К мысу Радости

Глава 1

Автор: aguamarina (aguamarina@mail.ru)
Название: К мысу Радости
Пейринг: РУ/ГГ, СС – сам по себе
Рейтинг: G, миди
Жанр: drama
Статус: закончен
Количество глав: 1
Summary: Рон и Снегг спасают Гермиону. Собственно, все…
Disclaimer: от всего отказываюсь, ни на что не претендую
Размещение: просьба - автора предупредить

Посвящается моему мужу, органически не переносящему слэш и потребовавшему написать приличный фик о Рональде Уизли, которого считает единственным нормальным человеком во всей этой поттеромании… Однако, будучи сама законченной снейпоманкой и рикманьячкой, я ввела в повествование профессора Зельеварения, который на вторых ролях, естественно, быть не привык…
________________________________________________________________________
…Какими же мы были придурками. Какими же наивными мы были придурками, когда считали, что со смертью Темного Лорда война закончится.
Вот когда Дамблдора убили – мы что, подняли лапки и пошли в Пожиратели стройными рядами? Ничего подобного. Все только… ну, не разозлились, а… В общем, с Лордом и его крестражами мы тогда справились за год. Спасибо Гарри, конечно. Он действительно знал, что делает. Лорд не зря из двоих претендентов на звание упомянутого в пророчестве выбрал именно Поттера. То есть, с точки зрения Лорда – как раз таки зря…
Чего ж удивляться, что и Пожиратели, оставшись без лидера, не кинулись все скопом писать явки с повинной, а отчаянно сопротивляются вот уже который месяц, кто в одиночку, кто «с группой товарищей»… защищаются, огрызаются, как волки, попавшие в западню, и иногда нападают… как сегодня.
Все это крутились в голове у Рона Уизли во время его недолгого пути – лифт-телефонная будка-аппарация-тропинка-калитка-Нора - из Министерства Магии домой. (Каминную сеть, за небольшими исключениями, временно закрыли, как наименее защищенное средство связи и передвижения). Все это он старательно и целенаправленно прокручивал в голове, чтобы не думать о главном. Но это «главное» находило самые маленькие лазейки, чтобы внезапно вырваться и больно ударить в незащищенное место.
Гермиону похитили.
Пожиратели Смерти похитили Гермиону.
Конечно, как несколько раз упомянул Грюм, стопроцентной уверенности в том, что это именно Пожиратели, нет. Но по голосу самого главы аврората было ясно, что не хватает до этой сотни всего лишь полпроцента. А то и одной десятой. Из тех немногих, кто собрался сегодня в грюмовском кабинете, все были в курсе, что именно Грейнджер является Хранительницей тайны Поттера. Кому же еще могло понадобиться ее похищать? Кому, как не тем, кто одержим желанием мстить? Конечно, Поттера сразу перепрятали в какое-то еще более секретное место, а Рон настоял на том, чтобы его включили в состав поисковой группы. Грюм обещал. Но попросил подождать дома, пока не определится хотя бы приблизительный район поисков. Рон ненавидел ждать. Он надеялся только, что ждать придется недолго, хотя понятия не имел, как авроры определят этот самый район. Гермиону похитили в маггловском Лондоне, на пути из Министерства к дому ее родителей. Чарли пытался объяснить Рону про какой-то аппарационный след, вектор которого можно рассчитать согласно плотности воздуха, помноженной… или разделенной? …на инерцию движения и… Рон никогда не был силен в формулах. За это в их троице отвечала Гермиона. Гермиона…
***
Рон оказался прав в своих надеждах. Уже на следующий день пришел вызов от Грюма – ему и Чарли. Обнимая на прощанье младшего сына, Молли Уизли привстала на цыпочки – мальчик так вырос – и, похлопав его по плечу, шепнула на ухо: «Все будет хорошо, Рон, вот увидишь». Рон попытался улыбнуться, но улыбка не получилась, и вслед за Чарли он шагнул за порог…
- Сложность задания в том, – объяснял Грюм десятью минутами позже нескольким своим слушателям, - что с помощью аппарации вы туда добраться не сможете…
Рон сидел, сжав зубы и скрестив на груди руки. Руки были очень холодными, но внутри его просто трясло – от злости ли, напряжения, нетерпения, он и сам не знал. Он не сводил глаз с Грюма, но воспринимал лишь обрывки его слов – целые куски фраз будто проваливались куда-то.
- …Мы подготовили порт-ключ… шести авроров будет достаточно… если повезет, уложитесь в несколько часов… руководителем группы назначается Северус Снегг… все свободны, удачи.
Рону показалось, будто Грюм произнес: «Северус Снегг». Он было повернулся к Чарли, чтобы спросить, что сказал Грозный Глаз на самом деле, как вдруг увидел, что вместо главы аврората в кабинет входит высокий худой человек в черной мантии, бледнолицый, крючконосый… слишком хорошо знакомый и слишком ненавистный.
- Что?! – Рон вскочил со своего места, стул с грохотом отлетел к стене. Никто не обернулся. Остальные авроры, для которых личность руководителя группы, очевидно, не была сюрпризом, внешне безразлично наблюдали за происходящим. Чарли скользнул взглядом по равнодушным лицам и внимательным глазам. Ага, всем интересно, сумеет ли Снегг поставить мальчишку на место. Хотя, зная Снегга, могли бы не сомневаться… Надо спасать братишку, а то наломает дров, глядишь, отстранят от участия в деле, а для него это сейчас смерти подобно…
- Рон, – Чарли, встав рядом, положил руку на плечо брата.
- Подожди, Чарли! – стряхнул руку, голос звенит, кулаки сжаты. О, Мерлин, о чем только Грюм думал, почему не сказал об этом раньше, наедине? Хотя ему сейчас не до чувств отдельно взятых начинающих авроров, да и времени не было… Кстати, о времени.
- Рон! – Чарли крепко сжимает плечо брата, вынуждая того повернуться и посмотреть в глаза. С нажимом: - Можно тебя на два слова?
Рон медленно приходит в себя, соображает наконец, чего от него хотят, плечи обмякают… Чарли ведет его к окну.
- Надеюсь, мистер Уизли и мистер Уизли, вы задержите нас не долее, чем это, с вашей точки зрения, необходимо?
Ну почему Снегг не может промолчать?!!
Рон оборачивается, пытаясь вывернуться из-под руки Чарли, и орет что-то малоразборчивое… Малоразборчивое, потому что Чарли накрывает его рот свободной рукой. Из-под ладони изредка вырываются не самые лучшие в этой ситуации слова: …ублюдок …убийца… ненавижу… Черт, Чарли не ожидал, что будет настолько плохо. В последнее время Рон как будто научился сдерживать эмоции. Однако в отношении Снегга недержание, очевидно, хроническое.
Наконец Чарли удается увести-утащить брата за большой шкаф, отделяющий угол кабинета. Отсюда Снегга не видно, и Рон успокаивается настолько, что его уже можно отпускать. Можно? Кажется, можно. На всякий случай Чарли загораживает собой проем между стеной и шкафом. Впрочем, Рон действительно пришел в себя, насколько это возможно, - не орет, а говорит яростным шепотом:
- Почему? Почему именно он? Как можно вообще доверять этому предателю, а, Чарли? Грюм сошел с ума, да? Ты представляешь, куда он нас заведет? Вы все вообще соображаете, что происходит? Это… это невозможно! Это же… Снегг! Снегг!!!
- Рон, - Чарли старается использовать весь авторитет старшего брата. – Рон, послушай меня. Мне же ты веришь? Снегг – ублюдок, убийца и последняя сволочь… - Рон с пробуждающейся надеждой смотрит на брата, - …но он знает, что делать. Он вычислил местонахождение Пожирателей; он знает их методы; он очень сильный маг. И, Рон, – его допрашивали всеми возможными способами. Он не сделал ничего, что могло бы навредить нам… Ордену… кому бы то ни было из наших… если его не просили специально. Ты же знаешь. Завещание Дамблдора…
- Я знаю, Чарли.
- Пожалуйста. Постарайся сдерживаться. – Чарли говорит короткими, отрывистыми фразами, очень четко, негромко, глядя брату прямо в глаза. – Ты ведь хочешь быть аврором? Я знаю, что хочешь. Значит. Нужно принять. Правила. Игры.
Рон смотрит на него и кривит губы.
- Думаешь?
- Уверен, – чуть улыбнувшись, отвечает Чарли.
- Ладно, - уже шире усмехается младший. Кризис миновал. И, конечно, именно этот момент выбирает Снегг, чтобы поинтересоваться, закончили ли мистеры Уизли сеанс психотерапии, и может ли группа, с их братского разрешения, отправляться. Может быть, Рон не так уж неправ, думает Чарли, вежливо докладывая своему бывшему профессору о полной готовности братьев Уизли к действию. Может, Снегг и в самом деле тот, кем выглядит, - сальноволосый ублюдок…
Тонкс, Эммелина Вэнс, Кингсли Шаклболт, двое Уизли и Снегг. Шестеро магов окружили стол, на котором стоит выщербленная керамическая ваза с наивной росписью васильками – порт-ключ. По знаку Снегга шесть рук протягиваются к нему, прикасаются, рывок… и комната пустеет.
