Глава 1Название: «God's own forsaken» (с)*
Автор: Squirry
Бета: Южный
Персонажи: СС, СБ
Категория: джен
Рейтинг: PG
Предупреждение: все довольно печально.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
...И мне дали понять, что я могу быть свободен. Не было ни голоса с небес, ни знамений с кометами - ничего подобного. Просто я вдруг осознал себя, словно вынырнув из глубокого сна. Мгновение назад окружающего мира не существовало, а теперь он заявляет о себе пятнами света на закрытых веках, сонмом запахов, сквозняком на лице, покалыванием на коже. И тишиной - не мертвым абсолютным безмолвием, а просто отсутствием звуков. Впрочем, и первый звук не замедлил прийти. Звук моего собственного дыхания.
С пробуждением, Сириус Блэк.
****
Последним моим воспоминанием был бой в здании Министерства. Причем изрядно потускневшим и бледным воспоминанием, не расцвеченным всплесками адреналина. Ни учащенного сердцебиения, ни подрагивания рук. Словно заглянул в чей-то думоотвод. Фрагменты мозаики неохотно сложились в картину - полутемный зал, Гарри, Невилл, безумные глаза сестрицы Беллы. Дальше - провал. Территория, свободная от воспоминаний. И вспышка обжигающего ужаса в качестве первой испытанной после - пробуждения? воскрешения? - эмоции. Что с Гарри... и остальными? Чем все кончилось? Сколько времени прошло? Как я оказался... а где я, собственно, оказался?
Предрассветный город был безлюден и совершенно, до невозможности, обычен. Картина "Лондон, раннее утро" - шедевр реализма, существующий вне зависимости от факта присутствия в этом мире Сириуса Блэка. Но, по крайней мере, это точно был Лондон. Время года определялось с трудом. То ли ранняя весна, то ли поздняя осень, то ли зимняя оттепель. Впрочем, сейчас узнаем.
Я трансформировался в Бродягу и побежал домой. Домой. По пути вбирая звериными инстинктами все вокруг происходящее. Собачий нюх не подвел. Так и есть, зима. Почки на деревьях дремали, не обманываясь оттепелью, под корой еще не бродили весенние соки. И вода в лужах пахла по-другому, и кошки, и птицы... И собаками тоже пахло не по-весеннему скучно.
Гриммаулд-плейс была все тем же грязно-мрачноватым сквером, серые фасады все так же теснились друг к другу. Теснились только для меня одного - на взгляд любого стороннего наблюдателя, дома стояли не так уж близко один к другому. Видеть площадь такой, какова она на самом деле, может только маг, принадлежащий к древнейшему и чистейшему роду Блэков... Даже если этот маг - отщепенец, чье имя вымарано с генеалогического древа его же собственной матерью. Прости уж, матушка: и рад бы не видеть, да вот вижу. А сейчас еще и услышу то, чего рад бы не слышать никогда.
Приняв человеческий облик, я взбежал по ступенькам и толкнул дверь, непроизвольно втягивая голову в плечи в предвкушении потока брани. На мгновение показалось, что дом не узнает, не впустит - но дверь легко распахнулась и захлопнулась за спиной, едва я переступил через порог.
Криков и брани не было. Портрета тоже не было. Впрочем, остальных обязательных атрибутов родового гнезда тоже не наблюдалось. А наблюдалась совершенно непотребная картина. Вместо просторного, хотя и темноватого холла - комната. Маленькая, как азкабанская одиночка, и такая же неуютная, нежилого вида. Разрозненные предметы меблировки, закрытые чехлами, выцветшие тканевые обои...
В полной растерянности я попятился и сделал шаг назад, через порог. И оказался на том же пустыре, где очнулся часом раньше. Сетчатка глаз еще хранила поблекший узор на обоях той невозможной комнатушки, а уши уже наполнились звуками пробуждающегося города. Где-то невдалеке проехал автомобиль, в переулке мелькнула человеческая фигура. Да и посветлее, вроде бы, стало.
