Название: Игра воображения
Автор: Wiage
Бета: Ladybird
Жанр: AU, драма
Рейтинг: G
Саммари: AU: не было никакого пророчества, никакого Избранного, Тёмный Лорд победил. Магглорождённым, конечно, не прислали приглашений в Хогвартс.
Дисклеймер: Всё принадлежит Роулинг.
Когда Гермионе исполнилось пять лет, в её комнате разбилось окно. Осколками засыпало весь пол, и мистер Грейнджер логично предположил, что с улицы бросили камень. Так решил и полицейский, которого незамедлительно вызвали, но камня в комнате он не нашёл.
– Сюда приходил гоблин, я испугалась, но больше не боюсь, – с необычной для своего возраста серьёзностью объяснила Гермиона.
На следующий день рабочие установили новое окно, а ещё через день мистер и миссис Грейнджер забыли о происшествии.
Когда Гермионе исполнилось девять, она увидела на улице странное здание: малинового цвета, с бирюзовыми занавесками на окнах и резными позолоченными ручками на дверях. Чудн
о одетые люди сидели за столиками на террасе, а улыбающаяся женщина в длинном голубом платье разносила посетителям дымящие чашки с горячим шоколадом. Отчего-то Гермиона была уверена, что именно с ним.
– Мы зайдём туда? – спросила она миссис Грейнджер, но та только пожала плечами.
– Куда, солнышко? Там же ничего нет.
Когда Гермионе исполнилось одиннадцать, специалист, к которому обратились Грейнджеры, сказал, что у неё всего лишь слишком богатое воображение.
Когда Гермионе исполнилось тринадцать, он назначил лечение травами и посоветовал не перегружать себя учёбой.
Когда Гермионе исполнилось пятнадцать, она впервые зашла в то странное малиновое кафе, села за столик и попросила горячий шоколад. Официантка то ли недовольно, то ли недоумённо взглянула на протянутые ей деньги, но всё же взяла их и вскоре поставила перед Гермионой дымящуюся чашку. С шоколадом. Ароматным, тёрпким. Настоящим.
С середины октября восемьдесят второго года в Элфилде начали происходить необычные вещи; позже было установлено: причиной всему стало массовое помешательство, хотя жители города настаивали, что всё случилось на самом деле, как будто они сами верили в возникающих из воздуха людей, живых мертвецов и прочую нелепость.
В конце октября того же года в Саудстоне, который находился в пяти милях от Элфилда, произошло ужасающее преступление: после взрыва неустановленного устройства погибло несколько десятков человек, среди них были как местные жители, так и приезжие. Личности последних установить не удалось: отсутствовали документы, дактилоскопическая экспертиза ничего не дала, а по размещённым в газетах объявлениям никто не откликнулся. На большинстве неопознанных жертв были странные одеяния, напоминающие мантии или плащи, поэтому полиция предположила, что в случившемся замешена некая неизвестная до этого времени секта. Но никакой информации о ней обнаружить не удалось. Вскоре дело было закрыто.
Никто так и не смог увидеть связь между событиями в Элфилде и Саудстоне.
Все дороги вели к дому номер семнадцать.
– Рим в центре Лондона.
– Что ты сказала? – Том оторвался от монитора – он изучал одну и ту же страницу уже чёрт знает сколько времени – и сфокусировал взгляд на Гермионе.
– Ничего, – ответила она и еле сдержалась, чтобы не добавить: «Прости, что помешала тебе отдыхать».
За то время, что они работали над этим исследованием, Гермиона не ощущала никакой пользы от Тома. Он, как и на лекциях, только и делал, что спал с открытыми глазами. Она никогда не понимала, как Том до сих пор учился здесь, и, главное, зачем сам предложил ей свою помощь.
– Гермиона, – шёпотом позвал он.
– Да? – она отметила в блокноте номер страницы, отложила книгу и взяла из стопки другую.
– Может, сходим куда-нибудь?
Мельком взглянув на содержание, она отложила в сторону и эту книгу.
– Побудем где-нибудь вдвоём, – добавил Том.
– Мы и так всё время вдвоём.
Когда Гермиона брала книгу, она была уверена, что отыщет в той что-нибудь полезное, но сейчас мысли были заняты только домом номер семнадцать. Домом, где отыщется всё, что она искала.
– Вдвоём? – переспросил Том, сложив на груди руки. – В библиотеке?
