Глава 1Глава 1.
И мрак пришел, терзает боль.
Ты видишь на своих щеках лишь соль.
Твои глаза мертвы, пусты,
Ты сам – сожженные мосты.
Ты знаешь, сказки больше нет.
Ты видишь, затухает свет.
Ты больше не идешь вперед,
Твой мир ты сам не уберег.
И край уж близок, только шаг.
И ты летишь, летишь во мрак.
Ты слышишь? Это звон души.
Последний вдох…
Запах.
Гарри больше не мог его чувствовать. Он вообще больше ничего не мог. Странно, что его легкие все еще вдыхают затхлый, удушливый воздух. Волдеморт чрезвычайно щедр к своим любимым игрушкам. Гарри как раз из их числа.
В камере пахнет кровью.
Гарри морщиться, пытается подняться, но руки не держат его исхудавшее тело, и он снова падает на грязный, ржаво-красный пол. Кто знал, что пророчество Трелони окажется всего лишь набором ничего не значащих слов? Теперь поздно было искать виноватых. Магический мир давно уже потерял надежду вырваться из цепких когтей Волдеморта.
Черт возьми, как же больно.
Интересно, как долго он здесь? Кажется, что то нападение на Хогвартс произошло совсем недавно. Совсем недавно Дамблдор погиб, как и десятки студентов, как Рон, как Гермиона. Совсем недавно Волдеморт объявил о поражении Ордена Феникса, и магический мир в одночасье оказался под властью сумасшедшего фанатика.
И Гарри совсем недавно проиграл свою войну.
Тишина. Или это он просто не может слышать?
Юноша очень хорошо помнил тот день. Помнил, как закрывал уши руками, чтобы не слышать криков и стонов, помнил, как корчился под проклятием Волдеморта, помнил, как его тащили куда-то, в темное, мрачное и безнадежное никуда. Его и все, что ему было дорого. За ним. В ад.
Дверь скрипит. Гарри знает, это за ним пришли. Волдеморту снова скучно.
- Поднимай мальчишку, - крепкая, сильная рука больно сжимает его запястье.
Гарри пытается вырваться. Но у него совсем нет сил.
- Смотри-ка, еще сопротивляется, - кто-то издевательски смеется рядом с ним.
Юноша бесцветно смотрит на своих мучителей, не пытаясь найти в их глазах сочувствие. Даже в тех черных. Даже в глазах Снейпа.
Он не слишком удивился, когда, открыв глаза, увидел перед собой Снейпа. Гарри с самого начала знал, что мерзкий ублюдок – предатель. Жаль только, что Дамблдор так безоговорочно ему доверял. Может быть, тогда все можно было бы изменить…
Снейп только усмехался, когда Гарри кричал, выл, пытался ударить его. Дурак, какой же он был дурак тогда…
- Поттер, вы не похожи на мученика, - презрительно бросает Снейп.
Гарри ничего не отвечает. Отчасти потому, что не может, а еще потому, что и говорить-то уже нечего. Все было сказано до него.
Его ведут по темным коридорам.
Гарри выучил здесь каждую трещину, каждую царапину. До лестницы ровно пятнадцать гулких, медленных шагов. Его волокут по ступеням, он знает, там их ровно двадцать. Ноги всегда больно ударяются о холодный камень, а на последней ступени его обязательно кидают на пол и иногда бьют по лицу.
А еще в просторной зале, щедро украшенной серебряными змеями, на троне сидит Волдеморт. И сейчас ничего не меняется.
- Гарри, - Волдеморт усмехается, и его глаза, красные и жестокие, оказываются напротив него. – Ты не находишь забавной сложившуюся ситуацию?
Юноша отворачивается.
И все начинается снова. Замкнутый круг. Вспышки, боль, раскаленная, невыносимая, смех, дикий и издевательский, крики, его или нет, уже не разобрать.
И Гарри все это время цепляется только за одну мысль: скоро закончится, все скоро закончится. И действительно, когда Снейп вскидывает палочку, боль неожиданно обрывается.
- Уведите его, - бросает Волдеморт. – Северус, дашь ему все необходимые зелья.
Снейп послушно кивает.
Гарри почти ничего не понимает, и когда его снова грубо хватают за руки, он вскрикивает от боли.
Снейп заставляет каждый раз пить горькие, отвратительные зелья. Снейп говорит, если он хочет жить, то должен. И Гарри неизменно хрипит ему в ответ, что давно уже не хочет жить и что его долг уже не выполнить. Тогда Снейп ударяет его по лицу и уходит.