Так. Что это было? Портал на ручке двери снаружи, другой портал – на двери той странной комнаты, с внутренней стороны. Кому это понадобилось? Выходит, меня ждали? Ладно. Есть масса способов разобраться в происходящем, но ни один из них не подразумевает долгого бессмысленного сидения на холодной земле этого чертова пустыря. Значит, попытка номер два.
В этот раз я задержался перед входом в фамильную цитадель, внимательно осмотрев крыльцо и асфальт вокруг. Ничего особенного, никаких следов. Нюх Бродяги говорил о том же – только один запах, мой собственный. Значит, ловушка поставлена уже давно.
Я поймал себя на мысли, что воспринимаю происходящее как явно недоброжелательный акт. Ловушка? Что ж, посмотрим. Даже если портал был многоразовым, кто-то должен был его повторно активировать. А все факты говорят о том, что к крыльцу никто не приближался как минимум сутки.
Я задержал ладонь на дверной ручке, прислушался к ощущениям – ничего, ни малейшего намека на магию. Портал, даже неактивированный, осязался бы совершенно по-другому. Значит, зачарован был порог или половицы в холле.
Помедлив еще мгновение, я резко выдохнул и шагнул вперед, толкая дверь. В открывшемся проеме маячила знакомая уже убогая мебель в чехлах. Добро пожаловать в вашу персональную палату уютного домика для умалишенных, мистер Блэк. Вы заслужили пару тысячелетий релаксации.
Релаксировать казалось логичным на диване, куда я и плюхнулся, небрежно содрав чехол. Релаксировалось плохо, в мозгу зудела стая вопросов и предположений. В любом случае, начать следует с осмотра дома. Возможно, тогда найдется чем прихлопнуть несколько особо назойливых загадок и гипотез.
В комнате обнаружилась еще пара дверей, не считая входной. Причем одна из них была замаскирована стеллажом с книгами и вела на второй этаж. Таким же стеллажом было – непонятно зачем – загорожено единственное в помещении окно. Тусклый свет едва пробивался в щель над верхним краем полки, усиливая сходство комнатенки с тюремной камерой. Впрочем, представить себе камеру, стены которой обиты выцветшей узорчатой тряпкой, было трудновато.
Ладно, второй этаж можно отложить на потом, а сейчас стоит осмотреть смежные помещения. Вторая дверь, сливавшаяся с обивкой стен, вела в пыльный коридор. В конце коридора маячило какое-то подобие кухни, а слева и справа находились то ли каморки, то ли кладовки. Одна была заперта, вход в другую закрывала ветхая лиловая портьера. За портьерой обнаружились двери в ванную комнату и туалет. Допотопную чугунную ванну украшали засохшие потеки ржавчины, а на дне разве что песок не лежал. Пустыня Калахари. А вот раковина была мокрой, и на краю её стоял пустой стакан. Тоже в каплях воды.
Я бросился в кухню, оказавшуюся длинным узким помещением с двумя неожиданно большими, хотя и мутными, венскими окнами. Вид во двор открывался вполне мирный и заурядный. Старое дерево – плодовое, судя по форме корявых раскидистых ветвей. То ли сарай, то ли гараж с дверью, заколоченной крест-накрест – ага, явно маггловский район. И совсем рядом – глухая стена соседнего здания. И никого. Но кухней явно пользовались. И она выглядела поуютнее, чем другие помещения, - не было случайных вещей, утварь была старой и в меру замызганной, но функциональной.
Каморка напротив ванной оказалась действительно кладовкой, но в неё была втиснута застеленная покрывалом узкая кушетка. Поверх покрывала навалена груда барахла, из которого глаз вычленял коробки, шляпные картонки и свернутые отрезы тканей. Нет, здесь явно никто не жил.
Оставался второй этаж. Замаскированная под стеллаж дверь тяжело скользнула в сторону, открывая проём. Впрочем, почему «замаскированная»? Книги на полках были вполне себе настоящими, не бутафорскими.
Я шагнул было на лестницу, но внезапно мелькнувшая мысль заставила меня вернуться на кухню. Следы. Во дворике за окном были чьи-то следы. Глубокие отпечатки, заполненные темной водой.
