Глава 1Автор: The Treacle Tart
Перевод: Оля Лукое
Жанр: Юмор/Драма
Рейтинг: PG
Оригинальное название: Implausible, Irrational, and Just Plain Luna
"Ты знаешь, что я всегда считала единорогов выдуманными существами? Я никогда раньше не встречала ни одного живьем!"
"Что ж, теперь мы встретили друг друга, - сказал единорог. - Если ты поверишь в меня, то я поверю в тебя".
Льюис Кэрролл. "Алиса в Зазеркалье".
Он подумал, что умер. Только этим можно было объяснить все это.
Последнее, что он помнил - он пытался уснуть на холодной каменной плите, именуемой кроватью в тесной камере в Азкабане. Именно здесь он дожидался, уже почти год, суда над ним, о котором все говорили, что он должен вот-вот начаться, но он сомневался, что проживет достаточно долго, чтобы увидеть его. Внезапно он услышал голоса, но они исходили не изнутри его головы, как обычно бывало, а снаружи камеры. Потом был звук короткой потасовки, вспышка яркого желтого света и… и вот он здесь. В этом месте.
По светло-фиолетовому небу плыли облака в форме огромных пушистых животных. Над ним счастливо проплывали нюхели и сниджеты, жерыбята и единороги. Под ногами буйно росла полосатая трава. Все вокруг было испещрено невиданным количеством розовых, пурпурных, голубых и зеленых цветов невиданных форм и оттенков, никогда не существовавших в природе. Ради любопытства он сорвал один такой экземпляр ядовито-фиолетового цвета, который немедленно сбросил огромные, напоминающие нарисованные слезы, лепестки. Он поднес его к носу и понюхал, только для того чтобы обнаружить, что тот пахнет свежеиспеченным шоколадным печеньем.
Да, он определенно умер. Оставалось выяснить, попал он в рай или в ад.
Тишина была нарушена щебетанием маленькой птички. Он поднял глаза и увидел, что оно исходило от лошади в сине-голубую клеточку, бегущей по лугу. Она подбежала к табуну лошадей окрашенных в шахматную клетку всевозможных цветов, которые паслись тут же, мирно пощипывая полосатую траву. Сочетание несочетаемых цветов вызывало тошноту. Он как раз пытался прийти в себя, когда почувствовал движение у себя под ногами и, опустив глаза, увидел лимонно-зеленую лягушку, решившую свить гнездо у него на ноге. Когда он попытался пнуть проклятую тварь, та обиженно мяукнула.
А может, он не умер. Может, Темный Лорд вернулся из небытия, захватил его в плен и сейчас пытает его всем этим выжигающим сетчатку психоделическим безобразием, пытаясь довести до сумасшествия и заставить покончить с собой. В любом случае, у него проблемы.
- Я вижу, вы уже познакомились со Слепышом.
Северус резко повернул голову, одновременно потянувшись за своей палочкой, точнее, к тому месту, где у него должна была быть палочка. Его паника утихла, когда он обнаружил, что, если только воскресший Темный Лорд не решил принять форму молодой светловолосой женщины с голубыми глазами навыкате в ожерелье из трепещущих живых бабочек, он был в безопасности.
Общеизвестный факт, что Темный Лорд предпочитал брюнеток, кроме того, у него была аллергия на бабочек.
- Мисс Лавгуд? - удивление, вызванное ее появлением здесь исчезло, как только он припомнил стиль окружающего его места. Луна Лавгуд определенно вписывалась во все это безумие, где бы он не находился. - Я могу предположить, что "Слепыш" - имя того отвратительного создания, которое пытается пустить корни на моем ботинке?
- Вы ему нравитесь, - сказала она.
- Если он вам нравится, советую найти ему другой дом.
То ли поняв их разговор, то ли пересмотрев сделанный ранее выбор недвижимости, Слепыш перепрыгнул с ноги Северуса к Луне на плечо, где он (Северус решил, что это был он, хотя с лягушками никогда нельзя сказать этого наверняка) расположился с комфортом, обернувшись волосами Луны как одеялом.
- Хотите чаю? - спросила Луна, не замечая манипуляций лягушки.
- Чай? - Северуса переполняли вопросы, первым из которых был, где он, черт возьми, находился. Однако в тот момент, как она это сказала, одна только мысль о чашке горячего чая показалась ему самой привлекательной идеей на свете. Он надеялся, что чай окажется именно чаем, а не кленовым сиропом или огуречным рассолом - с него на сегодня уже довольно сюрпризов.
Он промолчал под взглядом пары сверхпроницательных глаз - Слепыш наблюдал за ним из-за локонов Луны. Северусу захотелось в этот момент вернуть себе свою палочку. Что за зелья он мог бы сварить, использовав эту тварь.
