Личный помощник министра

Глава 1

ЛИЧНЫЙ ПОМОЩНИК МИНИСТРА.

От автора: Этот рассказ из цикла о семье Уизли ( я решил добить семейство окончательноJ), и в нем мое виденье того, что же происходило с Перси. Другие фики этого цикла:
«Счастливчик Уизли»
«Свитера»
«Брат»
«Счастливого рождества, Джинни Уизли».
Спасибо всем, кто писал отзывы на предыдущие работы – стараюсь воспринимать адекватно и похвалу и критику. Извините за возможные стилистические ошибки – я ведь хронический двоечник.
Стихи в тексте принадлежат моему больному воображению.
Элиа.


1.

В глазах твоих серый лед,
В душе твоей вечный снег.
Не знаю как ты смог,
Но мне подарил свет.

- Отдайте сюда!
- Фред, лови!
- Джордж, чтоб тебя, я все расскажу маме!
- Кто бы сомневался…Валим, Фред!
И двое рыжеволосых тринадцатилетних оболтусов, похожих друг на друга как две капли воды, скрылись в своей комнате и спешно забаррикадировали дверь. Перси стукнул по ней со всей силы, добившись этим только резкой боли в руке, и сел прямо на пол, прислонившись к стене.
- Отдайте письмо!- сделал он еще одну безуспешную попытку. За дверью послышались шорох разрываемой бумаги и сдавленный хохот. – Ненавижу вас!
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Эти слова, когда их повторяешь, звучат как заклинание – из тех, о которых Перси читал в Запретной Секции Хогвартской библиотеки.
Он резко мотнул головой, стараясь прогнать ненужные ассоциации. Те заклинания приносили боль, а он никому не хотел плохого.
Даже Фреду и Джорджу.
Украденное ими письмо было от Пенелопы Кристалл, старосты Равенкло, его сокурсницы. У Пенелопы были длинные каштановые волосы, вьющиеся на краях, внимательные карие глаза и загнутые кверху темные ресницы. Она хорошо училась, и ее совсем не раздражало то, что он всегда и везде стремится следовать правилам – обычно она только снисходительно смеялась, когда гриффиндорец Перси Уизли начинал учить всех правильному поведению.
Они разговорились после урока Трансфигурации, где оба набрали максимальное количество баллов за превращение енота в скрипку (правда, скрипка Перси слегка фальшивила на быстрых темпах, но этого никто не заметил, не то что черно-белое творение Вуда, пищащее и кусающееся, когда до него кто-нибудь дотрагивался), и Пенелопа сама пригласила его на выходные в Хогсмид.
Он начал готовиться к выходным со вторника.
Собственноручно погладил, не доверяя домашним эльфам, старенькую выходную мантию в среду.
Составил план всего мероприятия в четверг.
Выгреб из старой, подаренной еще на десятилетие, копилки, всю свою наличность, которую копил на новый парадный костюм и пару интересных книг, грустно ее пересчитал и пошел одалживать еще галеонов пять у Оливера, в пятницу.
В субботу он достал всех соседей по комнате тем что, перемерял все их галстуки, а потом целых полчаса причесывался в ванной для старост. Кончилось дело тем, что Перси едва не опоздал на выход из замка, поругался с Филчем, который задержал его криком «По коридорам не бегать!», чуть не сбил с ног Снейпа, и забыл извиниться перед Пенелопой, которая уже ждала его в «Трех метлах». Это было бы просто ужасно, но Пенни ( она просила называть ее так) улыбнулась и просто сказала:
- Все нормально, Перси.
И после этого он понял, что влюбился.
Шестнадцатилетний Перси Уизли – зануда и книжный червь – никогда раньше не влюблялся. Это казалось глупым и далеким, вроде пяти спутников Сатурна – он знал, что они существуют, но ему не было до них никакого дела. Он знал, что такое любовь – к семье, к родителям, друзьям, к книгам, которые подчас заменяли ему и семью и друзей, но ему трудно было даже представить себе, что самый обыкновенный поцелуй может быть маленьким чудом, а тихое «Все нормально, Перси» прозвучит как самая волшебная мелодия в мире.
Они вместе делали уроки, гуляли, иногда держались за руки, а однажды робко и несмело поцеловались в пустом кабинете, едва успев отпрянуть друг от друга, когда внезапно влетел Пивз. Когда начались каникулы, Пенни пообещала ему писать, и он целую неделю до первого письма промаялся в Норе, заражая своим плохим настроением всех в доме.
Потом были письма – целая стопочка, которую Перси бережно хранил в выдвижном ящике стола под книжкой «Старосты Хогвартса, достигшие известности».
В последнем своем письме он признался ей, что ее любит.
А несносные глупые близнецы попросту подкараулили Гермеса – его сову – и украли ее ответ раньше, чем он успел спуститься вниз.
- Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Он вдруг почувствовал, что губы начинают дрожать от обиды, и из глаз вот-вот брызнут горячие слезы – как в детстве, когда что-нибудь такое случалось. Перси резко встал и опрометью бросился в свою комнату, чтобы Фред и Джордж не дай бог не увидели, как он плачет.
Он не выходил из комнаты весь вечер, не спускался на ужин и даже не ответил постучавшейся встревоженной маме, но наутро увидел возле своей двери серьезных близнецов.
- Возьми,- сказал Фред, протягивая ему конверт,- Мы его не читали.
Плотный пергамент и впрямь был цел и невредим.
- Правда, не читали,- подтвердил Джордж,- Мы просто хотели пошутить.
Перси прямо при них разрывает конверт и начинает жадно читать написанные красивым аккуратным почерком, ровные строчки. Близнецы с изумлением вглядываются как лицо брата, поначалу напряженное и еще немного злое, разглаживается, а в серых глазах появляется странное ликование, и Перси – тот самый Перси, который даже слова ни скажет против писаных или неписаных правил поведения, начинает вдруг прыгать на одной ноге и обнимать братишек за плечи.
- Что, тебя назначили Старостой Школы?- невинно интересуется Фред, прекрасно зная, что старост школы назначают лишь на седьмом курсе, а Перси только перешел на шестой.
- Да нет, - ухмыляется Джордж,- Вряд ли Дамблдор прислал бы письмо, пахнущее женскими духами и написанное на розовой бумаге…
- Дураки,- радостно фыркает Перси,- Дураки!
Ничего они не понимают. Никакой значок – даже пурпурно-золотой – не может принести столько радости как написанные на тонком листе три слова.
«Я ТЕБЯ ТОЖЕ»!

