Глава 1Cherry Street
«Кто сказал, что чудес не бывает?»
По улице бродил шарманщик. Он продавал музыкальную шкатулку, от которой пахло кофе, которую некая дама отдала на распродажу, чтобы выручить ещё наличности «на всякий случай».
Но кто в наше время встречает шарманщиков посреди Лондона, да ещё и покупает у них музыкальные шкатулки из вишнёвого дерева?..
Как-то раз, ровно в четыре часа утра по Гринвичу в четверг четвёртого числа две тысячи четвёртого года в доме номер четырнадцать по Черри-Стрит проснулся в своём доме, в своей постели человек по имени Гарри Поттер.
Познакомьтесь, это народный герой. И, как все герои, он своеобразный субъект. И с ним случаются странные вещи…
Вчера к нему прямо посреди рабочего дня примчалась птичка-записка и, хлопая крылышками, упала прямо на стол.
Пятого числа, в пятницу, в пять вечера на лавочке около дома номер пять бульвара Черри-Стрит Вас будет ждать сюрприз. Приходите с другом.
Мистер П.
«Что за чёрт?»
Гарри хотел схватить бумажку и, смяв, выкинуть прочь, но она вырвалась из рук и полетела, как бабочка, куда-то за приоткрытую дверь. Разозлённый, Гарри погнался за нею, стремительно пронесшись через весь отдел, через летающие оклики и шелестящие бумажки, бессмысленные вопросы и непонятные взгляды, улыбки, тычки сотрудников, занятых друг другом и самими собою.
А бабочка, треща крылышками, всё ускользала и ускользала, как надоедливая мысль, которую всё время забываешь высказать. Пробежав кое-как половину очередного коридора, Гарри сам не заметил, как по запасным лестницам уже успел поднялся куда-то на другой этаж, столкнулся с кем-то и, споткнувшись о развязавшийся шнурок, чуть не упал, выбив при этом очки из рук того, кто шел навстречу: этот кто-то протирал свои очки бордовой салфеточкой и выронил их. Очки упали на землю и треснули.
- Осторожнее, - прорычал голос над головой Гарри.
Завязав, наконец, пресловутый шнурок, мистер Поттер выпрямился и увидел затылок того, с кем столкнулся: этот кто-то наклонился за своими очками.
- Что Вы сделали с моими очками?
- Окулус Репаро.
Сотрудника в ответ просто перекосило.
- Прошли те времена, когда Вы чинили мне очки, да? – проворчал Гарри и, грубо толкнув сотрудника плечом, попытался догнать бумажку, но она скрылась из виду. Когда он обернулся, вишнёвая мантия и невозможная каштановая шевелюра сотрудника уже мелькнула в другом конце коридора.
«День точно не задался с утра».
И это не всё из того, что произошло с нашим героем за последнее время. К слову, его единственный друг, Рональд Уизли, женившись на какой-то француженке, в конец рассорился с Гарри и перестал приходить на завтрак, обед, чай и даже ужин.
Гарри было хорошо в одиночестве, а каждый звонок в дверь его раздражал, поэтому сначала он, продолжая лежать на диване в гостиной, с размаху кидал подушку бордового цвета, стараясь мысленно попасть туда, где за дверью находилась голова какого-то надоедливого прохвоста.
Потом, если звон не прекращался, Гарри поднимался со своего места и подходил к двери через кухню. Но чтобы дать читателю понятие о том, как это можно подойти к двери через кухню, надо описать берлогу нашего героя. Если вам удалось войти в этот большой серый покосившийся и нависающий вторым этажом над мостовой дом, вы услышите мягкий треск старой берёзы, давным-давно ставшей дверным косяком, и хлопок самой закрывшейся двери. Больше никто вас не поприветствует.
Перед вами откроется довольно опрятная, отделанная кое-как, но вроде и с какой-то неуловимой мыслью комната. Это гостиная. Если сразу повернёте направо, попадёте в короткий, погруженный во мрак коридор, где вполне можете споткнуться о шаткую лестницу, ведущую на второй этаж. Удержавшись на ногах, проходите дальше и упираетесь в дверь, ведущую на кухню. Попав на кухню, вы, вновь повернув направо, попадёте в уборную и ванную, а повернув налево или отправившись прямо, начнёте путешествие по серой кухне-столовая-беседке.
Три стула, трухлявые, как пни, непонятным образом ещё выдерживающие людей, и стол – некрашеный, неизвестного цвета и очень старый.
Пройдя вперёд и повернув налево, вы уткнётесь носом в незаметную для гостей дверь, через которую можно попасть из кухни в дальнюю часть гостиной.
Если кто-нибудь что-нибудь понял из устройства квартиры Гарри Поттера, автор доволен. Если нет – это не важно: в этом случае вы просто и сюжет не поймёте.
Когда вы толкаете ногой противную дверь – ногой, чтобы не маскировалась под местность – вы входите снова в гостиную и оказываетесь под опасной полкой, висящей над дверью. На этой полке лежит какое-то неопознанное барахло, и даже сам хозяин не подозревает, как это непонятно кем оставленное барахло повлияет на его жизнь.
Теперь вы поворачиваетесь немного налево и обозреваете всю комнату. Самый важный элемент её – диван с парой подушек, на котором частенько полеживает хозяин, читая что-нибудь, взятое с книжных полок, висящих на стене напротив входной двери. Эта стена не видна с улицы, потому что здесь с внешней стороны к ней прилегает соседский дом. Два дома, как два человека, постоянно соприкасаются друг с другом одними только спинами, а смотрят в разный стороны.