Однако вскоре мысли об экспериментальном зельеварении исчезли. Все надежды на приятное чаепитие испарились, едва они подошли к дому на вершине холма. Крохотный приземистый домик напоминал скорее детские каракули, чем обитаемое жилище, с его круглыми стенами и крышей в виде грибной шляпки. Ему повезет, если за этой круглой входной дверью его ожидает всего лишь чашка кленового сиропа.
Увы, но внутри дом оказался еще ужаснее чем снаружи. Здесь не было никакой настоящей мебели, ничего устойчивого или хотя бы сделанного из дерева. Все вокруг выглядело так, как будто было сделано из липкого жевательного мармелада. Хуже всего, все вокруг было неестественного розового цвета. Северус Снейп стоял посреди всего этого розового безумия в своем неизменном черном, словно гробовщик в цирке.
Северус замешкался, изучая комнату. Трехрогие единороги паслись на том, что выглядело как нарисованная прямо на стене фреска. Похоже, их совсем не обеспокоило, что он вошел в комнату. Это было довольно странно, учитывая, что нормальные единороги с которыми он сталкивался в Запретном Лесу, удирали со всех ног едва завидев его. В промежутке между лягушкой на его ботинке и безразличными единорогами на стене, Северус начал приходить к выводу, что теряет свою квалификацию в том, что касается приведения в ужас животных. Если он обнаружит, что еще и не способен больше заставить плакать детишек, то ему придется подыскивать себе новое хобби.
- Берите стул и садитесь за стол, - вежливо пригласила Луна.
"Стул" оказался плюшевым пуфиком рядом со "столом", который был сделан из пробкового дерева и поднимался дюймов на пять над полом. Едва он сел, Слепыш переместился на оранжевую подушку слева от него. Похоже, они будут пить чай все вместе. Чудно.
Северус отвернулся всего на долю секунды, послав кривую усмешку своему земноводному соседу, а когда он снова повернулся, то стол уже ломился чайными чашками, тарелками с десертом и цветочными салфетками. Большая тарелка, заваленная кексами и пирожками стояла в центре, рядом с кривобокой цветочной вазой, которую он видел раньше.
Луна подплыла с чайником в форме головы феникса с носиком в виде изогнутого клюва и начала наливать три чашки верхом. Едва чашка Северуса была наполнена, в воздухе распространился аромат его любимого мятного чая. Он сделал глоток и обнаружил, что именно он это и был, причем в него уже была добавлено идеально точное количество меда пчелиных эльфов. Ощущение знакомой теплоты настолько затуманило его разум, что он даже повернулся, собираясь произнести "спасибо", к Луне, которая что-то напевала, наполняя свою чашку. К его удивлению, тот же чайник, который наполнил его чашку чаем, в этот момент наполнял чашку Луны густым горячим шоколадом. Он повернулся к Слепышу и увидел, что третья чашка была до краев полна холодной розовой жидкостью.
- Это лимонад, - пояснила, не глядя, Луна. - Он не пьет ничего кроме него.
Северус не знал, как на это реагировать, и начал пить чай, закусывая пирожком со смородиной. Он ничего не сказал, когда Луна выбрала клубничный кекс и скормила его нарисованному на стене трехрогому единорогу. Он молчал как скала, когда Слепыш решил съесть лимонный кекс. Но потом он выглянул в окно, чтобы увидеть раскрашенного в радужную полоску морского конька, плавающего по сине-зеленому океану, и понял, что с него хватит.
- Где мы? - спросил он.
- Мы здесь.
Невыразительное лицо Луны повернулось к нему.
"Ну да, и как я до этого сам не догадался", - ехидно подумал он.
- И где это здесь?
- Там, где мы есть.
Северус глубоко вдохнул, мысленно досчитал до двадцати и попытался еще раз.
- Вы не могли бы быть более специфичны?
Она чуть склонила голову вправо.
- Я никогда не давала ему имени. Все хорошие, кажется, уже разобрали. Однажды я захотела назвать его Альфредом, но ему это имя не понравилось.
Северус понял, что ошибался. Она точно была Темным Лордом и его неминуемая кончина была не за горами.
- Давайте попытаемся по-другому. Если бы я посмотрел на глобус, где бы я мог найти это место?
- Там, где мы находимся, конечно.
Северус почувствовал, как от гнева у него зашевелились волосы на затылке.
- Слушай меня внимательно, ненормальная, - процедил он, - если ты не можешь… - но едва наполненные гневом слова слетели у него с языка, весь дом начал раскачиваться и ломаться.
Стены качались и тряслись, и все вокруг выглядело так, как будто собиралось обрушиться. Северус схватил Луну за руку и бросился с ней к выходу, в надежде, что они успеют выбраться раньше, чем дом погребет их под своими обломками… только для того, чтобы увидеть, что снаружи все вокруг корчится и ломается в точно такой же странной манере. Он вскрикнул в шоке. И вдруг, неожиданно, как и началось, все закончилось, и мир вернулся в свое нормальное… то есть прежнее состояние.