***
…Рон поднимает голову. В глаза бьет солнце. Он морщится и потирает шишку, возникшую на затылке. Что произошло? Порт-ключ перенес их к месту назначения… но он, очевидно, упал, ударился и потерял сознание. Надолго ли? И где остальные? И почему он упал, ведь давно уже научился приземляться мягко и аккуратно… Черт, больно.
Рон садится и осматривается. Ему еще повезло – он лежит посреди травянистой площадки на вершине горы, точнее, холма. Упал бы вон на тот камушек – пришлось бы собирать организм по запчастям. А так – только голова пострадала… самое слабое место, хм…
Из-за того самого камушка доносится слабый стон. Рон резко встает и, не обращая внимания на головокружение, почти бежит к камню на непослушных ногах.
- Чарли!
Чарли Уизли морщится, лежа на земле. Нога изогнута под углом, не оставляющим никаких сомнений в том, что целая конечность так изогнуться не может. Перелом. Рон достает палочку.
- Анестезио!
Чарли благодарно улыбается:
- Молодец, мелкий! Посмотри-ка вон там мою палочку – отлетела при падении, зараза. Кстати – что с нами случилось, ты не в курсе?
- Снегг с нами случился, - бормочет себе под нос Рон.
- Что? – не слышит Чарли.
- Нельзя было Снеггу доверять, - кричит Рон. Отыскав с помощью «Акцио» палочку Чарли, он возвращается к брату, объясняя на ходу свою мысль. – Забросил нас черт знает куда, неизвестно зачем. Может, он, конечно, из лучших побуждений, но мне что-то в это не очень верится…
- Напрасно, мистер Уизли, веры у вас должно иметься в избытке, чтобы компенсировать отсутствие знаний, - Снегг, как всегда, появляется в самый подходящий момент из-за торчащего из земли большого обломка скалы. Видимых повреждений на нем нет, с сожалением отмечает Рон. Однако обозлен до крайности.
- Мистер Уизли!
- Да, сэр, - от неожиданности Рон по привычке отвечает, как на уроке. Снегг морщится.
- Мистер Уизли-старший!
- Слушаю, сэр, – Чарли не более оригинален, чем младший брат.
- Кто делал порт-ключ?
- Э-э… Тонкс, сэр.
Снегг произносит крайне неприличное слово. Бывшие ученики слегка ошарашены.
- А в чем дело? – спрашивает наконец старший.
- В том, что нельзя доверять тонкую работу человеку, у которого все валится из рук и который явно больше думает о том, как устроить личную жизнь, чем о порученном ему деле!
Рон открывает рот, чтобы высказаться: не столько в защиту Тонкс, сколько из желания во всем противоречить Снеггу… но Чарли, чувствуя назревание очередного гражданского конфликта, поспешно переспрашивает:
- Так в чем все-таки дело, …сэр?
- Дважды повторенное Заклинание Направления, насколько я могу судить, - глядя на непонимающие лица, бывший профессор мгновенно приходит в раздражение. – Мерлин великий, и это выпускники Хогвартса! Программируя порт-ключ, мисс Тонкс дважды ввела одно и то же задание. То есть по сути получилась команда ДВАЖДЫ доставить одну и ту же группу в одно и то же место в одно и то же время. Как сработал портал в ответ на это – я не знаю. Как и не имею понятия, где мы находимся и где вторая половина группы.
- Замечательно, - саркастически говорит Рон. – Мы лучшая спасательная экспедиция в мире.
Снегг смотрит на него, затем… кивает.
- Вот именно, мистер Уизли, - говорит он. – Вот именно.
***
После непродолжительных поисков вторая половина группы так и не обнаружена. Все трое сидят у облюбованного камушка, Снегг осматривает ногу Чарли.
- Закрытый перелом. Плохо, - говорит он. – Я могу срастить кости, но нет никакой гарантии, что они соединятся правильно. Придется или ломать потом заново… (Чарли морщится, Рон бледнеет) …или прихрамывать всю жизнь. Что будем делать?
- Думаю, это зависит от того, чтобы мы вообще собираемся делать, - произносит Чарли. – От группы осталась боеспособной лишь треть. Стоит ли двигаться дальше или лучше вернуться?
- Я думал об этом, - отвечает Снегг (когда успел, думает Рон). – Вернуться - это правильно. Вопрос в том, как это сделать…
- Аппарировать, - брякает Рон и натыкается на презрительный взгляд черных глаз. Чарли опять бросается грудью на амбразуру.
- Рон, Грюм полчаса назад… (Прошло всего полчаса? Когда же они успели так вляпаться?) …объяснял, почему мы используем порт-ключ. Здесь очень большой район, где аппарация вообще невозможна. Из-за природной аномалии или еще почему…
- Иначе почему бы нам, мистер Уизли-младший, было не аппарировать прямо к цели, как вы думаете? – вступает Снегг. Рон открывает рот и… молчит. Грюм сказал, что будет использоваться порт-ключ, а Грюм знает, что говорит. Рону и в голову не пришло задумываться над всякими «зачем?» и «почему?». Снегг хмурится, как будто прочитав мысли младшего из братьев. Впрочем, почему «будто»? Он отличный легилимент…
И опять будто догадавшись, в чем его подозревают, Снегг отворачивается от Рона и обращается к Чарли.
- Мы не можем аппарировать, у нас нет метел, у нас нет порт-ключа…
- А как же мы собирались вернуться обратно? – перебивает Рон. Снегг смотрит на него, как на сушеную уховертку.
- Пожиратели ведь как-то общались с внешним миром. Мы бы использовали их способ, - тем не менее поясняет он любезным тоном.
- А если бы… если бы понадобилось срочно исчезнуть? – невнятно спрашивает Рон. Но Снегг прекрасно его понимает.
- Мистер Уизли, напоминаю, что в нашу задачу входит не только спасение мисс Грейнджер, но и ликвидация группы Пожирателей. Никаких «хватать и бежать» не предполагалось. Вы – аврор, мистер Уизли, не забывайте. А главная задача аврора – защита магического сообщества от внешних и внутренних врагов. Что является лучшей защитой? – Снегг упирает взгляд в Рона и ждет ответа – без тени сомнения в его получении.
Рон не может разочаровать бывшего учителя.
- Нападение, - буркает он.
- Правильно, - констатирует зельевар. – Вернемся к нашим баранам… (Чарли пинает уже открывшего рот брата здоровой ногой и не может сдержать стона – движение отзывается болью в поврежденной конечности). Нам предстояло устранить Пожирателей, затем отыскать что-нибудь …транспортирующее и вместе с мисс Грейнджер вернуться в Лондон. В крайнем случае отправить сообщение и ждать, пока нас заберут. Никто – подчеркиваю, никто – не предполагал ситуации, в которой по вине мисс Тонкс мы оказались. В данный момент единственный доступный нам способ передвижения весьма утомителен и медленен, но лучшего предложить не могу.
- Это пешком, что ли? – неуверенно-недоверчиво спрашивает Рон.
- Что ли, мистер Уизли.
- А как же… - Рон кивает на Чарли.
- Ну, я думаю, это вопросов не вызывает, - говорит старший из братьев, и Снегг согласно наклоняет голову. – Идти я не могу, так что остаюсь здесь.
- Ну нет! – вскидывается младший.
- Ну да, - как о чем-то уже решенном, говорит Чарли.
- А если на тебя натолкнутся Пожиратели? – не успокаивается Рон.
- Надеюсь, вы не думаете, что ваш брат останется здесь без защиты? – окидывая его презрительным взглядом, риторически вопрошает Снегг, и, не интересуясь ответом, продолжает, обращаясь к Чарли: - Вам понадобится плащ-палатка-невидимка, Бессонное зелье и Проявитель врагов. Не забывайте о Дезиллюминационном заклинании.
- Проявитель будет нужнее вам, профессор, - Чарли обращается к Снеггу, как когда-то в Хогвартсе, и Рон вдруг понимает, что брат нервничает. Еще бы – оставаться одному, почти беспомощному, в незнакомом месте на неопределенный срок…
- И что, ты будешь ждать нашего возвращения? Это глупо! – возмущается Рон. – А если…
- Разумеется, нет, - перебивает его язвительный голос. – У членов Ордена Феникса, которыми мы с мистером Уизли являемся, есть особый способ связи, о чем вы, мистер Уизли, - интонацией Снегг предельно четко отделяет одного «мистера Уизли» от другого, - должны бы помнить.
- Патронус!- кричит повеселевший Рон.
Снегг закатывает глаза. Пока Рон шумно радуется тому, что из дурацкой ситуации нашелся хоть какой-то нормальный выход, в воздухе мелькает нечто серебристое, мгновенно исчезнувшее из поля зрения, и Рон понимает, что упустил, наверное, единственный шанс увидеть Патронуса Снегга. Впрочем… змея, скорее всего. Тритон. Лягушка. Жаба. Пока Рон мысленно перебирает подходящих земноводных, Снегг растягивает над Чарли плащ-палатку-невидимку. Теперь от Уизли-старшего видна лишь голова, спрашивающая, когда ориентировочно следует ждать помощи.
