Глава 1Название: Ca va sans dire*
Автор: Альена, она же Айвирин.
Бета: Between an Angel and a Demon
Пейринг: АБ/ТТ
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Тип: Гет
Саммари: Правила есть всегда и везде. И порой их настолько много, что все и не упомнить.
Отказ: у меня нет ничего, кроме больной фантазии.
Предупреждение: Я не знаю, какой была Андромеда, так что за канонность ее характера поручиться не могу. Впрочем, так же, как и за остальных персонажей.
Статус: Закончен.
*фр. [са ва сан дир] – само собой разумеется.
***
Каждая порядочная девушка из чистокровной семьи должна к 11 годам обладать безукоризненными манерами.
Каждая порядочная девушка из чистокровной семьи должна быть одной из первых в Хогвартсе. Естественно, после юношей, потому что только очень умная ведьма способна вести себя так, чтобы окружающие ее мужчины не сомневались в том, что она полная идиотка.
Каждая порядочная девушка из чистокровной семьи должна быть безукоризненно вежлива.
Каждая порядочная девушка из чистокровной семьи должна учиться в Слизерине. Райвенкло допускается. Но только не Хаффалпаф или, не дай Мерлин, Гриффиндор.
Каждая порядочная девушка из чистокровной семьи должна обладать приятной, «безукоризненной» внешностью и очаровательной улыбкой.
Каждая порядочная девушка из чистокровной семьи должна…
И еще сотня таких «должна».
А сколько «не должна» - этого Андромеда даже сосчитать не могла.
Одно она знала точно: не реветь, не надоедать, не высовываться, когда не просят,
и конечно ни при каких обстоятельствах не выглядеть так, чтобы тебя могли пожалеть.
Чистокровных могут только бояться и ненавидеть, но никак не жалеть или сочувствовать.
Чистокровные идеальны всегда и везде!
Улыбаться, улыбаться, улыбаться.
Как полная дура…
Или как одна из фарфоровых кукол тетушки Кассиопеи, которые сияли наивными глазками, чистыми личиками, милыми улыбками и очаровательными платьями.
Андромеде от такого сравнения становилось только хуже, но подобрать другие эпитеты она не могла.
Когда тебе семнадцать, и предстоит отучиться последний курс в Хогвартсе, хочется чего-то другого.
Но уж никак не идиотского платья с кучей застежек, застегнуть или расстегнуть которые без посторонней помощи не представляется возможным, под которым нещадно чешется все тело, сложной прически, немилосердно давящей на голову, и тяжелого громоздкого перстня с гербом Блэков на безымянном пальце. И шептания матери над ухом, которая призывает дочь улыбаться всем приглашенным без разбору, особенно юношам.
Белла, которая и была причиной сегодняшнего торжества, тоже не особо сияла от радости, что не могло не радовать, потому что отношения со старшей сестрой у Энди никогда не складывались, а назвать их душевными и сердечными было бы главным преувеличением века.
Единственным человеком, который действительно наслаждался праздником, была четырнадцатилетняя Цисси. Это, впрочем, легко объяснялось тем, что на столь масштабном торжестве младшая из трех сестер Блэк присутствовала впервые, и они еще не успели ей приесться.
Рудольфус Лестрейндж, новоиспеченный супруг Беллы, казался необыкновенно серьезным. Кажется, он только сейчас осознал в полной мере, какое сомнительное сокровище в лице Беллатрикс Блэк ему досталось. Впрочем, по мнению Андромеды, это особой чести ему не делало, так как мыслительному процессу Рудольфуса немало поспособствовал Рабастан, который был сокурсником Беллы и мог много что рассказать о ней, конечно при условии, что ему захотелось бы покончить жизнь самоубийством каким-то особо оригинальным методом. Пока, к искреннему сожалению большинства его знакомых, младший Лестрейндж подобных суицидальных наклонностей не проявлял и подробности личной жизни Беллатрикс не сообщал никому, кроме брата.
Андромеда не смогла сдержать удовлетворенной усмешки, увидев, что плоды антилестрейнджевской деятельности Сириуса Блэка увенчались оглушительным успехом, когда Рудольфус наступил на «абсолютно случайно» выроненную рядом с ним гадость из магазина шуток в Косом переулке - для своих девяти лет сын Ориона и Валбурги был невероятно смышленым мальчишкой.
- Энди! Ты меня не слушаешь! – мать возмущенно дернула девушку за рукав платья, заставив отвлечься от просмотра того, как Руди поднимают с пола всеобщими усилиями.
