Глава 1Посвящено дорогой Идиотке В Лесу. За то, что она - солнечно-депрессивный человечек. Таких пойди-найди.
Жаркой летней ночью, когда на магловский Лондон еще не легли предрассветные туманы, и город дышал пощипывающими нос ароматами сверкающих клубов и прокуренных пабов, а по улицам проносились редкие, но полностью загруженные кэбы, в тусклом свете фонарей, постукивая когтями по разогретому за день асфальту, бежала большая черная собака. Бежала целеустремленно, уверенно глядя вперед, словно пытаясь успеть за исчезающей темнотой улочек и мутными потоками Темзы. Она остановилась только когда город начал просыпаться: чинно проехал мимо двухэтажный автобус, с легким звоном открылась дверь уже оказавшегося позади продуктового магазина, а земля начала слегка вибрировать, движимая топотом тысячи лондонцев, безлико направлявшихся на работу. Собака завернула в ближайшую подворотню, любопытно обнюхала пустующую коробку от телевизора, с гордостью за удачную находку опрокинула ее и залезла внутрь, дабы продолжить свой путь в никуда пару часов позже, до следующего рассвета. Проснувшийся от шума прикорнувший за мусорным баком бродяга, обнаруживший, что у него объявился сосед, попытался поманить ее сюсюкающими звуками и куском позеленевшего от старости сыра, но наткнулся на взгляд, которого никак не ожидал увидеть у собаки, да и вообще, любого другого животного. В голубо-синих человеческих глазах читалось ровно три слова.
Фу. Какая. Гадость.
***
Будучи одним из тех людей, которые крайне редко теряют присутствие духа, даже если на голове один колтун, а пахнет от тебя хуже, чем от помойки, где ты недавно спал, Сириус Блэк был на грани того, чтобы его потерять. Большей частью, потому что после своего достаточно удачного побега из Азкабана, в котором просидел почти 12 полных лет, он так и не смог сделать то, почему так скучал с прошлой жизни, в которой не было осужденного Сириуса Блэка, зато был Сириус Блэк аврор: он не мог покурить, нормально позавтракать и выпить кофе. Проблема была не в том, что у него не было денег – вы не представляете, что может сделать одна очень шустрая собака в толпе у подземки. Проблема была в идиотизме Фарбжа.
Утром 31 июля он вошел в маленькую кафешку, из тех, что так сложно найти в бесконечных переулках старого Лондона. Пока милая девушка, кофточка в цветочек, наливала кофе в эти новомодные белые пластиковые стаканчики, он без интереса уставился в экран маленького телевизора, уютно пристроившегося на краю стойки.
«…еще раз предупреждают, что Сириус Блэк может быть вооружен и крайне опасен. В случае, если вы заметили его поблизости, немедленно…»
Когда девушка закончила разливать кофе, Сириус уже покинул кафе, решив не дослушивать, что ему делать, если он вдруг заметит себя поблизости в вооруженном и крайне опасном состоянии. Зачем и почему – ему было ясно исключительно с трудом. Он что, помешает кому, если он убьет одного очень противного предателя, да и то – убьет будет слишком сильно сказано. Он его просто съест.
Кто его сейчас увидит – скажет что все, психи сыпьтесь, вы созрели. Вообще, где вы такое видели: на углу сидит собака, пожевывает сырую сосиску и с интересом смотрит на развернутую перед ней газету. А если бы этим кем-то был Ремус Люпин, еще ему бы сразу сказали, что аврор под прикрытием из него никакой. Интересно, как он сейчас, этот Ремус Люпин..?
Сириус задумчиво начал жевать уже вторую сосиску. К нему же сейчас не пойдешь… За 12 лет, не навестить, не разу. А ведь больше у него никого и не осталось. Если, конечно, не считать эту пародию на человека Петтигрю. Но на то он и крыса – первый сбежал с корабля, поджигая пороховую бочку. Бочка взорвалась - и все: Сириус в тюрьме, Лили и Джеймс еще глубже… Стоп.
