Проклятия пирамид

Глава 1

Небо едва светлеет у края горизонта, заставляя столетний ясень отбрасывать прозрачную тень. Под деревом, прямо на влажной земле между корней сидит девушка. Её лицо спрятано в коленях и со стороны может показаться, что она спит. Холодный утренний ветер слегка шевелит рыжие волосы, разбросанные по плечам. На ней большой красный свитер с оранжевой буквой Б. Свитера братьев нравятся ей гораздо больше, чем её собственный, в них всегда теплее, уютнее, спокойнее.
"Билл... Билли... Билли..." на разные лады отдаётся в ушах. Свитер Билла пахнет раскалённым песком, ветром и морем... Брат носил его только дома, но запах так и не выветрился. Так пахло от него самого. Стоит вдохнуть поглубже, как память услужливо рисует перед мысленным взором его лицо - твёрдое, мужественное, но всегда готовое растянуться в улыбке, загорелое настолько, что фирменные веснушки Уизли почти не видны, знакомое до мельчайшей чёрточки: тёплые голубые глаза, тонкий шрам над левой бровью, прямой, точёный нос. Таким она видела его неделю назад в Египте. Весь бронзовый от загара, красивый и весёлый, Билли идёт к им навстречу. Жмёт руки братьям, обнимает отца, целует маму, поднимает и долго кружит Джинни, смеясь вместе со всеми. Он показывает ей пирамиду. Загадочный, желтоватый конус с тёмной полуаркой входа. Внутри темно, тихо и влажно. Он говорит, что это одна из недавно вскрытых гробниц, все заклинания, проклятия и ловушки уже обезврежены. В корридорах холодно и душно, воздух густой и спёртый. Билли рассказывает, а Джинни идёт чуть сзади с интересом разглядывая стены, испещерённые древними письменами и рисунками, кое-где в них попадаются отверстия, брат объясняет, что это было своеобразной защитой от непрошенных гостей: из отверстий вылетали ядовитые стрелы и дротики, стоило только случайно наступить на один из многочисленных камней, мостящих пол пирамиды. Ей вдруг представились люди, похоронной процессией шедшие по этому корридору много тысячелетий назад. Чад и дрожащий свет факелов, великолепный саркофаг, множество слуг и рабов, которым суждено было остаться здесь вместе с господином. Билли продолжает увлечённо что-то рассказывать о нравах и обычаях египтян, но вдруг замолкает на полуслове и, коротко вскрикнув и взмахнув руками, падает в разверзшийся в каменных плитах колодец. Спустя мгновение, плита, ушедшая из-под его ног, с равнодушным скрежетом становится на место. Джинни с минуту растерянно смотрит на грязно-жёлтый камень, прокручивая всё как в замедленной съёмке, и, издав глухой, отчаянный стон, срывается и, запинаясь, бежит в глубину тёмного корридора.
- Бииилл! Бииллиии! - крик обрывается на верхней ноте, как бы захлебнувшись, и долго ещё раненной птицей бьётся о мёртвые, равнодушные стены.

***
Сил бежать уже не остаётся. Корридор так никуда и не привёл. Она просто сползает по стене и, спрятав лицо в коленях, давится отчаянными, беспомощными слезами. Так плачут дети: горько, безудержно, всхлипывая и размазывая слёзы тыльной стороной ладони. Липкий, сковывающий тело и разум, страх за брата заполняет её всю, не оставляя места ничему другому. Внутри у неё что-то ломается. Она силится подняться с холодного пола, но тело не повинуется, парализованное собственным бессилием перед чем-то ужасным. В виске стучит: "Я опаздала... Я ничем не смогу ему помочь, если не встану..." Собрав последние силы она отрывается от мертвого камня и неровными, спотыкающимися шагами идёт дальше по корридору. "Я найду тебя, Билли... Это моя вина..." она сама себе не может объяснить почему так уверена в этом. Ценой неимоверных усилий девушка удерживает гаснущее сознание. Страха за себя нет, мыслей об опасности, которую может таить пирамида - тоже. Каждый шаг забирает остатки сил, окатывает новой волной безысходности. Стены и пол медленно плывут перед глазами, смазываясь и превращаясь в серую карусель. Джинни медленно оседает на пол, в глазах темнеет и она безвольно откидывается на спину. В душном полумраке корридора, мертвенно-бледное лицо как будто светится, отравленное проклятой магией пирамиды и обрамлённое ореолом мягких рыжих волос. "Билли, держись, я иду..." - мелькает в меркнущем мозгу.

Джинни открывает глаза: знакомый потолок, знакомые стены - её комната. Бледные братья... Рон, Фред, Джордж, Перси, Чарли... Она вскакивает с постели, трясёт за плечи Рона.
- Рон! Ронни, где Билл? Как он...
- Джинни, Билли так и не нашли... он погиб... - медленно, с болезненной расстановкой произносит Рон и, закрыв лицо руками, бегом покидает комнату.
Она выскакивает в корридор, оттолкнув бледных как полотно близнецов, пытающихся что-то сказать. Бежит по лестнице и останавливается на пороге гостинной. Мама и Папа... папа, постаревший за день лет на 10, с погасшим, растерянным взглядом. Безудержно рыдающая мама, убитая самым страшным горем, которое только может произойти с матерью - потерей сына. Её собственное отражение в случайно попавшемся зеркале: лицо белее бумаги, враз потемневшие, остановившиеся глаза. Джинни медленно опускается на прохладный дощатый пол и потерянно оглядывается, всё ещё не в слилах поверить в невозможное, невероятное...
"Билл, Билли, как же так...?"
Холодный воздух не проникает сквозь свитер, а утренний туман не даёт замёрзнуть. В душе пусто. Лицо брата в воображении расплывается, смазывается, теряет чёткость, как отражение на поверхности потревоженной воды. Она так ни разу и не заплакала, глаза сухие и воспалённые. Тело сотрясает мелкая нервная дрожь. "Это я виновата... Я не смогла, Билл, я опоздала..." шепчут губы и горячее дыхание обжигает ладони.
"Джин, малышка, это не твоя вина, не мучай себя..." тихий голос раздаётся совсем близко.
Девушка резко вскидывает голову: - Билли?!
Но вокруг только туман и холодный рассвет.