Глава 1От автора: если Гриффиндор – смелость, Равенкло – ум, Слизерин – хитрость, то Хафлпаф – честность, верность, упорство. Одним словом – ЧЕСТЬ. Спасибо Роулинг, что она это продемонстрировала одним своим персонажем.
В общем, рассказ про Седрика, которого я не могу не уважать. А, ну еще немножко и про Дамблдора. А вообще, о тех, кто делает рывок за черту.
Спасибо группе Royal Hunt за песню Long way home, которая звучала в моем компе каждый раз, когда я писал этот фик.
Спасибо B&G и Ivy_Morgana, которые оставили отзывы на мой первый рассказ «Счастливчик Уизли»
Все стихи в тексте принадлежат моей больной фантазии.
Элиа.
1.
Граница миров.
Отвори мне двери в рай,
Отвори мне двери в ад
Все что хочешь выбирай,
Ты ни в чем не виноват.
Странное это место – стена между мирами. Это место – граница. Между жизнью и посмертием, между любовью и ненавистью, между теми, кто ушел и теми, кто остался…Обычно здесь пустынно. Даже самым любящим однажды приходит в голову мысль, что те, кто внизу, обязательно когда-нибудь очутятся здесь – встреча неизбежна. И тогда, может быть, они встретятся….
Но он здесь частый гость. Он часами сидит здесь, на границе миров и смотрит на тех, кого когда-то оставил…На стремительно взрослеющих друзей, чьи лица мчатся в бешеном круговороте дел и событий, на постаревших в один миг сгорбленных родителей, на мальчика по имени Гарри Поттер, который стал метущимся подростком, а потом задумчивым холодным юношей…
Он знает, что умерли мама Ханны Эббот, что тетя Сьюзен Боунс замучена в собственном доме, что Сириус Блэк, столь же яростный здесь, как и при жизни, никогда не вернется сюда, на границу миров, потому что не хочет вновь переживать боль…Он знает, что даже Альбус Дамблдор, тот, в кого верили все, тот, кто казался неуязвимым, погиб от руки Снейпа, защищавшего этого дурака, мальчишку Малфоя…Он знает…
Он знает даже кто стоит за всеми этими убийствами….О, эти красные глаза он не забудет никогда, ведь именно Волдеморт отдал приказ убить и его.
Он смотрит на них и пытается подсказать им, где их ждет опасность и разочарование, предательство и боль, он до крови бьется кулаками об эту прозрачную тонкую стену, но его крик, доносящийся до ангелов и демонов, даже шепотом не доходит до тех, кого он оберегает! Он уходит в отчаянии. И возвращается каждый следующий день, вот уже два года, чтобы снова наблюдать за ними, оставшимися.
Да, он не знает, как уничтожить Темного Лорда. Но он узнает.
У него впереди вечность.
2.
Боль.
Что бы там не писали в романах,
Что герои бы там не плели,
Дескать, что мне – подумаешь, раны,
Лишь бы жили родные мои,
Всем на свете и больно и тошно
Умирать раньше заданных дней…
И вернуться уже невозможно…
И вернуть, тех, кто дорог был мне.
Сначала была боль. Мгновенно она пронзила все его естество, он изогнулся под немыслимым углом и упал.
Его несло через время и пространство со страшной скоростью, словно он попал в какой-то неисправный портал. Он видел чьи – то лица, слышал обрывки фраз и песен, но не мог понять что же это такое с ним происходит. Потом пронизывающая его боль внезапно прошла и он очутился в чем-то теплом и светлом, напоминающем семейные вечера у камина, рождественское утро и руки матери одновременно…
В этот самый момент Седрик Дигори понял, что умер.
Потом было кладбище, полное Упивающихся Смертью, высокая фигура со зловещими красными глазами, золотая нить между двумя палочками и Гарри Поттер, напуганный, едва не бьющийся в истерике от того, что ему довелось пережить…
«Отнеси мое тело родителям…»
Почему-то Седрику в тот момент это показалось самым важным – не оставлять тело на холодной влажной земле посреди старого семейного кладбища. Как будто от этого могло что-то измениться...Как будто серые глаза, распахнутые в немом изумлении, пустые как окна нежилого дома, могли посмотреть на отца и мать, а навеки заледеневшие губы сказать как сильно он их любил.
Но Гарри справился. Мучимый болью, покрытый кровью и грязью, едва не падавший от усталости и шока – никак уж не Герой Волшебного Мира – он, тем не менее, был им. И он отнес его родителям.
Тело Седрика Дигори похоронили в саду за домом, посреди яблочных деревьев, которые цвели весной, на его день рождения, особенно пышно. Но то была лишь пустая оболочка, а сам Седрик каждый день приходил на Границу Миров, чтобы не забыть. Чтобы помнить.
Он видел как сразу постарели его родители…Как сильный, вечно смеющийся, надежный отец, который обожал Седрика, ходил с ним на рыбалку и учил летать на метле, и кормил, тайком от матери, конфетами, когда маленький Сед болел, стал сгорбленным, отчаявшимся человеком…Как сдала мать после похорон и в доме перестал слышаться смех.
В этом была вина Волдеморта.