Но сегодня график меняется. Гарри не знает почему. Сегодня Снейп вливает ему горькие зелья и ничего не говорит. Только сидит рядом и смотрит, бесконечно долго. Но Гарри не против. Удивляется он только тогда, когда мужчина тихо говорит ему:
- Мне жаль, Поттер.
Гарри не понимает, за что Снейп извиняется. Извиняться было поздно. А Снейп ничего не объясняет. Он просто уходит.
И Гарри остается один.
Глава 2.
В чужой душе спасенья не ищи.
Она, как и твоя, утоплена в крови.
Не осуждай других, и будешь не судим.
Несправедливо? Это есть наш мир.
Северус никогда не любил осень.
Он не понимал, что можно находить в ней красивого, о чем так вдохновенно писали поэты. Листья, грязь да еще его горечь. Вот и вся осень, ничего лирического и прекрасного. Быть может, поэты видели другую осень…
Какая разница. У Северуса была только такая.
Северус никогда не любил солнце. А сегодня, как назло, оно светило особенно ярко.
Что хорошего было в слепящих лучах? Из-за них ничего не видно, из-за них можно упустить врага и получить удар в спину. И никогда не ответить на внезапное нападение.
Северус никогда не любил людей.
Люди рождены рабами. Не все это понимают, не все это осознают, и бороться с этим не хочет никто. Северус пытался. Ничего хорошего из этого не вышло.
Сегодня была осень, и ярко светило солнце. Сегодня было неудачным.
Северус наливает себе вина, садится в любимое кресло и открывает книгу на той же странице, что и всегда. Его глаза пробегают по выученным наизусть строкам. Северус знает каждую букву в них. И все равно читает, пропуская через себя каждую фразу, каждое предложение, пьет вино и иногда отводит взгляд от книги. Тогда Северус вспоминает.
Сегодня он вспоминает осень.
Вспоминает, как целовал пыльный плащ Волдеморта. Вспоминает, как Лили Поттер умоляла его и проклинала, когда Северус торопливо прижимал ее к земле, изо всех сил пытаясь не слышать издевательских насмешек Лорда. Вспоминает, как она пришла к нему одним дождливым вечером, вся в слезах, измученная и уставшая. Вспоминает ее фразу: «Снейп, я ненавижу тебя. Ненавижу то, что ты сделал. И мне неприятно знать, что Гарри твой сын. Но если нас убьют, ты будешь заботиться о нем. Клянись, чудовище, что позаботишься о нем». Северус помнил, как ее палочка нацелилась ему в сердце. Он знал, что Лили не убьет его, знал, и все равно поклялся.
Почему? Быть может, он почувствовал себя виноватым. Или просто пожалел Лили. Он не знал. Но с тех пор возненавидел мальчишку почти так же сильно, как и Волдеморта. Оба они принуждали его быть чему-то обязанным. Северус ненавидел быт обязанным. Но не смог избавиться от этого отвратительного ощущения ни тогда, много лет назад, ни сейчас.
Северус допивает вино и закрывает книгу.
Из года в год он пытался превратить жизнь мальчишки в ад. А когда Поттер не смог оправдать эти глупые надежды, что так на него возлагали, Северус почувствовал мимолетное злорадство. Впрочем, это чувство было почти неощутимым.
Северус ложится в холодную, неудобную кровать и долго глядит в потолок. Ему почему-то вспоминаются глаза мальчишки – бесцветные, неживые. И в горле почему-то появляется горький ком, который Северус с трудом сглатывает. А когда пальцы чуть касаются щеки, он чувствует на них влагу.
Северус каждый раз пытается себя убедить, что ему все равно. И всегда у него это получается. Но только не сегодня. Сегодня он чувствует себя виноватым. Перед кем? Северус не может понять. Просто сегодня он знает, что виноват во многом. И что все его грехи должны караться смертью, но он почему-то жив.
Северус с головой укрывается одеялом и неровно, рвано дышит. Он пытается успокоиться, нервно теребит палочку, крепко зажатую в руке. Дурная привычка, которая появилась много лет назад. Привычка, от которой он не смог избавиться, и от других тоже. У него много дурных пристрастий.
Северус закрывает глаза и глубоко вздыхает.
И в этот раз ему ничего не снится.
Глава 3.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути…
Б. Пастернак.