Рамы на окнах оказались двойными, причем внутренняя не открывалась, а выставлялась целиком. Такие же окна, кстати, были когда-то в доме Джеймса.
Я достал палочку, мимолетно порадовавшись, что не восстал из своего личного чистилища нагим и без вещей. С рамами пришлось повозиться: окна были укупорены на зиму с присущей магглам основательностью. Самым простым решением оказалась дематериализация внутренней рамы, а внешние створки без труда распахнулись наружу. Следы, говорите? Черный пес выпрыгнул на улицу, перемахнув через подоконник.
Это было уже не смешно. Я припал на передние лапы, мотая головой. Тот же самый пустырь. Утро. Уже довольно оживленное автомобильное движение на соседней улице. Вороны. На другом краю пустыря - женщина с таксой на поводке. Слежавшиеся остатки снега уже попятнаны кое-где собачьей мочой. Никакого намека на дворик со следами, деревом и гаражом. Проклятый лондонский пустырь. До Гриммаулд-плейс полчаса бодрой собачьей рысью. Или одно мгновение на аппарацию. Вперед, Сириус. День уже начался, а дел у тебя на сегодня ох как много.
На этот раз я распахнул дверь, сам не зная, чего же больше хочу: чтобы идиотские шутки с порталами прекратились, или чтобы за порогом меня ждала знакомая уже пыльная гостиная с дверями-стеллажами и полосатым диваном в чехле.
То есть, уже без чехла.
Я – третий раз за это утро! – сделал несколько шагов к дивану и уселся на него. Хотелось взяться за голову и раскачиваться, подвывая от раздраженного недоумения. Чем я, собственно, и занялся.
Наверху послышались шаги, стеллаж с книгами отъехал в сторону. Я резко вскинул голову. На пороге стоял Северус Снейп собственной персоной. Персона смотрелась скверно, изможденно и заспанно. Ни грамма удивления в черных глазах не наблюдалось. Снейп откинул с лица грязные – кое-что никогда не меняется, не правда ли? – спутанные волосы и хмуро спросил:
- Какого тролля ты открыл в окно в кухне, Блэк?
*****
Ну вот, все и встало на свои места. Конечно же, здесь не обошлось без Сопливуса, который вечно играет в какие-то свои игры. Когда вокруг начинает происходить какое-то непонятное дерьмо, значит, наверняка к этому приложил руку Снейп.
Я шагнул вперед и встряхнул Снейпа за плечи, притискивая к двери-стеллажу. Тот не сопротивлялся. Лишь поморщился, ударившись затылком о край полки.
- Что за шутки, Сопливус? Зачем тебе все это понадобилось?
Снейп безропотно стоял, прижатый к двери, только голову наклонил чуть вперед, подальше от полок. Глаз не видно. Подчеркнуто равнодушен и спокоен – странно, очень странно. Кстати, спиртным от него разило, как от шотландской винокурни. Он что, еще и пьян? Нет, вроде бы.
- Что мне понадобилось, Блэк? О чем ты хочешь узнать? Тут без тебя много чего произошло, - в голосе появилась издевка, и это было… правильно. Это успокаивало. Мир начал приходить на круги своя.
- Я думаю, ты в курсе, о чем я спрашиваю, - процедил я сквозь зубы. – Все эти порталы на Гриммаулд-Плэйс и здесь. Твоих рук дело? Пустырь, куда меня выбросило. Эта вонючая хибара. Что это?
- Порталы? - Снейп наконец оттолкнул меня и сел на стул, - ты о чем, Блэк?
- Если ты ни при чем, то почему ты здесь меня ждал?
- Уж кого-кого, а тебя я здесь никак не ждал, шелудивая псина. Я надеялся, что твое общество мне в этой жизни больше не грозит. Эта, как ты изящно выразился, «вонючая хибара», - мой дом. Более того, в настоящий момент он закрыт извне заклятьем ненахождения и еще десятком разных сторожевых чар. Так что попасть в него обычным способом нельзя. Но для Сириуса Блэка обычных способов не существует. Он влезет без приглашения куда угодно, даже в ваши мозги.