Гарри Поттер не знает, кто его сосед или соседка, но у него или у неё часто случаются приступы меломании, и тогда через две стены до нашего героя доносится громкая музыка: это слушают джаз.
Стучать в книжные полки бессмысленно, да и ни к чему, потому Гарри Поттеру абсолютно всё равно, что и где происходит. У кого радость, у кого горе. У кого неразделённая любовь, у кого свадьба…
Он спас этот мир, и до свидания. Ему хорошо жить в маггловском районе. Ему вообще хорошо.
Утро на Черри-стрит, конечно, его не касается. Гарри Поттер ложится спать в три часа ночи и просыпается тогда, когда захочет. Может есть то, что захочет и пить столько, сколько хочет. Он живет в одиночестве, у него нет ни друзей, ни женщины. Это такая свобода.
Медленно поднявшись с кровати, он, не раскрывая окон, спустился по шаткой лестнице в маленький коридор, а оттуда – на кухню. В холодильнике только две недопитые бутылки пива: одну Гарри открыл, пока шел из магазина, вторую – дома, пока оставшаяся жидкость в первой бутылке охлаждалась. Пиво было отвратительное, и Гарри оставил его на столе для Добби или для кого-нибудь, кто никогда не придёт, а сам отправился в гостиную, где на диване уже должна лежать свежая газета, которую он с удовольствием разрежет на человечков или сожжет с помощью спичек: жечь человечков с помощью волшебной палочки жестоко, они слишком быстро сгорают…
За стеной кто-то включил этот гадкий джаз. Надо идти на работу. В общем-то, на работе его никто не ждёт, потому что услужливый старший помощник, мистер Криви, сделает всё за Гарри Поттера, да ещё спросит, как спалось…
Работать министерским сотрудником скучно. Не об этом мечтал Гарри Поттер. Также как и Гермиона Грейнджер, девушка с каштановыми глазами в своей вишнёвой мантии. Гарри уже не помнил, когда последний раз с ней разговаривал. Он даже не мог поверить, что эта преуспевающая специалистка по сотрудничеству с магглами и председатель Визенгамонта когда-то была его подругой.
Она теперь тоже носит очки, и за стеклами подчиненные не могут различить, искрятся ли её глаза опасным огоньком или же потухли, как всегда.
Гермиона слишком умная для того, чтобы сам начальник отдела по борьбе со шпионажем вел с ней дела. И относить служебные бумаги в её отдел всегда таскается младший помощник мистера Поттера, Невилл Долгопупс.
Передавая бледными пухлыми ручками бледные пухлые пачки, Невилл провожаёт мисс Грейнджер взглядом так, словно сейчас нервно схватит за руку и начнёт нести нервический бред, хотя сам давно женат.
Круглый, упитанный и всегда довольный сам собой Невилл, которого можно похлопать по плечу и признаться самому себе, что не состоялся в жизни.
Около пяти вечера в дверь кабинета постучали. Вошел начальник всего штаба мракоборцев, безликий человек по имени Никто.
Сказал, что следствие по делу номер тысяча триста тринадцать затягивается, потому как состав преступления сформулирован невнятно.
Ну и при чем тут Гарри Поттер?
«Идите к черту».
- Да, я разберусь, оставьте бумаги старшему помощнику, мистеру Криви.
Начальник как-то странно посмотрел на Гарри.
- Старший помощник, мистер Криви, с завтрашнего дня в отпуске.
- Правда? Я и забыл. Тогда поторопитесь, потому что иначе он сейчас уйдёт и не успеет разобраться в Вашем деле, - коротко отозвался Гарри Поттер, роясь в каких-то непонятных бумагах.
«Откуда они здесь?..»
- Мистер Поттер, я понимаю, Вы очень заняты, но это дело требует лично Вашего участия, потому что Вы большой специалист и…
В потолок билась, жужжа, какая-то таинственная муха. Жирная и черная, она, видимо, пыталась пробить потолок и вырваться из этого подземелья на воздух. Глупая. Здесь три тысячи сто тридцать одна степень магической защиты. Никуда ты отсюда не вырвешься. Это называется безопасность.
- Да, - прервал Гарри находящегося где-то в тумане начальника. – Я всё разберу.
- Поторопитесь, - дрогнуло бледное пятно на горизонте и удалилось.
- Чтоб ты провалилась, муха, - пропел Гарри хлопнувшей за мистером Безликим двери, потом откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.
- На чем я остановился? Ах, да, надо менять свою жизнь.
Гарри Поттер каждые три дня задумывал план новой жизни, сложный, с множеством подпунктов, похожий на лабиринт уголовного кодекса. И каждые три дня план проваливался.
Ничего так и не придумав, Гарри Поттер пнул уже треснувшую за время его работы здесь ножку стола и отправился прогуляться на свет божий.
На улице было бледно-зелёное настроение. Редкие деревья колыхались над асфальтом и начинали уже отбрасывать первые листья в специально отведённый для этого квадратик свободной земли у корней.
Подул осенний ветер, пробирающий до костей. Гарри услышал позади ровные шаги кого-то на каблуках и женский голос, кричащий что-то в трубку мобильного телефона.
- …Начальник мракоборцев говорит, что какой-то идиот затягивает с уточнением состава преступления. Министр, я не… послушайте, у меня не десять рук и не тридцать голов, я не могу заниматься всеми делами одновременно… что? Подождите, я запишу…
Гарри обернулся, она остановилась. Сперва наш герой заметил черные туфли с вишнёвыми ремешками, потом перекосился от неудовольствия и резко отвернулся, чтобы, подняв глаза, не видеть эти гадкие очки в тоненькой золотой оправе.
