Пролог + Глава 1
Я НЕ МОГУ НАПИСАТЬ СРАЗУ ВСЮ ГЛАВУ И ПОЭТОМУ ЧТОБЫ НЕ МУЧАТЬ НИКОГО В ТОМ ЧИСЛЕ И СЕБЯ, ГЛАВУ БУДУ ВЫКЛАДЫВАТЬ КУСОЧКАМИ ПЕРИОДИЧЕСКИ ОБНОВЛЯЯ НЕОБХОДИМУЮ СТРАНИЧКУ.
И ЕЩЕ О ФИКЕ - ЭТО AU.
ЧИТАЙТЕ, ОСТАВЛЯЙТЕ ОТЗЫВЫ, ГОЛОСУЙТЕ... И НЕ БУДЬТЕ ЧРЕЗМЕРНО СТРОГИМИ! )))))))))
ДОБАВЛЕН КУСОК!
Пролог.
В Большом зале Хогвартса как всегда горели сотней свечей, плавающих в воздухе. Старшекурсники не обращали на это привычное великолепие никакого внимания, в отличии от первой группы малышей, только что введенных одним из профессоров через задние двери. Юные маги были удивлены открывшемся видом, но большинство из них сдержанно изучали Зал с равнодушным видом одним лишь взглядом . И уж тем более они не собирались показывать волнения из-за предстоящего события...
- А сейчас пришло время для сортировки наших новых учеников! - торжественным голосом объявил директор и приветливо улыбнулся будущим первокурсникам. Многие из них вежливо поклонились в ответ.
Высокая женщина с черными аккуратныно зачесанными и заколотыми на затылке волосами вышла вперед, держа в руках трехногий табурет и несколько потрепанную шляпу.
- Каждому молодому человеку, чье имя я произнесу необходимо будет пройти к табурету и одеть на себя сортировочную шляпу, - объяснила новичкам профессор МакГонагалл. - Итак, приступим. Мистер Бут, Терри.
Мальчик, неколько опасливо оглядываясь, на полусогнутых ногах дошел до табурета и сел на него. Через несколько секунд Шляпа громко и отчетливо выкрикнула: "Равенкло!" - и ребенок побежал к столу, где сидели представители его факультета.
- Барон Финч-Флетчи, сер Джастин.
Полный паренек твердым шагом прошевствовал к стулу и ушел от туда получив "Хаффлпафф".
За ним следовали мистер Симус Финниган и маркиз Невилль Лонгботтом, которые были отравлены в Гриффиндор. А вот:
- Лорд Малфой, сер Драко, - оправился гордой походкой в Слизерин.
В основном сидящие за столами мало обращали внимания на новоприбывших. Эти зеленые юнцы не для кого не представляли интереса, и лишь изредка громкие титулы заставляли некоторых учеников посмотреть в сторону перепуганного первокурсника. Так случилось, когда сортировку проходил "Граф Поттер, Гарри", известный очень многим благодаря темной истории, связанной с получением им титулов и наследства. За некоторые политические убеждения его семью решили убить, но это так и не было сделано: в живых по непонятным причинам остался маленький ребенок, за воспитание которого взялись дальние родственники из Эстонии. Получив приглашение обучаться в известной магической школе мистер Поттер вернулся в Англию. Многие считали, что это не безопастно, ведь лорд Томас Вольдеморт поклялся уничтожить весь род Поттеров. Для него это было кровной местью за нанесенное его предкам оскорбление, ради которой он готов был пожерствовать всем. Хотя, что такое "все", когда самого сера Томаса считали незаконнорожденным?
Граф был отправлен шляпой в Гриффиндор.
И снова потянулась вереница неизвестных имен, не имеющих за собой ни власти, ти титулов, ни состояния, ни связей...
Многие из присутствующих все же оторвались от бесед, чтобы сочувственно посмотреть на "мистера Уизли, Рональда", оправленного в Гриффиндор. Мальчик являлся шестым сыном из небогатой аристократической семьи. При таком положении ему можно было только сочувствывать, ведь он фактически ничего не имел, и всю жизнь должен будет зависеть от благосклонности старших братьев. Разумеется, если над ним не смилостивится Господь и не призовет к себе всех старших отпрысков виконта Артура Уизли... Неосуществимое желание!
Когда, наконец, сортировка была завершена, и молодые люди хотели приступить к трапезе, снова встал профессор Дамбльдор, директор школы.
- Я понимаю ваши желания, но прошу уделить мне еще минутку вашего времени. Дело в том, что начиная с этого года в школе будут обучаться и леди.
По залу прокатился удивленный и возмущенный шепот.
- Да, я понимаю, что многим это не нравиться, - директор строго посмотрел на сидящего рядом с недовольным видом мужчину с черными прилизанными волосами, - но таково решение руководства. На примере наших дорогих профессоров видно, что дамы могут не только вести хозяйство, но еще и прекрасно обучать! - Дамбльдор привественно кивнул профессорам по трансфигурации и травологии. - Обучение будет проходить раздельно, классы юношей и девушек заниматься совместно не будут, но вы будете пересекаться в ваших общих гостиных и здесь, в Большом Зале, - возмущенный ропот становился все сильнее, так что директору пришлось кричать: - Профессор МакГонагалл, продолжите, пожалуйста, сортировку!
Темноволосая женщина вышла из зала, чтобы привести из задних дверей группу маленьких девочек, испуганно озирающихся вокруг. Затем она достала еще один пергамент со списком имен, и сортировка продолжилась.