Мир вновь начал терять обретенную было устойчивость. Мало того, что Снейп нес какую-то ахинею, он еще и отказывался вести себя как положено. Как положено Снейпу. Не орал, не огрызался, не выходил из себя. Словно ему давно уже все в этом мире фиолетово. Просветления он, что ли, достиг?
Предмет моих размышлений между тем, прищурившись, рассеянно блуждал взглядом по книжным корешкам. Сейчас, чего доброго, возьмет какую-нибудь книгу и окончательно впадет в нирвану.
- Это твой дом?
- Убирайся, Блэк. Я не желаю тебя видеть.
- Ну, я всегда подозревал, что ты родился в какой-нибудь помойке или в змеином гнезде.
- Я рад, что оправдал твои ожидания. Проваливай.
Снейп, который не ведется на провокации. Снейп, который не обращает внимания на Сириуса Блэка. Это что-то из разряда не существующих в природе явлений. Или это не Снейп? Оборотное зелье, чары иллюзии…
Я подошел ближе и вскинул палочку:
- Finite Incantatum!
- Expelliarmus!
Ну, в этом мы всегда были примерно на равных, и оба заклинания попали в цель. Моя палочка, подпрыгивая, покатилась по полу, он отшвырнул её ногой, не пытаясь поднять. А сам он… с ним ничего не произошло. Получается, это все-таки Снейп. Хотя тролль его знает…
Я поднял палочку с пола, он не пытался мне помешать. Смотрел с отвращением и какой-то безысходностью.
- Теперь программа выполнена? Ты отвел душу, выдал мне пару-тройку оскорблений, пошвырялся заклятьями. Кажется, все? Изыди уже, Блэк! Могу открыть для тебя еще одно окно, если ты предпочитаешь уходить каждый раз другой дорогой! Или воспользуйся дымоходом, только проваливай!
- Я бы ушел, Сопливус, но знаешь ли, в чем беда? Как только я покину гостеприимные стены твоего жилища, я снова окажусь на одном милом маленьком лондонском пустыре. А мне там уже чертовски надоело. Я провел там большую часть сегодняшнего утра. Ты не хочешь мне объяснить, почему так выходит? А как только я попытаюсь перешагнуть порог своего дома, меня снова выбросит сюда. Почему?
В глазах Снейпа промелькнуло что-то вроде заинтересованности, но он быстро отвел взгляд.
- Ты на редкость убедителен, Блэк. Но твоя беда не в том, что тебя куда-то там выбрасывает. Твоя беда в том, что ты мертв, но тебе не лежится.
Вот дерьмо! Так что же, он… считает меня чем-то вроде призрака? Или галлюцинации? Вот почему он так спокоен и равнодушен. Впрочем, я и не ожидал, что он бросится мне на шею с криком «Сириус, старина, как мне тебя не хватало!», но мог бы, по крайней мере, проявить чуть больше интереса к факту моего воскресения.
Я шагнул к нему.
- Снейп, очнись! Я жив! Я так же материален, как ты! Уж не знаю, что это было, но я вернулся сегодня утром. Вспомни, четверть часа назад я приложил тебя головой об книжный шкаф. Призраки так не умеют, Снейп!
- А я и не говорил, что ты призрак, Блэк. Просто ты мертв. Тебя нет.
- Ты сошел с ума?
Он откинулся на спинку стула и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза.
- Полагаю, что да.
****
Некоторое время я ошеломленно молчал, переваривая услышанное. Нет, что Снейп нормален, насколько это вообще ему свойственно – это ясно. Что что-то с ним все же неладно – это я тоже вижу. Но вот серьезно ли он сейчас говорит… Я быстро взглянул на него. Сидит спокойно и даже расслабленно, но одно веко подергивается, выдавая нервное напряжение. Что он там про себя думает, мне наплевать. Но вот как заставить его хоть что-то объяснить? Можно, в конце концов, плюнуть на попытки вытянуть сведения из Сопливуса и просто аппарировать в Хогсмид, встретиться с Гарри и Дамблдором. Но что-то грызло меня изнутри, какое-то трусливое нежелание вступать в игру без информации.