– Хорошо, – Гермиона поднялась со стула и начала собирать свои вещи. – Ничего не против прогулки? Мы идём к дому номер семнадцать.
Появившаяся на лице Тома улыбка тут же погасла.
– К какому дому? Я уже был там. Его снесли. Его нет, – со злостью сказал он.
– Я не нашла документов, подтверждающих это, – Гермиона закрыла сумку и повесила её на плечо.
– Тогда его никогда не строили.
– А документы, подтверждающие, что его строили и что в нём жили, как раз нашла. Ты идёшь?
Когда Гермионе исполнилось шестнадцать, она не смогла найти малиновое кафе. Возможно, она просто забыла адрес. Но, скорее всего, кафе не существовало. Всего лишь галлюцинация. Хотя шоколад был настоящим, и она до сих пор помнила его вкус.
Когда Гермионе исполнилось семнадцать, она точно знала – всё имело логическое объяснение. А то, что противоречило здравому смыслу и не соответствовало законам физики, например, разбивалось само по себе, воспаряло над землёй, возникло из ниоткуда и растворялось в воздухе – всё это было всего лишь проявлением психического расстройства.
– Ты убедилась? – нетерпеливо спросил Том и в который раз показал в сторону двухэтажного дома, непонятно как втиснувшегося между двумя соседними. – Его нет.
– А что там? – спросила Гермиона и прищурилась, рассматривая табличку с цифрой семнадцать.
– Тупик. У тебя что-то другое? – бросил Том. Было заметно, что он не мог устоять на месте, как будто что-то невидимое прогоняло его отсюда.
– Конечно, нет… Подожди. Ты можешь пройти в этот тупик?
Том сделал шаг, но вдруг остановился и отпрянул назад.
– Зачем? Грейнджер, я ухожу. Хватит. Встретимся завтра в библиотеке, – Том развернулся и начал быстро удаляться от Гермионы, как будто не он час назад так хотел побыть с ней наедине.
Она закрыла глаза и несколько минут стояла посреди шумной улицы. А когда открыла их, дом номер семнадцать никуда не исчез.
Гермиона уверено направилась к нему, стремительно вбежала по ступенькам и с силой нажала на кнопку звонка.
Гермиона выбрала случай в Саудстоне. Сначала она не поняла, чем её привлекла именно эта секта, но затем, пересматривая фотографии, вспомнила, где уже видела странные одеяния жертв. В том малиновом кафе, которое уже почти забыла.
Всему было логическое объяснение, и вскоре Гермиона его нашла. Она решила, что в детстве ей случайно попалась на глаза заметка о преступлении в этом городе, а потом, через много лет, больной разум облачил фантомов-посетителей малинового кафе в одеяния саудстонских жертв.
Открывшая дверь женщина была вполне реальной и довольно красивой: идеально уложенные светло-каштановые волосы, длинный прямой нос, выразительные серые глаза.
– Вы что-то хотели? – она приветливо улыбнулась.
– Я провожу социологическое исследование, меня интересуют жители этой улицы за последние два столетия, – выпалила Гермиона на одном дыхании и вздохнула с облегчением, когда перед ней не закрыли дверь. – Разрешите задать вам несколько вопросов об Анне Кеплинг, я не смогла найти о ней в архиве достаточно сведений. Я надеюсь…
– Как вы сюда попали? – перебила её женщина, выглядевшая крайне удивлённой. – Вы ведь маггла?
– Простите? – Гермиона заранее продумала ответы на все возможные вопросы, но такой она не могла предугадать. Маггла?
– Или всё-таки нет? – вновь улыбнулась женщина. – Меня зовут миссис Макнейр, – представилась она и неожиданно отступила в сторону, приглашая Гермиону войти.
Только у одной жертвы было имя. Нет, его официально не занесли в дело, а просто кто-то нацарапал карандашом под фотографией, и, наверное, забыл стереть. «Анна».
Именно эту фотографию когда-то поместили в газете, может, именно её и запомнила Гермиона.
Анна, казалось, просто уснула. Только цвет лица был слишком бледным, и на щеке виднелась глубокая царапина. Возможно, единственная фотография, которая не оскорбляла бы чувства читателей. На большинство обезображенных жертв было страшно смотреть.