Девушка, доставая карманную ручку, наверное, Паркер какой-нибудь, оперлась локтями на витрину какого-то магазина и стала что-то поспешно записывать за голосом в телефонной трубке.
Гарри, помедлив немного, пошел уже своей дорогой, как вдруг из-за угла выскочила черная коша и остановилась посреди дороги прямо напротив нашего героя. Подмигнула одним глазом. Подмигнула другим. Встала, потянулась и, махнув черным хвостом, отправилась дальше.
- Ну и катись! – окрикнул её Гарри.
- Простите? – обернулась как на грех проходившая мимо Гермиона Грейнджер. Остановилась. Поправила очки. – Ах, Гарри... Поттер.
- Да, - рявкнул он, - тот самый идиот, который тянет с уточнением какой-то там ерунды.
- Ну, знае…те ли, от этого дела многое зависит.
- Что?
- То, что если послезавтра оно не будет закрыто, я останусь без работы.
- Да ну?
- Ну да.
Гарри дико посмотрел на неё. Гермиона в ответ глядела на него сквозь очки и периодически моргала.
- А почему так радикально – без работы?
- Потому что мой отдел упраздняют, а моя репутация как председателя Визенгамонта, если я затяну ещё с одним делом, будет сильно испорчена.
- Меня это не касается.
- Касается, потому что…
- До когда-нибудь.
«Вжик-вжик-вжик. Уноси готовенькую».
Мистер Поттер, развернувшись на девяносто градусов, быстро перешёл через улицу и скрылся где-то на той стороне.
Мисс Грейнджер нервно вздохнула и, отходя спиной от дороги, прислонилась к стене затылком, глядя куда-то в серый туман среди прохожих…
«Всё к черту».
- Грустим? – скрипнуло около уха.
- Что?
Она резко обернулась на голос. Перед Гермионой стояла девочка, похожая на рождественского эльфа с детских картинок, и держала в руках большую корзину с вишней.
- Ну, как же, - девочка поставила корзинку у ног и извлекла откуда-то из кармана своего длинного и многослойного одеяния, в котором она напоминала ободранный кочан капусты, маленькое серенькое зеркальце. – Смотри.
Гермиона непонимающим взглядом уставилась на растрёпанную девушку с бледными губами, глубокими тенями под глазами и тусклым взглядом.
- Да, действительно, - задумчиво протянула она, слегка наклонив голову. – А тебе-то что? Кто ты такая? – серьёзно отчеканила мисс Грейнджер, сдержанным жестом отводя зеркало от себя.
- Не люблю, когда люди грустят. А тем более такие хорошие и такие бедные, - девочка и, нахмурив черные бровки, взяла тоненькими розовыми пальчиками широкий рукав костюма Гермионы, в который девушка переодевалась, прежде чем отправиться куда-нибудь в маггловский район, и, перевернув её руку тыльной стороной, малышка поцокала языком: рукав был явно протёрт от долгого сидения за столом, и его явно не заменяли на новый по причине забывчивости и нехватки средств. Переступив от неудовольствия с ноги на ногу, мисс Грейнджер почувствовала, как набойка на каблуке правой туфельки окончательно отскочила.
- Это всё, что ты хотела мне сообщить? - должно было прозвучать грозно, но получилось невнятно.
- Купи у меня вишен, я тебе сделаю скидку и расскажу один секрет, - девочка покружилась на месте и подняла свою корзинку, ласково глядя на Гермиону. – Я думаю, ты всё-таки можешь купить немного вишен?
- Я не люблю вишню, - соврала девушка, чувствуя, что ей отчего-то становится не по себе. – И вообще я спешу.
- Неправда, - ответила обиженная скрипочка. – А я расскажу тебе такой секрет, благодаря которому даже твои неприятности на работе могут улететь, как вот тот самолётик, - девочка резко замахала свободной рукой в ту сторону, куда недавно удалился Гарри Поттер. Там какой-то маленький мальчик гнался за белым бумажным самолётом, летевшим уже довольно долго, противореча всем законам физики.
- Ах, ты ещё и подслушивала, поганка… Ладно, давай свои вишни и оставь меня в покое, - сказала Гермиона, пальцем расстёгивая молнию сумки, оставшуюся без замочка.
- Сначала секрет! – подпрыгнула на месте девочка. – Ты знаешь, что эти вишни особенные? Да, мой папа-музыкант говорит, они волшебные.
- Очень смешно, - хмыкнула сотрудница министерства Магии.
- Можешь не верить, но это правда так. Одна из этих вишен приносит удачу, та, внутри которой золотая косточка. Только эти вишни нельзя есть в одиночестве, их нужно разделить с кем-нибудь.
- Интересно, - подняла бровь мисс Грейнджер. – А если я предпочитаю есть вишни в одиночестве, что тогда?
- Не знаю - не знаю - не знаю, - пропела девочка и, вытащив из корзинки один бумажный кулёк с вишнями, подала Гермионе.
- Вот, возьми, - сунув в руку надоедливой попрыгунье купюру, которую всё это время держала в руках, девушка схватила кулёк и поспешила домой.
Отодвинув недопитую чашку кофе к краю стола и вывалив вишню на круглое стеклянное блюдо, Гермиона заметила, что на темной бумаге, из которой был свернут кулёк, красуются какие-то буквы. Стряхнув капельки холодной воды, смешанной с вишнёвым соком, оставшиеся на бумаге, мисс Грейнджер изучила странную запись.