- Снейп, ты, конечно, всегда был психом, каких поискать, но странно, что это до тебя дошло только что. Что тебя подвигло сделать такие выводы? Что у вас тут вообще происходит? Я не отстану, если ты еще не понял. Тебе угодно считать меня своей галлюцинацией – на здоровье. Только дай мне краткую сводку событий за последнее время – и можешь сходить с ума дальше.
- Я понял, Блэк. Даже галлюцинация из тебя вышла ублюдочная.
Я изобразил на лице вежливое внимание. Что ж, поиграем по новым правилам. Если уж Снейп игнорирует мои выпады, то и я смогу.
- Сколько времени я... отсутствовал? Хотя бы это ты можешь сказать?
- Почти два года, - быстро ответил он.
Два года. Два года не-жизни. Значит, Гарри теперь семнадцать с половиной. Надеюсь, на моем лице не отразилось никаких лишних эмоций.
- Вел календарь все это время? «Еще один счастливый день без Сириуса Блэка»?
- Если бы я знал, что счастье будет столь кратким, - непременно завел бы.
- Какой сейчас месяц?
- Февраль. Начало февраля.
- А почему ты не в Хогвартсе, а здесь? Тебя наконец-то вышибли из школы? Не прошел психиатрическое освидетельствование в Сент-Мунго?
- Можешь считать, что так.
У него начали раздуваться ноздри. Наконец-то получилось его разозлить. Похоже, я верно нащупал болевую точку. Не такую уж непробиваемую шкуру ему удалось нарастить.
- Ты сидишь, закрывшись в своем гадюшнике, обвешавшись сторожевыми заклинаниями… Очень интересно. Что же ты натворил? Определился-таки с выбором? Решил вернуться к
хозяину? Или заавадил кого-нибудь в разгар учебного года, прямо на уроке?
Он уже стоял вплотную ко мне, нависая, брызгая слюной. Когда только успел вскочить…
- Да, Блэк! Какого тролля ты спрашиваешь, если так хорошо все знаешь? Тебе нужно, чтобы я произнес это вслух, сам?
Ах, да. Он же считает меня порождением собственного воспаленного воображения. Ладно, даже если он сообщит, что стал новым воплощением Волдеморта – я все равно дослушаю до конца.
- Хотелось бы. Озвучь, будь так любезен.
Он снова как-то внезапно успокоился - похоже, в роли галлюцинации я на него действовал как настойка седуксена. Интересно, если я сейчас предложу ему присесть рядом на диван – он сядет?
- Я в розыске, Блэк. Я пришел сюда, потому что авроры перестали наконец околачиваться здесь круглосуточно. Хотел кое-что забрать. Их сторожевые чары я снял… почти все. Что-то сработало. Видимо, блокировка аппарации. Уйти я не мог, поэтому попробовал закрыть дом. Навешал десяток барьеров и активировал заклятье ненаходимости. У меня все было подготовлено на такой случай, но чары должны были вступить в силу только спустя сутки. Не знаю уж, зачем я это сделал. Но подействовало. Хотя не должно было. У меня даже не было Хранителя тайны – я замкнул чары на себя. Понимаешь, Блэк, на себя! А оно сработало. Причем мгновенно.
Ага, вот что подкосило его воображение. Неправильно сработавшее заклятье. Сопливусу проще поверить в то, что его рассудок пошатнулся, чем в то, что заклятье подействовало быстрее, чем он рассчитывал.
- И сколько ты здесь сидишь?
- Вторые сутки. Еды здесь никакой, только пара бутылок виски. Одну я уже прикончил. Водопровод, к счастью, работает. Подыхать с голоду я не собираюсь, поэтому через пару дней выйду и попробую прорваться. Вряд ли, конечно, получится.
- Ладно, Снейп, я понял, что ты в заднице. Прими мои соболезнования. Пожалуй, я в ближайшие дни загляну на Диагон-Аллею и куплю себе календарь. Буду отмечать каждый счастливый день, прожитый без тебя. А теперь скажи мне, что с Гарри и остальными. И, кстати, за что ты объявлен в розыск?