- Почему не слушаю, мама? Я сама внимательность, - наивно похлопать глазами, удивленно посмотреть, добавить во взгляд легкую примесь недовольства и обиды оттого, что в тебе усомнились, краем глаза следя за пойманным на очередной пакости Сири. Судя по лицу Валбурги, такое поведение сына уже вошло в порядок вещей. Бедный, нагоняй ему определенно светит.
- Я говорила о том, что и тебе пора искать жениха, - тяжелый вздох матери явно давал понять, что она недовольна ее невнимательностью, – Ты уже достаточно взрослая.
- Но мне остался еще целый год учебы… - произнесла Энди недоуменно, – Почему именно сейчас? Белль ведь…
- Помолвка Беллатрикс состоялась, когда ей исполнилось восемнадцать, то есть сразу после окончания Хогвартса, если ты помнишь, - в голосе явно читалось раздражение непонятливостью дочери, – Так что в самый раз.
- И кого вы с отцом хотите видеть в качестве моего будущего мужа? – смиренно спросила Андромеда, нервно сцепив пальцы рук.
- Мы еще не решили. Любого из здесь присутствующих, но… - Друелла Блэк делает паузу, во время которой Андромеда отсчитывает удары сердца: восемь, девять... – Предпочтительнее были бы Люциус Малфой или Рабастан Лестрейндж.
Вот и все. Это значит только кто-то из этих двух, и никто больше.
- Хорошо, мама, - она послушно склонила голову.
***
Каждая слизеринка должна показывать, что она во всем лучше представительниц других факультетов.
Каждая слизеринка должна появляться на балу в сопровождении юноши… Только со своего факультета, естественно.
Каждая слизеринка должна презирать Директора школы («Жалкий гриффиндорец!») и весь преподавательский состав, кроме своего Декана («Прихлебатели!»).
Каждая слизеринка должна хоть раз нарушить правила и не попасться при этом.
Каждая слизеринка должна…
Свод правил на факультете мало чем отличался от правил этикета в чистокровных семьях.
И к ним так же легко привыкнуть, если учить их с детства…
- Энди, куда ты? – девушка услышала шепот подруги. Хотя какие могут быть подруги в Слизерине?
- Хочу прогуляться, - она легкомысленно пожала плечами.
- Но мы в Лондоне на экскурсии - нельзя просто так уйти. Тебя накажут! – возмутилась та, но совсем не обеспокоенно. Первое правило слизеринцев: действия других тебя не касаются, так же, как и их проблемы.
- Тут только профессора Спраут и Вектор и куча горластых гриффиндорцев. Никто и не заметит, - непрошибаемая уверенность чувствовалась в голосе, – А если и заметят, то не скажут.
- Делай, что хочешь.
Маггловский Лондон довольно странное зрелище.
Старинные дома рядом с современными, представляющими собой непонятные серые коробки. Ни вкуса, ни воображения.
Куча непонятно одетых людей, молодежи с волосами разных цветов, почему-то торчащими дыбом. Море машин…
Странно… непонятно… пугающе… захватывающе…
- Девушка! – за спиной послышался приятный голос.
Резкий разворот - так что волосы, собранные в хвост, хлестнули по щекам.
- Что Вам нужно? – испуганно, совсем чуть-чуть, произнесла Андромеда.
- Просто… вы уронили, - слегка удивившись такому «теплому» приему, юноша лет 19-20 на вид протянул ей платок, который раньше был обвязан вокруг ручки ее сумки.
Теплые карие глаза улыбаются, согревают. Разве у людей бывают такие глаза?
- Ой. Спасибо, - смущенно произнесла девушка, а в голове настырный писклявый голосок с интонациями матери настойчиво вопил, что Блэки не смущаются. И не краснеют под взглядами незнакомцев. Да и с магглами вообще не разговаривают!
- Вы туристка? – заинтересовался молодой человек, его рука все еще не отпускала один кончик платка.
- Нет… - сбившись. Ну и как тут объяснить? – Я просто редко бываю в Лондоне.
- Если хотите, я могу Вам тут все показать… - выпалил он на одном дыхании.
- Вы это всем девушкам предлагаете? – прозвучало насмешливо, с ехидством истинной Блэк.
- Нет. Обычно я очень скромный и стеснительный. Друзья говорят, что даже чересчур. Но сейчас у меня такое чувство, что если я промолчу, то никогда Вас больше не увижу…
Энди чувствовала, как губы помимо ее воли расползаются в улыбку, чистую, светлую, и…, к ее совершенному ужасу, абсолютно гриффиндорскую. Ну и пусть!
- Андромеда Блэк. Можно просто Энди.
- Тед Тонкс. Можно просто Тед, - с искренней улыбкой ответил парень.