- В пятницу пятого числа? – воскликнула девушка, стоя посреди кухни. Над столом только качнулся в ответ рыжий абажур. Рыжий кот на подоконнике заворчал во сне, а за окном, включаясь, подмигнул рыжий фонарь.
- Мистер П.? – вглядываясь в тёмно-вишнёвые закорючки, прошептала Гермиона, - Это невозможно…
Живоглот проснулся, потянулся и резко спрыгнул на пол. Мисс Грейнджер нервно обернулась и заметила, что за окном над фонарём показалась в серой дымке, как полагается, круглая приветливая луна.
В ту ночь жительница дома номер пять по Черри-Стрит и её рыжий кот решили больше не верить в чудеса и не обращать внимания на совпадения.
* * *
Утром пятого числа на Черри-Стрит показался только один пешеход. Туман был влажный и почти осязаемый, словно простыни, растянутые посреди двора для просушки.
- Молодой человек, купите музыкальную шкатулку! – раздался озорной голос старого шарманщика, в своей светло-серой одежде почти сливающегося с окружающими предметами.
Гарри Поттер вздрогнул толи от неожиданности, толи от холода, и тупо уставился на неизвестно откуда взявшегося старика.
- Что ещё за шкатулка? – прохрипел мистер Поттер.
- Чудесная шкатулка из вишнёвого дерева, играет какой-то старый фокстрот и стоит сущие копейки. Всего один сикль.
- Давайте, - зевнул Гарри, пошарил рукой в кармане и выудил оттуда одну засаленную монету. Старик, кажется, подмигнул из-под своей шляпы, надвинутой на самый лоб, и обеими руками подал шкатулку Гарри, как будто сокровище.
- Благодарствую, теперь у меня руки свободны, и я могу играть на шарманке, - весело сказал старик и, поклонившись так, что лица не было видно, на секунду снял шляпу. Гарри усмехнулся в ответ и, перехватив шкатулку под мышкой, решил вернуться домой.
«В конце концов, до начала рабочего дня ещё три часа».
Рабочий день в министерстве всегда начинался в девять часов, а Биг-Бен, судя по всему, ещё не пробил шестой.
Дома, усевшись на свой диван, мистер Поттер поставил шкатулку на журнальный столик и, поглядев на неё в раздумьях, всё же открыл. Однако его внимание тут же привлекла не глупая мелодия, а резкий запах кофе и наполовину отодранная подкладка с внутренней стороны крышки. Атласную материю, судя по всему, пытались приладить к деревянной основе с помощью Суперклея, но фирма-производитель, провозглашавшая, что их продукт
«Клеит всё,
склеит даже
кем-то разбитое
сердце Ваше!»
как всегда сгустила краски.
Уголок материи отогнулся и выставил напоказ небольшую стопку открыток, спрятанных за подкладкой.
Гарри вытащил старые картонные листочки и разложил перед собой на столе. На картинках были изображены достопримечательности Британии, причём, если разложить открытки так, как географически располагаются изображенные места с севера на юг, а потом перевернуть, можно было прочесть целую историю, написанную аккуратным женским почерком…
Записи на старых почтовых открытках.
Дорогой мистер П.!
Сегодня мне исполняется девятнадцать. Я не знаю, к кому прийти жаловаться и с кем поговорить…
Всё больше убеждаюсь, что в этом мире действительно не с кем разговаривать. Вчера Г.. – Вы ведь, конечно, помните Г..?– поступил на работу в Министерство Магии… Так и должно было быть: Г.. победил Волан-де-Морта, он добрый, умный, сильный. И он… Впрочем, не важно.
То, чего я добивалась целую вечность, то, к чему я стремилась всю свою жизнь – получить уважение и место в жизни – досталось Г.. за одно мгновение… Нет, это, наверное, правильно.
А яведь ещё всегда была его подругой…
Но теперь он не помнит меня. Как странно: можно лишь однажды перевернуть песочные часы, развернуться, сказав «мне пора», и вся жизнь пойдёт кувырком…
Поэтому мне уже не о чем мечтать. Р.. отдаляется от меня ещё быстрее, чем Г.., но меня это уже не удивляет – мы с Р.. слишком разные. А вот Г..…
Вчера шел сильный дождь. На первом курсе я как-то поругалась с ними, и мне потом целую неделю казалось, что за окном идёт дождь…
Не знаю, зачем я всё это говорю. Я впервые в жизни поняла, что чего-то не знаю, и это что-то слишком от меня далеко. Мне грустно, что мы с мальчиками больше не друзья. Я никогда не хотела, чтобы они ушли из моей жизни навсегда, ведь кроме них у меня нет друзей. Лаванда и Парвати, Джинни и Луна слишком… другие.
Сегодня я шла по городу. Мятые листья совсем размякли и хлюпали под ногами, небо замерло над головой и, кажется, прислушивалось, а мимо меня по пустой улице проехало такси, обрызгав мой новый вишнёвый костюм почерневшей дождевой водой...
И тут я заметила, что вслед за ярко-рыжим автомобилем помчался упитанный рыжий кот: хвост трубой, дыбом шерсть, ни дать, ни взять – Живоглот.