- По Патронусу местонахождение не определить, - говорит Снегг. – Но, уверен, Грюм что-нибудь изобретет. День, может быть, два – даже если они не придумают ничего лучшего, чем отправить сову в сопровождении авроров на метлах. Вряд ли в аврорате быстро найдут специалистов, способных провесить портал, не имея координат точки отбытия… Но если найдут и пришлют с совой порт-ключ – будешь дома уже завтра… - Незаметно для себя Снегг переходит на «ты», и Чарли понимает, что он тоже не вполне спокоен. Оно и понятно…
- Ну а вы сейчас куда?
- Как это «куда»? – недоумевает Рон. – К замку Пожирателей, конечно.
- Рад слышать, что ваш брат не совсем безнадежен, - возвращается к привычному тону Снегг. – Хотя его высказывание продиктовано, разумеется, эмоциями, а не логикой. Но и логика говорит, что идти вперед в данном случае гораздо целесообразнее, чем назад.
- В таком случае – удачи, - улыбается Чарли. И, пока зельевар не успел отвернуться: - Можно, я переговорю с братом?
- Две минуты, - сухо бросает Снегг и тактично (надо же!) отходит в сторону. Но даже в его отсутствие экс-профессора невозможно полностью игнорировать. Собственно, и говорить Чарли собирается именно о нем.
- Если Снегг сказал – две минуты, значит, у меня ровно сто двадцать секунд, - с места в карьер начинает он. – Рон, я отлично – ты мне веришь? – отлично понимаю, в какой ситуации ты оказался. Не перебивай. Помни главное. А главное для тебя – Гермиона. Не перебивай. Прежде чем начать разборки со Снеггом, пять раз подумай, куда и зачем вы идете. И промолчи. Понятно, братец? Рон, понятно? – Дождавшись неохотного кивка, Чарли продолжает: - И второе. Тоже главное. Снегг – отличный профессионал. И не только в зельях. Не перебивай. У него можно многому научиться. Смотри на это как на еще один урок. Я понимаю – сложно. Но ты же не на третьем курсе. Ты аврор, Рон. Ты справишься, так ведь?
Рону ничего не остается, как кивнуть. Сглатывая подступивший к горлу комок, он легонько толкает брата кулаком в плечо.
- До встречи, - говорит он.
- До встречи, - отвечает Чарли.
Снегг уже стоит рядом.
- Надеюсь, увидимся, мистер Уизли, - оптимистично произносит он.
- Увидимся, сэр, - кивает Чарли и опускает край палатки. Теперь на полянке лишь Рон и Снегг. Впрочем, нет – Мастер Зелий уже спускается по каменистой осыпи вниз с холма, и Рону ничего не остается, как поспешить следом, споткнувшись на неустойчивом камушке. Он готов поклясться, что с опустевшей - на посторонний взгляд - полянки ему вслед раздается отчетливое хихиканье.
***
- И куда мы идем? – обращение «сэр» Рон опускает как излишество. Он уже не ученик.
Снегг против этого, очевидно, не возражает.
- У меня складывается впечатление, - негромко и неторопливо говорит он, - что вы, мистер Уизли, отсутствовали не только во время речи Грюма, но и во время нашего последнего разговора.
Вопреки всем данным обещаниям, которых намеревался строго придерживаться, Рон начинает злиться.
- Я помню, что мы собирались разыскать… Пожирателей (он не будет говорить о Гермионе со Снеггом, не будет!), - произносит Рон. – Но откуда вы знаете, где их искать?
- Метки, - бросает Снегг. – Черные Метки. Они же притягиваются друг к другу и жгут. Принцип «холодно-горячо». Где будет горячее всего – там и Пожиратели.
- А-а, - говорит Рон. Снегг останавливается и смотрит на него, поджав тонкие губы.
- Я пошутил, мистер Уизли, - в тоне Снегга бесконечное удивление бесконечной тупости бывшего ученика. Рон понимает, что единственно достойным ответом в этой ситуации будет…
- Импедимента!
- Протего!
Рон отлетает на пару метров назад и опять стукается многострадальным затылком о твердую землю. Он смотрит в небо. Оно синее, с легкими веселыми облачками. Через секунду эту прекрасную картину портит черноволосая голова склонившегося над поверженным противником Снегга.
- Долго собираетесь отдыхать, мистер Уизли?
Рон молча смотрит в черные глаза, надеясь, что его взгляд в достаточной степени отражает все невысказанные слова. Снегг тоже молчит. Его голова исчезает из поля зрения. Рон неохотно поднимается, отряхивает мантию, обнаруживая попутно, что та разошлась по шву… Снегг опять уже ушел вперед, и Уизли снова приходится быть в роли догоняющего. «С такой скоростью ему и аппарация не нужна», - думает он, нагоняя и подстраиваясь так, чтобы идти в ногу с профессором… с бывшим профессором. Через несколько минут Снегг, как ни в чем не бывало, продолжает разговор. Точнее, лекцию.
- Если бы вы, мистер Уизли, перед заданием удосужились взглянуть на карту и запомнить расположение основных рек и гор, вы бы поняли, что опознать местность будет довольно просто. Первая же встреченная река станет ориентиром для определения нашего местоположения. Пока же будем идти на север, поскольку нас в любом случае выкинуло южнее цели. Севернее замка ландшафт совсем иной.
И что, все это он успел узнать за время между получением задания и отправкой? За каких-то несчастных два часа?
Идти по холмам, полукруглым, в мелком щебне, скользящем под ногами, чертовски трудно. Но путь по ложбинам между ними – сразу видно – получится намного длиннее. Один холм, второй, третий… вверх – вниз, вверх – вниз, вверх – вниз… Рон обнаруживает, что сбил ногу… и голова начинает болеть – не то от ударов при падениях, не то от постоянной тревоги за Гермиону, не то от яркого солнца… или от всего вместе. Но просить Снегга о привале он не собирается, а стискивает зубы и продолжает шагать, уткнувшись взглядом в однообразные серые камешки под ногами. Монотонное движение гипнотизирует, и Рон немало удивляется, вдруг ткнувшись головой в чью-то спину. Впрочем, до него тут же доходит, в чью… Вот же денек, Мерлин его побери!
Снегг бросает на бывшего ученика оценивающий взгляд. Рон старается держаться независимо. Получается не очень. Сейчас Снегг чего-нибудь скажет…
- Мистер Уизли, у меня складывается впечатление – поправьте меня, если я не прав – что вы решили облегчить работу Пожирателям и угробить себя самостоятельно.
И не собирается Рон его поправлять. Себе дороже. Смотрит независимо в сторону, незаметно перенеся вес тела на правую ногу. Травмированная левая тихо радуется отдыху. Голова болит. Хочется лечь и уснуть.
- Значит, сами лечиться вы не умеете, а попросить помощи гордость мешает?
Рон продолжает изучать травяной ковер. Зелень как зелень.
- Не слышу ответа, мистер Уизли.
О Мерлин, ну чего ему надо?
- Если бы вы могли убрать головную боль… сэр…
Пауза.
- И еще нога…
Что, это пока не считается просьбой?
- Пожалуйста… Ой! – Рука Снегга уже ощупывает шишку на его затылке. Две шишки. Затем звучат два незнакомых Рону заклинания, и младший Уизли чувствует себя заново родившимся. Хорошо-то как… если бы не Снегг, стоящий прямо перед ним.
- Э-э… спасибо, - неуверенно произносит Рон. Чего ему еще?
- Ваша нога, - холодно говорит зельевар.
Приходится садиться на травку, разуваться и демонстрировать стертую в кровь кожу.
- Небольшой совет, - язвительно говорит Снегг, применив еще пару лечебных заклинаний – с неменьшим успехом, чем прежде, - на привале трансфигурируйте свою обувь во что-нибудь менее неудобное. У меня найдутся более важные дела, чем лечить ваши конечности.
Рон подозревает, что его голова в число конечностей также включена. Но выяснять, так ли это, некогда и не у кого. Рон спешно обувается и в который раз принимается догонять Снегга. Может, у того припрятано Восстанавливающее зелье? Ну не может человек так нестись и не уставать.
- Успокойтесь, мистер Уизли, нет у меня никакого зелья, - доносится очередная ехидная фраза.
- Перестаньте копаться у меня в мозгах, легилимент чертов, - кричит в ответ Рон (ну вот, а хотел же поблагодарить его по-человечески. Да невозможно с ним… по-человечески).
- У вас все на лице написано, - бросает через плечо Снегг. – Не думаю, что в ваших мозгах найдется такое же количество информации.
Рон закусывает губу, вспоминает советы Чарли и старается думать о чем-нибудь постороннем. О небе, например. Оно красивое, синее, с облаками. Гермиона как-то сказала… О черт! Рон уже не может думать ни о чем другом, кроме Гермионы, все последующие часы пути, которые проходят в обоюдном молчании.