Он молчал, по-прежнему стоя передо мной и покачиваясь с пятки на носок. Не выдержав этого размеренного движения, я встал и подтащил поближе стул, на котором он сидел перед этим. Развернул спинкой вперед и уселся верхом. Теперь мы раскачивались оба, все так же глядя друг на друга.
- Ну же, Снейп. Расскажи все до конца, и я уйду. Может быть, даже через дымоход, если это развлечет тебя.
- Твой драгоценный Поттер жив и здоров. С его приятелями тоже все в порядке, насколько мне известно. Правда, я тоже несколько отстал от жизни. Когда авроры дышат в спину, знаешь ли, становится как-то не до чтения статей о личной жизни нашей главной знаменитости.
- Ну, я полагаю, ты сам это выбрал, Снейп. Вряд ли тебя разыскивают, чтобы вручить наследство или пригласить присяжным в суд?
Он резко приблизил свое лицо к моему, вцепившись руками в спинку стула. Я слегка отодвинулся.
- Меня ищут за убийство Дамблдора, Блэк.
****
Я прыгнул сразу, не раздумывая, целя в горло. Стул отлетел назад, отброшенный задними лапами. Снейпа спасло то, что он стоял слишком близко. Или то, что прыгал я не с земли. Или, скорее всего, прыжок мне сбила некстати мелькнувшая в голове и начавшая разворачиваться и разрастаться, вставая помехой на пути сильного и послушного собачьего тела, догадка. В общем, я промахнулся. Клыки скользнули по ключице, оставив глубокие борозды. Снейп отлетел к дивану, ударившись об него спиной и головой, и сполз на пол.
Я вновь трансформировался в человека. Мне по-прежнему хотелось убить его, услышать вырывающийся из разорванного горла предсмертный хрип, но я просто должен был выяснить кое-что. Осмыслить догадку, пришедшую мне в голову так некстати.
Ребра Снейпа ощутимо продавливались под моим коленом и рукой. Веки были опущены, но я видел, что он смотрит сквозь ресницы. Рука судорожно прикрывала располосованное зубами Бродяги плечо. Боится. И правильно делает.
Я перехватил его запястья, притискивая их к краю дивана. Говорить со Снейпом мне очень не хотелось. Хотелось убить. В конце концов, я еще чувствовал вкус его крови во рту, и удивился, когда из горла вырвались человеческие слова, а не звериное рычание.
- Директор мертв?
- Да, - выдохнул он сквозь зубы и посмотрел на меня в упор.
- Ты убил его? – не задать этого вопроса я не мог. Как бы мне ни хотелось просто, без дальнейших раздумий, закончить начатое, перегрызть ему глотку… Сириус Блэк, убийца двенадцати магглов и Питера Петтигрю, да. Поэтому я спросил. И если бы он сказал «нет», я бы поверил. Наверное, поверил бы.
Но Снейп не стал меня разочаровывать. Пожалуй, меньше всего разочарований в этой жизни мне принес Северус Снейп.
- Да, - еще раз сказал он скучным-прескучным голосом, словно утомившись объяснять мне очевидное.
Я поудобнее устроил свое колено на его грудной клетке – кажется, пара ребер при этом хрустнула – и заговорил таким же скучным тоном.
- Дамблдор был Хранителем тайны ненаходимости моего дома. Когда ты его убил, что-то произошло с заклятием. Оно не прекратило свое действие, а трансформировалось. – При слове «трансформировалось» Снейпа ощутимо дернуло. Я покрепче прижал его руки к дивану и продолжил:
- Поэтому, когда ты ставил чары ненаходимости на свой дом, они замкнулись не на тебя, а на Альбуса. Два дома соединились в одну систему. Попасть в них извне… не знаю, можно ли. Я еще не понял, как это работает. Но в случае со мной это, определенно, работает. Если я выйду сейчас отсюда, то вернусь в Лондон, на тот долбаный пустырь. И если я аппарирую оттуда в… где мы сейчас находимся?
Так он и сказал, как же.