Миссис Кемплинг пришла в полицию утром сразу же после выхода газеты. Собственно, после любого громкого преступления объявлялись фальшивые убийцы, свидетели, просто сумасшедшие. Миссис Кемплинг отнесли к последним. Она якобы узнала на фотографии свою дочь Анну, она называла её волшебницей, она рассказывала о какой-то войне, о магии. Нет, полицейский сразу не выставил её вон, он привык выслушивать и не такую чушь, да ещё каждую обязан был регистрировать в специальном журнале: через много лет все записи перенесли в компьютерную базу, и нужную информацию Гермиона нашла довольно быстро. В этот же день полицейский даже съездил к дому, в котором, по словам матери, жила Анна, и которого, как оказалось, не было и в помине, потом навестил соседей миссис Кемплинг: они никогда не видели её дочь, ничего удивительного, не так ли? Скорее всего, именно он написал карандашом под фотографией «Анна» – девушке так шло это имя, хотя, конечно, было не её.
Из другой комнаты раздавались голоса, один точно принадлежал миссис Макнейр, другой же – тонкий, писклявый, даже не совсем похожий на человеческий… Гермиона поёжилась, хотя в гостиной было тепло и очень уютно: тихо потрескивающие дрова в камине, мягкие, накрытые пушистыми пледами, кресла, доносившийся откуда-то аромат свежей выпечки. Так хорошо, но в то же время что-то было не так. Гермиона огляделась по сторонам, пытаясь найти причину беспокойства. Но, нет, здесь не было ничего необычного.
– Вы не заждались, милая? – миссис Макнейр появилась в дверях с подносом в руках. – Ну, что вы, располагайтесь.
Гермиона присела в кресло перед небольшим столиком, на который хозяйка дома переставила с подноса чайник, две чашки, молочник и тарелку с аппетитными на вид бисквитными пирожными.
– Я хотела задать всего лишь несколько вопросов...
– За чаем будет гораздо приятнее, – улыбнулась миссис Макнейр, и Гермиона не могла не улыбнуться в ответ.
Том побывал там, где, по словам миссис Кемплинг, жила Анна. «Нет там ничего, – равнодушно сообщил он, – то, что и было написано в полицейском отчёте».
– Как думаешь, она всё ещё живёт в Лондоне? – несколько часов спустя, оторвавшись от толстого справочника по истории религии, спросила Гермиона.
– Кто? – Том, развалившись на стуле, листал, как она заметила, совсем не относящийся к работе журнал.
– Миссис Кемплинг.
– Неужели!.. – Том чуть не задохнулся от возмущения. – Неужели ты хочешь с ней встретиться? Грейнджер, ты можешь объяснить или нет? Что ты привязалась к этому делу? Ты даже выпросила для университета доступ к полицейским базам. Зачем тебе всё это?
Гермиона не ответила.
– Признаюсь, я несколько удивилась, когда вновь услышала об Анне. Через столько лет… Она была женой моего брата, – миссис Макнейр вздохнула, помешивая чай. – Правда, совсем недолго. Год она прожила в нашем доме, потом с Джоном они уехали отсюда, и больше я их не видела.
– Этот дом принадлежит вашей семье? – спросила Гермиона, только сейчас она заметила, что на висящей над камином картине была нарисована миссис Макнейр: почти как живая, только моложе лет на двадцать, мастерством художника можно было только восхититься. Но по каким-то непонятным причинам с закрытыми глазами, скорее всего, именно это смутило Гермиону, когда она зашла сюда. Так ведь изображают только мёртвых.
– Да, это дом моего отца. Но я вам не буду рассказывать подробно… Вас ведь только Анна интересует. А о других жителях дома вам всё известно?
– Да, разумеется, – уверенно ответила Гермиона, кивнув. Миссис Макнейр вовсе не обязательно знать, что о доме была известна только дата строительства. А потом он как будто исчез с карты Лондона. – Чем занималась Анна?
– Знаете… – миссис Макнейр положила ложечку на блюдце, – ничем. Получила хорошее образование…
– А где она училась?
– Хм… Вам ничего не даст название этого заведения, – ответила хозяйка дома после небольшой паузы.
Гермиона не стала настаивать, иначе бы её настойчивость могла показаться подозрительной.
– Мой брат Джон там и познакомился с ней, – продолжила миссис Макнейр. – Я не скажу, что была рада их отношениям. Скорее, нет. Анна была не нашего круга. Я до сих пор не могу понять, что такой человек, как Джон, мог найти в ней, – лёгкая тень пробежала по её лицу. – Если бы наши родители были живы, они смогли бы помешать этому союзу.