Тоскливые образы далекого до Азкабанского прошлого мелькнули перед глазами. 7ой курс, Джеймс встречается с Лили, Выпускной, Джеймс делает Лили предложение, Академия Авроров, Джеймс женится, у Джеймса рождается Гарри, они порядочно еще тогда выпили на крестинах… Ну конечно! У него еще остался крестник! Только где его искать сейчас? …начинаются погромы, Джеймс скрывается, Петтигрю всех предает, Тот-кого-нельзя-называть их находит, Джеймс умер, Гарри остался жив, я отдал Гарри Хагриду, чтобы тот его отвез к СЕСТРЕ ЛИЛИ. Умно. Значит так, план-программа: находим крестника, крестник, скорее всего, любит больших пушистых и воняющих помойкой собак (Джеймс, по крайней мере, любил, хотя и не вонючих), отправляемся с крестником в Хогвартс (Сириус внимательно прищурился на крысу на плече у Рыжего пацана на фотографии в Пророке), там находим Петтигрю и едим его. А потом нас раскусывает старушка-анимаг МакГонагалл и нам грозит поцелуй дементора. Не, не пойдет. А если так: едем в Хогвартс, находим Петтигрю, сдаем его властям, а потом живем счастливой жизнью свободного человека. А что идея. Теперь осталось найти крестника. Так, где там жила эта сестра Лили…
***
Наверное, это все-таки была плохая идея.
Дело не в том, что он не смог найти эту Петунью в телефонном справочнике. Даже, наоборот, Петуний Дурсли (Сириус точно не знал, почему из всего сказанного у Джеймса на свадьбе он запомнил только про «сестру Петунью, которая выходит за какого-то Дурсля», но точно помнил, что на следующее утро ему было удивительно плохо) было аж пять штук. И пришлось их всех оббегать на своих родных четырех пушистых ногах, поскольку ну кто впустит грязную вонючую собаку в общественный магловский транспорт? (Купание в пруду в Регентс Парке повлияло положительно только в одном случае – его почти перестали беспокоить блохи. Зато теперь от него просто пасло тиной.)
Вечером того же дня, когда сумерки уже давно сгустились, и на землю пришла одна из тех теплых кромешных летних ночей, когда не помогает даже слегка кривой уличный фонарь, заливающий все вокруг режущим оранжевым светом, Сириус наконец-то добрался до Прайвет Драйв. Там находился последний адрес из телефонной книги, и если удача его совсем подвела, израсходовав всю свою милость на Азкабан, и крестника не будет даже здесь, то придется переходить к плану Б, которого пока не было, но дурное дело не хитрое.
Тихо пробираясь по кустам через очередную за этот день детскую площадку, и глушимый мыслью, что может, к черту это все, и вообще лапы не держат, Сириус Блэк, гриффиндорец и бывший Аврор первого класса увидел открывающуюся дверь, из-за которой доносились вопли неопределенного содержания, вышвырнутый непонятно какими силами сундук и… Джеймса Поттера, с яростным выражением на лице выбегающим на порог, размахивая огромной совиной клеткой. Джеймсу Поттеру на взгляд было лет 12-13, у него были все те же сумасшедшие волосы, несколько костлявые плечи, хотя может это из-за огромной футболки. А еще у Джеймса были глаза Лилиан Эванс.
Пока Сириус в ступоре изучал это сочетание, копия Джеймса уже шествовала в направлении Лондона с медленно тающим негодованием. Пару перекрестков спустя, когда Сириус снова вспомнил, что у него все еще висит план А, который подлежит выполнению, и который включает в себя крестника Гарри (а это не мог быть никто другой), негодование упоминаемого крестника окончательно кануло в лету.
Что мог сделать сын Джеймса Поттера, оказавшись в несколько безысходном положении ночью в середине тьмы-таракани с сундуком, с которым и убежишь не далеко? Правильно, он мог только сесть посередине этой самой улицы с растерянным выражением лица и уставиться в ближайшие кусты, надеясь, что оттуда вылезет чудо.
А что, можно, подумал Сириус. И только он собрался сделать желаемое действительным, как крестник стал рассуждать вслух.
- …а что, я могу облегчить сундук до веса пушинки, привязать его к метле, накинуть мантию-невидимку и полететь в Лондон. А там, я возьму денег со счета и… начну жизнь отверженного. Не приятная участь, но что поделать…
На этом у Сириуса начали слезиться глаза, пытаясь удержать себя от того, чтобы не залаять громко и на всю улицу. Это определенно был сын Джеймса, великого героя-великомученика всех времен и народов. Нервный герой-великомученик. Вероятно расценив топтавшееся в кустах нечто за определенную угрозу своему здоровью, крестник решительно поразмахивал люмосом вокруг себя. Опять таки, метод Джеймса: если не ослепит, то точно выколет глаз. Мы проймем врага таки способом, каким он никогда не ожидает. А мы сами тем более.
Ну, это конечно все очень хорошо, но пора уже начинать торжественный выход крестного отца заблудившихся мальчиков. …Так, это звучало странно. Скажем так: торжественный выход… меня. Да, меня.
