Свитера

Глава 1

СВИТЕРА


Примечание автора: «Свитера» - это часть большого романа, альтернативы седьмой книги, но он в работе. Кроме того, этот фик – часть цикла о семье Уизли. 2 других рассказа – «Счастливчик Уизли» и «Брат». Спасибо всем тем, кто понял мое творчество и отозвался.
Стихи в тексте, как всегда мои.
Элиа.


В те сотни тысяч дней до нас,
Ты тайну жизни разгадала,
Она проста – всего лишь мамой
На сотни тысяч дней ты стала.

На стены, покрытые голубыми обоями, падали золотые лучи полуденного солнца и мгновенно преображали гостиную в нечто светлое, удивительно уютное и домашнее.
Молли Уизли – жена известного маглолюбца, члена Ордена Феникса и активного работника Министерства Магии Артура Уизли – вязала очередной свитер, сидя у камина в гостиной. Она еще не знала кому он будет предназначен – наверное мальчику лет семнадцати, тонкому и хрупкому. Но вот непонятно, Молли Уизли никогда не вязала свитеров черного цвета, а сейчас вдруг нашла заброшенную много лет назад темную пряжу, хотя ее дети всегда любили что-нибудь яркое.
Билл всегда любил темно-серые просторные свитера с капюшонами, и каждый год она вязала ему именно такой, экстравагантный, но удобный джемпер.
Чарли всегда было абсолютно все равно что носить, лишь бы это не мешало ему в работе. И Молли дарила ему немаркие темно-коричневые свитера с кожаными вставками для защиты от ожогов.
Перси обожал строгий классический стиль. Что-нибудь темно-синее, в клеточку и так, чтобы были заметны белоснежная рубашка и подобранный в тон галстук. Ах, Перси, Перси…
Близнецам Молли вязала свитера из самых ярких цветов: лазоревые, оранжевые, пурпурные. Пусть они чудовищно контрастировали с их волосами, но в этих цветах, в демонстрации себя всему миру, и были Фред и Джордж.
На Рона у Молли почти не хватало времени – и ему доставался неизменный бордовый джемпер из того нескончаемого мотка пряжи, который заколдовал когда-то десятилетний Билл.
Джинни же научилась вязать сама, подсмотрев пару схем в материнских журналах, и поныв пару недель, упрашивая связать ей кофточку. Молли тогда жутко удивилась, когда дочка принесла ей почти готовую кофту…
Эти свитера были квинтэссенцией ее безыскусной и бесконечной любви к детям. Молли порой казалось, что не получив очередной свитер или кофту, каждый ее ребенок теряет частицу внимания к себе.
Молли Уизли любила своих детей. Она знала, что люди говорят за ее спиной: мол, ничего не добилась в жизни, только и делая, что рожая.
Ну и что?- говорила она. Я- Мать!
Это означало пережить сотню бессонных ночей, когда болел пневмонией Билл. Это означало чуть не сойти с ума, когда десятилетний Чарли, поссорившись с родителями, сел на отцовскую метлу и сбежал из дома. Это означало рассказывать на ночь сказки Перси, который так боялся темноты, что просто не мог уснуть один, а потом, когда ему годы спустя рассказывали об этом, недоверчиво смеялся.
Быть матерью – значит выносить близнецов ( Бог свидетель, к концу девятого месяца Молли ненавидела свою беременность – мальчишки не переставая толкались изнутри, чтобы, как подозревала она, побыстрее явить миру себя), а потом, уже когда они начали учится в школе, каждый день принимать письма от разъяренной МакГонагалл. Это значит – горько плакать, когда пятилетний Рональд говорит – «Ты не моя мама!». Это случилось из-за того, что родив Джинни она разрывалась между готовыми на любую шалость неугомонными близнецами и крохотной девочкой, и совсем забыла о тихоне-сыне.
Значит – с гордой улыбкой смотреть как отличник и староста Билл идет за своим дипломом в выпускной вечер, и Альбус Дамблдор называет его самым талантливым учеником года. Быть матерью означает с замиранием сердца видеть как Чарли летит на старенькой «Комете» наотвес вниз и ловит-таки вырывающийся снитч в финальном матче сезона Гриффиндор-Слизерин, а потом команда несет его на себе в замок, горланя победные песни.
Солнечные лучи пляшут на быстро передвигающихся спицах и Молли, закончив с рукавами, опять задумывается о прошлом.
Я – Мать!
Это означало вот уже который год посылать подарки на Рождество и день рождения Перси, зная наверняка, что и подарок и открытка вернутся нераспечатанными через сутки. Но Молли не могла не делать этого, слишком уж хорошо она помнила, как трудно ей с ним было.
Тяжелые роды, закончившиеся кесаревым сечением и как все были уверены, что слабенький восьмилетний мальчик умрет сразу после рождения, и лекари святого Мунго приходили к ней в палату, в родильное отделение, и готовили к самому худшему…Ах, Перси, Перси…И как горда она была, когда он ходил за близнецами как нянька – присматривая, оберегая, защищая, а однажды, когда восьмилетние Фред и Джордж едва не спалили дом, взял на себя вину ( ему тогда в первый и в последний раз попало от жутко злых родителей)…
Это означало чуть не умереть с горя, когда пришло письмо из Хогвартса с сообщением о пропаже Джинни, на ее первом курсе. Джинни ведь была ее любимицей – единственная дочка после шестерых сыновей, умница и красавица, а тут вдруг такое...И едва не поседеть в одночасье, когда ее Билла, красивого, молодого и жизнерадостного Билла, ее первенца покусал оборотень. И быть такой счастливой, когда священник на свадьбе в розовом саду за Норой сказал Биллу и Флер – «Объявляю вас мужем и женой», и хохотать над тем, как они целовались на время, пойдя, по словам Джорджа, на рекорд.
Нет, что бы там не говорили люди, Молли Уизли не жалела ни о чем в своей жизни.
Ей было только любопытно: кому же она все-таки вяжет этот черный свитер.