Услышав свое имя, юные леди делали реверанс и проходили к табурету. Уже многие из них были рассортированы: мисс Ханна Аббот и графиня Сьюзен Боунс попали в Хаффлпафф, леди Лаванда Браун, скромно потупив голову, прошла к столу Гриффиндора, а мисс Миллисент Бычешейдер к столу Слизерина. Но когда было названо имя "мисс Гренджер, Гермиона" и к табурету подошла скромно одетая девчужка с большими карими глазами, мальчик из Слизерина с белокурыми локонами поднялся со своего места и возмущенно выкрикнул, обращаясь к директору школы и всему предподавательскому составу:
- Это беспредел!
- Что вас так возмутило, сер Драко? - вежливо поинтересовался у него пожилой волшебник с длинной седой бородой.
- Мало того, что в школе будут обучаться женщины, но она, - молодой лорд махнул в сторону проходящей сортировку девочки, - еще и простолюдинка!
Глава 1.
Шел 1803 год, когда в Хогвартсе впервые стали обучаться девушки. Конечно, никто не считал, что из женщин не получаются хорошие ведьмы. Но ведьмы ведь не ровня колдунам?
Солгасно истории четыре мага-основателя школы все же считали иначе. Недаром два созданных ими факультета носили женские имена. Они в свое время и рассчитывали, что обучаться магии в создаваемом ими Хогвартсе будут и юноши, и девушки. Но время раставляет свои точки над "и", и с прошествием веков Хогвартс стал исключительно мужской школой. Юным леди полагалось получать образование в отдельных школах-пансионах, и лишь один 7 курс оканчивать в стенах школы. Это было необходимо, чтобы проверить насколько велики возможности и познания юных ведьм. Как это часто случалось, и возможности, и познания оставляли желать лучшего. А редкие исключения лишь подтвержали правило.
Но новатор во всех отношениях, теперешний директор школы колдовства герцог Альбус Дамбльдор, перечитав в очередной раз книгу под названием "История Хогвартса", решил, что пришло время изменить положение дел и вернуться к прежнему забытому укладу. Его авторитет был большим, и министерство магии, согласовав этот вопрос с попечительским советом школы, дало свое согласие. И впервые за многие годы юным девицам предстояло провести в стенах страшной магической школы 7 лет, дабы стать образованными ведьмами, оправдать название Хогвартса, про "и ведьминских искусств" и доказать всему миру, что образование подвластно и женщинам. Хотя некоторые представители попечительского совета и министрества искренне считали, что этот "эксперимент" провалится, станет примером и прекратит любые дискуссии на подобные темы.
Однако, не все оказалось так просто...
По окончании девушками пятого курса профессор Дамбльдор предоставил данные об успеваемости юных ведьм, которых тестировали наравне с молодыми людьми. Показатели были отнюдь не утешительными для тех, кто мечтал прекратить это безобразие в школе, более того, успеваемость девушек подчас оказывалась лучше юношей. Особенно в этом преуспела юная мисс Гермиона Гренджер, обогнавшая не только своих сокурсниц, но и многих сокурсников.
Доказав всему миру, что его идея отнюдь не абсурдна, профессор Дамбльдор предложил качественно новый эксперимент: обучать девушек и юношей совместно. И отказа он принимать не хотел! Конечно, некоторые проблемы в стенах школы и вне ее делали его слова и требования несколько безнадежными, но даже потеряв былой авторитет, он не отказался от идеи и на протяжении года упорно настаивал на нововведении. В результате в 1809 году было принято соответствующее решение...
- Я отказываюсь принимать это!
- Малфой, тебе не кажеться, что не такая уж и плохая идея? - поинтересовался мистер Забини у своего друга.
- Нет, не кажеться. И не понимаю, чему ты можешь радоваться, - сухо ответил лорд Малфой, глядя на потрескивающий в камине огонь.
- А то, что мы будем чаще видеть девушек, ты не считаешь преимуществом? - усмехнувшись, спросил сидящий напротив друга парень.
- Нет, Забини, не считаю. Не одна из них не имеет необходимых качеств, чтобы заинтересовать меня. Они глупы, невежественны, бестактны, неуклюжи. В этом мало их вины - их такими воспитали. Но у них в большинстве своем нет ни имени, ни преданного. А без этого, они лишь пустое место.
Выслушав тираду друга Забини замолчал.
- Знаешь, Малфой, раз ты считаешь их пустым местом, чего же ты радикально против их обучения? Лично мне и многим другим доставит удовольствие любоваться нашими сокурсницами.
Изумление и презрение промелькнули на лице лорда. Но уже через мгновение беспристрасная маска вернулась на свое законное место.
- Я не считаю, что в этом есть смысл. Любая из них видит во мне прекрасную партию для себя. Но это не взаимно. И именно этим они будут отклекать меня от более важных дел. Их присуствие вносит в наше общество хаос. Более того, я считаю, что я вовсе не обязан находиться в обществе мне ни симпатичном, ни приятном. Среди этих девиц множество весьма сомнительного происхождения...
- Да, но это не значит, что ими нельзя любоваться, - возразил другу Забини.
- Любоваться можно только человеком, близком тебе интеллектуально и духовно, - тут же поправил собеседника Малфой, - а среди них я не думаю, что есть хотя бы кто-то, не смог бы поддержать беседу. Вместо того, чтобы обучать их этому, с подачи нашего директора, девушек обучали тому, чего они все равно не в состоянии понять! К чему? Теперь они не имеют представления ни о магии, ни об этикете или манерах.