- Ну что, Энди, что вы хотите посмотреть в Лондоне?
- Все.
- Андромеда, куда Вы исчезаете во время каждого похода в Хогсмид? – надоедливый однокурсник рассматривал ее с видом сыщика на пенсии.
- Не Ваше дело, уважаемый мистер Забини. Не Ваше дело.
- Смотри, Энди, мы можем подумать, что ты тайно встречаешься с каким-нибудь гриффиндорцем! – взрыв хохота после его фразы показывал, что шутка удалась.
- Как Вы можете! Я и гриффиндорец? Это даже неприлично и говорить! – насмешливо ответила Энди.
«Нет. Он еще хуже, чем гриффиндорец, по вашему мнению, дорогие «друзья». Он маггл. И вы бы никогда со мной больше не заговорили, если бы знали правду».
- Энди… - робко, - я могу писать тебе письма?
- Конечно, - кивнула она головой с растрепанными, не уложенными в обычную прическу волосами. – Я пришлю тебе сову.
- Сову? – в голосе было явное удивление.
- Да. Мы используем их для того, чтобы посылать письма.
- Хорошо. Сова, так сова.
- Куда собираешься на Рождество, Энди? – простая дань вежливости, из-за чего голос кажется насквозь фальшивым.
- Домой, - недовольно сморщилась она оттого, что ее отвлекли.
- Странно…
- Почему же? Последнее Рождество в отчем доме, Кэсси. Нет ничего удивительного, что родители хотят меня видеть, - она отвечала спокойно, с легким предупреждением в голосе.
Подруга пожимает плечами, признавая ее правоту, и Андромеда возвращается к прерванному на полуслове письму, в котором сообщает родителям, что на каникулы… останется в школе…
- Тед!!! – испуганный вскрик, заставивший юношу бросить коробки с гирляндами и со всех ног кинуться в гостиную.
- Энди?! Что слу… - слова замирают, стоит ему увидеть, что именно так испугало Андромеду, сменяясь тихим смехом.
Впрочем, смех тоже быстро подавляется под грозным взором мисс Блэк.
- Это всего лишь телевизор, Энди, он показывает и настоящие истории и выдуманные. Вот как эта, - кивок на экран, где Фредди Крюгер приближается и испуганной девчонке с самими недвусмысленными намерениями, посверкивая стальными ногтями. – Этого на самом деле нет, и никогда не было. Просто выдумка. Для развлечения.
Взгляд Андромеды становится скептическим:
- Магглы специально делают страшные истории, чтобы пугать друг друга???
- Ну… нам просто не хватает волшебства. Не у каждого же есть его личная прекрасная волшебница…
Как можно спрятать счастье?
Вряд ли кто-то из гриффиндорцев хоть раз задавал себе этот сложный и одновременно какой-то банальный вопрос.
Улыбку, которая если не на губах, то находит свое отражение в нестерпимо-непривычном сиянии глаз.
Волнение, охватывающее каждое утро, когда совы влетают в Большой Зал.
Блеск глаз, лихорадчато высматривающих самую обычную школьную сову, которая должна принести тебе столь драгоценную посылку.
Нервное дрожание холодных как льдинки пальцев, распечатывающих очередное письмо с уже столь знакомым подчерком на бумаге в самую, что ни на есть, маггловскую клетку.
Слезы радости на щеках от таких нежных слов, написанных в письме.
Маленького медвежонка в изголовье кровати, которого зовут Тедди - как ты любишь в этот момент создателей этой игрушки!
И ожидание…
И ощущение, что он тебя принял такой, какая ты есть, не покрутил пальцем у виска, а поверил. Сразу, безоговорочно, без доказательств…
И еще целую кучу мелочей, которую, как тебе кажется, так легко заметить…
А как можно спрятать отчаянье?
Оттого, что остался всего месяц учебы, и ты вернешься домой.
И должна будешь сказать «да» на предложении руки, кошелька и рода Люциуса Малфоя, на котором, в конце концов, остановился выбор отца.
И дать ему клятвы.
И почувствовать новое кольцо на безымянном пальце взамен родового перстня Блэков, на котором будет другой герб.
И покорно отзываться на обращение «миссис Малфой».
И растить детей человека, к которому испытываешь если не презрение, то равнодушие.
Как?
Как забыть то, что дорого?
Как забыть Его поцелуи, Его нежность, Его любовь?
Как похоронить в глубине памяти зимние каникулы, которые ты провела с Ним???
Разве такое забывается?
И что нужно, чтобы сделать правильный выбор и не пожалеть о нем никогда?