Он видел как Чжоу Чанг, его первая – да что там – его единственная любовь, плакала навзрыд, каждый раз, когда при ней кто-нибудь неосторожно называл его имя, как ходила бесшумной тенью по тем местам, которые он любили, и однажды, потеряв всякую надежду, едва не бросилась в Хогвартское озеро. Как потом целовала другого…Седрик не обижался. Он отлично понимал, что жизнь должна продолжаться, и был рад, что и Чжоу это осознала.
Но ей было плохо, и в этом была вина Волдеморта.
Он видел как Гарри Поттер, его соперник, его почти друг, превратился из веселого мальчишки в строгого, упрямого и порой жестокого юношу. Что ж, чтобы победить в этой войне, возможно и надо быть таким.
Но его лишили детства, и в этом тоже была вина Волдеморта.
Седрик не знал почему его пустили на небеса. Видимо тот, кто его встречал, просто пожалел незадачливого мальчишку. Или упустил его безумное, дикое, страстное желание сделать так, чтобы убийца с красными глазами никогда больше не смог никого уничтожить. Боль от этой ненависти было столь же сильной как и тогда, когда он умирал…И он будто сам снова летел в том бешеном круговороте, когда кто-то очередной появлялся у ворот в небеса!
Бессмертие? Ерунда! Можно уничтожить даже бессмертного.
Надо только знать как это сделать.
Седрик узнает.
У него впереди вечность.
3
Друг
Пускай мой путь покроет мгла
И ангелы зайдутся в плаче,
Закрыв глаза, я сделал шаг,
Я просто не могу иначе.
Они стояли у Границы миров, вглядываясь в проносящуюся мимо близкую и такую далекую жизнь. Старик и юноша. Учитель и ученик. Юный Седрик Дигори, не успевший даже начать как следует свою жизнь, и Альбус Дамблдор, живший так долго, что уже не мог вспомнить свое начало. Они стояли у черты каждый день с того самого дня, когда Альбус впервые сюда пришел. Впрочем, тогда его Седрик не узнал.
Душа Альбуса Дамблдора, знаменитого чародея и одного из старейших магов мира, имела вид семнадцатилетнего мальчишки – первого ученика, и, одновременно, главного шалопая школы. Русые с рыжиной волосы и озорные голубые глаза старого Альбуса, спрятанные за неизменными очками половинками.
Они разговаривали каждый день, делились воспоминаниями и надеждами, сбывшимися страхами и нереализованными мечтами, и – Седрик даже не заметил, как это случилось – стали друзьями.
- Нельзя же так,- сказал однажды он, - Смотреть вниз и видеть как умирают те, кто дорог тебе лишь потому, что кто-то решил, что он вправе убивать.
А Альбус, до этого улыбавшийся, внезапно посерьезнел.
- Ты прав, - ответил он,- Знаешь, отсюда возвращались. Давно это было и всего несколько раз за всю историю человечества, но может быть нам надо просто попросить?
И они сделали это. Попросили. Их просьба была основана не на мести, не на желании жить во что бы то ни стало, ни на невыносимом отчаянии – эхе прошедшей любви. Они просили отпустить на время – во имя Справедливости.
Им разрешили.
Небеса, они ведь стоят не на чьих-то желаниях, или предпочтениях, не на библейских заповедях, хотя они и играют важную роль. Основа Небес – их фундамент, их сила – она, СПРАВЕДЛИВОСТЬ. И Справедливость повелевала, чтобы дерзкий человек, посмевший бросить вызов собственной смерти, человек, ни во что не ставящий чужую жизнь, был найден и наказан.
Раз и навсегда.
Потому что нельзя жить, не расплачиваясь.
Это как в алхимии, которую любил Альбус, составляющие могли смешиваться, создавая новые вещества, но и они состояли из одних и тех же компонентов.
Справедливость и была этим самым компонентом.
… По узкой полевой дороге бежали двое мальчишек. Один из них, высокий, широкоплечий, с разметавшимися по плечам каштановыми кудрями и серьезными серыми глазами, упрямо смотрел перед собой. Второй казался младше из-за постоянной улыбки. Он время от времени встряхивал рыжеватую гриву и хохотал…
- Как хорошо, что мне оставили это тело,- говорит он, дотрагиваясь подбородка,- Не хотел бы я в своем возрасте снова начинать бриться.
Седрик коротко смеется, а потом неожиданно усмехается:
- Мне исполнилось бы двадцать в мае.
Альбус хохочет:
- А мне сто сорок семь, представляешь!
И они бегут дальше, вдыхая терпкий запах полыни.
Это счастье бежать по жесткой августовской траве и ловить мальчишескими губами свежий ветер, напоенный ароматом трав.
Это счастье, наблюдать как в синем, словно медный купорос небе, парит огромный орел, высматривающий добычу.
Это счастье ощущать боль в забывших за два года о напряжении мышцах, и чувствовать упоительную усталость в ногах.
Это счастье, что рядом идет Друг, которого у тебя никогда не было.
И пусть вы вернетесь, как только темный Лорд будет уничтожен. Ну и что?
У вас впереди вечность.
Вы уже сделали рывок за черту.