- Что это было? - спросил он беззвучно.
- Оно не любит гнев, - только и сказала она.
- ЧТО не любит гнев? Что это за место? - почти взмолился он. - Причуды данной местности вызвали крайне неприятное ощущение в его наполненном мятным чаем и пирожками желудке.
- Это мое место, - объяснила она просто.
- Твое место?
- Место, в которое я прихожу, чтобы уйти. Оно только мое и… теперь и твое тоже.
- Я не… - он остановился, вдруг поняв все. Внезапно все стало на свои места: мяукающие лягушки и фиолетовые небеса; чайник, знающий, чего хотят пьющие из него; нарисованные единороги, питающиеся клубничными кексами и Луна Лавгуд, их всесильная королева. Его колени подогнулись и он чуть не упал на траву. Он посмотрел на Луну, выражение лица которой не изменилось с момента ее первого появления.
Unanimis Incolumitas - Воображаемые Небеса. Его школьный учебник посвятил лишь несколько параграфов описанию древней магии, которую он всегда считал не более, чем басней. Там говорилось, что некоторые волшебники, некоторые очень могущественные волшебники, имели способность создавать новый план существования, новый мир внутри их собственного разума, который они могли на самом деле посещать в своей телесной форме. Такой мир становился безопасным раем во времена войн и раздоров, убежищем в смутные времена.
Не существовало ни одной документально подтвержденной записи о волшебнике, действительно создавшем такое место. Некоторые считали это доказательством, что все это было просто легендой, сказкой, рассказанной старыми магами, любившими поговорить о прежних днях, когда магия была чище и сильнее. Другие видели это как доказательство того, что создавшие такие миры волшебники никогда не возвращались обратно, избрав возможность вечного существования внутри собственного разума.
О самой технике было известно лишь то, что она была такой сложной, что стала считаться невозможной, и превратилась в миф. Но сейчас Северус находился как раз внутри такого мифа, и его автор, эксцентричная странная девушка едва за двадцать, смотрела на него своими большими немигающими глазами. Если это было именно такое место, она создала его, и сумела привести сюда его, то он смотрел в глаза ведьме невиданной силы. Или так, или он действительно сошел с ума, что казалось наиболее вероятным ответом.
- Мисс Лавгуд, почему это место чуть не разрушилось несколько минут назад?
- Я же сказала, оно не любит гнев.
- Да, я помню. А вы случайно не знаете почему?
- Оно не понимает гнев. Гнев это бесполезная эмоция.
Гнев бесполезная эмоция! Неизвестно почему, но одна только идея о ком-то, произносящем подобное глупое замечание приводила его в ярость. Тем не менее, он был осторожен, стараясь не выказать свой гнев голосом.
- Почему это бесполезно?
- Просто потому, что это бесполезно. Нет пользы в том, чтобы злится из-за того, что произошло, так как твой гнев не может сделать так, чтобы этого никогда не происходило. Нет никакой пользы чувствовать гнев из-за вещей, которые ты не можешь изменить, потому, что это вещи, которые ты изменить не можешь. Бессмысленно злиться из-за того, что делают другие люди. Потому, что это их выбор и, чувствуя гнев, ты это не изменишь.
- Вы ждете, что все станут принимать вещи такими, какие они есть?
- Вещи можно изменить или исправить без того, чтобы злиться. Все, что делает гнев - путает причины и искажает логику.
Слова "причина" и "логика", исходящие от Луны Лавгуд, были самыми жуткими вещами из всех, с которыми он когда-либо сталкивался.
- Правильно ли я понимаю, что вы, которая создала место вроде этого, ожидаете, что все будут вести себя… разумно?
- Я ничего не ожидаю, я просто этого не понимаю. Гнев не делает вещи лучше или людей счастливее. Он ничему не помогает, так в чем смысл? Хотите пойдем купаться? - спросила она и, не дожидаясь его ответа, вместе со Слепышом отправилась к украшенным в рождественском стиле соснам, за которыми обнаружился пруд размером примерно вдвое больше Хогвартского Черного Озера. Он удивился, что не заметил его раньше. А потом понял, что, скорее всего, пруда раньше там не было.
Он не присоединился к ней, оставшись на берегу, и наблюдая, как она вошла в воду прямо в одежде. Слепышу, хотя бы, хватило рассудительности натянуть на себя красные плавки. Он видел, как она визжала, смеялась и плескалась, как шестилетний ребенок. Вскоре к ней присоединилась группа русалок, но не зеленых, которые обитали у побережья Шотландии, а длинноволосых и розовокожих красавиц, обитающих в воображении каждой маленькой девочки.