Опомнившись, я помчалась за ним по промозглому бульвару, дальше, дальше…
Вот мы свернули куда-то в проулок, пахнущий плесенью, и тут выбежали на соседней улице, направившись в направлении, противоположном прежнему, как будто оббегали дома с другой стороны. Здесь всё было с точностью до наоборот, словно мы попали в зазеркалье: там, где на нашей улице был новый дом, на соседней находилась полуразвалившаяся хибарка. И только один дом был точной копией того, что выходил лицом в противоположную сторону.
Это был сосед дома номер четырнадцать. Живоглот резко затормозил у крыльца и, поднявшись на мягких лапах по осенним листьям, застилающим ступеньки, три раза обернулся вокруг себя около двери и вдруг исчез.
Я опешила и, уставившись в то место, где только что был мой кот, попыталась осознать всё, что произошло, как вдруг услышала у себя за спиной чьё-то мурлыканье.
- Вррркааалось, - протянул Живоглот, расплываясь в улыбке, как только я обернулась.
- Немедленно пойдём домой, - сказала я ему, оглядываясь по сторонам и вынимая волшебную палочку. Живоглот в ответ только усмехнулся и вдруг снова оказался у порога этого странного дома.
- Вррркааалось, - повторил он.
- Ладно, если ты хочешь, чтобы я узнала, кто здесь живёт, так и быть, я постучусь, но потом мы отправимся домой, и ты пообещаешь мне больше не убегать! – строго выговорила я, подходя к двери. Но, постучавшись три раза, я вдруг заметила, что на двери нет замка, - Либо здесь живёт волшебник, либо… Так, Живоглот, выкладывай, зачем ты меня суда привёл, да ещё и улыбаешься, как Чеширский кот?!
Тут этот рыжий дьявол завертелся на месте и как будто закивал мне в знак согласия.
- Вррркааалось! – радостно пропел Живоглот, подбегая к двери.
- Варкалось?! – пробормотала я, не веря своим ушам, - Чеширский кот… Варкалось, хливкие шарьки пырялись по нове, и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове, ты это мне хотел…
Я не успела закончить фразу, как дверь дома медленно, со скрипом отворилась, а Живоглот первым пробежал в прихожую и посмотрел на меня так, словно приглашал войти. В ближайшей комнате царил полумрак, и нельзя было различить, есть в доме кто-нибудь, или же нет. Но, сделав шаг, я вздрогнула, так как в ответ мне кто-то радостным старческим голосом воскликнул.
- Ааа, мисс Грейнджер, Вас-то мне и не хватало! Спасибо, Живоглот.
Кот мурлыкнул и побежал через комнату. Я неуверенно пошла за ним, почувствовав, как дверь закрылась, а по спине пробежал холодок: голос старика показался мне знакомым…
- Проходите, проходите, мисс Грейнджер! Не желаете ли чаю?.. С лимонными дольками!..
* * *
Здравствуйте, дорогой мистер П.!
Я уже, кажется, говорила, что неделю назад выяснилась умопомрачительная вещь… Выяснилось, что следствие по делу Северуса Снейпа всё это время шло по ложному пути. Надо было искать не убийцу, а… убитого, потому что Дамблдор – анимаг, именно поэтому его сожгли… Всё было спланировано заранее, только даже преподаватели Хогвартса не знали…
Теперь, если Альбус Дамблдор жив, значит, я должна разыскать Принца-Полукровку и объявить всем, что он невиновен, ведь этого требует справедливость!..
Кажется, я снова начинаю жить…
* * *
Дело плохо. Я не могу оспаривать показания самого важного свидетеля по этому делу – Гарри Поттера…
Нельзя признать, что Альбус Дамблдор жив, пока он сам не признается в этом.
Это значит, дело будет продолжаться. Значит, у меня нет никакой возможности влиять на то, что происходит вокруг… Значит, если я скажу правду, мне всё равно никто не поверит…
Впрочем, мне никогда никто не верит. Меня даже слушать не станут!
Гадко.
И самое ужасное, что виноват во всём, что происходит, Гарри Поттер. Во всём, что со мной, вокруг меня, у меня в душе…
И почему я не погибла на этой войне?
Я не имею права ни любить, ни привязываться, ни говорить правду, а ведь самое главное в жизни – это поступать по совести…
Попыталась выкинуть его из головы. Не выходит.
* * *
Дорогой П.!
Отправляюсь на поиски Северуса Снейпа. Кажется, он и сам не знает, что невиновен… Я должна донести это до него, передать ему любой ценой.
Кажется, у меня начинается раздвоение личности или что-то вроде того… Я постоянно и повсюду вижу перед собой его и пытаюсь ему что-то досказать, договорить…
Это он – единственный…
Кто виноват во всём. Всё из-за него. Всё это потому, что я люблю его…
Надо забыть обо всём, надо жить, работать, надо…
* * *
Недавно Тонкс, разгоряченная, пахнущая холодом, залетела на чашку чая, как голубь, и принесла мне книжку. Что-то про священника по имени Джослин и его веру… Я плохо поняла, о чём речь, по первым трём страницам.
Не знаю, как сказать, но эта книжка – единственное живое существо, с чем я могу разговаривать. Ведь люди вокруг не знают, как тяжело жить с ещё одной тайной, словно с осиновой занозой в сердце, и ничего не предпринимать.