Гарри неподвижно лежит, раскинув руки в стороны.
Гарри думает. Вспоминает. В последнее время он нечасто обращается к прошлому. Ему не нравится вспоминать, потому что мгновенно начинаешь представлять себе иное развитие событий, начинаешь думать: «а если бы»… Гарри не любит эти слова. Но сегодня почему-то хочется вспомнить. Хоть что-нибудь.
Гарри вспоминает Хогвартс. Нет, не то разрушенное, давно заброшенное здание из его кошмаров. Другое – красивое, сказочное и родное.
Гарри вспоминает Рона, Гермиону, даже Драко. Он видит их лица, и на минуту губы кривятся в подобие улыбки. Ничего не вернуть. Их тоже. Гарри знает. И все равно думает о холодном, расчетливом Драко, о жизнерадостном Роне и об умной всезнайке Гермионе…
Гарри вспоминает взгляд Снейпа и не понимает, что остановила ублюдка от новых пыток. Снейп никогда ничего не объяснял ему. И Гарри никогда не понимал его. Гарри его просто ненавидел. И сейчас ненавидит.
Гарри стискивает зубы. Он чувствует свою обреченность так сильно, как никогда до этого. Отвратительное ощущение медленно наползает на него, обволакивает. Гарри не сопротивляется. Ему все равно. В этой камере, душной и темной, он растерял способность чувствовать.
Гарри закрывает глаза, глубоко вздыхает и начинает считать. От одного до ста и обратно. Он всегда так делает, когда ожидание становится нестерпимым. В голове медленно плывут какие-то бредовые образы. То ли его прошлого, то ли несостоявшегося будущего.
Дверь снова неприятно и протяжно скрипит. В этот раз не слышно голосов, даже шаги трудно различить. Гарри видит только темные силуэты и ничего не слышит. Он будто ощущает траурную тишину, которая окружает его. Она подобна воде, затекает в уши, заливает глаза. Гарри кажется, что он даже чувствует ее горький привкус.
Юноша зажмуривается и не открывает глаза, когда желтоватый свет факела обжигает посиневшую кожу. Не открывает он глаз и тогда, когда Волдеморт что-то шипит то ли ему, то ли своим слугам.
Гарри ждет, когда Волдеморт решит, что ему пора развлечься с любимой игрушкой.
Ничего не происходит, и юноша решает открыть глаза. Он смутно различает темные силуэты и алчные глаза, и так же смутно слышит слова Волдеморта:
- Возможно, Гарри еще не готов умереть…
Ему хочется закричать, умолять и, наконец, стать свободным. Но проклятая гордость заставляет губы сжаться в тонкую линию. Гарри покорно склоняет голову и молчит, устремив невидящий взгляд туда, вглубь темной, мрачной залы. Волдеморт говорит что-то еще, а он думает. Мечтает. Ему хочется оказаться в том темном углу, свернуться калачиком, крепко зажмурить глаза. И совсем как в далеком, забытом детстве рассказывать себе сказки.
Пальцы Волдеморта поднимают его подбородок.
- Я дам тебя одному из моих слуг, мальчик. Поразвлечься. Тебе ведь нравятся игры? Мне говорили, ты любишь квидитч.
Гарри молчит. Ему кажется, он сошел с ума.
- Снейп, подойди.
Юноша наблюдает, как ублюдок медленно подходит к Лорду, как целует полу его плаща. Гарри становится противно и мерзко.
- Думаю, ты заслужил мальчишку. Я даю его тебе ровно на неделю.
Снейп послушно кивает, грубо хватает его за руку и тянет за собой. Ноги Гарри совсем не слушаются, он спотыкается, падает, захлебывается в собственной крови, сжимает кулаки и хрипит, хочет сказать что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы почувствовать себя живым.
Снейпу плевать. Он даже не поворачивается. И когда они оказываются в темной и неуютной комнате, он небрежно кидает Гарри возле двери.
Гарри чувствует себя вещью, неживым.
Снейп возвращается, заставляет выпить какие-то зелья, ведет Гарри к дивану, накрывает одеялом и выключает свет.
Юноша чувствует себя почти хорошо.
Снейп стоит в дверном проеме и долго смотрит на его лицо. Гарри не знает почему. А потом он говорит те непонятные слова:
- Мне жаль, Поттер.
И снова уходит.
И Гарри снова остается один.
Глава 4.
Умрешь – начнешь опять сначала.
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
А. Блок.