И только Сириус приготовился к прыжку с полетом из кустов, как Гарри резко ткнул люмосом ему в лицо. Сбившись с мысли, Сириус пронаблюдал, как его крестник начал храбро отступать назад, споткнулся о свой же сундук, упал, стукнулся головой, и перед ним остановился большой красный автобус.
Наконец обретя коннект с реальностью, он с грустью пронаблюдал как его надежды на удачное исполнение плана «А» уехали в даль на красном двухэтажном автобусе. Решив, что с сегодняшнего дня у него взаимная ненависть с этим видом транспорта, Сириус фыркнул, поковырялся лапой в асфальте и направился вперевалочку в сторону Лондона, размышляя над всей красотой своего неудачливого существования, а именно об отсутствии сосисок, кофе, теплого спального места и плана Б. Ну ничего, еще не поздно. Он точно знал, где может находиться подросток в магическом Лондоне.
***
Нет, ну это даже не смешно. Совсем не смешно. Нельзя так поступать с нами, бедными бродячими собаками. Мои лапы не казенные, и я не хочу, чтобы они отпали на радостях.
А с этим ребенком определенно что-то не то. Вот помнится, когда мы с Джеймсом были на летних каникулах, то мы были в каждом злачном месте светского и не очень Лондона… Правда нам тогда было по 16-17… Но все равно, Лондон слишком многообразен: броское плетение Сохо, сверкающее совершенство колеса обозрения, невероятная архитектура центра, душа природы скрытая в извилистых аллеях парков… А что он делает? Сначала до полудня сидит у себя в комнате, потом в ДЫРЯВОМ КОТЛЕ (вот неприятное место, как раз подстать названию), потом выползает в КОСОЙ ПЕРЕУЛОК, что тоже так себе, и ходит туда-обратно. Но это не самое плохое.
Он пишет эссе по истории магии, сидя в кафе у Фортескю. Я в шоке. Вот что значит «ребенок вырос без достойной родительской опеки». Эх, бедное дитятко. Вот если бы я его растил… Идея! Когда весь этот бред с «опасным убивцей Блэком» закончится, я займусь твоим воспитанием, Гарри. А что, из меня получится хороший духовный наставник… И первое, что я сделаю, я куплю ему «Молнию». Отличная метла, но это прямо таки парадокс: когда мы играли в квиддич, для нас важнее было каков игрок и его техника, чем то, на чем он летает. Как выясняется теперь по примеру Гарри, скажешь ему, что метла развивает 150 миль за 10 секунд - и все, мы ходим каждый день, обливаемся слюнями. А ты еще попробуй метлой управлять на такой скорости. Ах да, а еще когда я стану опекуном Гарри, то мы будем играть в квиддич каждый день. Вот.
Надо будет составить отдельный список.
Уже прошла пара недель, как Сириус размышлял над новым планом. Ему казалось, что он уже всю жизнь провел в попахивающих подворотнях Косого переулка. Правда, еды здесь гораздо больше, да и была она достаточно цивильной (если конечно сравнивать ее с тем зачерствелым куском хлеба, что ему кидали в тюрьме). Не кривя душой скажем, что Сириус настолько был впечатлен безответственным отношением Гарри к вкуснейшему мороженному Фортескю, что сам прикормился у старика, благо тот его сразу полюбил за добродушное выражение морды (Блэк научился делать их несколько на выбор, ну, чтоб не надоели).
Итак, проведя порядочное количество дней вокруг своего крестника, Сириус, как настоящий (хоть и бывший) аврор, получил следующую информацию:
- Гарри любит и играет в квиддич – собственно, ничего удивительного, Джеймс играл в квиддич, папа Джеймса играл в квиддич, дед Джеймса играл в квиддич, даже Сириус играл в квиддич… Правда Лили не играла. Но и дело это не женское.
- Гарри не умеет писать сочинения – ну это ничего, всегда можно найти того, у кого это сочинение можно списать. Есть же у ребенка лучшие друзья… Есть, правда?
- Гарри очень самостоятельный. Сам учебники покупает, сам одежду выбирает, сам за совой своей присматривает… Везет тебе, зараза крылатая, вот бы за мной так присматривали.
- Гарри не курит и не пьет. - … Ладно, это мы вычеркнем, ему всего лишь 13. И к тому же, это задача крестных морально развращать крестников.
- Гарри вредно читать книги, потому что ему даже после одного взгляда на книгу начинают казаться предвестия скорой смерти. – Вот какое из меня предвестие смерти, а? А? Если собака – предвестие смерти, то морская свинка тогда что? Наступление глобального запоя? Собака – друг человека. Не враг. Нас надо любить, кормить, и не давать нам бегать в китайских кварталах.