- Вот тут позволь снова тебе возразить. Многие из них доказали, что могут быть равны с нами.
Сер Драко не выдержал и снисходительно улыбнулся.
- Ты имеешь в виду эту Гренджер? Может быть она и не глупа, но она безродна. И пускай ее товарищи и некоторые представители ее факультета славят ее имя, она была, есть и будет никем. И поверь, она это прекрасно понимает. Простолюдинка, волею высших сил получающая образование рядом с достойными людьми. Да, она не глупа и понимает все преимущества этой ситуации. Но не понимает того, что она как была, так и останется простолюдинкой и после завершения обучения вернется к родителям.
- Она может обзавестись поклонником и выйти замуж, - предположил Забини.
- Может, хотя это и сомнительно. Девушка без преданного - совсем не хорошая партия, а девушка без приданного, но прекрасно образованная и амбизиозная - вообще губительное дело. И все это понимают. Симпатичное личико, на сколько я могу судить, и целая кипа самоуверенности, вот все что у нее есть.
- Красивая внешность - уже достаточно.
- Для кого-нибудь вроде этого Уизли, либо нашего недобитого графа, возможно. Но отсутствие приданного и положения в обществе, даже при приятной внешности сводят любые возможности устроиться в жизни на нет. Чего еще она может желать? Уж не работать ли?
Забини никак не отреагировал на слова друга. Он молча сидел напротив него и смотрел на пламя.
- Думаешь, Уизли или Поттер интересуються ею?
Малфой хмыкнул.
- Не удивлюсь! Но надеюсь, что у графа достаточно ума, чтобы не выбрать себе столь неудачную партию, а Уизли едва ли может кому-то составить хорошую партию. Как и партию вообще... И потом мне не нравиться этот разговор, он меня растраивает!
- Ты сам его начал.
- Значит, и закончу. Я против того, чтобы этим "леди" уделять внимание, а потому делать этого не стану. Уверен, что нам выпала сомнительная честь обучаться в совместных классах. Но надеюсь, мы будем первыми и последними, кто будет унижен подобным образом.
- Как скажешь.
В комнате, где находились только молодые люди, повисла тишина. Девушкам было запрещено находиться в общей гостиной наедине с юношами, а большинство слизеринцев решило лечь рано.
- Что слышно о твоем отце? - нарушил тишину тихий голос мистера Забини.
- Он все еще в бегах. Для прикрытия участвует в какой-то маггловской войне. Что ж, даже лорд Томас делал нечто сходное. Не удивительно, что отец поступает так же - Вольдеморт стал его идеалом. Хотя на мой взгляд...
- Не продолжай - знаю... - предвосхищая дальнейшее высказывание, выдохнул Забини.
- Каждый волен поступать так, как считает нужным.
- Ну, почему ты всех осуждаешь?
- Поступки часто говорят о том, что совершившие их достойные порицания.
- А ты - нет?
- Возможно.
- Тогда зачем?
- Вокруг меня ненавистное и противное мне общество, которое желает видеть во мне равноправного члена, забывая о том, что они значительно ниже меня по социальной лестнице. Мы не равны по определению, и я не собираюсь делать так, как хотят они, - лорд Малфой безразлично вздохнул и снова посмотрел на огонь.
- Когда-то ты поддерживал идеи сера Люциуса.
- Я всегда был от него зависим. Даже сейчас. Но теперь я считаю, что могу оправдывать его надежды не вступая в распри с министерством, директором или графом. Мне это ни к чему, а для семьи мой нейтралитет не станет порочащим бельмом. Мне позволено поступать так, как я сочту нужным. И по сему, предпочитаю Хогвартс жизни в бегах, ярчайшим примером которой является мой отец, - безотрывно юноша смотрел на пляшущее в камине пламя. Он стал недвижим, словно каменное изваяние, безмолвен, как зеркальный отблеск. Настроение ухудшилось, нить беседы утеряна и ничто не могло бы спасти этот вечер. - Знаешь, я пожалуй пойду отдыхать.
- Споконой ночи.
Лишь отвесив легкий поклон, сер Драко удалился по лестнице в комнаты семикурсников.
А за стенами замка огромная яркая луна в окружении мириад звезд медленно плыла по небу над городами, деревушками, имениями и графствами. И все под небом спало в тишине и покое.
И пускай ночные часа для некоторых текут медленно, для некоторых быстро, но они неустанно текут, приближая новый день. С первыми лучами солнца спящий замок стал просыпаться. В спальнях началась возня и суета, связанная с приведением в порядок туалетов как девушек, как и юношей. Конечно, общеобязательная школьная форма значительно облегчала утренние процедуры, но на приведение в порядок волос, затягивание корсетов, натягивание чулок и ботинок тоже уходило приличное время. И все ради того, чтобы с радостной и доброжелательной улыбкой спуститься в гостиную или величественно прошевствовать по Большому Залу.
И все же этот день был необычным - первый учебный день в особенном для многих году. И те, кто считали нововведение неудачным, и те, кто видели в нем верх земного блаженства, не могли не говорить обо одном: отныне все классы будут совместными! Многие девушки, группами приходящие на завтрак, хихикали громче чем раньше, привлекая к себе внимание, молодые люди тут же спешили отмечать наиболее ярых хохотушек... А получившие от деканов расписание уроков старосты бродили между студентами, раздавая заветные листочки.
