вершинам власти с открытым забралом. Не скрывая того, что сделал ради защиты себя и будущего магической Англии. Пойдем, мой менестрель. Сегодня ты увидишь то, что не увидит никто из моих слуг. Именно тебя беру я в попутчики.
Дыхание девушки прервалось, она словно захлебнулась восторгом, словами невысказанного счастья. Вслед за словами своего повелителя она поднялась с колен и с жадным нетерпением смотрела на Волдеморта.
- Ты умеешь аппарировать? – Он заглянул ей в глаза долгим, пытливым взглядом.
- Нет, мой лорд. Отец всегда говорил, что со мной бесполезно даже пытаться заниматься этим.
- Тогда дай мне руку – я перенесу тебя туда, где начнется твоя история, которую ты запишешь для меня.
Он властно сжал в ладони тонкие безвольные пальцы своей собеседницы, и они оба с громким хлопком исчезли в черном вихре.

2.

Альбус Дамблдор был буквально раздавлен известием, которое принес ему патронус Аластора. Аппарировав в Годрикову Лощину, он подошел к тому, что осталось от дома Поттеров. И стоял там долго… очень долго…

Крошечный мальчик со шрамом на лбу давно был увезен ласково ворковавшим Хагридом, а старый маг все стоял возле развалин дома, пытаясь понять, где же он ошибся. Где допустил промах, который привел к такому результату. Внезапно его слух привлек тихий шорох из кустов позади. Дамблдор перескочил небольшую канаву и, заглянув в кусты, увидел там юную девушку, которая лежала на земле, сжавшись в комок, подтянув колени к груди. Ее пальцы были судорожно сжаты и засунуты в рот – видимо она пыталась сдержать крики и рыдания. По щекам струились горячими ручейками слезы. Она вся дрожала, словно в лихорадке.

Альбус нагнулся, приобнял незнакомку за плечи и попытался успокоить. Все было бесполезно. Тогда он подхватил ее на руки и понес туда, где под раскидистым дубом еще пряталась ночная тьма, не желая уступать место нарождавшемуся рассвету.
- Кто ты, дитя? – ласково спросил старик, улыбаясь так тепло, как только мог сейчас, после всего случившегося…
- Я… Я… - Она не могла справиться с рыданиями, голос ее дрожал. – Он… пов… Он… убил ребенка. Убил ребенка! - взвизгнула она.
С этими словами заплаканный голос превратился в хриплое шипение. Девушка хватала ртом воздух, словно ей было трудно дышать, и вся тряслась, обхватив себя за плечи и глубоко надвинув капюшон плаща.

- Не волнуйся. Скажи мне на ухо. Кто ты и что здесь делаешь? Ты видела, что произошло? – Альбус нагнулся и приблизил свое ухо к трясущимся губам несчастной.

Пару минут спустя он резко выпрямился, и лицо его помрачнело.
- Покажи, – потребовал он, указывая на ее руку.
Его собеседница откинула капюшон, рассыпав по плечам длинные белокурые волосы, и, тяжело вздыхая, отвернула левый рукав. Метка была еще видна. Она проступала сероватой тенью на тонкой коже, с каждой секундой бледнея.

Дамблдор содрогнулся. Он многого ожидал от своего противника, но никак не мог представить себе, чтобы это запуганное создание с затравленными глазами, слипшимися от слез ресницами и таким чистым взглядом, могло участвовать в том, что случилось прошедшей ночью. В его глазах посторонний наблюдатель мог бы сейчас заметить не только сомнение, но даже растерянность.

Но посторонних не было, и Дамблдор, решившись, жестом позвал за собой едва успокоившуюся девушку…

3.

Молодая женщина встала из-за стола, разминая и массируя затекшую поясницу. Длинные светлые волосы были кое-как подхвачены растянутой цветной резинкой. За окном шумел Лондон.

Горы исписанных с обеих сторон листов валялись на столе и вокруг него, покрывали большую часть пола, перемежались обертками от жвачки и скомканными салфетками. Среди бумаг была протоптана узкая тропинка до двери, а на столе был расчищен небольшой пятачок относительно свободного пространства, которое, однако, занимали две чашки с остатками чая. Женщина как раз отправилась на кухню… за третьей.