Северус не спит.
Он не знает, что ему делать. Там, в соседней комнате лежит мальчик. Северус знает, Поттеру уже не выжить. И почему-то именно теперь, когда, казалось бы, это несомненная истина, ему хочется, что мальчик жил. Северус не понимает своей глупой надежды. Быть может, и у него есть то, что люди называют совестью?
Северус встает с кровати, шагает по комнате. Шаг влево и вправо, обратно, пальцы в кулак. Он пытается успокоиться, наливает вина, садится в кресло. Невидяще смотрит вперед.
Из соседней комнаты доносятся глухие стоны, хрипы и бессильные всхлипы. Северус закрывает уши руками и зажмуривается. Бокал с громким звуком разбивается о каменный пол, и вино растекается неровным, рваным облаком. Северус чуть касается пальцами красной жидкости и долго смотрит на свои пальцы.
И видит на них не вино.
Он зовет эльфа, и тот, чуть согнувшись, испуганно озираясь, принимается за уборку.
Северус идет в ванную, включает душ и долго стоит под холодными струями. Неподвижно, молча. Но даже сквозь шум воды он слышит стоны, иногда крики, сорванные и бессильные.
Северус заворачивается в полотенце и ложится поверх одеяла. Крики становятся громче, и он надевает халат, идет в соседнюю комнату, пытаясь не смотреть на худое, искалеченное тело Поттера.
Мальчишка кричит, громко и пронзительно, сорванным, надломленным голосом.
- Поттер, - бесцветно зовет Северус.
Его рука чуть касается слипшейся челки, потного лба. Он не понимает, чем вызван странный жест, но в этот момент он кажется ему правильным.
- Убейте меня, - мальчишка говорит уверенно и тихо, судорожно сглатывая слюну.
Северус молчит и подносит к потрескавшимся губам стакан воды. Поттер жадно пьет, потом закрывает глаза и сжимает ослабевшими пальцами одеяло.
Северус сидит рядом, обняв колени и устремив невидящий взгляд на единственную фотографию на стене. С нее хмурится худенький, черноволосый мальчик., плечо которого сжимает женщина с печальной, кроткой улыбкой. Через всю свою жизнь Северус пронес память о матери. И это было единственным, что он не хотел забывать.
Губы мальчишки что-то шепчут. Он наклоняется, пытается различить слова.
- Раз, два, три… - непонятный набор фраз срывается с губ Поттера, Северус не понимает его.
У мальчишки жар, он метается по узкой постели, шипит, говорит оборванные, нечеткие фразы. Кажется, Поттер сошел с ума. Мальчик больше не понимает, что ему говорит Северус. И когда он наклоняется к Поттеру ближе, тот отшатывается от него, будто от прокаженного.
- Прости меня, мальчик, - Северус не понимает, зачем говорит это, не понимает, почему именно сейчас, просто ему кажется, что в этот момент важно, так важно сказать слово.
Поттер, конечно, не слышит.
Северус резко поднимается, торопливо поит мальчишку зельем и почти выбегает из комнаты, падает на кровать и закрывает глаза. Его плечи тяжело вздрагивают, и Северус комкает пропахшие потом простыни, кусает губы до крови и сжимает пальцы в кулак, так сильно, что ногти впиваются в кожу. И сквозь судорожно сжатые зубы прорывается какой-то звериный, отчаянный и бессильный звук. Северус пытается сдержать нахлынувшую горечь, но руки сжимаются только сильнее.
Из комнаты доносится такой же отчаянный вскрик, и Северус не выдерживает, закрывает уши руками, зажмуривается и начинает повторять про себя давно заученный наизусть стих.
Вот он - Христос – в цепях и розах
За решеткой моей тюрьмы…
Крики затихают, но легче не становится. «За решеткой моей тюрьмы», - повторяет он, словно мантру, словно эти слова могли объяснить все: все, что в нем было и что будет.
Вот агнец кроткий в белых ризах
Пришел и смотрит в окно тюрьмы…
Северус повторяет и повторяет давно заученные строки, пока совсем не успокаивается, пока дрожь не проходит и пока дыхание не становится ровным. Криков, сорванных и отчаянных, больше не слышно. И Северус засыпает в коконе влажных, липких простыней.
И ему снится красное вино и разбитые осколки.
Глава 5.