Время проходило медленно или, возможно, оно вообще никуда не шло. Это казалось не слишком важным. С какими бы целями он не был заперт в этом мире, так же, как он был заперт в другом, все, что он мог делать - смотреть, как его пленительница плещется в выдуманном ею пруду. Вдобавок ему приходилось соблюдать осторожность, пытаясь не проявлять гнев, чтобы не обрушить все это место себе на голову. Он понятия не имел, что ожидает в его будущем. Они могли либо вернуться в реальный мир, либо застрять навеки в этом - обе возможности в данный момент его совершенно не привлекали.
Он бездумно глядел в землю перед собой, когда в поле его зрения попали две голые ноги. Луна вышла из воды совершенно сухая и теперь стояла, глядя на него сверху вниз.
- Пора идти домой, - сказала она.
Дом обернулся маленьким, приятно прямоугольным строением, выросшим прямо рядом с игрушечным домиком Луны. Он выглядел достаточно прочным и на вид был построен из толстых досок красного дерева. В доме было всего одно окно с плотными зелеными занавесками. Внутри все выглядело в точности, как его старая квартира в Хогвартсе, включая широкую кровать, продуманное рабочее место, и множество полок, заставленных книгами и свитками пергаментов.
- Откуда вы узнали, как выглядела моя комната в Хогвартсе? - он был шокирован и разозлен одновременно.
- Я не знала, - сказала она мягко. - Спокойной ночи.
Он повернулся к собравшейся уходить Луне.
- Ночь? Что вы хотите сказать? Еще даже не стемнело.
Он посмотрел в фиолетовое небо с кучерявыми облаками и в первый раз заметил, что там не было солнца. Было светло как в полдень, и тепло, как в разгар летнего дня, но солнца не было. Он опустил глаза вниз и увидел, что не отбрасывает тени. Когда он снова повернулся, чтобы сказать это ей, Луна уже ушла.
У него были вопросы, но он слишком устал, чтобы задавать их. Даже не потрудившись раздеться, он рухнул на кровать и упал в благословенную черноту сна.
Утро, он предполагал, что это было утро, хотя этого нельзя было сказать наверняка, утро наступило быстро. Северус открыл глаза и обнаружил вокруг ту же самую аскетичную комнату, в которой он уснул. Он не знал, сколько реальности было в этом сне, но за возможность проснуться в привычном окружении он был благодарен.
Со вздохом он откинулся назад и закрыл глаза. Он подумал о месяцах, прошедших до того, как он попал в это странное место, в эту тихую выдуманную гавань. Но вдруг понял, что помнит мало. Он был уверен, что вчера он еще помнил, но сегодня воспоминания почти выветрились. Он смог вспомнить камеру или камеры, в которых он был и разгневанную толпу за окном, но все прочее терялось в тумане. Прежде, чем он успел погрузиться в эти воспоминания глубже, он ощутил тяжесть на своей груди, открыл глаза и обнаружил сидящего на нем Слепыша.
- Вы ему нравитесь, - донесся бесплотный голос, который был единственной реальной вещью в его нынешней жизни.
- Вы об этом уже говорили, - Северус резко сел на кровати, и лягушка, негромко мяукнув, приземлилась ему на колени.
- Почему животные здесь не звучат и не ведут себя так, как положено? - спросил он, глядя как Слепыш облизывает перепончатую лапку.
Луна забрала у него лягушку.
- Откуда вам знать, как они должны звучать? Разве вы когда-нибудь их слушали?
Северус открыл рот для ответа и вдруг понял, что девушка была права. Он никогда не проводил много времени с животными. По крайней мере, не с живыми животными. К тому времени, когда они попадали к нему, они обычно уже были порезаны на куски и аккуратно разложены по банкам. Его представление о том, как животные ведут себя, и какие звуки они издают, базировалось на чужих словах, книгах и простых допущениях. Кто он был, чтобы утверждать, что он знает, как звучат животные? Да и откуда ему знать, что человек вообще способен верно услышать и запомнить эти звуки?
Он вдруг понял, что мысленно начал защищать мнение Луны и подумал, что это тревожный знак.
- Завтрак снаружи. Я подумала, что мы можем устроить пикник.
- Ну разумеется, подумала, - проворчал он, но встал, заглянул в ванную комнату, к своей радости обнаружив, что в ней именно то, чему полагается быть в ванной, и вышел на пикник.
К его удивлению, пикник был с настоящим столом и настоящими стульями. Определенно, день становился все лучше и лучше. Северус занял пустой стул напротив Луны и слева от Слепыша. Он остолбенел, увидев на столе все свои любимые блюда к завтраку: яйца, сваренные в кипятке без скорлупы, маринованные грибы, сосиски, жареные помидоры, тосты с черносмородиновым джемом, ломтики дыни и дымящийся чайник.
- У вас сегодня хороший аппетит, - прощебетала Луна, добавляя свежую клубнику с чашку с горячей овсяной кашей.