- Ты это видел? - поинтересовался рыжеволосый парень у своего соседа.
- Дай отгадаю, нам опять поставили первым уроком зелья? - усмехнулся его знаменитый и богатый друг.
- Нет! То есть - да, но я не о том. Она за лето поправилась.
- Уизли, ты, кажеться, хотел есть?
- Но она так похорошела! - мечтательно пролепетал парень, глядя в сторону девушек.
- Но тогда почему ты не сделаешь ей предолжение? - спросил мистер Поттер.
- Ей? Я?... Нет, мисс Гренджер заслуживает большего, чем я. Я ведь ничего не смогу ей предложить...
Возможно, он хотел и мог сказать еще что-то, что не стал, так как в их сторону подошла невысокого роста леди, которая приветливо улыбнулась и сделала легкий реверанс.
- Доброе утро, мистер Уизли... граф...
- Доброе утро, мисс Гренджер, - попривествовали девушку молодые люди. Мисс Гренджер села рядом с юношами. Все молча приступили к завтраку.
- С этого года мы будем обучаться совместно, - нарушила тишина девушка, - что вы думаете по этому поводу, граф?
- Я? - удивленно переспросил Поттер. - Не имею ничего против.
- Но большинство юношей против, - уточнила мисс Гренджер.
- А я вот только поддерживаю эту идею. Уверен, что благодаря вам, мисс Гренджер, о нашем факультете будут отзываться гораздо лучше, - добавил от себя Уизли.
- Спасибо, - расценив это как лестный комплимент, девушка улыбнулась. - Прилежание - это главное, для жизни в общем и для учебы в частности.
- Не у всех такой талант, как у вас.
- Каждый, кто хочет - имеет. Необходимо только приложить к этому свои усилия. Вам так не кажеться?
Оба парня замялись и хитро улыбнулись друг другу.
- Понимаете, мисс Гренджер, - начал Гарри Поттер, - не у всех хватает усердия для такого труда. Именно по этому вы и выделяетесь из коллектива.
Глаза девушки распахнулись в нешуточном испуге.
- Вы так считате? И это плохо?...
Граф Поттер успокаивающе улыбнулся.
- Нет, индивидуальность каждого всегда приветствуется. Просто не у всех получается то, что так легко дается вам...
Девушка хитро усмехнулась, глядя на сидящих рядом.
- Конечно, вы, друзья мои, всегда находите, как провести это время с большей пользой...
- Ну, мы же не специально!
- Разумется, но вы не очень против такого положения дел.
- Смею напомнить, мисс Гренджер, что вы также принимаете в этом участие...
- Я искренне надеюсь, что об этом вы не будете сообщать на каждом углу. Иначе моя репутация в глазах общества будет непоправимо испорчена. Вы же не желаете мне такого?
- Отнюдь. Но не стоит упрекать нас в том, что... - нагло начал Поттер.
- В том, что вы рискуете опоздать на урок? - закончила за него мисс, сама поднимаясь и с группой сокурсниц выходя из Зала.
- А она права - еще чуть-чуть, и мы опоздаем... - задумчиво прошептал Уизли и, переглянувшись с другом, поспешил в темные подземелья. И, конечно же, вошли сразу же после звонка и после профессора.
- Мистер Уизли, граф, вам не кажеться, что опаздывать - это признак дурного тона? - задумчиво спросил профессор Снейп.
- Да, профессор, - в унисон подтвердили оба юноши.
- В таком случае, этот дурной тон вы демонстрируете уже седьмой год подряд.
Молодые люди не знали, что ответить, и знали, что лучше не отвечать.
- Что ж, садитесь на ваши места, чтобы мы могли приступить к занятию, - махнув рукой, приказал профессор и прошел к своему столу. - Итак, господа, мы начинаем. Сегодня вы будете пытаться приготовить окрашевающее зелье. Его свойства... - Снейп замолчал, искренне недоумевая: - Да, мисс Гренджер?
- Простите, профессор, что я вас перебила, но я могу рассказать о свойствах зелья, - ответила студентка.
Снейп продолжал недоуменно на нее пялиться.
- Мисс Гренджер, я не помню, чтобы об этом просил. И тем более вас, - он наконец-то перестал смотреть на девушку и стал пристальным взглядом сверлить всех представительниц слабого пола. - И вообще, я не считаю, что вам место на моем уроке. К сожалению, у директора другое мнение, которому я буду подчиняться... Но это вовсе не помешает мне выгнать вас из лаборатории, если хотя бы кто-то из вас скажет еще слово. С разрешения или без него. Вас тут быть не должно и сделайте вид, что вас тут и нет, - закончил он с кислой натянутой улыбкой. Подумав, он снова посмотрел на мисс Гренджер: - И еще, мисс, перебивать старших - не прилично. Хоть какие-то правила приличия вам же знакомы?
Девушка промолчала. Нет, сказать хотелось, но... "С разрешения или без него"... Значит, никогда и не при каких условиях она не смеет открывать рот в его присутствии. НИКОГДА. Гермиона смущенно потупила взгляд, понимая, что сейчас на нее смотрит весь класс и смотрит с осуждением. И с презрением. Но ничто, ничто не заставит ее вновь оказаться в таком положении!
И девушка промолчала.
Снейп долго на нее смотрел, словно ожидая ответа. Все-таки убедившись, что такого не будет, он удовлетворенно хмыкнул.
- Поздравляю, мисс Гренджер, вы действительно быстро учитесь! Итак, продолжим...