Сегодня ночью я неожиданно проснулась… Было зябко, как будто ледяные муравьи забрались под кожу… Я нашарила ногами в темноте остывшие тапочки и пошлёпала на кухню. Пришлось идти ощупью, так, что иногда схватывало сердце…Выбравшись на кухню, я зажгла лампу, опустилась на табурет и вдруг поняла, что не хочу терять свою привязанность…Что, если не буду иметь привязанностей, я просто… растворюсь. Меня не будет как личности, меня не станет вовсе, как не станет меня, если что-то случится с ним…
Можно отпустить такси, но только потому, что знаешь: придёт следующее. Можно выбросить черновик статьи, потому что понимаешь: в голову тут же придёт новая идея; засидишься за полночь, и вот, за шторой уже остыло небо, чтобы с первыми лучами запылать снова…
Мне страшно, потому что я не умею жить без привязанностей. И самая болезненная из привязанностей – моя собственная мечта. Разве добилась бы я всего, что есть у меня, разве была бы тем, кем стала, если бы не стойкой желание осуществить свою мечту?..
Сколько ни старайся – всё выходит боком. Наверное, мне стоит перестать думать о том, «что будет, если» и подумать, а «что будет, если не?..»
* * *
Дорогой П.!
Сегодня утром я решила делать добрые дела и творить чудеса.
А потом меня чуть не уволили с работы, но вдруг повысили…
Теперь я заместитель начальника отдела по сотрудничеству с…
А не всё ли равно?
Завтра у меня начинаются выходные. Поеду в Солсбери и, думаю, мне удастся развеяться…
* * *
Это просто непостижимо! Я узнала _где_скрывается_Северус_Снейп_!
Вы спросите, дорогой П., почему я так счастлива?
Потому что скоро, кажется, я по уши влюблюсь в свою безумную затею: вернуть спокойную, может быть даже счастливую жизнь человеку, которого я толком не знаю.
Смешно? Мне тоже…
Сказать по правде, раньше я его ненавидела. Но теперь у меня сердце колотится – тук-тук-тук! – в предчувствии того, как я заявлюсь к профессору с серьёзной миной на лице и скажу, что он может жить спокойно…
Ах, да, я совсем забыла рассказать одну фантасмагорию, приключившуюся тут, но об этом завтра.
* * *
Мистер П., Вы представляете, я сегодня была у профессора, и… Вы верите в переселение душ?
Я поверила, когда пришлось признать реальным всё, что происходит вокруг…это я про тот день, когда пришло письмо с изумрудными буквами.
Итак, Вы, наверное, знаете, что шпиль собора в Солсбери был построен, если верить – снова верить! – легенде, благодаря содействию настоятеля Джослина, жившего здесь ещё… в четырнадцатом веке.
Об этом, кстати, рассказано в той книжке, которую мне подарила Тонкс.
А Северус Снейп обитает здесь, около собора, уже более двух лет. Ну, где ещё искать волшебнику убежища от волшебников? Конечно же там, откуда обычно ведьм изгоняют, или около того места… Всё логично.
И дело в том, что душа человека, отдавшего жизнь за великое дело, не исчезает, а готова вернуться на землю, чтобы обрести счастье здесь. Обычно душа переселяется в кого-то, оказавшегося неподалёку, в того, кто не имеет в жизни какого-то стремления, в того, кто отчаялся и живет по инерции.
А профессору уже нечего терять, и он…
Вы бы видели, как он изменился: поседел, стал похож на ходячий скелет. Хотя выражение лица всё то же, и мантия как всегда устрашает не меньше, чем его слова.
Мы долго говорили об успокоении (ей-богу, со стороны это похоже на всеобщее увлечение буддизмом, но всё не так просто…), но так ни к чему и не пришли, только когда я уже попрощалась и собралась уходить, профессор сказал куда-то в пустоту странным, не своим голосом: «Успокоение… моё успокоение, видимо, уже вовсе не в вере, а в зелёном платье и с рыжими волосами…»
* * *
Уезжаю из Солсбери с чувством незавёршенного долга…
По приезде домой надо будет купить очки…
* * *
На этом открытки закончились. Гарри сложил стопку, как карты и, три раза постучав ребром колоды о деревянную поверхность, перевернул верхнюю картонку и звонко шлёпнул на стол. На открытке красовался собор в Солсбери, под картинкой – краткая информация, набранная мелким шрифтом:
Солсбери был основан в 1220 году епископом Сарума, который покинул страдавший от нехватки воды старый город и основал Нью-Сарум, нынешний Солсбери. Почти сразу же началось строительство собора, возведенного в 1265 году в типичном ранне-английском стиле. В 1315 году шпиль его башни был поднят на высоту 120 м. Поскольку первоначально это не планировалось, из-за 10-кратной перегрузки дали усадку колонны юго-западной стороны. Архитекторы возвели контрфорсы и несущие арки, но состояние башни продолжает беспокоить инженеров и зодчих. В капитуле собора хранится подлинник Великой хартии вольностей. В одном из красивейших зданий по соседству с собором, в 700-летнем Королевском доме, размещается музей Солсбери и Южного Уилтшира, рассказывающий о многовековой истории города и графства.
Гарри тупо глядел на открытку некоторое время; в душе его медленно, но неуклонно разразилась давно накипевшая гроза.
«Что за чертовщина? Дамблдор жив… Нет, Дамблдор давно погиб. Тот Дамблдор, которого я знал, погиб тогда, и с тех пор я не хочу ни во что верить. Дамблдор не может вернуться… это… ужасно»…
Так Гарри Поттер долго не мог понять, чего он ждал от этой ситуации: подтверждения того, что Дамблдор жив? Или же в его сознании наставник умер навсегда?..
И что умерло в душе вместе с образом Дамблдора?..