По начинающей складываться у него привычке, Северус бросил взгляд на Слепыша и обнаружил, что лягушка счастливо уплетает копченую селедку.
- Ты все это сделала? - спросил он, принимаясь за завтрак.
- Нет, это ты сделал.
Северус понятия не имел, что это означает. Он обязательно спросит ее об этом позже, вместе с кучей других вопросов, беспокоивших его с того момента, как он очутился в этом месте. Но сначала он будет есть, пока не лопнет, а потом, когда лопнет, он снова примется за еду. Он не мог вспомнить, чтобы когда-то был таким голодным. Кроме того, он не помнил случая, когда еда казалась ему такой вкусной.
- Я подумала, что сегодня мы можем покататься на единорогах, - голос Луны вывел его из почти коматозного состояния, в которое он погрузился, проглотив больше пищи, чем в прошлом за целую неделю.
- Какие единороги? Единственные единороги, которых я здесь видел - те, что нарисованы у тебя на стенах.
- Это они и есть.
Северус собрался было спросить, как такое возможно, но мысленно одернул себя. Это был не реальный мир, это был Мир Луны и понятные всем здравым людям правила теряли здесь всякий смысл. Если Луна захотела покататься на нарисованных единорогах - она это может сделать, и очень даже просто. Так что вместо этого Северус решил задать тот самый вопрос, который он должен был задать.
- Почему я здесь? - Луна открыла рот, но он остановил ее жестом. Расплывчатая формулировка вопроса давала слишком много пространства для Луниных объяснений, что было опасно. - Почему ты перенесла меня сюда, в твое личное место?
- Нам было нужно время.
- Время для чего?
- Подготовки.
- К чему.
- Твоему суду.
Это был явно не тот ответ, который он ожидал услышать. Он был готов услышать, что это было его наказанием за все совершенные им за его жизнь ошибки, или своего рода тюрьма, призванная вечно пытать его радостями жизни.
- Что ты подготавливаешь? Я считал, что мое дело уже закрыто и суд не более, чем формальность.
- Так и было, но они совершили ошибку, и мы пытаемся ее исправить.
Нелепая мысль, что Луна Лавгуд пытается помочь ему избежать тюрьмы промелькнула у него в голове. Смысла в этой мысли было не больше, чем в только что выросших слева от дома Луны фруктовых деревьях, верхушки которых склонялись от тяжести спелых… шестеренок.
- Кто это "мы"? - спросил он ее осторожно.
- Я, Гарри, Рон, Невилл, Гермиона, Джинни - ну, обычная команда, которая всегда делает такие вещи.
- Гарри? Поттер? - вся абсурдность этого места бледнела в сравнении с этим. - О чем ты говоришь? Это имена голосов в твоей голове?
- Они сказали не рассказывать тебе.
- Голоса в твоей голове?
Это заставило ее улыбнуться.
- Ты же знаешь, о ком я говорю.
- Отлично… обычная команда которая делает такие вещи. В таком случае, почему ты мне рассказала?
- Потому, что это правда, и потому, что тебе и так много лгали.
Северус замер. Она произнесла эти слова тем же лишенным эмоций тоном, каким кто-то другой мог бы сказать "сегодня вторник" или "шесть часов вечера". Но эти несколько слов заставили его онеметь.
- А сейчас момент, когда ты расспрашиваешь меня подробную информацию, - сказала она, раскладывая лимонный мармелад на поджаренные тосты.
Северус ничего не сказал, просто кивнул, инстинктивно зная, что Луна поймет этот знак.
- Гермиона все выяснила, как она обычно все выясняет. Она все время повторяла, что в этом деле не сходится слишком многое и ты же знаешь, как она ненавидит, когда что-то остается неясным. Она узнала об обещании, которое ты дал маме Драко и что Дамблдор знал, что должно произойти. Она даже поняла, что сначала ты не хотел это делать, но он тебя заставил.
Северус слышал слова, которые она произносила, но не знал, как их понимать. В чем-то они имели смысл, больше смысла, чем он мог бы ожидать от нее, но они никак не могли означать то, что они означали. Скорее уж он сходит с ума.
Она наклонила голову.
- А сейчас ты спрашиваешь меня, что убедило Гарри.
Это был именно тот вопрос, который он хотел задать, но, конечно, не собирался доставлять ей удовольствие, подтверждая ее догадку.
- Если ты знаешь, что я якобы собираюсь спрашивать, то почему бы тебе просто не сказать мне это?
- Что за удовольствие разговаривать самой с собой. Я и без того делаю это слишком много.
- Ну хорошо, - он вздохнул. - Что убедило Поттера?
- Его убедил Невилл.
Минерва МакГонагал могла бы проскакать по лужайке, одетая только в боа с перьями и он был бы меньше шокирован.