Гермиона весь урок отчаянно пыталась сосредоточиться, но слова, произнесенные профессором, не хотели покидать ее мысли. То и дело она ловила себя на том, что не следит за содержимым небольшого котелка, а рассматривает эмблему факультета на своей мантии. И думает о том, о чем никогда не должна была... "Никогда".
На других двух уроках было проще - как никак, Трансфигурацию и Травологию вели профессора-женщины. Но усвоенный урок не позволял Гермионе, по крайне мере сегодня, особенно выделяться из общей массы однокурсниц. Просто сидеть за партой, преданным взглядом смотреть на профессора и делать все идеально - вот новый план действий, намеченный мисс Гренджер. И хотя выполняя его, она все же рисковала нарушить свое главное личное правило - "Быть самой собой!", но это лишь небольшое ущемление собсвенной свободы, в то время как привлечение к себе чрезмерного внимания, не выгодно очерчивающего ее личность, могло быть куда опаснее.
А собственно говоря, что еще ей надо было делать? Ей почти семнадцать, а достойных поклонников нет. И не намечается...
Ее более тихое поведение было тут же замечено как учениками, так и профессорами. Именно по этому МакГонагалл против воли отправила девушку в больничное крыло. Естественно, Гермиона выполнила требование профессора, и естественно, никаких отклонений у нее мадам Помфри найти не смогла. Решив, что на обед сегодня она не пойдет, мисс Гренджер отправилась в спальни девушек, чтобы посидеть в тишине и подумать.
Не удалось! Вскоре послышались голоса соседок, которые шли по направлению к спальне. Гермиона прислушалась.
- А я считаю, что это было не правильно, принимать ее учиться вместе с нами!
- Но она действительно необычайно талантлива. Этого нельзя отрицать.
- Допустим. Ну, и что с того?
- Необходимо развивать свой дар...
- Мерлин, Парвати, послушай себя! Ты утверджаешь, что если я имею склонность к магии, то должна все силы положить на то, чтобы эту способность развить? Глупости!
- Вообще-то, Лаванда, именно для этого ты здесь.
- Ошибаешься, я тут для того, чтобы... И потом, кокое отношение она имеет ко мне? Мы разные. Разные настолько, что... - девушка как раз зашла в спальню, чтобы заметить находящуюся в комнате Гермиону. Гренджер тактично молчала, хотя и услышанное было ей не приятно. Не более эта ситуация нравилась и Лаванде с Парвати, чей разговор был подслушан.
- Как ты себя чувствуешь, Гермиона? - вежливо поинтересовалась мисс Патил.
- Спасибо за беспокойство, со мной все в порядке, - улыбнулась ей Гермиона.
- Мы переживали, - добавила леди Браун, поддерживая разговор.
- Не сомневаюсь! - пересилив гнустные душевные порывы, требующие медленной и болезненной смерти мисс Браун, мисс Гренджер попыталась выдавить ответную улыбку.
- Ты сегодня странно себя вела, - уточнила Парвати, присаживаясь рядом с Гермионой. - Что-то случилось?
- Ничего особенного, - отмахнулась девушка. Но подумав, добавила: - Меня немного задели слова профессора Снейпа.
Подобное заявление вызывало к ответной откровенности. Это означало говорить то, что действительно думаешь... Что ж, сказать хотелось многое!
- Почему? Ведь он не сказал ничего обидного, - изумилась Лаванда.
- Ты так думаешь?
- Конечно! Все его слова были правдивы и абсолютно логичны.
В глазах мисс Гренджер загорелась запрятанная ранее обида.
- То есть ты считаешь, что ни ты, ни я не имеем права находиться в
Хогвартсе?
- Да, - кивнула леди Браун. "Только не ставь нас, как равных".
- И ты согласна с тем, что лучшее, что мы можем сделать - это покинуть школу?
- С радостью! - выдохнула Лаванда.
- Лаванда, пожалуйста! - окликнула ее Парвати.
- А что? Я говорю то, что думаю. Я прекрасно знаю, что мне не нужно это образование. К чему? Как только я вернусь домой, мой отец подберет мне подходящую партию, и я выйду замуж. Зачем мне будут все эти запутанные и нудные науки?
- Но как же стремление к чему-либо? Различные хобби, увлечения, работа?
- Работа? - театрально закатив глаза, выдохнула Лаванда. - Я не знаю, что это такое. И в отличии от тебя - никогда не узнаю.
- Лаванда!
- Что, Парвати? - выдохнула девушка. - Я не считаю, что не имею права говорить того, о чем думаю. Моя семья способна обеспечить меня, чтобы я ни в чем не нуждалась, помочь устроиться в жизни. А тебе, Гермиона, чего ожидать? Ты, конечно же, будешь работать. И тебе это прекрасно известно. Ты дочь городского цирюльника, которая не может претендовать на какие-либо привелегии или права. У тебя их нет... То, что ты учишься в Хогвартсе рядом с нами, было самым большим подарком в твоей судьбе. Однако, первым и последним. Но еще это было ошибкой, ибо закончив школу тебе будет сложнее вернуться к той жизни, которой жила.
- Лаванда!!!! - оборвала ее речь мисс Патил.
- Что, Парвати? Чем ты так недовольна? Тем, что я говорю вслух то, что каждый знает и понимает, но из приличия умалчивает? Вот скажи, Гермиона, только честно, на что ты надеешься? Чего ждешь от будущего?