Я оплакиваю раны, нанесённые Судьбой,
и глаза мои залиты слезами,
Карл Орф («Кармина Бурана»)
Гарри не спит, ему плохо. Над ним нависают чьи-то когти, и он пытается увернуться от них, закрывает глаза, сжимает пальцы. И лишь когда чувство страха перестает быть всепоглощающим, юноша вдруг замечает, что в комнате никого нет.
Гарри ничего не помнит, смутные образы так и не складываются в четкую картинку. Это как мозаика, в которой недостает деталей, небольших, но очень важных, кусочков. Ему кажется, что в темноте кто-то ждет его, кто-то, кого он хорошо знает.
Чьи-то руки, грубые и неласковые, заворачивают его в одеяло. Чужие пальцы, крепкие и сильные, сжимают его запястье, касаются лба. Гарри не боится рук, но прикосновения заставляют его вздрагивать от боли и неприятного ощущения опасности рядом.
Ему так плохо, что он почти ничего уже не видит. Его тошнит, а сил не хватает уже ни на что. Даже дышать становится все труднее и труднее. В минуты редкого пробуждения, когда рассудок не утопает в серой, липкой дымке, Гарри может различить темно-карие глаза и тонкие губы.
- Не закрывай глаза, - говорит голос рядом.
Гарри не слушается. И когда он зажмуривается, то почти тонет в пугающей темноте. Судорожно дыша, хватая пальцами одеяло, Гарри выныривает, испуганно глядя мутными глазами в потолок.
Раз, два, три… И обратно…
Он не хочет умирать.
И знает, что не сможет избежать этого. Гарри чувствует, что скоро все закончится. Уж слишком тяжело дышать, и руки почти не двигаются.
И в здоровье,
И в делах
Судьба всегда против меня…
Ничего не видно. Снова ничего не видно…
Северус чувствует, как рука в его ладони безвольно обмякла. Поттер не дышал, и на его лице застыла гримаса отчаяния.
Северус не понимает, что происходит внутри него. Вина, тяжелая, неподъемная наваливается на него, душит, заставляет тяжело упасть на колени и прислонится горячим лбом к безжизненной руке.
- Поттер, - хрипло зовет Северус, но в ответ, конечно, ничего не слышит. – Прости меня… Прости… Прости… - он повторяет много раз это слово, будто оно могло облегчить тяжелое, давящее чувство вины.
Слишком поздно что-то менять. Северус это понимал. Знал, что ничего не исправить. И даже не это приносило с собой боль. Хуже, гораздо хуже было осознание того, что он хотел бы все исправить. Он жалел, жалел о многом в своей жизни. Все его существование, весь он – сплошное сожаление…
Северус знает, что Лорд, наверное, убьет его. Или накажет, как Поттера, и он умрет такой же вот брошенный и никому не нужный, забытый всеми и утонувший в водовороте скучной, серой суеты. Северус знает все это. И именно поэтому, здесь и сейчас, его рука так крепко сжимает руку мальчишки.
И впервые, с того самого дня, восемнадцать лет назад, он признает, пусть про себя и не в слух, что Поттер – его плоть и кровь. И впервые он понимает, что мальчика зовут Гарри, Гарри, не Поттер.
Северус много раз повторяет это имя про себя. Сочетание звуков: Гарри, прочное, сильное, как камень, и ломкое, как стекло.
Северус идет в соседнюю комнату, достает маленький пузырек темно-синей жидкости и залпом выпивает горькое зелье. Оно немного жжет горло и там, внутри, все мгновенно становится объято огнем. Северус садится на пол и закрывает глаза. Вот и все. Бесславный конец бесславной жизни, глупой, бессмысленной и никому не нужной.
Северус чувствует ,как закрываются глаза и как силы постепенно покидают его тело. И когда веки, тяжелые, как свинец, наконец, закрываются, он все видит уставшее, бледное лицо Гарри.
Последний раз вздохнув, Северус откидывает голову назад и замирает, больше не двигаясь.
И ему снится вино. Вино и осколки…
Ты стоишь у черты.
Не молишься и не плачешь.
И жизни твоей листы
За темной вуалью прячешь.
У тебя много грехов, падений.
Ты скрывал лицо под маской.
Ты жил в плену сомнений,
Измазанный черной краской.
И только сейчас ты понял,
Что способен был все изменить.
Ты плачешь? Пожалуй, не стоит.
Жизнь заново не прожить.
Ты падаешь в темную бездну…
И ворон кричит над тобой.
Ты не сберег свою веру…
И ты уже не живой…