2.

Я вновь один, на перекрестке судеб,
Я должен выбрать, сделать поворот
Здесь мне никто мешать не будет,
Но и никто не скажет, что грядет.

- Итак, ты согласен, Перси?- спросил Дамблдор, внимательно глядя сквозь очки-половинки на угрюмо молчащего рыжеволосого юношу, который сидел напротив него. В кабинете директора было тихо, только тихонечко курлыкал Фоукс и перешептывались портреты на стенах. Перси зябко передернул плечами.
- Моя семья меня не поймет.
- Но, возможно, ты спасешь их.
Мудрые синие глаза, светящиеся тем ожиданием чуда, которое так запомнилось Перси со школы…Он уже успел возненавидеть эти глаза за те полчаса, пока Дамблдор вводил его в курс дела…
- Подумай,- сказал директор,- Я не настаиваю на немедленном ответе.
- Хорошо,- пообещал Перси, и, рывком поднявшись с кресла, исчез за дверью, а потом из Хогсмида трансгрессировал на работу, где приходилось терпеть все прелести чиновничьей службы, которая и нравилась-то только первый год, если не меньше.
Ограниченность Фаджа.
Невероятная, патологическая подлость Амбридж – Перси даже не думал, что его кто-нибудь когда-нибудь будет так раздражать.
Самодовольство начальников Аврората.
Крикливость членов Визенгамота.
Если бы только нашелся человек, который сжал бы всю эту свору в кулак и не позволял ничего, кроме положенного им дела, кто-то, который следовал бы четким правилам и инструкциям, кто бы навел порядок в Министерстве. И Перси иногда думает, что он бы с этим справился.
И эти мысли, точащие изнутри душу, все больше и больше заполняют рассудок, и Перси решается.
Он едет в Хогвартс и соглашается стать шпионом Дамблдора в Министерстве.
Но делает это не ради семьи или какого-то абстрактного Добра, он делает это из-за снедающего его честолюбия, из-за невыносимого желания доказать, что он выбьется в люди.
Он делает это из-за Пенни.
Из-за Пенни, с которой они расстались.
Из-за Пенни, которая вышла замуж за Майкла Скримджера – сына начальника Аврората, потому что тот гораздо быстрее рос по службе, чем восемнадцатилетний мальчишка Уизли, сын вечно нищих родителей, ходящий в залатанной мантии.
Когда она вышла замуж, он неделю не ночевал дома. Пока вездесущие Фред и Джордж не нашли его на квартире Вуда, с которым они пьянствовали почти каждый вечер, и не заставили вернуться домой.
- Я согласен,- сказал Перси, глядя прямо в глаза Дамблдору.