***
Очередной холм, повыше и покруче предыдущих. На вершине почти нет травы, только камни и какое-то ползучее растение, больше всего похожее на проволоку с листочками.
- Привал, - командует Снегг.
Рон выбирает камушек поплоще, присаживается и, вздохнув, начинает издеваться над туфлей. Трансфигурация – не его конек. Туфля с этим совершенно согласна. После пятнадцати минут мучений и трех метаморфоз перед Роном оказывается нечто, отдаленно похожее на старую калошу со шнурками. Рон задумчиво смотрит на обувь. На его лице написано: «Как я в этом пойду?». Снегг задумчиво смотрит на Уизли. На его лице написано предсказуемое глубокое презрение.
- В чем проблема, мистер Уизли? – спрашивает он.
«В тебе. Ты, ублюдок, моя вечная проблема», - хочет ответить Рон, хотя это явная неправда. Проблема в том, что у него врожденная неспособность к трансфигурации, усугубленная недостаточным усердием на уроках МакГонагалл, но не может же он это сказать Снеггу? Рон решает быть вежливым, но немногословным.
- Вот, - говорит он, показывая на бывшую туфлю.
Снегг кривит губы.
- Попробуйте еще раз, - советует он.
- Лучше не будет, - хмуро сообщает Рон.
- Мистер Уизли! – Черт, как он умудряется так быстро выходить из себя? – Я сказал, попробуйте еще раз!
Рон пробует. Получает сильно разношенную калошу со шнурками.
- Еще раз!
- Еще раз!!!
- ЕЩЕ РАЗ!!!
- Послушайте, сэр, - в отчаянии опускает палочку Рон, - чем громче вы орете, тем хуже у меня получается!
Снегг смотрит на него с интересом.
- Что?
- То. Сколько бы вы не орали, лучше я трансфигурацию не проведу.
- Я не ору!
- Орете, - с наглостью отчаяния говорит Рон. – А если вы сами знаете, как это делается, лучше бы объяснили по-человечески.
- Знаете, мистер Уизли, - вдруг нормальным голосом говорит Снегг, - если уж вас МакГонагалл за семь лет не смогла научить, не думаю, что я настолько гениальный педагог, чтобы сделать это за полчаса.
- Но попробовать-то можно, – отвечает Рон, сам не понимая, с чего так обнаглел.
- Попробовать можно и баньши научить в хоре петь, - сообщает Снегг. – Берите палочку.
Может, конечно, Снегг и не гениальный педагог… но еще через полчаса туфля Рона обретает более-менее нормальный вид. А тут и время отдыха заканчивается.
***
Отвлекаемый то головной болью, то мыслями о судьбе Гермионы, Рон долго игнорирует одну насущную проблему, но когда солнце начинает садиться, не выдерживает.
- Сэр, а сколько времени займет наш поход?
Снегг молчит. Думает, надо полагать.
- Если никто больше не совершит никакой глупости, и, следовательно, мы благополучно доберемся до замка, – дня два.
- То есть сегодня, завтра и послезавтра?
- Скорее всего, так.
- И что все это время мы будем есть? – формулирует наконец Рон самый главный вопрос.
- А я все думал: когда вы, мистер Уизли, спросите об этом? Продержались, надо признать, довольно долго, - язвит Снегг. – Отвечаю: в основном – ничего.
- Что значит – ничего и что значит – в основном? – ни то, ни другое слово Рону не по вкусу. По вкусу ему была бы жареная курица. Но курицы нет, и, как начинает подозревать Уизли, в ближайшем будущем не предвидится.
- «Ничего» означает, что мы не на пикник собирались, - констатирует Снегг, и в голосе его тоже не слышно особой радости. – Вы случайно не захватили с собой корзинки с провизией, мистер Уизли? Ну и я нет. «В основном» означает, что нам, возможно, повезет, и мы наткнемся на дары природы.
- Чего? – недоверчиво спрашивает Рон.
- Дары природы. Ягоды, речная рыба, возможно, дичь.
Дичь… о да, дичь. Еще какая дичь! Рон старается быть вежливым, но у него ничего не выходит.
- Скажите, сэр, - начинает он невозможно сладким голосом, - а не можем ли мы… просто взять и наколдовать… скромный УЖИН!
На Снегга крик не производит ни малейшего впечатления. Кажется. Хотя щека дергается. Но он пока владеет собой.
- Пожалуйста, - с таким же количеством сахара в голосе произносит он. – Пожалуйста, мистер Уизли, можете наколдовать себе хоть рождественский пир. А я, если не возражаете, понаблюдаю.
И он в самом деле устраивается на камне, скрестив руки, и Рон чувствует себя, как на сдаче Т.Р.И.Т.О.Н.ов, - под пристальным оценивающим наблюдением. Он берет палочку… и с ужасом понимает, что никогда не наколдовывал еду, - либо призывал ее с помощью «Акцио», либо трансфигурировал продукты – ну там полуфабрикаты в пожаренные котлеты (Рон сглатывает слюну) или ванильное мороженое в шоколадное. Но чтобы вот так, из ничего… Рон пытается вспомнить, как это делается. В повседневной жизни многое из школьного курса забылось за ненадобностью, вылетело из головы сразу после сдачи экзаменов. Дуэльные заклинания, защита от ТС, заклинания для излечения серьезных ран (а не головной боли и сбитых ног, некстати вспоминает Уизли), аппарация – это пожалуйста, это в свое время им приходилось использовать достаточно часто, когда они с Гарри и Гермионой… Рон незаметно уходит в воспоминания, из которых его выдергивает резкий окрик:
- Мистер Уизли!
«Блин, когда же я тебя убью», - думает - не в первый (и не в последний, наверное) раз - Рон, глядя на бывшего профессора.
- Мистер Уизли, как вы думаете, почему в Хогвартсе и в домах многих волшебников приготовлением пищи занимаются домовики?
Ну, не знает Рон, почему. Не задумывался. В Норе домовика, естественно, не было, так что впервые он с ними близко столкнулся, когда Гарри познакомил их с Добби. Ну и когда Гермиона учредила Г.А.В.Н.Э., конечно… Гермиона… Что с ней сейчас? Все может случиться, все, что угодно… а этот со своими вопросами, профессор хренов!
- Я! НЕ! ЗНАЮ!!! – кричит Рон. - Плевать мне на ваших домовиков!.. И на вас лично!.. и на ваши дурацкие вопросы!
- Прекратите истерику, мистер Уизли, - жестко говорит Снегг. – Этим вы мисс Грейнджер точно не поможете.
- Не смейте произносить ее имя! – Рон окончательно выходит из себя. – Вам наплевать, что с ней будет! Вам же все равно! Чего вы вообще пошли на это задание?! Дружков-Пожирателей повидать захотелось?!! Так не стесняйтесь, какие проблемы, одна «Авада», и путь свободен!
Снегг и в самом деле поднимает палочку. У Рона шумит в ушах – кровь прилила к голове, и он едва слышит окончание заклинания - «…агуаменти!», прежде чем получить в лицо струю совершенно, абсолютно, просто обжигающе ледяной воды. От неожиданности у него перехватывает дыхание, и Уизли становится временно неспособным орать. Где уж орать - ему суметь бы когда-нибудь вздохнуть нормально… Проходит минут пять, прежде чем дыхание молодого аврора выравнивается достаточно для членораздельной речи. Все это время Снегг стоит в ничего не выражающей позе памятника самому себе. Хотя нет – даже в позе памятника он излучает презрение. Рон не поднимает глаз, делая вид, что еще не совсем пришел в себя. Ему на самом деле стыдно. Ведь знает же, знает, что честным Пожирателем Снегг пробыл совсем недолго, что потом его шпионаж принес неоценимую пользу Ордену, и аврорам, и Гарри… да и того же Гарри он сколько раз спасал. Рон все это прекрасно знает, но поди ж ты – не может сдержаться и повторяет в пылу… гм… спора все те же глупые детские обвинения. Да еще и извиняться не умеет. Вот и сейчас не успевает удержать на языке милое замечание:
- Значит, воду наколдовать вы можете, а мясной пудинг – нет? Принципы не позволяют?
Ну все… сейчас-то он точно использует «Аваду», и прощай, друг Рональд. Только сначала, наверное, «Круциатус»…
- Вы, мистер Уизли, вообще отличаетесь упрямством, но когда речь заходит о еде, равных вам просто нет, - невероятно, но губы Снегга даже кривит издевательская улыбка. Видимо, Рон умудрился-таки его поразить. Знать бы, чем…
- Вернемся к нашим домовикам. Итак, почему?
Рон с трудом припоминает, что распсиховался он действительно из-за домовиков. Точнее, из-за Г.А.В.Н.Э. Точнее, из-за Гермионы… Стоп, до этого Снегг что-то спросил. Что же, что же? А-а, почему готовкой занимаются эльфы, а не сами волшебники наколдовывают еду. Блин, и почему?
- Наверное, волшебникам… волшебницам жалко времени… сэр?
- Вы знаете, мистер Уизли, а вы не так уж далеки от истины. Да, жаль времени – и сил, и магии. Потому что… подставьте ладони.