Под всем этим великолепием лежал развернутый пергаментный свиток. Он был безжалостно придавлен одной из чашек, залит чаем множество раз, но текст, написанный зелеными чернилами, был прекрасно виден:
«… напрасно беспокоишься. Я уверяю тебя, что никто из тех, кому твой адрес не послан лично мной, не сможет найти тебя, даже если зайдет в твой дом. Просто не заметит.
Кроме того, подумай сама, ну кому придет в голову искать тебя в маггловском Лондоне? Большинство твоих бывших соратников (хоть вы были соратниками и недолго, всего несколько часов) считает, что ты мертва.
Северус говорит, что в ту ночь под дубом, спустя некоторое время, нашли твою маску, втоптанную в землю, и покореженную пряжку с твоей мантии. Очевидно, все решили, что тебя убил либо Аластор, либо Хагрид, либо я собственной персоной.

Как я уже говорил раньше, ты можешь не волноваться о своей безопасности. У тебя теперь есть иные, более важные хлопоты.
Иногда, за вечерним чаем с Минервой, я вспоминаю нашу первую полноценную беседу. Когда ты перестала задыхаться и вновь обрела голос. Я, пожалуй, ни разу не видел такой мгновенной переоценки ценностей у людей. Такого всепоглощающего раскаяния. Такого желания искупить свою ошибку. Хотя нет, один раз довелось. Но человек, о котором я сейчас говорю, всегда владел собой значительно лучше тебя. Момент его раскаяния не стал исключением.
Минерва всегда удивляется тому, что твой отец не отдал тебя в Хогвартс. По ее словам, ты могла бы добиться многого, даже не умея трансфигурировать ежей в подушечки для булавок и вызывать Патронуса, – конечно же, при систематическом образовании. Она просила передать тебе, что ей очень нравится то, что ты делаешь. И я присоединяюсь к ее восхищению твоими талантами.
Поверь мне, Северус, несмотря на свою ершистость, тоже по достоинству оценивает твое дарование. Но он еще так молод и горяч. Кроме того, у него всегда был сложный характер. Так что очень тебя прошу, в следующий раз, когда он привезет тебе архивные свитки, не швыряться в него заварочным чайником. Ну, или хотя бы не забудь вылить оттуда кипяток, прежде чем швырнуть. Профессор Снейп, конечно, опытный маг и среагировал мгновенно - чайник его головы не достиг, но, согласись, брызги кипятка и чаинки по всей мантии – это тоже неприятно.
Прошу тебя, будь мягче к нему. Вам еще долго предстоит работать вместе, и он мог бы лучше меня проконсультировать тебя по некоторым вопросам, которые ты задала мне в последнем письме.

На этом я, пожалуй, завершу свое письмо. Хочу только напоследок напомнить тебе, как ты убеждала меня, что у тебя ничего не получится и никакой пользы ты принести не сумеешь. Видишь, все получилось. Я был прав, а ты ошибалась.
Помнишь, ты тогда говорила, что не знаешь, с чего начать? И спросила об этом меня. Я всегда с удовольствием вспоминаю, как выслушал твою историю, а потом сказал тебе:
«Начни с убийства, Джоан. В этом Том был прав – это будет правильное начало…»

Ты была с обеих сторон баррикад. Ты получила все факты, массу архивных документов и живых свидетельств, и ты правдиво описываешь историю Гарри. Твои книги просто волшебны. Они заставляют людей поддерживать нас, даже бессознательно. Просто верой в то, что все будет хорошо. Надеждой и любовью к героям твоих книг.
Даже если кто-то и проникается ненавистью к Гарри и восхищается Томом – таких все равно меньшинство, и ему их молчаливая поддержка помочь не сможет. Он предпочитает конкретную помощь. Кроме того, по словам Северуса, он до сих пор не может поверить, что магглы знают о том, кто он такой и что совершил, пусть даже и в виде сказки…


Искренне твой,

Альбус

P.S. Буду благодарен тебе, если ты все же пришлешь мне тех самых лимонных долек, которые я, по твоим словам, так люблю…»

Finis