3.

С прошлым нужно прощаться:
И с друзьями, с врагами – со всеми.
Нужно просто решиться и выбросить прочь
Все сомненья, и беды, и смех, и веселье,
Бури ярости, штили любви.
Пусть останется только
Мечта о спасенье,
И ветра перемен унесут меня в ночь.


- Мистер Уизли, подпишите еще это,- секретарь Аврората – девушка лет двадцати трех – заинтересованно смотрит как Перси подписывает документы. У Перси в Министерстве имидж самого перспективного работника: всего двадцать один год, а уже Личный Помощник Министра Магии. Свободные девушки, работающие здесь считают, его очень привлекательным и не лишенным ореола загадочности – всем известно, что он отчего-то не живет с родными, даже не здоровается при встрече с отцом.
Со скрипом отворяется дверь и вбегает Нимфадора Тонкс.
- Тревога! – кричит она,- На сына Министра совершено нападение. Он убит, жена ранена, все на вызов! И кто-нибудь, сообщите Скримджеру.
- Кто напал? – спрашивает секретарша напугано.
- Их было много. Кажется, Крэбб и Гойл младшие тоже были.
Перси холодеет, глядя на то, как аккуратные собранные люди спокойно собираются на вызов. Он бежит за Тонкс, которая уже мчится по коридору Аврората, и аппарирует вместе с ней на холодную землю возле поместья Скримджеров.
Майкл Скримджер лежит, закрывая собой девушку с короткими волосами, в которой Перси не сразу узнает Пенелопу.
Обезображенное побоями лицо, сломанная рука, платье разорвано до середины бедер, а по ногам течет, впитываясь в землю, струйка крови…
- Пенни, Пенни…Девочка моя, живи, только живи…
Карие глаза приоткрываются и покрытые запекшейся кровью губы тихо шепчут:
- Перси, это ты? Все нормально, Перси…
И закрываются – на сей раз навечно.
Он бережно, как цветок, опускает ее на землю, и поворачивается к аврорам, и появившемуся только что Министру.
- ВЫ…Ненавижу вас! Это из-за вас всех она умерла! Вы убили ее и еще многих своим равнодушием, своей гребаной самоуверенностью, своим обманом! ВЫ – Убийцы!
Побледневший Руфус Скримджер потрясенно переводит глаза с тела сына на разъяренное лицо всегда такого вежливого и сдержанного Помощника.
- Что вы себе позволяете, Уизли? – наконец кричит он, - Прекратите, иначе вы будете уволены!
- А плевать,- лаконично выплевывает Перси,- Думаете, я все это время работал на вас? Да ни черта! По вашей вине умирают люди! Я! УХОЖУ!САМ!
И он уходит, потому что то, чего он так добивался все эти годы, оказалось бессмысленным, ведь не было теперь человека, для которого все делалась вся эта блестящая карьера, все эти квартиры, дома, дорогие костюмы – все ссоры с родителями и подарочные свитера, которые присылала каждый год мать, и которые он отсылал обратно. Жизнь потеряла смысл.
И обрела его снова.
Назавтра в Дублине находят тело Винсента Крэбба, избитое до безобразия.
Он первый.
Но, уж будьте уверенны, не единственный.