- Лонгботтом? Невилл Лонгботтом? Как?
- Хороший вопрос, - она улыбнулась довольно, как будто только что научила его новому трюку. - Невилл сказал, что Дамблдор не стал бы умолять.
- Что? - у него начала кружиться голова.
- Когда Гарри всем рассказал о том, что случилось в Башне, о том, как директор говорил "пожалуйста" или "пожалуйста, Северус", что-то вроде этого, то Невилл сказал, что Дамблдор никогда бы не стал умолять тебя не убивать его, и что это должно означать что-то другое.
Ее слова ударили его. Он сел обратно, вспоминая о ночи когда… о той ночи, когда он…
- Пожалуйста, остановись, - он положил руки на стол перед собой, пытаясь найти опору, его мысли путались, образы и звуки из прошлого всплывали в памяти и он почувствовал что задыхается, как будто невидимая рука сжала ему горло. - Я не могу… Мне лучше вернуться к себе в комнату.
К счастью, она не пыталась задержать его, когда спотыкаясь, он направился к дому. Внутри он рухнул на кровать, закрыл глаза и пожелал, чтобы время замерло.
Тот взгляд на лице Албуса преследовал его каждый день все эти годы. Все вышло как планировал директор. Орден сумел оправиться, Поттер нашел хоркруксы, и Вольдеморт был уничтожен. Оставался только его суд - суд века. Очередь из желающих своими глазами посмотреть на его казнь растянется минимум на милю, чтобы увидеть конец всего этого раз и навсегда. Среди этих желающих был и Северус, желавший теперь ничего больше чем чтобы все это закончилось, тем или иным способом.
Он не выходил из своей комнаты некоторое время. Возможно, несколько дней - в месте вроде этого трудно было сказать наверняка. Когда он начинал испытывать по-настоящему сильный голод - еда появлялась, но в остальном он был предоставлен самому себе, за что он был глубоко благодарен. Какой бы была или не была Луна, она знала, когда оставить его в покое. По крайней мере, на какое-то время. Нельзя сказать, что он был сильно удивлен, когда наконец услышал стук в дверь.
- Входите, мисс Лавгуд, - откликнулся он.
Он услышал звук закрывшейся за ней двери и шаги.
- Как вы угадали, что это я? - спросила она.
- Догадался случайно.
Он сел на край своей постели и она опустилась рядом с ним. Какое-то время они оба молчали.
- Сожаление тоже бесполезно, - сказала она мягко.
- Стены опять будут падать?
- Нет. Оно понимает сожаление, но это все равно бесполезная вещь.
- Потому, что ничего нельзя изменить?
- Верно.
- И потому, что сожалея, нельзя ничего изменить к лучшему?
- Правильно.
Он повернулся к ней.
- Как вы это делаете?
- Делаю что?
- Останавливаете себя от того, чтобы это чувствовать.
Она улыбнулась.
- Я прихожу сюда.
- Тогда зачем вообще уходить отсюда?
- Это вопрос, на который я не могу ответить за тебя.
Она встала.
- Пойдем со мной. Я хочу тебя с кое-кем познакомить.
Ее маленькая ручка скользнула в его ладонь и она повела его к выходу. Вопреки всякому здравому смыслу, он позволил ей это сделать, отчасти потому, что у него больше не осталось сил бороться с ней или с этим местом. Но еще и потому, что ему было приятно ощущать ее руку в своей. Он уже не мог вспомнить, когда кто-то просто держал его за руку.
Они дошли до берега придуманного ею озера. Он думал увидеть стадо трехголовых коров или пауков с двадцатью ногами, но никак не ожидал встретить на берегу женщину.
- Северус, - заговорила Луна. - Это мама.
Северус уставился на женщину. Она выглядела как старшая версия Луны с темными волосами и действительно могла бы быть ее матерью… но мать Луны была мертва. Умерла годы назад. И не было магии - никакой магии, которая могла бы возвращать умерших к жизни.
- У тебя есть вопросы? - спросил призрак.
- Всегда, - ответил он. - У меня всегда есть вопросы.
- Не ко мне. К нему, - она жестом указала на кого-то у него за спиной и он замер. Он знал, кто стоял там. Он понял это в тот самый момент, когда увидел старшую Лавгуд. Понял, что это закончится не раньше, чем он еще раз встретится лицом к лицу со своими кошмарами.
- Все в порядке, Северус, - произнес знакомый до боли голос.
- Нет, - прошептал он. - Это не так.
- Разве ты не хочешь повернуться?
- Я… я не могу.
Говоря по правде он был парализован. Его сердце бешено колотилось и он молился только чтобы это проклятое место понимало такую жалкую эмоцию как страх. Иначе все они в скором времени взорвутся вместе с окружающим миром.
- Северус, - произнес голос с сожалением. - Ты продолжаешь испытывать так много боли и горя. - Я не могу выразить, как больно мне, что я причинил тебе столько страданий.