Лаванда Браун пристально посмотрела на озадаченную девушку. Гермиона хотела сердиться, сказать что-то обидное в ответ, противостоять этому неожиданному натиску, но не могла. Что-то не давало ей возражать, слушая горькие слова, не позволяло считать их лишь заблуждением самоуверенного сознания, обманом неопытного ума, не разрешало не внимать им каждой клеточкой своего естества, запоминая их навсегда...
- Я не знаю, - тихо ответила мисс Гренджер, потупив взгляд.
- А знаешь почему? - нависла над ней фигура леди Браун. - Потому что тебе не на что надеяться. У тебя нет будущего и быть не может, - понизив голос, сочувственно проговорила она.
- Не правда! - в отчаянии возразила Гермиона. Эти слова сами вырвались из ее уст, как попытка защиты. Но защиты стихийной, рефлекторной и необдуманной. Девушка сама испугалась этих слов больше, чем ее соседки. Но что-то в ней не хотело принимать, соглашаться со сказанным, хотело перемен...
- Что? - переспросила растерявшаяся Парвати, переводя взгляд с Гермионы на Лаванду.
- Это не правда... - еле слышно прошептала Гермиона.
- Да? Сомневаюсь! - всплеснув руками, заявила мисс Браун. - Более того, ты сама это знаешь. Знаешь, что все, что ты имеешь - это "сегодня"; "завтра" у тебя нет. Вот и стараешься учиться в надежде, что это что-то изменит. Но нет, Гермиона, это ничего не меняет! НИЧЕГОШЕНЬКИ! То, что ты умнее кого, что ты получила лучшие отметки, чем другие, не дает тебе ничего, кроме чувства морального удовлетворения. Это подойдет только для того, чтобы вернувшись домой, ты могла сказать, что намного умнее дворян... и со спокойной совестью жить на их земле и работать на них. Знаешь, слуги всегда стремяться хоть в чем-то превосходить своих господ. Это помогает не чувствовать себя столь ущебрными и ничтожными...
- Прекрати! - оборвала подругу Парвати. - Лаванда, ты в своем уме? Ты что такое говоришь?
- Лучше ей сразу свыкнуться с этой мыслью, чем потом...
- Хватит! Ты и так уже достаточно сказала, - снова оборвала просветительский монолог мисс Патил. - Помолчи!... Гермиона, ты как? - осторожно поинтересовалась она.
Мисс Гренджер сидела, сжавшись в комочек и безотрывно смотрела в пол. Непроизвольно она прижала к себе руки, стараясь отгородиться ими от всего мира. Услышав спокойный и заботливый голос Парвати, Гермиона подняла на нее свои глаза. Но этот взгляд был полон непонимая и отчаяния, потрясения и ужаса, вызванного произнесенными ранее словами. Отчужденность, ощущение не принятия мира ею и миром ее, охватило девушку. Глядя на сидящую перед ней подругу, она не чувствовала ничего, кроме безразличия и жалости, охвативших все ее ествество. Но когда Гермиона перевела вгляд на стоящую рядом Лаванду, тупая боль от безысходности и жалости к самой себе отозвалась во всем теле. Не прошенная слеза быстро покатилась по ее щеке, обжигая кожу лица. Чувство обреченности застыло в карих глазах, невидящим взглядом глядящих вокруг.
- Гермиона, что с тобой? - тихо прошептала Парвати, испуганно глядя на девушку и протягивая к ней руку в попытке успокоить... Гермиона резко дернулась, когда ладонь прикоснулась к ее плечу. Попятившись от Парвати, как от черта, девушка безумными глазами смотрела на эту протянутую руку и безостановочно отрицательно трясла головой...
- Нет.... - прошептала она. - Нет, не надо... Я ничего этого не хочу! - громко выкринула Гренджер и выбежала из спальни.
В комнате повисла гнетущая тишина.
- Довольна? - язвительно поинтересовалась у подруги мисс Патил.
Леди Браун только пожала плечами.
А мисс Гренджер бежала, не разбирая дороги, стремясь убежать от самой себя, от своих мыслей, от той судьбы, которая была суждена ей в этом мире. Желание, стремление, мечта, что можно будет просто убежать, скрыться от гнетущей правды, охватила разум и сердце, но чувство заведомой обреченности и безосновательности таких надежд вновь и вновь отрезвляло циничный рассудок.
Бежать, бежать... Просто бежать! Куда? Не важно... Зачем? Не имеет значения... Лишь бы оказать подальше от всего того, что давит на разум, что терзает сердце, что состясает душу. Почему?...
Девушка выбежала во внутренний дворик школы. Это место было далеко от больших коридоров и гостиных факультетов, так что он почти всегда оставался пустынным. Только одна студентка любила это место за тишину и уединение, за покой... Сев на ближайшую лавочку, Гермиона притянула к себе коленки и обхватила их руками, сжимаясь в маленький, незаметный комочек, стремящийся спрятаться от окружающего мира.
Слезы ручьми текли по щекам, из-за чего весь подол платья девушки стал мокрым... Легкий ветерок трепал волосы, зашуршала еще зеленая листва на стоящих неподалеку деревьях, покой мироздания раскрывал перед истерзанной душой все свои тайны и сокровища, был готов принять в свои объятья, разделить боль, забрать страдания, подарить мир... Но Гермиона сжалась еще сильнее, закрываясь ото всего, ведь все отныне стало чужим и враждебным, стало бессмысленным.