У Гермионы возникло чувство, что она попала на страницы викторианского романа. Миссис Макнейр выглядела сейчас лондонской аристократкой, рассказывавшей о возмутительном увлечении брата бедной девушкой из провинции.
– Так вы говорили, что она прожила здесь год, ничем не занималась, – направила разговор в нужное русло Гермиона. – А были ли у неё друзья? С кем она общалась?
– Да, были. Её сомнительные знакомые…
Гермиона медленно поставила на стол чашку, стараясь не выдавать волнения. Возможно, как раз сейчас она нашла, что хотела. Главное, узнать, кем были знакомые Анны. Скорее всего, именно они втянули её в секту.
Гермиона уже хотела задать следующий вопрос, как случайно взглянула на картину над камином и замерла. Нарисованная миссис Макнейр открыла глаза и, прикрыв рот рукой, зевнула, а потом поправила на запястье золотой браслет.
– Что с вами? – уже живая хозяйка дома проследила за взглядом Гермионы. – Что-то не так?
– Нет, извините. Всё нормально.
– Мы говорили о знакомых Анны. Если бы не они, он бы не уехал из этого дома… – миссис Макнейр пододвинула к гостье тарелку. – Милая, попробуйте пирожное.
– Спасибо, – Гермиона взяла одно, стараясь не поднимать глаза на портрет.
– Он бы не уехал из этого дома, – повторила миссис Макнейр. – Вам нравится пирожное?
– Да, очень, – но на самом деле оно было слишком сладким и имело какой-то неприятный привкус. Гермиона хотела взять чашку, чтобы запить, но руки не слушались. – Мне надо выйти… – она попыталась встать на ноги, но они стали ватными.
– Не спешите так, милая, – с всё ещё приветливой улыбкой сказала миссис Макнейр, и Гермиона потеряла сознание.
– Ты убедилась, наконец-то? Ты потратила время на сумасшедшую.
Гермиона нашла миссис Кемплинг в клинике для душевнобольных.
– Ладно, Том…
– Она рассказала тебе сказочку о волшебстве…
О письме, пришедшем Анне в одиннадцать лет, о школе магии, о доставляющих почту совах, о волшебных палочках, зельях, существах, о появляющихся из воздуха людях, о чашках, которые можно разбить, а потом склеить одним лишь словом…
– А, может, ты даже веришь в это? Ты веришь в волшебство?
– Нет.
– Тогда какого чёрта ты этим занимаешься?
– …защищён от магглов, ты же лучше меня знаешь. Кто мог предположить, что грязнокровка…
– …нам теперь с ней делать?..
Гермиона пришла в себя, но пока не могла понять, где она находится, и что произошло. Постепенно воспоминания возвращались к ней: Миссис Макнейр, чай, портрет…
Гермиона чувствовала, что до сих пор сидит в кресле, но, когда попыталась шевельнуть руками, ничего не получилось – они были как будто приклеены к подлокотникам.
– Да ты уже очнулась, милая, – ласково сказала миссис Макнейр, наклонившись к Гермионе. Лицо хозяйки дома сейчас искажала уродливая гримаса – пародия на недавнюю приветливую улыбку.
– Кто… вы?..
– Со мной ты уже знакома. А этот человек, – Гермиона увидела высокого темноволосого мужчину, – мистер Макнейр, мой муж. Ты будешь называть его «сэр», отвечая на вопросы. «Да, сэр», «нет, сэр», «я сейчас вам всё расскажу, сэр»... Понятно? – рыкнула она.
– Да, – быстро ответила Гермиона.
– Кого ты здесь искала на самом деле? – мистер Макнейр вертел в руках некую палочку, сделанную, скорее всего, из дерева.
– Я проводила социологическое…
– Ты врёшь, – оборвал он её и резко поднял руку. Щёку Гермионы как будто обожгло пощёчиной, хотя Макнейр даже не прикоснулся к девушке.
– Кого ты на самом деле здесь искала? – повторил он ещё раз.
– Я… – Гермиона сглотнула, во рту стоял неприятный сладковатый привкус крови – наверное, прикусила язык.
– Кого ты здесь искала?
На самом деле, конечно, не Анну Кемплинг.