- Что?
- Сложите ладони ковшиком… хорошо, протяните ко мне. Агуаменти! Пейте!
Рон пьет. Это эксперимент… или ужин? В таком случае, лучше было бы лечь спать натощак.
- Вам понравилось?
Рон молчит. Думает. Врать он не очень умеет и не любит, а говорить Снеггу, что вода у него получается исключительно гадкая, сейчас вроде как не время. Два оскорбления за пятнадцать минут – явный перебор. Поэтому Рон мычит что-то невразумительное – как хотите, мол, так и понимайте.
Но это же Снегг.
- Я вас спрашиваю, мистер Уизли, - вам понравилась эта вода?
- Нет, сэр, - отвечает мистер Уизли тоном «а пропади все пропадом», - не понравилась. По-моему, это самая гадкая вода, которая когда-либо попадала в мой желудок… сэр.
И Снегг выглядит… да, он выглядит довольным!
- Правильно, мистер Уизли, - говорит он, - это действительно гадкая вода. А почему?
«А на его надгробной плите я лично напишу – «А почему здесь так темно?» - мстительно думает Уизли.
К счастью, на последний свой вопрос Снегг ответа не ждет. И правильно – ждать пришлось бы слишком долго. До второго пришествия, пожалуй. Или до третьего.
- У воды как химического элемента очень простая формула – аш два о, – начинает он очередное объяснение. Рон усиленно кивает – уж это-то он помнит. – Но в природе вода не бывает совершенно чистой – в ней есть масса примесей, придающих ей вкус – различные соли и так далее. Заклинание «Агуаменти» дает нам самую простую, дистиллированную воду, совершенно безвкусную или, по вашему, мистер Уизли, выражению, гадкую. Для того, чтобы придать этой воде вкус, вам понадобится использовать не менее пяти заклинаний, гораздо более сложных, чем «Агуаменти». А ведь я говорю о самом простом – о воде. Представьте, сколько вам нужно работать, чтобы наколдовать… что вы там хотели? – скромный ужин? Создавать что-то из ничего – тяжелый и кропотливый труд, мистер Уизли, тем более, что «ничего» в данном случае – категория тоже довольно условная… впрочем, я думаю, лекций на сегодня достаточно. Тем более, что профессор Флитвик, весьма сильный маг и педагог, в свое время рассказывал вам об этом куда подробнее и занимательнее, чего вы, к сожалению, очевидно не помните.
Рон и в самом деле не помнит. «Странно, - думает он, - это же не история магии и не прорицания». Никогда его так не угнетают пробелы в собственном образовании, как при общении со Снеггом. «Вот еще и поэтому я его не люблю», - понимает Рон. Невозможно любить человека, одним фактом своего существования тычущего тебя носом в собственную заурядность…
- Кстати, мистер Уизли, - окликает его Снегг. – Не проникайтесь манией величия. Вы не единственный, кто не помнит элементарных вещей из школьного курса. К сожалению, узкие специалисты, в том числе многие авроры, предпочитают совершенствоваться в своем ремесле, не интересуясь другими, даже смежными специальностями. На мой взгляд, это совершенно неправильная постановка вопроса, приводящая ко многим ошибкам и недоработкам в деятельности достаточного числа магов.
Интонации Снегга и выражение его лица при этом заявлении достаточно красноречивы, чтобы придать внешне дипломатичной фразе совершенно оскорбительный смысл. «Слышал бы это Грюм», - усмехается Рон.
- А сейчас, мистер Уизли, я вас несколько расстрою, - продолжает Снегг. Рон заинтригован. То есть… а до этого он чем занимался? Гладил малыша Уизли по голове и утешал? Выходит, так.
- …ночью придется дежурить. По очереди. Мне вовсе не улыбается проснуться утром под прицелом десятка палочек.
«А мне это, типа, улыбается», - язвит Рон про себя. Про себя у него получается не хуже, чем у Снегга - вслух.
- Если вы не возражаете, вам достанется первая половина ночи, мне – вторая. То есть примерно с двенадцати до трех и с трех до шести. В шесть утра идем дальше, - он смотрит на Уизли, будто ожидая возражений. Но Рон целиком и полностью «за». Чем раньше они доберутся до замка, тем лучше. А спать и есть на ходу все-таки хочется меньше. Он только кивает. Но Снеггу этого мало.
- Время по звездам сможете определить?
Рон оскорбленно пожимает плечами – конечно. Он не гений, но и не кретин же. Астрономию учил.
- Думаю, попробуем обойтись без костра. Нам лишнее внимание привлекать ни к чему. Замерзнете – утеплите мантию.
Рон кивает. «Интересно, - думает он. – Иногда Снегг ведет себя, как раньше. Как будто я ученик, а он профессор. А иногда почти как… коллега? «Думаю, попробуем…». Раньше бы просто отрезал – обойдемся без костра… Мелочь, а приятно».
Рон садится на большой, еще теплый, нагретый ушедшим солнцем камень, рассеянно наблюдая за дотлевающим на горизонте закатным пламенем. Противный час… когда мир окутывают тьма и холод. И страх пробирается в сердце, особенно когда ты вне дома, под чужим небом, один на один с тревогой за близкого, бесконечно любимого человека…
- Мистер Уизли, - негромко окликает его Снегг, и Рон оборачивается, неожиданно для самого себя благодарный за то, что рядом есть хоть одна живая душа. Зельевар протягивает ему нечто, оказывающееся при ближайшем рассмотрении парой бананов.
- Из здешней травки ничего лучше не трансфигурировать, так что, мистер Уизли, ужин будет не просто скромным, а где-то даже диетическим.
- Спа-сибо, п-профессор… - ошеломленно произносит Рон. И это после целой лекции о трудностях добывания пищи в походных условиях! Значит, Снегг невербально, под покровом сумерек, сидел и трансфигурировал местные растения, пока не получил …м-м… более чем приемлемый результат. А профессор-то честолюбив, вдруг осознает Рон. Даже при наличии такого неблагодарного объекта, как один из Уизли. «Вернусь, - решает он, - непременно займусь вопросами снабжения групп в походных условиях. Не каждому ведь так повезет, чтобы Снегг сопровождал». Рон начинает понимать, что имел в виду Чарли, говоря о профессионализме Мастера Зелий. Жаль, что профессионализм не исключает автоматически мерзости характера, ехидства, вспыльчивости, мстительности, язвительности, чувства превосходства над окружающими… этот список Рон способен продолжать до бесконечности.
Объект его размышлений тем временем заворачивается в утепленную заклинанием мантию и засыпает. Или делает вид, что заснул? Рон не представляет, что можно спать так – совершенно тихо, не двигаясь, почти по стойке «смирно». Или это тоже признак высокого профессионализма? Рон усаживается у большого камня, приваливается к нему спиной. Сна ни в одном глазу, напротив, внутри все противно сжимается и дрожит. Теперь, когда он один, когда не отвлекается на перебранки со Снеггом, мучительная тревога наваливается на него так, как ни разу за эти дни. Он видел, что способны сделать с людьми Пожиратели… Рон пытается отогнать эти картины, но они вновь и вновь встают перед глазами – потерявшие рассудок от бесконечных «Круцио» Лонгботтомы, лицо Билла в шрамах, оставленных Фенриром, и эта девушка, которую нашли в одном из особняков Пожирателей… с огромными глазами, в которых не было ничего, кроме страха… кричавшая при каждой попытке прикоснуться к ней. Потому что любое прикосновение означало для нее только одно – боль, боль, боль… Эта девушка сливается с образом Гермионы, и Рон слышит, как кто-то из них зовет его…
- Мистер Уизли!
Повторный оклик сопровождается болезненным тычком под ребра. Рон открывает глаза и подскакивает. Он заснул! Он заснул, а Снегг проснулся и обнаружил это! И теперь тычет волшебной палочкой ему в ребра, а голос не предвещает ничего хорошего незадачливому часовому. Слава Мерлину, лица профессора в темноте не видно. Впрочем, его выражение Рон представляет вполне отчетливо.
- Не понимаю, зачем вы пошли в авроры, мистер Уизли, - шипит Снегг. – Вы бы идеально подошли на должность компоста для мандрагор в хогвартских теплицах. Это единственное место, где вы не сможете ничего испортить. Поручать же вам что-нибудь более сложное, очевидно, просто противопоказано…
Мыслей, касающихся никчемности Уизли, у Снегга, как всегда, достаточно, но на этот раз Рон даже не пытается возражать. Он опускает голову, а лицо под рыжими прядями просто полыхает – даже удивительно, что это пламя не рассеивает ночную тьму. Рон прекрасно знает о непростительности своего поведения. Заснуть на дежурстве, подвергая смертельной опасности не только собственную жизнь, но и жизнь членов группы… даже если вся группа состоит из двух человек. Такое и в мирное время без последствий не проходит, а уж сейчас… Рон понимает, что по возвращении его ждет серьезная беседа с Грюмом, и вряд ли дело ограничится только взысканием. Пока же Снегг непередаваемо изысканно, разнообразно, со знанием дела продолжает высказывать свои соображения о прошлом, настоящем и будущем мистера Рональда Билиуса Уизли (надо же, он еще и его второе имя помнит!), так называемого мага и аврора… Наконец, очевидно, утомившись, он отправляет Рона спать, сам же остается дежурить – черная фигура, идеально сливающаяся с ночной тьмой. Рон полагает, что не заснет больше никогда, однако уже через десять минут мирно сопит, забыв даже определить по звездным часам, во сколько сменил его Снегг.