К чему можно стремиться, если любые твои действия ведут к гибели, к боли, к краху? К тому, чтобы забыть обо всем этом, и сделать вид, что ничего нет?... Гермиона уже пыталась, еще как пыталась! Старалась не обращать внимание на косые взгляды, направленные на нее и в школе, где она была лишь "жалкой выскочкой", и дома, где была "баловнем судьбы". Как жить в мире, которым не хочет и не может принять тебя? Каждый раз, возвращаясь в школу, она острее понимала, что разница между ею и миром, как маггловским, так и магическим, огромна.
А еще можно пытаться что-то изменить, бороться. Гермиона тоже пробовала. Но результаты были относительными. С одной стороны, она действительно стала одной из лучших, великолепно разбиралась в магии, много училась и много знала. Но с другой - еще больше отдалялась от того мира, в котором жила, которому принадлежала. Она стала умной девочка, всегда знающей ответ на любой вопрос. Но неужели, этого мало для того, чтобы стать частью общества? Неужели надо больше, чтобы тебя приняли такой, какая ты есть, чтобы считали такой, как другие? Неужели, Лаванда права, что единственное, что получит в результате Гермиона - это моральное удовлетворение? И чувство отчаяния, когда вернется домой...
К чему уже очень давно не стремилась девушка, так это к возвращению. Но это было необходимо, у нее не было выбора. Была лишь одна лазейка, позволяющая вырваться из сдерживающих оков - замужество. Вот она, единственная возможность получить женщине свободу, возможность распоряжаться собой, делать то, что хочет. Иначе - осуждение и позор, изгнание из общества. Кто к этому станет стремиться? Но кому нужна девчонка без приданного, стремящаяся к самостоятельности? Один раз она хлебнула из чаши Свободы, опьянев от одного аромата. И теперь всегда стремиться к нему, к этой жизни, к этому пьяняшему чувству... А потому с каждым годом шансов выйти замуж становилось все меньше и меньше. Гермиона вообще начала осмневаться, что они есть. Но судя по всему другого выхода просто не было... Были лишь безумные идеи сбежать из дому, просто не вернуться туда, поселиться в магическом мире и попытаться найти работу... А еще тем самым покрыть позором себя и собственную семью, стать изгоем, получить еще один ярлык - "распутная девица", и не иметь возможности найти даже самую скромную, грязную, тяжелую работу. И вообще, иметь какое-либо будущее. Разве этого так хочеть буйствующей душе? Разве подобные сны одурманивают своей сладостью разум каждую ночь? Нет... Сны, они о прекрасном, о возможностях, о правах, о свободах... О том, что Гермиона сможет жить, как хочет, делать, что желает, и никакое общество не будет властно над ней, ибо само общество будет нуждаться в ней. Сны о том, что не надо будет притворяться, приветливо улыбаться на глупые шутки, делать то, что не хочеться, говорить то, что противно... и жить так, как говорят тебе все вокруг. И только рад одного - быть как все!
Но сны эти лишь смутное облако, рассеивающеся с рассветом. И наступает реальность, где нет справедливости, а есть только обязанности и сковывающие условности, где нет правды, а есть лишь мнение власть имущих, где нет "Тебя", а есть лишь отблески завуалированного сознания, ума, гордости. А еще осознание, что ничто не сможет подарить тебе даже часть тех снов, что все попытки безуспешны, что все заранее обречено на провал...
Гермиона знала это, но не хотела об этом помнить, думать. Лучше делать вид, верить, что что-то может измениться, стать другим, что она сама станет другой. И это даже почти получалось, пока все играли в ту же игру, оправдываясь приличием и тактичность, пока кто-то не отважился высказаться.
Человеку, как считала мисс Гренджер, свойственно преувеличивать собственные страхи, делать проблемы серьезнее, чем это есть на самом деле, человеку свойственно заблуждаться. Но со стороны всегда виднее. И даже если несколько ограниченная в суждениях леди Браун способна постигнуть тщетность любых попыток, то как же тогда стараться? К чему стремиться? Чего желать, когда все заранее ложно, обманчиво, несбыточно?...
Слезы сами высохли. В один момент их просто не стало, и они исчезли, оставив лишь соленые дорожки на шеках. Гермиона сидела на лавочке, положив голову на поджатые колени, и, закрыв глаза, думала. Ей удалось успокоиться, принять достойный молодой леди вид, вести себя соответствующе, но она не могла преодолеть в себе ощущение фальши этого, дешевой и никому не нужной игры. Если все и так знали, что девушка обречена, то к чему ей делать вид, что это не так? Улыбки, фразы, легкие реверансы, этикет... Все это такое близкое и понятное всегда, сейчас просто не умещалось у нее в голове, вызывало отрицание.
Просто все в одночасье стало не ТАК!...
- Вам не хорошо, мисс Гренджер?
Гермиона открыла глаза и посмотрела на источник шума: профессор МакГонагалл беспокойно смотрела на свою студентку. Когда та, услышав вопрос, подняла голову, Миневра присела рядом.
Мисс Гренджер тут же спустила ноги вниз, села прямо и попыталась приветливо улыбнуться.
- Нет, профессор, со мной все в порядке.
- Вы здесь одни?
Стараясь дать наиболее точный ответ, Гермиона осмотрелась: во дворике была только она и професоор.
- Да, - утвердительно кивнула она.
- С вашей стороны это было не осмотрительно, мисс Гернджер.
- Что-то случилось?
На лице женщины отразилось изумление.
- Это не прилично девушке вечером находиться без сопровождения. Могут пойти разные слухи... - нравоучительно начала профессор.