- В общем, когда я узнаю местонахождение твоего гадюшника, – а это только вопрос времени, – при попытке войти в эту дверь я окажусь на Гриммаулд-Плейс. Это то, в чем я абсолютно уверен. Еще я уверен в том, что живым ты отсюда не выйдешь, Снейп. Ты покойник. Вся эта метафизика с домами – мелочи. Ты убил Альбуса, и я хочу твоей крови. Я хочу, чтобы твой труп валялся здесь на полу и смердел, разлагаясь. Может быть, я даже стану его навещать иногда. Хотя это вряд ли. Думаю, что после твоей смерти оба дома окончательно уйдут из этой реальности. Но я не настолько дорожу своей недвижимостью, чтобы из-за неё сохранить тебе жизнь.
Он слушал очень внимательно. А что ему оставалось? Я видел его лицо так близко, как, наверное, никого и никогда не рассматривал. По его виску тек пот. Левое веко подергивалось. Дышал он хрипло и с трудом. Если бы сломанные ребра повредили легкое, должна была появиться кровь на губах, верно? Я с трудом удержался от искушения полностью перенести свой вес на его грудную клетку и посмотреть, что из этого выйдет.
Палочка Снейпа валялась шагах в трех от дивана, и шансов дотянуться у него не было никаких. Наверняка он понимал это и потому не дергался. Вообще, он был как-то омерзительно спокоен. Все то, что я поначалу принял за симптомы испуга, было, скорее всего, посттравматическим шоком: ребра, сотрясение мозга…
Меня это задевало. Я хотел чувствовать его страх.
- Хочешь крови, Блэк? - неожиданно спросил он. – А слабо вот прямо так? Человеческими зубами? – и мерзко рассмеялся. Впрочем, смех тут же перешел в задушенный стон.
Голова его была запрокинута, но при взгляде на беззащитное горло я почувствовал приступ тошноты, представив на мгновение…
- Ты, кстати, как всегда, недодумал, Блэк. Может быть, ты и прав, но твое озарение не было рассчитано на собачьи мозги. Если ты меня убьешь здесь и сейчас, то от моего разлагающегося трупа тебе уже никуда не деться. Ты сгинешь вместе с домом. С двумя домами. Уж не знаю, что это будет – полное небытие, или… Надеюсь, что «или». Тогда ты сможешь насладиться по полной программе.
Проклятье. Я уже поверил было, что игра закончена. Что я сказал «шах» и вот-вот скажу «мат». Он сидит на полу, избитый, полузагрызенный и пришпиленный к дивану моим коленом. И при этом контролирует ситуацию он, а не я. Выходит, это был первый раунд. Ничья. Или у меня есть еще пара ходов?
Он очень хорошо представлял, чего от меня ждать. Сейчас он провоцировал меня, с легкостью предугадывая мои реакции. Но и я тоже знал его, как облупленного. Все-таки старые враги гораздо удобнее новых. Я вдруг нутром, спинным мозгом понял причину его спокойствия. Какая-то часть его сознания верит, что на самом деле он находится в одной из камер аврората – или давно уже в Азкбане - и нет никакого дома, никакого Блэка, а есть только он, Северус Снейп, раздирающий на себе остатки одежды, катающийся по полу камеры и бессмысленно бормочущий что-то в пространство. Две равноправных реальности. Отлично, Сопливус. Сейчас мы вернем тебя в наезженную колею. А дальше уж ты сам. До моего прихода у тебя отлично получалось.
- Ты тоже кое-что упустил, Снейп.
- Да неужели?
- Я не могу тебя убить в принципе. Ты же сам сказал – я мертв. Ну, мертвец из меня беспокойный, конечно, но уж какой есть. Ты сам меня таким сделал. Чувство вины не дает покоя, а, Снейп? Вряд ли в том состоянии, в каком ты находишься, ты сможешь насмерть разбить свою башку о стену. Инстинкт самосохранения, знаешь ли. Для этого нужно находиться в здравом рассудке. Вообще, я думаю, ты бы смог. Но не сейчас. А вот покалечиться – пожалуйста. Ребра болят? А, Снейп? Что-то еще?