***
Утром настроение зельевара отнюдь не улучшается. Розовый свет раннего солнца, столь благотворно влияющий на всех земных тварей, экс-профессора совершенно не красит. И бананами на завтрак он никого кормить не собирается. Чувствующий свою исключительную виновность Рон ведет себя тихо, как флоббер-червь: плещет палочкой воду в лицо, обозначая гигиенические процедуры, ест трансфигурированные собственными усилиями горькие, но крупные редиски, снимает утепляющее заклинание с мантии. Снегг проделывает приблизительно то же самое, исключая завтрак. Только перед самым выходом Рон рискует задать робкий вопрос:
- Сэр…
- Да, мистер Уизли? – переводить это следует примерно так: «как же я устал от тебя, чертов балласт».
- Извините, не могли бы вы узнать, как дела у …Чарли …мистера Уизли?
- Я бы предпочел этого не делать.
- Почему? – Рон понимает, что виноват, но, Мерлин побери, причем здесь Чарли?
Снегг смотрит на него почти устало.
- Полагаю, - говорит он, будто про себя, - я обязан вас учить, иначе откуда же у нас возьмутся новые качественные авроры?
Рон на всякий случай молчит. Снегг сжимает пальцами переносицу, как делают люди, сняв очки, - жест не то задумчивости, не то усталости.
- Возможно, что пространство вокруг убежища Пожирателей сканируется Проявителями или чем-либо подобным, - говорит он ровным тоном. – Патронус – весьма сильная магия, и если ее проявление зафиксируют, нашу миссию можно будет считать проваленной. Поэтому я стараюсь использовать Патронус крайне редко.
- А остальная магия? – тут же спрашивает Рон. – Мы постоянно пользуемся палочками – это не могут зафиксировать?
- Рядовые заклинания на таком расстоянии? Весьма и весьма маловероятно. Вы же не думаете, что я не учитывал этого с самого начала, мистер Уизли?
- Да, конечно… Но вы отправили Патронуса в штаб…
- А разве у нас был другой вариант?
Рон знает, что другого варианта не было. Но мысль о том, что их прибытие могло не пройти бесследно, добавляет к чаше его тревог еще каплю горечи.
В молчании они покидают место своего недолгого привала, не оставив по себе никакого следа.
***
К полудню их путь пересекает река. Речушка. Мелкая, прозрачная, в бурунчиках вокруг выступающих из воды камней. Они переходят ее вброд. На середине Рон не выдерживает, наклоняется и пьет воду из сложенных ладоней. Да уж, вкус ее по сравнению со снегговской, - как вино в сравнении с уксусом. Профессор смотрит на жадно глотающего воду Рона – и следует его примеру, наколдовав, однако, кубок. Рон искоса бросает на него взгляд и усмехается не видимым Снеггу уголком губ. Кубок серебряный, он блестит в солнечных лучах, и питье из него – не просто утоление жажды, а почти священнодействие. «Перфекционист, блин, - думает Уизли, - фарфоровая кружка ему, видите ли, не подходит». Перейдя речушку и высушив мантии, они идут дальше, и опять начинается – холмы, холмы, вверх-вниз, вверх-вниз… Пейзаж настолько однообразен, что кажется, будто они не двигаются с места. В самое жаркое время – с двух до четырех – Снегг объявляет привал. Идти дальше без отдыха уже невозможно – Рон чувствует себя тряпкой, которой сначала долго мыли пол, а потом повесили сушиться на ветру. Трансфигурировать в еду здесь совершенно нечего, поэтому на обед у них два блюда на выбор – неудобоваримая беседа или безвкусное молчание. Рон выбирает первое, задав вопрос:
- Сэр, а вы определили, где мы находимся?
Снегг кивает.
- И… где?
- Будучи хорошо знаком с богатством вашего словарного запаса и способом выражать ваши… хм… мысли, - и охота же ему после суток пути и строгой диеты выдумывать такие длинные предложения! – я полагаю, что на самом деле вас интересуют не географические координаты этого места, а то, на каком расстоянии мы находимся от цели нашей экспедиции. Так вот, могу сообщить, что завтра, в это же время или чуть позднее, мы данной цели достигнем. Конечно, при условии, что вы не проспите появление противника и вообще не уничтожите нас тем или иным способом… включая изготовление несъедобного завтрака.
Черт, теперь он про это несчастное дежурство вовеки веков не забудет. Рон войдет в историю аврорской службы как Аврор-Который-Заснул-На-Посту. Нет-нет, как Аврор-Который-Заснул-На-Посту-А-Это-Заметил-Снегг… Чтобы отвлечься, Рон занимается делом - изучает окружающий пейзаж. На самом деле местность мало-помалу меняется: холмы уже близки к тому, чтобы заслужить звание гор, хотя и очень маленьких. Очертания их стали строже, угловатее, щебеночная россыпь сменяется скалами, растительности нет вообще. Интересно, а если к вечеру эти предгорья перейдут в настоящие горы? Рон понимает, что не чувствует никакого призвания быть скалолазом. Он поворачивается, чтобы спросить Снегга, предстоит ли им покорение вершин, и замечает краем глаза некое движение на ближайшем скалистом холме. Снегг уже на ногах – очевидно, и он увидел или услышал что-то подозрительное. Рон замирает. В подобных переделках они уже бывали – с Гарри, с Грюмом, и он знает, что в первую очередь не следует суетиться.
- Сэр? – еле слышно произносит он, но Снегг все равно досадливо дергает щекой и указывает в сторону скалы ладонью опущенной руки. Рон кивает, уверенный, что Снегг, хотя и смотрит в другую сторону, заметил его движение. Пальцы зельевара начинают отсчитывать секунды: одна… две… Рон группируется, как бегун на старте, и на счет «три» совершает молниеносный бросок за скалу. Одновременно там же оказывается и Снегг. Они переглядываются. Кто враги, где они, сколько их? Ничего неизвестно. Надо ждать.
Ждать приходится долго, но ни один из них не чувствует усталости – она ушла, уступив место полной готовности, сосредоточенности, собранности. Время отсчитывает секунды, минуты; тень, отбрасываемая камнем, чуть-чуть передвинулась. Каким-то уголком сознания Рон отмечает: прошло двадцать минут… полчаса… тридцать пять минут… Легчайшее… движение? звук хрустнувшего под ногой камня? невидимая, но ощутимая аура Темной Магии? Он сам точно не знает, на что именно реагирует, но уверен – противник рядом. И тут же посреди площадки, где они недавно отдыхали, взрывается «Бомбардо». Уизли и Снегга осыпает дождем осколков. Они не двигаются, даже не накидывают капюшоны мантий, чтобы защититься от каменного дождя, только опускают головы и прикрывают глаза. Рассчитывая, что противник ошеломлен, Пожиратели не медлят с нападением, но их встречает двойная «Сектумсемпра», и двое нападающих с криками валятся на землю. Крики довольно быстро затихают. Направив на поверженных Пожирателей палочку, Снегг негромко произносит что-то вроде «Эофилио».
- Что это? – заинтересованным шепотом спрашивает Рон.
- «Гемофилиус», - сейчас Снегг смотрит на Рона, как на равного. Никакой издевки в голосе. Младший, но равный. – Если кровь не будет сворачиваться, мы сможем о них больше не беспокоиться.
«Надо запомнить», - думает Рон. Воцаряется тишина. Ни с той, ни с другой стороны не предпринимается никаких попыток возобновить боевые действия. Проходит еще минут двадцать. У Рона нехорошее предчувствие: вот-вот что-то произойдет. Он прикасается к плечу Снегга. Зельевар оборачивается. Рон показывает сначала на себя, потом – на огромный валун напротив. Снегг кивает. Отсчет… на счет «три» Рон со всей возможной скоростью бежит к камню и с финальным перекатом оказывается под его защитой. Красивым аккордом по каменной шкуре проходятся несколько заклинаний, выпущенных – поздно, придурки, слишком поздно! – вслед Уизли. Рон прижимается боком к спасительному валуну, показывает Снеггу два пальца, машет в направлении северо-востока. Других Пожирателей он не заметил, хотя совершенно не исключено, что их больше. Снегг опять кивает, и вдруг лицо его каменеет, и он направляет палочку в сторону Рона. Рон широко раскрывает глаза – он не может сообразить, что происходит, пока сзади не слышится тяжелого удара о землю. Рон оборачивается. Перед ним лежит еще один Пожиратель, обошедший аврора с тыла, - незнакомый мужчина лет тридцати, с темными волосами и круглым, щекастым лицом, на котором горят ненавистью маленькие и тоже круглые черные глаза. Он надежно скован «Петрификус Тоталус» и, понимая бессмысленность крика, лишь презрительно сжимает толстые губы. Рон поднимает палочку. Одно движение, сопровождаемое заклинанием, и на горле противника возникает широкая рана, через которую толчками радостно устремляется наружу кровь. Война, собственно… Рон выпрямляется, не замечая, что оказывается при этом в зоне досягаемости одного из обнаруженных им ранее Пожирателей, переместившегося левее. Он чувствует только, как кто-то врезается в него, как он вместе с этим «кем-то» падает на землю, больно ударяясь локтем, как они катятся куда-то… катятся, падают… пока, наконец, заросли кустарника не останавливают это движение вниз.