- Это не ты. Это все я. Я…
Он не понял, когда это случилось, но он был теперь один. Луна исчезла вместе со своей матерью. Вокруг не бегали животные и не летали птицы.
- Почему ты здесь? - спросил он.
- Ты позвал меня сюда.
- Я этого точно не делал.
- И все же это сделал ты, Северус. Разве ты еще не понял, что все это место составлено из твоих мыслей? Оно соткано твоими воспоминаниями и надеждами, желаниями и потребностями.
Он замотал головой.
- Это безумие Луны, а не мое.
- Оно было ее, а теперь и твое тоже.
Чем бы оно ни было, оно пыталось сбить его с толка, ранить его за все совершенные им в жизни ошибки.
- Ты здесь чтобы наказать меня? - прошептал он одними губами.
- Нет, мальчик мой. Я здесь потому, что тебе нужно прощение.
Он почувствовал слабость в ногах.
- Нет… не говори больше ничего.
- Северус.
- Я не могу, - его руки сжались в кулаки. - Почему ты не оставишь меня одного? Почему не даешь мне умереть?
Северус почувствовал как тот, кто стоял позади него, приблизился.
- Потому, что твое время еще не закончилось. Потому, что есть еще так много вещей, которые ты мог бы сделать.
Он рассмеялся.
- Моя полезность закончилась с падением Темного Лорда.
- Но твоя жизнь нет.
- Какая жизнь?
- Та, которую ты заслужил прожить. Ты уже принес многие жертвы и понес кару. Ты уже заслужил свое прощение. Теперь настало время жить, не для других, а ради самого себя.
Это был он. Это должен быть он. Только он один знал то, что Северус хотел услышать, только он один понимал…
- Но как мне это сделать?
- Можешь начать с того, чтобы повернуться.
Чем бы ни было то, что стояло у него за спиной, он должен был это увидеть, увидеть своими глазами. Пора положить этому конец, так или иначе.
Северус закрыл глаза и медленно развернулся лицом к источнику голоса. Но как бы он не старался, не мог заставить себя открыть глаза и посмотреть.
- Пора, Северус. Если ты не сумеешь заглянуть мне в лицо сейчас, то ты не сумеешь этого сделать никогда. И тогда все было напрасно.
Он почувствовал слезу, скатившуюся по его щеке и понял, что это были первые слезы, которые он пролил с тех пор, как вышел из младенческого возраста. Он не плакал, когда умерла его мать. Он не плакал, когда покинул, спасаясь бегством, Хогвартс. Он не заплакал, когда с верхушки близлежащего холма он наблюдал за похоронами Дамблдора. Но он заплакал сейчас, позволяя пролить одну единственную слезу за все те случаи, когда он не мог позволить себе это сделать.
- Я не могу. Я не могу посмотреть тебе в глаза.
- Северус, пожалуйста.
При этих словах он всхлипнул и открыл глаза.
- Албус, - придушенным шепотом прошептал он и упал на колени. Пара сильных рук обхватили его и притянули ближе.
- Ну, ну, Северус. Все в порядке.
- Албус, п...прости меня.
- Довольно уже сожалений, мой дорогой мальчик. Довольно печали, - объятие стало крепче. - Я не тот человек, в чьем прощеньи ты нуждаешься. Я им никогда не был.
Он вцепился судорожно в обнимающие его руки.
- Не оставляй меня здесь, Албус. Забери меня с собой.
- Я тебе уже сказал - твое время еще не пришло. Здесь еще осталось так много всего, что ты должен сделать.
- Для меня здесь больше ничего нет.
- Все здесь, Северус. Просто не бойся открыть глаза.
Сверкнул ослепительно белый свет и когда он рассеялся, Албуса больше не было.
Северус продолжал стоять неподвижно, чувствуя, как его колени погрузились в мягкую землю. Он продолжал ощущать руки обнимающие его, продолжал слышать голос человека, который был ему как отец. Он не хотел когда-либо снова двигаться.
- Все в порядке, вставай, - голос Луны пробудил его от его грез.
Он с трудом поднял голову и посмотрел в круглые глаза немного навыкате.
- Я… я не могу.
- Ты же знаешь, они никогда не покидают нас на самом деле, - сказала она, кладя руку ему на плечо.
Он вздохнул.
- Я ничего не знаю.
- Это не правда. Если про тебя что-то и можно сказать наверняка, то это то, что ты знаешь слишком много. Возможно, настало время чуть-чуть забыть.
Он посмотрел на нее, собираясь спросить, что это должно было бы значить, но так и не сумел подобрать правильных слов. Вместо этого он застыл на месте, когда она подалась вперед и, едва прикоснувшись губами к его губам, поцеловала его. Ни один из них не закрывал глаз и оба смотрели друг на друга, когда их губы встретились.