* * *
Вечером того же дня Симус Финниган праздновал с коллегами свой развод. На мрачную корпоративную вечеринку не приплёлся только ленивый да Невилл (его дома ждет жена). В пятом часу все уже подобрели и после поцелуев и признаний в любви к Аластору Моуди почувствовали, что эмоции уже не укладываются в рамки цензуры, и негласно решили поделиться друг с другом какими-нибудь личными тайнами.
- Знаете, - икнула Тонкс, глубокомысленно глядя в стену, - у меня способности аниморфа усиливаются, когда я влюбляюсь. Вот недавно я умудрилась провернуть одно важное дельце, - она поглядела на Гарри и почему-то хихикнула, - превратившись в маленькую девочку, и…
- Ну, и что? – гортанно перебил её Бруствер. – А я недавно пришел к выводу, что любовь – это безнравственное чувство. Мы должны быть выше любви. Нужно заниматься делом, так сказать, развивать деятельность, работать, работать, работать… Любовь убивает человечество.
Кружка с какой-то крепкой бурдой гулко стукнула донышком, потом из ниоткуда послышался бесцветный, похожий на жужжание, голос мистера Безликого. Гарри удивлённо глянул на него поверх серебристого пара, колеблющегося над бутылкой с горячим элем, и навострил уши.
- А я, знаете, всегда ношу с собой яд.
Все молча открыли рты и непонимающе поглядели на коллегу, а Безликий пошарил нетвердой рукой у своего горла и медленно вытащил что-то из-под ворота мантии. Потом, резким движением разорвав кожаный шнурок на шее, к которому это что-то было привязано, опустил руку, сильно сжав кулак.
Кингсли, сидевший справа от Безликого, бесцеремонно разжал ему пальцы, чтобы продемонстрировать всем то, что мистер Никто носил на шее.
Маленький бесцветный пузырёк с такой же бесцветной жидкостью внутри.
- Видите, здесь на одного, - страшно усмехнулся Безликий. – Капля, а убивает лошадь.
- Как Сальери, врагов травить? – прохрипел Моуди, вперив волшебный глаз в пузырёк.
- Нет… Это на случай, если вдруг надоест поступать не по совести, - жалостливо и в то же время уверенно проговорил этот безликий человек и вновь усмехнулся.
Гарри смотрел совсем не на него, и всё же не мог отвлечься от одной мысли: мистер Безликий обрел для него имя. Отчаянье. Оно тоже бесцветное.
- А знаете, - вульгарно всхлипнул Симус, - Я ведь ей даже не изменил ни разу!..
* * *
Гарри аппарировал домой в половине шестого, тут же опустился тяжелой головой на подушку и заснул, не раздеваясь.
Однако через какое-то время он услышал сквозь сон навязчивый дробный стук в ушах, как будто град летел на крышу, а попадал почему-то прямо в темя.
- Сколько можно… - пробормотал Гарри, переворачиваясь на другой бок и с обеих сторон прижимая к голове одеяло. Под этот надоедливый стук ему вдруг явилась без приглашения самая надоедливая из мыслей – о Гермионе Грейнджер.
«Да она бесчувственная кукла… Ей никто не нужен, кроме неё самой… гадкая… Кингсли бы счел её идеальной, она ведь думает только о делах… А эти дурацкие открытки… Знаю, их тоже писала она… Только каким образом они попали… к шарманщику… магглу… почему он скрывал лицо и зачем ему… зачем ему сикли?..» - мысли смешались, как горькие напитки, и Гарри уже начал ненавидеть всё на свете…
«Не важно… черт бы побрал этот стук… Она никогда меня не полюбит… Она уже, кажется, любит кого-то… Толи этого мистера П…, толи… Снейпа!»
Мысль была просто оглушающей. Гарри резко проснулся, в сердцах запустил подушкой в шкаф и вскочил с постели, озираясь по сторонам. Потом ринулся наверх, по шаткой лестнице - прямо на крышу, - и вытолкнул заколоченную дверцу в чердачном потолке рукой, распоров руку о гвоздь.
Как только он выбрался на улицу, ночной воздух ворвался буквально в голову, словно проникая через кожу, пряный, как всегда в августе.
Гарри огляделся по сторонам. В другом конце улицы, напротив дома номер пять, горел фонарь, освещая одинокую лавочку, на которой, повесив голову, сидела какая-то девушка.
Тук-тук-тук…
Оказывается, кто-то рассыпал вишню на крыше, а голуби стали клевать её. Косточки скатывались вниз и исчезали где-то в темноте… Вдруг Гарри почудилось, что в одной из вишен неуклюжий, серый, потрёпанный голубь наткнулся на золотую косточку…
Блестящая, как звёздочка, она вместе с остальными укатилась во мрак.
Гарри почему-то не хотелось уходить… Он уселся на крыше, опершись ногами о водосточный желоб, и стал глядеть туда, где с пять часов вечера ждала кого-то девушка с каштановыми волосами…
Вдруг всё сжалось внутри, захотелось завыть, закричать, упасть наконец с этой проклятой крышей туда, вниз, вслед за золотой косточкой, только бы знать, что это девушка будет всё так же ждать тебя, что бы ни случилось, под фонарём напротив дома номер пять…
Упав лицом на руки, Гарри, когда поднял голову, увидел уже только одинокий фонарь, привычно подмигнувший оранжевым глазом…
«Закрыть дело Северуса Снейпа… Отказаться от показаний… Закрыть дело… Закрыть».
* * *
Проснувшись утром, Гарри понял, что впервые в жизни опоздал на работу.
Будто всё ещё во сне, он с полчаса бродил по кабинету, и будь мистер Криви на месте – обязательно забеспокоился бы.