- Но я ничего такого не делала, мне просто надо было подумать, - объянила Гермиона.
- Я вас понимаю, - улыбнулась МакГонагалл, - но это не оправдание. Девушке, заботящейся о своей репутации не стоит подолгу находиться одной в пустынном месте. Это может вызвать не нужные слухи. Люди любят болтать, мисс Гренджер, вам лучше не забывать об этом.
- Конечно, профессор, - покорно кивнула Гермиона.
- Вам стоит вернуться в гостиную, уже поздно. Я вас провожу.
Миневра МакГонагалл поднялась с лавочки и выжидательно посмотрела на свою ученицу, ожидая, когда она последует ее примеру. Но мисс Гернджер не двигалась с места.
- Профессор, можно у вас кое что спросить?
Женщина снова присела.
- Да, разумеется.
- Как я смогу применить полученные в Хогвартсе знания? - посмотрев прямо в глаза своему декану, спросила девушка. МакГонагалл удивленно на нее посмотрела.
- Я не понимаю...
- Я спросила, где и как я смогу применить все то, что выучила тут. Чем я могу заниматься, как использовать эти знания.
Профессор смутилась еще больше.
- Мисс Гренджер, вы рассчитаваете услышать правду?
- Да. Если это возможно.
Женщина замолчала. Почему-то ей очень захотелось оказаться в другом месте, подальше от этих внимательных глаз.
- Не все так просто...
- Я это понимаю, и потому спрашиваю у вас: есть ли хотя бы что-то, что я могу делать?
- Боюсь, что нет, - тихо прошептала она.
- Но КАК??!
- В этом мире нет места, где бы вы могли применить полученные знания. Есть только один вариант - устроиться гувернанткой, частной учительницей для детей дворян.
- Но ведь чуществует столько профессий, где не хватает рабочих рук, еще столько всего не исследованного, не изученного...
- Но вы не сможете этим заниматься. Для этого необходимо иметь более основательные и глубокие знания, чем у вас. Иметь деньги, связи... Это слишком сложно, мисс Гренджер. Тем более для неопытной юной леди.
- Это значит, что мне придется вернуться домой?
- Да...
- Но это будет означать навсегда вычеркнуть из жизни, из памяти все, что я узнала!
- Возможно, - сочувственно посмотрев на Гермиону, выдохнула профессор.
- Но это не справедливо!
- В жизни мало спаведливости... - начала МакГонагалл, но почему-то замолчала. Порыв ветра зашелестел листвой...
- Но, профессор, ведь вы предподаете? Вам же удалось?
Женщина улыбнулась.
- В свое время я имела еще меньше, чем вы. Получить образование мне было еще сложнее... Но я училась, упорно и прилежно, упрямо двигаясь к своей целе.
- Значит, не все так безнадежно? - спросила девушка.
В ответ МакГонагалл лишь покачала головой.
- Нет. Я пошла на многое, чтобы учиться. Слишком много людей было против. Но я выстояла...
- И у меня получиться! - воодушевленно возразила Гермиона.
Профессор лишь грустно улыбнулась этой силе.
- Вам не позволят. Вы - леди, причем умеющая больше, чем другие выпускники-юноши Хогвартса. Против вас будут слишком многие... Вам просто не позволят учиться дальше, а это необходимо.
- Но...
- Мисс Гренджер, за вами никого нет, вы одни. Если вы хотите что-то получить, то у вас должен быть влиятельный покровитель, кто-то защищающий ваши интересы. Если вам удаться иметь такого человека, то у вас все получиться. Иначе... Думаю, вы и сами знаете.
- Значит, есть способ...
- Это не совсем способ. И имеющий много недостатков - от вас многие отвернуться. И вы еще слишком молоды. На вашем месте я бы забыла об этом и вернулась домой к родителям.
- Это тупик, профессор. Дома меня ничего не ждет. Я хочу для себя лучшей судьбы...
- К сожалению, это все, на что вы можете рассчитывать. В наше время у вас нет шансов... - подытожила профессор МакГонагалл. Немного помолчав, она добавила:
- К тому же, уже холодает. Вам пора в гостиную, мисс Гернджер. И лучше бы вы забыли о том, о чем мы говорили. Подобные мысли не принесут никому ни радости, ни пользы, а только навредят. Вы очень хорошая девушка, и, если бы был способ, я бы вам порекомендовала им воспользоваться, но... Не то время, не те люди, не то общество... - перестав дожидаться, пока девушка выйдет из задумчивости и последует за ней, Миневра сделала несколько шагов к выходу, всем видом требуя сопровождения в этом молодой леди. Гермиона увидев, что профессор отошла, подскочила и подбежала к ней.
- Извините...
- Ничего. Так вот, если вам професоор Биннс еще не рассказывал, то в Древнем Египте ведьмы имели гораздо больше прав, чем маги. Вообще, история хранит множество примеров, когда колдуньи чтились больше за их знания, возможности, таланты. Считалось, что только женщина способна постичь истинную суть магии...
Профессор еще долго рассуждала об исторический примерах дискриминации полов, о том, что иногда общество было более благосклонно к талантливым ведьмам, чем сейчас, о том, что, возможно, и эта система не долговечна... но Гермиона ее почти не слушала. В ее сообразительной голове появилась одна идея, которая могла открыть перед ней много дверей, все двери...
"Любые жертвы ничтожны по пути к осуществлению цели... Спасибо за подсказку, профессор".