Я почти увидел, как перед его глазами проступает нарисованная мною картина: безумец, скорчившийся на полу камеры. Он стиснул зубы, глядя на меня исподлобья с такой неприкрытой ненавистью…
Я отшвырнул его в сторону и, пока он не успел собраться, наложил «Петрификус». Подошел и склонился над распростертым телом, слегка подтолкнув его ногой.
- Я ухожу, Снейп. Посмотрю, что происходит в мире. А вечером вернусь за тобой и, пожалуй, сдам тебя аврорам. Приглашу старину Моуди с парочкой подручных на свой любимый пустырь и вытащу тебя за шкирку. Пусть отдел тайн разбирается с этим чертовым заклятием ненаходимости. И с тобой заодно.
Я подобрал с пола палочку Снейпа. Подумав, наложил на её владельца еще один «Петрификус» - до вечера должно хватить. И вышел за дверь, навстречу лондонскому шуму.
****
Весь день я потратил на попытки аппарировать куда-либо, кроме Гриммаулд-Плэйс. Пешком я мог перемещаться, но ноги, равно как и лапы Бродяги, каждый раз приносили меня то к пустырю, то к дверям моего дома. Любая попытка аппарации возвращала меня на пустырь. Люди на улицах не реагировали на все попытки заговорить с ними, словно я и вправду был галлюцинацией. Наваждением больной совести Снейпа. Я-то был вполне материален, а вот прохожие казались бессмысленными манекенами. Они выглядели вполне естественно, целеустремленно двигались куда-то по своим делам, но, как только я пытался окликнуть их или схватить их за рукав, лица застывали, глаза теряли выражение. Это было страшно. Снейп, - думал я, - проклятый ублюдок, ты выигрываешь и этот раунд. Я не знаю, о чем ты думаешь, валяясь там на полу. Стоит ли перед тобой твой личный боггарт – призрак безумия? Но мои мозги ты сумел засрать вполне успешно. Неужели ты был прав, и я действительно мертвец, которому не лежится?
Животные реагировали на меня более адекватно, чем люди. И на меня, и на мою анимагическую форму. Но дворнягу или ворону, даже самую умную, не пошлешь за подмогой в Министерство. Ноги у меня гудели от усталости, желудок ныл, голова разболелась - похоже, от голода. Разве мертвецы устают, а, Снейп?
Я зашел в первый подвернувшийся мне магазин, прихватил с полок каких-то продуктов. Хлеб, масло, колбаса… Взгляд упал было на полки со спиртным, но я вспомнил о бутылке виски, оставшейся в снейповской конуре. И поймал себя на том, что еды я набрал с хорошим таким запасом. Что, неужели я собираюсь кормить этого подонка? Ладно, посмотрим.
В кармане у меня завалялась горсть сиклей, но я решил, что магглам они все равно ни к чему. Сами виноваты, могли бы обращать на меня побольше внимания.
Мысли о еде, кажется, вернули мне утерянную было почву под ногами. Мысленно удивляясь тому, как цепляется человеческий рассудок за что-то простое и понятное даже на краю пропасти, я вышел из магазина и направился знакомой до отвращения дорогой на Гриммаулд-Плэйс.
----the end---
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
* Строка из стихотворения Дж. Голсуорси
When to God's fondouk the donkeys are taken –
Donkeys of Africa, Sicily, Spain –
If peradventure the Deity waken,
He shall not easily slumber again.
Where in the sweet of God's straw they have laid them,
Broken and dead of their burdens and sores,
He, for a change, shall remember He made them –
One of the best of His numerous chores –
Order from some one a sigh of repentance –
Donkeys of Araby, Syria, Greece –
Over the fondouk distemper the sentence:
«God's own forsaken – the stable of peace».
Перевод:
В час, когда к божьей стекутся маслине
Ослики Греции, Африки, Корсики,
Если случайно проснется всесильный,
Снова заснуть не дадут ему ослики.
И, уложив их на райской соломе,
Полуживых от трудов и усталости,
Вспомнит всесильный, – и только он вспомнит,
Сердце его преисполнится жалости:
«Ослики эти – мое же творение,
Ослики Турции, Сирии, Крита!» –
И средь маслин водрузит объявление:
«Стойло блаженства для богом забытых». (пер. И. Романовича)