Она отодвинулась и улыбнулась.
- Я сделала это правильно?
Он медленно кивнул.
- Это было замечательно.
Она взяла его за руку.
- Хочешь поплавать со мной сегодня?
Не задумываясь над ответом он сказал:
- Да… да, я думаю, что хочу.
Он не смог бы сказать, сколько времени прошло, несколько месяцев, как минимум. Он научился понимать это место и, спустя некоторое время, это место научилось понимать его. Здесь была магия, подобной которой он никогда не встречал и сомневался, что когда-либо снова встретит. Эта магия была рождена не только сильнейшей древней магией, она родилась из разума женщины, чья способность верить в невозможное сделала возможным существование этого места.
Все в этом мире казалось лучше и вкуснее чем в реальности. Идеально приготовленная еда, которая никогда не остывала и не портилась. Свежие, только что сорванные фрукты, в любой сезон. Очень скоро он обнаружил, что его тело больше не напоминает ходячий скелет, а кожа впервые за долгое время приобрела здоровый вид и цвет.
Его толстые черные мантии не вписывались в этот мир и он сбросил их. Вместо них он нашел в своем шкафу пару льняных брюк и они стали единственной его одеждой.
Северус плавал с русалками и бегал с единорогами. Он играл со Слепышом и катался на лошадях в бело-голубую клеточку.
И еще здесь была Луна, очаровывающая и сводящая с ума. Прекрасная и пугающая. Невероятная. Иррациональная. Странная. Ненормальная и, в то же самое время, самая нормальная на свете. Северус больше не целовал ее с того первого раза, но он думал об этом каждый день.
Наверное, можно было бы сказать, что он был счастлив. Слово "счастье" казалось верным, но, откровенно говоря, он был слишком неопытен в том, что касалось связанной со словом эмоцией. Хотя одно он знал наверняка - это было мимолетным. Так что когда он увидел идущую к нему Луну, одетую в то самое платье, которое было на ней в первый раз, когда он вошел в Воображаемые Небеса, он понял, что все закончилось.
- Пора возвращаться, не так ли? - спросил он.
- Да.
Она принесла его мантию - черную тяжелую мантию реальности.
- И что теперь? - спросил он.
- Теперь мы вернемся и все сделаем правильно.
Он взял мантию из ее рук. Она показалась ему сделанной из свинца.
- Разве мы не можем остаться здесь?
- Ты знаешь, что не можем.
- Я помню, что уже однажды сказал тебе, что я ничего не знаю.
Луна поправила упавшую на лицо прядь волос.
- Нельзя познать радость, если ты не знаешь печаль. Если мы останемся здесь слишком долго, то мы забудем как жить и будем помнить только как быть. И что за радость в таком существовании?
Он знал, что она права. Он узнал, что она всегда была права. Больше не возражая, он переоделся. Закончив с этим, он повернулся к ней.
- Мы больше сюда не вернемся, не так ли?
- Может быть, а может быть нет. Особенность этого места в том, что оно всегда будет здесь, когда оно будет нам нужно, но однажды мы можем обнаружить, что больше в нем не нуждаемся.
- Как ты можешь это знать?
- Потому, что теперь мы имеем друг друга, и это больше, чем мы оба когда-либо раньше имели.
Он посмотрел на эту женщину, на эту сводящую с ума, завораживающую, прекрасную женщину, и наконец поддался каждому из подавляемых раньше соблазнов. Он потянулся к ней, обхватил ее талию своими руками и поцеловал. Ее губы были мягкими и податливыми, и он, не удержавшись, обхватил и притянул ее ближе, отрывая ее от земли и крепко обнимая. Северус ощутил, как по его телу пробежала теплая волна от губ и до кончиков пальцев рук и ног. Когда он спустя какое-то время отпустил ее, ее глаза были закрыты, а на губах блуждала улыбка.
- Я это сделал правильно? - спросил он.
Она живо кивнула.
- Идеально. Я с нетерпением ожидаю следующего раза.
- Я обещаю, что тебе не придется ждать слишком долго.
- Хорошо, - ее улыбка стала шире. - Готов теперь покинуть это место?
- Нет, но я готов теперь примириться с тем, что меня ожидает за его пределами, - он сделал паузу. - Что будет со Слепышом?
- Ну, он то отправляется с нами. Он уже собрал вещи. Говорит, что кому-то надо присматривать за нами, что бы он под этим не подразумевал. Ты не возражаешь?
- Конечно нет, - Северус улыбнулся. - Ничего другого я и не ожидал.
Он схватил ее руку и крепко сжал в своей. Теперь он был действительно готов к встрече с миром, или, если быть совершенно точным, к встрече со своим будущим. И, когда желтый свет окружил их, неся домой, он встретил его с широко открытыми глазами.
КОНЕЦ!