- Гарри надо больше есть. – Собственно, мне надо тоже больше есть. Еда – это такое дело, помогает в любом случае.
И собственно все. Крестник ничем особым не выделялся, да и он особо и не мог отличаться. Подросток - он и в Африке подросток. Зато брожение по косому переулку действительно принесло какие-то плоды: он выяснил, как изменилась мода за последние 12 лет (от традиционной до немного менее традиционной), что слушает молодежь (если это конечно можно слушать), опять таки, что едят (ну тут все как обычно). Конечно, несколько напрягали афиши психически неуравновешенного себя, орущие в морду через каждые 2 фута, но было в них что-то, напоминающее о том славном времени, когда можно было придти с Джеймсом в три метлы, напиться сливочного пива, разбавленного спиртом из кладовки зельеварения, а потом разбивать бутылки о голову какого-нибудь слизеринца с грязными волосами. Эх, хороша была жизнь…
***
В один из последних дней каникул у Гарри обнаружились таки друзья. Выбегая с задней двери Фортескю и дожевывая по дороге свежую булочку, Сириус обратил внимание, что дорогой крестник радостно разговаривает с парочкой каких-то подростков за одним из столиков. Конечно, он и раньше разговаривал со своими знакомыми из школы, приезжавшими в переулок за покупками (из них всех Сириуса заинтересовал только некий Лонгботтом, правда, Сириус никак не мог вспомнить, где он раньше слышал эту фамилию), но эти двое, скорее всего, были теми самыми друзьями, о которых Сириус так хотел узнать.
Девчонка была симпатичная, достаточно веселая, изредка делала умное лицо и была уставлена тремя пакетами с… по запаху похоже на книги. Так, вот у Заучи (ничего такого, это только кодовое имя), наверное, и списывает домашнюю работу. Молодец, мальчик, нашел свой эквивалент Рэмуса Люпина.
У мальчишки были ярко-рыжие волосы, он очень много смеялся и был где-то на полголовы выше Гарри. Где-то Сириус определенно его видел раньше.
И тут Рыжий (кодовые имена – чтоб никто не догадался) достал крысу из кармана.
Крыса. Крыса… Крыса! Минутку…
Он быстро влетел обратно в задний двор кафе, опрокинул коробку со старым пророком и в недоумении уставился на фотографию рыжего семейства. Прямо посередине торчал долговязый парень с крысой. Черт!..
Влетев обратно в переулок, Сириус узрел пустующий столик и старика Фортескю, лихо сгребающего пустые вазочки для мороженого. Запах крестника исчез в толпе.
Двойной черт.
Добавить в список важных мыслей: сначала месть – потом свежие булочки.
***
Заев неудачу костью (Что, я отъедаюсь!), Сириус бродил по Косому переулку до наступления темноты, высматривая в чаще чужих колен знакомые, протертые до дыр джинсы Гарри. Не найдя оных, он тяжело вздохнул и, выклянчив по дороге еще одну булочку у мороженщика, побрел к облежанной коробке под окнами дырявого котла, где находилось его временное пристанище.
Теперь давайте сделаем небольшое лирическое отступление. Дело в том, что во времена своего богатого детства, когда Сириуса еще считали членом благородного и древнего семейства Блэк, а так же возлагали на него большие надежды по продолжению этого светского заблуждения, милый Сири был очень шкодливым ребенком. Я думаю, даже не стоит упоминать бесконечные битвы с младшим братом за лучшие игрушки, которых было как факт изрядно у обоих, а и даже не надо задумываться, кто потом оказывался виноват за погром комнатного масштаба. Приезд в Хогвардс повлиял только положительно на развитие данного качества у нашего дворянина. Шкодливый ребенок стал юношей-мародером, а мародер превратился в мужчину, который всегда слушался сердца больше, чем чего-либо и кого-либо другого. Из-за чего последние 12 лет сидел там, где он сидел. Но не в этом суть. Суть в том, что в число его детских школьных забав (а оных добавлялось каждый день сотня новых) входило одно, раздражавшее окружающих пуще обычного: Сири любил рыться в чужих вещах. Вы понимаете, для такого открытого человека, как он сам, секреты других всегда бывают исключительно интересны. И выяснение этих секретов может быть одним из самых захватывающих хобби. Для Сириуса же секреты были не просто информацией, они были смыслом существования. Чужие секреты позволяли найти лазейку в любой ситуации, какой бы не безысходной она не была. И собирал бы он секреты дальше, если бы в один прекрасный день его не поймали с поличным. На всю оставшуюся жизнь он запомнит это сварливый женский голос, рассказывающий ему, кто он такой, в то время, как ноги несли его по пустынным коридорам Хогвардса, а по спине хлестало до противного мокрое полотенце.