***
Рон поднимает голову. Над ним – поломанные кусты. Под ним… - тоже поломанные кусты и камни, больно впивающиеся в… гм… различные мягкие части тела. Рон осторожно перекатывается на бок, шевелит руками, ногами. Кажется, кроме синяков и ссадин, других повреждений нет. Собственно, что случилось? Его сбили с ног, и, судя по виднеющейся сквозь кустарник черной мантии, это сделал никто иной, как дорогой и всеми любимый Мастер Зелий. Какого черта? Осторожно Рон ползет к нему, инстинктивно стараясь не слишком высовываться из-под ненадежной защиты редколистных веток. Добравшись, понимает, что дело плохо. Снегг лежит на спине, и из уголка его рта сбегает темная струйка крови.
- Профессор, - негромко окликает Рон. Веки Снегга вздрагивают и открываются. Взгляд блуждающий, невидящий.
- Профессор, - еще раз зовет Рон. Теперь Снеггу удается сосредоточиться. Взгляд становится осмысленным, и он пытается что-то сказать. Рон хмурится, пытаясь понять еле слышное, невнятное слово. Наконец ему это удается, и он спешно устраивается рядом с профессором в позе поверженного. Правая рука с зажатой в ней палочкой, будто случайно, устремлена прямо на обрыв, с которого они скатились. Рон тихо надеется, что Пожиратели, которые непременно явятся посмотреть на результаты трудов своих, не обратят на эту деталь особого внимания. Во всяком случае, поначалу. Ну а там… поздновато будет.
Долго ждать не приходится. Две фигуры в черных плащах маячат над обрывом, наклоняются, пытаясь разглядеть врагов, наконец один из них соображает поднять палочку для контрольного заклинания.
«Бомбардо!» - орет Рон, автоматически вытягивая руку с палочкой, и, благодарение Мерлину, тут же соображает выкрикнуть «Протего!», поскольку сверху на них обрушивается лавина камней, мелких и крупных, перемешанных с частями чего-то, что, кажется, секундой раньше было Пожирателями Смерти. Рон чувствует, как его Щитовые чары начинают слабеть, а потом вдруг становится гораздо легче. Рон переводит взгляд на Снегга. Ну конечно, тот умудрился придти в себя настолько, чтобы в очередной раз продемонстрировать Уизли, на сколь малое тот способен в одиночку. Мерлин, ну ничто его не берет! Лавина сходит на нет, только пыль остается висеть в воздухе, и Рон со Снеггом синхронно опускают палочки.
Судя по поведению зельевара - весьма малоактивному, - бой окончен. Рон наконец-то поднимается с неприветливой почвы, отряхивает многострадальную мантию. Позже все-таки придется заняться ее починкой, а сейчас, похоже, ему предстоит «чинить» Снегга. Профессору-то, видно, совсем нехорошо. Он опять закрыл глаза и хрипло, с присвистом дышит. Да еще так тихо. Тихий Снегг… ой, не к добру это, не к добру. Судя по всему, сломано ребро… или ребра, …и одно из них… или не одно… проткнуло легкое. Рон видит такую травму не в первый раз, правда, лечением ему приходилось заниматься не часто - обычно это делала… («Гермиона» - делает попытку напомнить о себе тревога, но Рон душит ее в зародыше – прежде надо решить насущные проблемы). Сначала надо попробовать привести Снегга в сознание. Рон наколдовывает стакан воды (гадкой дистиллированной, некстати вспоминается ему) и осторожно льет ее на лицо профессора. Ничего другого ему в голову не приходит. Но результат налицо – Снегг опять открывает глаза. В глазах отражается недовольство. «Жить будет», - невольно думает доморощенный медбрат.
- У вас сломаны ребра, профессор, - говорит он. – Как насчет остального?
Снегг двигает конечностями, как недавно Рон.
- По-моему, в порядке, - шепчет он и пытается сесть.
- Куда? – останавливает его Уизли. – У вас, между прочим, еще и в легком дыра.
Снегг хмурится. Рон поднимает палочку:
- Ане…
- Нет! – перебивает Снегг, тут же закашлявшись. На тонких губах выскакивают розовые пузырьки – воздух, выходящий из легких, смешан с кровью. – Никакой анестезии… боль нужна… чтобы понять… все ли вылечено…
- Я понял, профессор, - успокаивает его Рон. Блин, он и на смертном одре лекцию читать начнет… о правильной кремации! На всякий случай он докладывает зельевару о своих дальнейших действиях. – Сейчас я использую Заклинание Извлечения, чтобы удалить ребро из легкого, затем – Заклинания Восстановления для костей и для мягких тканей… - Снегг открывает рот, но Рон успевает поправиться: - Заклинание Восстановления для легочных тканей и Кроветворное заклинание. И легкое Осушающее заклинание, чтобы убрать кровь из легкого. Затем, если понадобится, повторю все еще раз, – он вопросительно смотрит на Снегга – вроде бы ничего не упустил? Зельевар на мгновение опускает веки. Рон предпочитает принять это за согласие. К счастью, Снегг опять закрыл глаза. Без наблюдения Рону работается куда легче. Собираясь приступить к восстановлению костей, он не удерживается от того, чтобы не заметить:
- Возможно, что ребра срастутся не совсем правильно, но это же не нога, так что ничего страшного.
И не видит, как по губам Снегга проскальзывает еле уловимая улыбка.
***
Через полчаса оставшиеся синяки и шишки залечены, мантии почищены и заштопаны, обед в виде трансфигурированных все из того же кустарника неизвестных науке и Рону плодов съеден.
- Небольшой совет, мистер Уизли, если позволите, - говорит Снегг и протягивает Рону какой-то мягкий клубок. Рон опасливо принимает его, и тот разворачивается, превращаясь в черную бархатную ленту. Уизли-младший склоняет голову и вопросительно смотрит на профессора, гадая, не предложат ли ему сейчас самоудушиться этой штукой и не портить пейзаж. Да вроде ж не за что…
- Ваши локоны, без сомнения, являются просто чудесным украшением, - продолжает Снегг, и рыжему аврору незамедлительно становится стыдно и за длину, и за цвет, и за вид собственных волос, - но в походных условиях они будут смотреться гораздо лучше, если не будут служить вам шорами. Очень советую убрать их назад и закрепить лентой.
Рон растерян. Во-первых, тем, что Снегг думает о таких мелочах. Во-вторых… в их семье подобная прическа идет только старшим. Остальные три брата с «хвостом» выглядят… не очень. Да что уж там, по лошадиному они выглядят. «Хотя, - думает Рон, - перед кем мне тут красоваться? Перед Пожирателями? Или перед Снеггом?». Он даже не может решить, какое из предположений ужаснее, откидывая тем временем волосы назад и стягивая их мягкой, плотно прилегающей лентой. Рон поднимает голову и с удивлением замечает, как расширился его кругозор. В самом прямом смысле слова. Теперь он, возможно, и давешнего Пожирателя заметил бы. Значит, не такая это и мелочь?
- А вы сами, профессор? Вам волосы не мешают? – неожиданно даже для себя самого спрашивает он и чувствует на себе тяжелый взгляд.
- Ну я же до сих пор жив, мистер Уизли, - поднимая бровь, произносит зельевар. – Но… - Снегг держит продуманную паузу, - …давайте так: я стану носить подобную прическу, если вы – в бою, на дуэли или на тренировке - когда-нибудь окажетесь быстрее меня.
Глаза Рона вспыхивают. Шансы невелики… мягко говоря, но увидеть Снегга с «хвостом»… Мерлин, он сделает это! Чего бы это ему не стоило!
- Вперед, мистер Уизли, - сухо говорит бывший профессор замечтавшемуся бывшему ученику и целеустремленно шагает по ложбине, на которую уже пала вечерняя тень холмов. Рон пожимает плечами в немом вопросе «А есть ли выбор?» и идет следом. Насыщенный был полдник…
***
Все те же камни, все то же солнце, все та же компания… Еще один ночлег. Но здесь выше и значительно холоднее, и Снегг разводит костер. Точнее, разжигает волшебный огонь, который опять напоминает Рону о Гермионе. Завтра… Завтра все выяснится, все решится, а пока… лучше загнать эти мысли подальше. Рон просто сидит и смотрит на огонь, на нескончаемый танец языков пламени.