Семья или Любимый…
Выбрать одновременно и сложно, и легко, и … больно.
- Тед…я…
- Не говори сейчас… не надо…Тебе нужно время, чтобы подумать.
- Нет. Не нужно. Я… я согласна, Тед. Я стану твоей женой.
- Андромеда!!! Что ты несешь??? – ярость в глазах отца обжигает. – Что значит «не могу»??? Что значит «люблю другого»??? Ты выйдешь замуж за Люциуса Малфоя. Это мое слово и мой выбор. Я приказываю тебе!
- Нет, отец, - слова кажутся такими спокойными, хотя внутри все дрожит. – Я ухожу.
- Куда ты пойдешь? Дура, несчастная дура!!! Что ты умеешь??? Как ты собираешься жить? С магглом? Не смеши меня, ребенок! Ты привыкла к другой жизни, о которой этот твой чертов маггл понятия не имеет! Как ты собралась с ним жить? Где? На что? Учти, что от меня ты не получишь ни кната!
- Я смогу, отец. Я его лю…
- Идиотка! Любишь? Ну что ж, держать я тебя не буду! Убирайся из моего дома! И никогда больше не возвращайся! Я знать тебя не желаю! С этого момента у меня только две дочери! Убирайся!!!
Слез нет. Хотя сейчас ей больше всего хочется заплакать.
Энди почти выбежала из кабинета отца.
На лестнице стояла бледная Нарцисса, с ужасом в голубых глазах смотрящая на сестру.
- Энди… не уходи, Энди… Куда ты пойдешь? – едва не плача бормотала сестра.
- Все хорошо. Все будет хорошо, Цисси, - нервное объятие. – Вот… подожди. Сейчас я… - тонкие пальцы с усилием, царапая кожу, снимают кольцо. – Вот. Ты теперь у нас единственная невеста и старшая из дочерей Блэк. Оно твое. Держи.
Почти детские пальчики сжимают кольцо в кулачок.
- Нет, Энди, оно же твое. Ты же не вышла замуж и не умерла, - по щекам катились слезы.
- Для отца и матери я все равно, что умерла, а замуж я выхожу через три недели. Так что бери. Оно твое, - старшая сестра нежно проводит ладонью по щеке девушки, стирая слезы. – Не плачь.
- Но зачем тебе этот маггл, Энди? Зачем? – непонимание застыло в глазах.
- Ты потом меня поймешь. Я надеюсь на то, что поймешь. Прощай, Цисси.
Андромеда Блэк в последний раз смотрит на дом, в котором прошло ее детство, и уходит. Высоко подняв голову, выпрямив спину..., не оборачиваясь.
А Нарцисса оседает на ступеньки, глотая соленые слезы.
***
Каждая хорошая жена должна встречать мужа с работы улыбкой и поцелуем.
Каждая хорошая жена должна разводить цветы в маленьком садике возле дома.
Каждая хорошая жена должна готовить вкусные обеды.
Каждая хорошая жена должна уметь с улыбкой встречать гостей.
Каждая хорошая жена должна суметь поладить со всеми родственниками мужа…
Сколько тут должна.
Ничуть не меньше, чем раньше.
Но почему все их так приятно выполнять?
Приятно своими руками готовить обед.
Приятно копаться в земле вместе с мужем, сажая красивые цветы.
А потом видеть, как они растут.
Приятно делать все вместе, вдвоем.
Навсегда.
- Энди, тебе нельзя! Ну зачем ты опять полезла в гараж? – обеспокоено произнес муж.
- Тед, беременность – не инвалидность. Тем более что я могу пользоваться магией.
- Я все равно волнуюсь, - развел он руками.
Молодой человек подходит к жене и нежно обнимает ее.
Приятно.
- Все будет хорошо, - она улыбнулась.
- Будет? Нет, Энди. Все уже хорошо. А будет замечательно.
Девушка смеется.
Смеяться вместе ведь тоже надо уметь. У них получается.
***
Каждая хорошая мама должна уметь готовить вкусное печенье на Рождество.
Каждая хорошая мама должна уметь рассказывать сказки на ночь.
Каждая хорошая мама должна дуть на синяки царапины, что-то смешно бормоча, так чтобы боль тут же прекращалась.
Каждая хорошая мама должна…
Да разве измерить это правилами и указаниями?
Никогда.
- Мам, а что нужно делать, чтобы быть настоящей волшебницей? - любознательное дитя запускает ручки в тесто для сладкого пирога и любопытно смотрит на Андромеду своими карими глазищами.
- Просто уметь улыбаться, Дори. Просто уметь улыбаться по-настоящему.