Сириус надеялся, что больше никогда в жизни его не услышит, но выяснилось, что не судьба. И открытого окна в фойе гостиницы тишину прорезал именно этот голос, теперь уже пониже, повзрослее, но с той же самой интонацией.
-…Артур, истина введет его в ужас! Ты что, действительно хочешь, чтобы Гарри поехал в школу с такой новостью на плечах? Ради всего святого, ему лучше не знать.
Теперь он прекрасно помнил, кому принадлежали голоса в фойе: Артур и Молли, старше его лет на пять… Помнится, Артур еще был старостой Гриффиндора на каком-то моменте.
Внимательно вслушавшись в разговор (исключительно в познавательных целях), Сириус понял, что план Б надо придумывать не просто быстро, а вот прямо таки сейчас, ибо на его хвосте скоро будут все дементоры Азкабана плюс половина министерства, а этих уже не проймешь его хвостатым анимагическим обликом. Второй новостью стал факт, что дорогой крестник без понятия, что его дорогой крестный его любит, и даже на оборот, все глобально уверены, что дорогой крестный хочет его убить. Ах да, и начиная с сегодня можно считать себя буйно помешанным со справкой.
Добавить в список: а) надо прекращать разговаривать во сне; б) надо будет поругать Гарри на никчемное шатание по запретному лесу; в) надо похвалить Гарри за храбрость, достойную настоящего гриффиндорца.
Так же на повестке дня: в случае глубокой депрессии, говорить себе, что я – правая рука Того-кого-нельзя-называть. Будет над чем посмеяться.
А теперь серьезно. Как пробраться в Хогвардс, если на каждом шагу торчит по дементору? Ну, точно не пешком. Надо, надо что-то придумать.
Завтра. Поскольку хочется спать. А над городом сияет полная луна.
***
Ой, голова моя сонная, глаза мои слипающиеся, желудок мой пусто-о-о-о-ой… Ну, надо было проспать, конечно же. Причем в самый важный день. Да и снился мне бред какой-то: я – правая рука темного лорда, причем в прямом смысле, правда двигаюсь самобытно и пальцы в разные стороны тыкаю. Обычно, в глаз Петигрю. Но это без разницы, мне сейчас надо на Кинг Кросс успеть быстренько добраться до отъезда поезда. Иначе я должен буду выбирать между автостопом и пешкодралом. А ни того, ни другого не хочется.
Так, вот вход, так, поезда дальнего следствия, ой, кто-то на лапу наступил, ауч, и тележкой проехался, и… Да, платформа 9 и 3 четверти. А вон и мой мальчик с друзьями.
Народу многовато. Некоторые лица знакомы со школьных времен.
А некоторые спины будут мне сниться в моих розовых мечтах. В этих мечтах, я ломаю спину Люциуса огромной кувалдой. Посмотрите-ка, неужто это действительно он: косая сажень в плечах, грудь на выкате, и, святой Мерлин, он все еще ходит с драной тростью. И… О, что это?! Это его сын?..
Не хочу никого расстраивать, но извините, если это Малфой, то я – тибетский кролик. У него же личико – точная копия дорогой кузины Нарциссии. Эх, Люц, вырастет у тебя гомосексуалист.
Собственно, я собирался…
Запах.
Знакомый запах, аж ноздри чешет.
Запах шерсти, сырой травы, прелых листьев, адреналина в крови.
Запах леса.
Реми!
Только дай мне, паразит, до тебя добраться, придушу лично. Потом закопаю, откопаю, оживлю и снова придушу.
Где ты, зараза, мне нужны твои глаза! Я хочу в них посмотреть!
Проскользнув мимо зазевавшегося контролера, Сириус кинулся было за запахом друга детства, но его привлекло немного другое: багажный отдел. Там тоскливо сгрудились клетки с чрезмерно разговорчивыми совами, копошились домашние мыши в маленьких дырчатых коробочках и изредка шипели друг на друга кошки из противоположных перевозок. А сейчас к ним добавится и собака, которая спрячется во-о-он за тем излишне большим сундуком. Если поезд и будут проверять дементоры, то сюда они даже не будут заходить: души животных им не интересны. У них нет персонального самосознания, как у людей.
Оп, а тут в корзинке домашнее печение. Я думаю, пару кусочков никто не заметит. Да и поспать можно спокойно.
Ну что, Хогвардс, я иду!