Через сорок пять минут после прихода Гарри вынул папку с делом номер тысяча триста тринадцать и вычеркнул оттуда собственные показания. Заверил подписью. Перекрыл кислород обвинению…
Пульсирующее в голове болью ощущение, будто Гарри всё делает неправильно, медленно затихло впервые за последние четыре года…
Жив Дамблдор или нет – даже не важно. Важно что-то другое.
Где-то в глубине сознания, как в старом сне, золотая косточка скатилась по черепице и бесшумно скрылась во тьме…
«Надо найти Гермиону».
На рабочем месте её не оказалось – уволена вчера.
Уехала в другой город.
Куда?
Бывшие коллеги только пожимают плечами. Никто даже не поинтересовался. Свиньи.
На рабочем столе блеснули золотой оправой очки.
Гарри Поттер аппарировал на Черри-Стрит: ему представилось на секунду, что Гермиона всё ещё там, смотрит куда-то вдаль и ждёт чего-то…
Но её уже не было.
Гарри вдруг охватило чувство полной апатии, он на ватных ногах приплёлся домой (За стеной кто-то опять включил свой джаз), сразу пошёл на кухню, взял со стола уже чуть ли не запылившуюся бутылку пива и не глядя поплёлся вперёд, через другую дверь в гостиную.
«Больно!»
Он выронил бутылку на пол, звонко разлетевшуюся теперь вдребезги, на тысячу маленьких слезинок, и так сильно хлопнул дверью, что стены дома задрожали, а барахло с верхней полки посыпалось прямо на голову…
Принялся подбирать забытые, потерянные или загубленные кем-то и когда-то вещи, осужденные на вечное забвение в пыльном мире антресолей, как вдруг, взявшись за маленькое серебристое зеркальце, Гарри почувствовал, что всё вокруг завертелось и земля на какой-то миг уехала из-под ног…
«Надрать бы уши ребятам, отслеживающим состояние портключей!»
Гарри шлёпнулся на пол в незнакомой комнате.
Рядом с ним играл джаз…
Кто-то подошёл у мистеру Поттеру и помог ему подняться.
- Гарри, Гарри, ты забыл всё, чему я пытался тебя научить…
- Черт бы Вас подрал со всеми Вашими тайнами, старый шарманщик Дамблдор! – в сердцах буркнул Гарри. Хотел сурово, вышло – смешно. И добавил с едва заметной улыбкой:
- Вам бы в разведке работать…
* * *
Был уже полдень, когда к собору в Солсбери быстрыми шагами приблизился начальник отдела по борьбе с магическим шпионажем. Он шел быстро, иногда срываясь на бег, прямо через сочно зелёные газоны, и дышал сбивчиво.
Бросившись сразу в Капеллу Пресвятой Девы, Гарри увидел там двух человек. Они о чём-то оживлённо говорили и стояли слишком близко друг к другу… одного он кажется узнал, а девушка в зелёном платье…
«Нет… не она… у неё не такие волосы»
Ближе к Гарри, поодаль от этих людей стояла, прислонившись к колонне, другая девушка. Ясный солнечный свет и спокойная грусть освещали её лицо…
Заметив Гарри, она сначала обрадовалась, но тут же, взглянув на тех двоих вдалеке, дернулась в сторону и быстро зашагала прочь.
Гермиона и Гарри, тут же поспешивший за ней, вышли на улицу и остановились в тени здания у соборной стены.
- Я…Ты… Ты приехал сюда за Джинни? Ты всё ещё любишь её, да?.. – испуганно проговорила мисс Грейнджер, повернувшись к Гарри лицом. Он непонимающе заморгал глазами.
- О чём ты? Причём здесь Джинни? – удивлённо отступил мистер Поттер.
«Значит, нет?» Лицо Гермионы преобразилось.
- Там, в соборе, - весело заговорила она, словно светясь от счастья, - Настоятель Джослин и его любимая Гуди Пэнголл наконец-то вместе, почти семь веков спустя! – мягко журчал голос Гермионы, смешиваясь с трелью иволги среди светло-зелёных, как платье Джинни, деревьев.
Вдруг мисс Грейнджер подпрыгнула и обняла Гарри, как когда-то на втором курсе…
- Говоря в общих чертах, Снейп – это уже не совсем Снейп, а Джинни – просто пра-пра-пра-… и так далее –внучка той самой миссис Пэнголл, в которую был несчастно влюблён настоятель Джослин, строивший шпиль этого собора, - она обратила внимание Гарри, здрав голову вверх, на шпиль этого великого собора... Если взглянуть сверху, само здание напоминает лежащего на спине с раскинутыми в стороны руками человека. Шпиль похож на огромный меч, которым человек пронзён в самое сердце… Или же это – путь сердца, рвущегося из груди в небо.
Гарри чувствовал необыкновенное тепло, чувствовал, как Гермиона прижалась к его груди, и закрыл глаза, погружаясь в безбрежный, как последний месяц лета, сон, пока не подул ветер, заставивший обоих опомниться…
- Где мы? – прошептала удивлённо Гермиона.
Гарри медленно открыл глаза.
Белые былинки кружились в воздухе вокруг них, напротив дома номер пять по Черри Стрит…
- Неужели это в августе выпал снег?
- Нет, - серьёзно парировала Гермиона, - это вишня второй раз зацвела.
- А что это, кстати, за загадочный мистер П.?
- Мистер Почтальон… А ты откуда знаешь?..
Конец.