Когда Гермионе исполнилось пять лет, в её комнате разбилось окно. Родители решили, что с улицы кто-то бросил камень, но это было не так. Гермиона хорошо помнила, как ей показалось, что возле стены сидел гоблин, и сильно испугалась. В этот же момент разбилось стекло. Само. Гоблин, разумеется, тут же исчез, о чём Гермиона потом сожалела: не надо было пугаться, ведь не каждый день к ней приходили сказочные существа.
Позже она обратила внимание, что все происходящие вокруг неё странные вещи были связаны с сильными переживаниями. Успокоительные травы, которые Гермионе назначили в тринадцать, в какой-то степени помогли, но она продолжала видеть то, чего не видели другие люди.
Когда Гермионе исполнилось восемнадцать, врач сказал ей, что она здорова. Ни одно из обследований не выявило у неё психических отклонений.
– Но я всё равно назначу вам лечение.
Гермионе показалось, что тогда он заподозрил её в обмане. Решил, что так она привлекала к себе внимание.
А ей всего лишь надо было понять, почему она не такая, как все.
Может, она просто хотела найти себя?
– Бедная девочка, – с наигранным сочувствием сказала миссис Макнейр, покачав головой. – Тёмный Лорд, наверное, и предположить не мог, что вам, грязнокровки, будет так плохо. Что же нам теперь делать? – она всплеснула руками.
– Не устраивай спектакль. Отведём её к господину.
– Нет, – резко ответила миссис Макнейр. – Он думал, что избавил нас от них навсегда. А что будет, если он узнает, что это вовсе не так? Что он ошибся?
– Просто убей её, – пожал плечами мужчина. – Ты ведь этого хочешь, признайся.
– Да, – миссис Макнейр вытащила из кармана палочку, похожую на ту, что держал в руках её муж. – Волшебная, – женщина помахала ею перед лицом Гермионы. – Скажи, милая, что ты чувствуешь, узнав, кем являешь на самом деле?
– Быстрее, – поторопил Макнейр жену, но та будто его не слышала.
– До этого ты считала себя сумасшедшей, а оказалось, вот как, нет, ты волшебница, грязнокровка. Такая же мерзкая грязнокровка, как Анна, – лицо женщины исказилось гримасой ненависти. – Если бы не она, Джон никогда бы не перешёл на другую сторону, не погиб, а я даже не смогла его похоронить, потому что предатели господина не достойны такой чести, он остался там, в Саудстоне, вместе со своей проклятой грязнокровкой, – миссис Макнейр вдруг успокоилась и нежно улыбнулась. – А теперь, расскажи мне, как боишься умирать, как тебе страшно. Я всегда хотела услышать это от Анны, так жаль, что она покинула нас, но ты можешь для меня её заменить. Сделай это. Сейчас. Ответь. Ты боишься умирать, грязнокровка?
– Нет, – ответила Гермиона. Если до этого она и испытывала страх, то от него больше не осталось ни следа. Только жалость к стоящей напротив женщине. И спокойная радость, умиротворение. – Есть вещи страшнее смерти. Если вы можете меня понять, мэм. Жить, не зная, кто ты на самом деле, называть себя каждый день сумасшедшей и пугаться, что таблетки, прописанные…
– Заткнись! – крикнула миссис Макнейр. Она стояла некоторое время, не говоря ни слова и дрожа от злости, а потом дотронулась кончиком волшебной палочки до лба Гермионы. – Говоришь, страшнее смерти?.. Тогда для тебя есть другое заклинание.
Когда огонь обжёг пальцы, Гермиона очнулась. Она выронила горящую бумажку, и та за долю секунды превратилась в пепел.
Вместо воспоминаний была темнота.
Гермиона не знала, что с ней сегодня произошло, и почему она сожгла свои записи. Но это её не пугало. Всего лишь ещё один симптом того психического расстройства, с которым она прожила всю жизнь. И будет жить дальше.
Гермиона встала со стула и подошла к телефону. Ей необходимо было позвонить Тому и сказать, что больше они не будут заниматься вместе. Она больше не хотела этого, но не помнила, почему. И как не пыталась вспомнить, у неё не получалось...
Прижав к себе телефонную трубку, Гермиона опустилась на пол, глядя сквозь слёзы на пепел. Он плавно поднимался в воздух, закручиваясь в почти идеальную спираль.
Вопреки законам физики.
Всего лишь игра воображения.