- Мистер Уизли! – голос Снегга разрушает очарование покоя. Как всегда. – И как вы теперь будете жить?
- Что? – не понимает Рон. О чем это Снегг? Или он еще и головой ударился?
- Вы сегодня упустили отличный шанс избавиться от меня раз и навсегда. По моим расчетам, за такое вы должны возненавидеть себя до конца дней своих.
- А-а, - до Рона медленно доходит, что таким оригинальным методом Снегг выражает ему благодарность за помощь. Странно… Неужели Рон наконец-то начал понимать его?
- Собственно, у вас, профессор, похожие проблемы, - парирует он. – Младший Уизли сегодня имел все шансы стать героем, погибнув от «Авады» Пожирателя…
- Не повезло вам, - сочувственно кивает Снегг.
- Да уж, – соглашается Рон. – Кстати, можно спросить, профессор? – и дождавшись кивка, продолжает: - Обязательно ли было выходить из ситуации таким …э-э… экстремальным способом?
- Насколько я понимаю… - ну, ничего другого Рон и не ожидал, - …под экстремальной ситуацией вы подразумеваете наш спуск к подножию горы?
Ах, это был спуск!
- И что же вы находите в этом экстремального?
- По-моему, - почти уверенно заявляет Рон, - любая ситуация, способная привести к летальному исходу… для кого-либо из нас, экстремальна. Почему было не использовать палочку?
- Потому что я не видел противника и не знал, что он собирается предпринять, - в кои-то веки Снегг даже не нервничает, объясняя элементарные, на его взгляд, вещи, да еще и Уизли. – Щитовые чары могли быть не эффективны – Пожиратели, не раздумывая, пользуются Непростительными заклятиями. А примени я к вам любое другое заклинание – шок надолго вывел бы вас из рядов сражающихся…
- Это еще почему? – возмущенно вскидывается Рон.
- Представьте, что я направляю на вас палочку и использую «Ступефай» или «Петрификус Тоталус». И что бы вы подумали?
Да, пожалуй, ничего хорошего Рон бы не подумал. Это же Снегг…
- Вот именно, - констатирует зельевар.
- А потом, - не сдается Рон, - когда я их взорвал, откуда вы знали, что никого в живых не осталось?
- Опыт, мистер Уизли, - говорит Снегг, возможно, чуть суше, чем минуту назад. – Я знаю методы работы Пожирателей. Они убивают, но они не солдаты. И не профессионалы. Вероятность того, что оставшиеся в живых пойдут посмотреть, чем закончилось дело, в полном составе, была очень велика.
- И все-таки это риск, так ведь? – уточняет Уизли.
- Это риск, - соглашается Снегг. – Однако следует различать его степени: от безрассудного риска до риска осмысленного и оправданного, основанного на мгновенном расчете наилучшего выхода из ситуации, основанного, в свою очередь, на знаниях, опыте и навыках. Оправданный риск – постоянная и неизбежная составляющая работы аврора. Имейте это в виду, мистер Уизли, если собираетесь продолжать работать в аврорате. А сейчас пора спать, поскольку невыспавшийся аврор в боевом столкновении представляет собой элемент неоправданного риска.
Кажется, это была шутка, думает Рон. Ни фига себе.
- Я дежурю первым, - произносит он и мысленно сжимается в комок – сейчас Снегг выскажет ему еще раз все, что он думает о его истинном предназначении, и отправит спать, как мальчишку, путающегося под ногами. Но Снегг даже не смотрит на него.
- Хорошо. Разбудите меня в три.
Он закутывается в мантию и тут же засыпает. Рон облегченно вздыхает. До трех часов он несет караул, вслушиваясь, всматриваясь в черноту ночи. Но ничего подозрительного не происходит. Когда небо уже начинает еле заметно сереть, он дотрагивается до плеча профессора. Снегг просыпается мгновенно. Рон начинает сомневаться, спал ли тот вообще или лишь делал вид, что спит, не надеясь на спутника. Профессор, очевидно, замечает его колебания.
- Мистер Уизли, с вашей стороны крайне глупо подозревать меня в излишней тактичности, вы не находите? Если бы я считал необходимым самому нести дежурство, я бы не стал прикидываться спящим только для того, чтобы не травмировать лишний раз вашу нежную психику напоминанием о вашей никчемности. Не то, чтобы я не считал вас способным дважды наступить на одни и те же грабли – это, безусловно, в вашем стиле и, я бы сказал, в ваших правилах; но когда-то в человеке – даже в Уизли – должно проснуться чувство ответственности…
Несмотря на проснувшееся в нем, по мнению Снегга, чувство ответственности, Рон с удовольствием засыпает со смутным ощущением того, что день прожит не зря.
***
Утром он открывает глаза еще до того, как Снегг собрался разбудить его. Легчайшая вуаль тумана окутывает все вокруг. Снегг сидит на камне, а на плече у него – большой серебристый ворон. Рон искренне удивляется – почему он не мог догадаться, какой у профессора Патронус? Ведь все так просто – они похожи как две капли воды: мудрые, нахохленные, неприветливые. Да и клюв… нос то есть… Рон еле удерживается от фырканья и потягивается, делая вид, что только проснулся. Ворон исчезает.
- Есть новости, - Снегг, как всегда, игнорирует «доброутренние» глупости. – Ваш брат доставлен в Лондон, его излечат к завтрашнему… собственно, к сегодняшнему дню. Готовят новый порт-ключ; к тому времени, как мы доберемся до замка, нам обещают перебросить подкрепление. Правда, небольшое – людей мало. Вторую половину группы так и не нашли…
Последняя фраза становится ложкой дегтя в бочке меда. Рону уже не хочется ни есть, ни разговаривать. Снеггу, видимо, тоже.
- Идем? – спрашивает Рон. Зельевар кивает, и они продолжают свой путь.
***
Сегодня, за несколько часов до цели, никакой аутотренинг не помогает: тревога вгрызается в сердце Рона, как дикий зверь в свою жертву. В голову назойливо лезут картины – одна хуже другой. В конце концов Рон не выдерживает и нарушает данное себе два дня назад обещание не говорить о Гермионе со Снеггом:
- Как вы думаете, сэр, - Гермиона… то есть… что могло с ней случиться?
- Мистер Уизли, я же не Сибилла Трелони. Откуда я знаю, что могло с ней произойти?
- Но вы же были Пожирателем, вы же знаете, как они действуют! Вы можете хотя бы ПРЕДПОЛОЖИТЬ?! – Давненько он не орал на Снегга. Пожалуй, целые сутки, а то и больше. Но все возвращается на круги своя… Рон не успевает додумать мысль, потому что в горло ему – точно в уязвимую ложбинку между ключицами – упирается профессорская палочка.
- Мистер Уизли, - и его холодный голос находится в полном противоречии с огнем, пылающим в черных глазах. – Давайте проведем эксперимент. Сейчас вы пойдете в замок – один, убедите Пожирателей в том, что вы готовы перейти на их сторону, причем ваши слова наверняка проверят и легилименцией, и Сывороткой Правды; пройдете какой-нибудь обряд посвящения – правда, Черную Метку выжигать больше некому, но, я думаю, они придумают равноценную замену; выполните несколько несложных заданий, в ходе которых вам, скорее всего, придется пытать, убивать и предавать; потом станете шпионом Ордена у Пожирателей, одновременно делая вид, что вы шпион Пожирателей у Ордена; а потом вернетесь к нормальной жизни, которой у вас никогда не было, и в которой каждый сопляк, не испытавший и десятой доли того, что испытали вы, будет тыкать вам в нос вашим прошлым, о котором он ни черта не знает! Согласны?
Рон ошеломленно хлопает глазами.
- Согласны? – повторяет Снегг, чуть усиливая давление палочки, и Рону становится немного страшно. А ведь он вроде бы начал привыкать к Снеггу…
- Нет, - хрипло говорит он, глядя профессору в глаза. Через несколько секунд палочка опускается, и Снегг, круто развернувшись, идет дальше.
- Простите… - говорит Рон ему в спину. Ответа не следует.
***
Совершенно неожиданно он открывается за очередным поворотом – не очень большой, не очень величественный и не очень страшный. Замок; цель их пути. Старый и неухоженный, он сливается с серой скалой, на отрогах которой выстроен. Расстояние до него еще приличное, но Рон чувствует нетерпение.
- Что будем делать, сэр? – спрашивает он, забыв о недавней ссоре.
- Для начала подождем подкрепление, - обычным своим голосом отвечает Снегг, и Рон чувствует, что он-то еще не забыл, и что Рональд Уизли в его глазах опять лишь жалкая обуза. – Они уже должны быть поблизости. Дадим им полчаса, чтобы нас обнаружить.
Рон уже собирается возмутиться перспективой нового ожидания, но вовремя сдерживается. Снегг прав, глупо лезть в замок вдвоем.
- Нужно восстановить силы, - говорит Снегг. – Я использую Заклинание Реставрации. Учтите – после окончания его действия вы будете чувствовать себя намного хуже, чем сейчас. Но в ближайшие два часа это очень поможет.
Рон кивает. Снегг сначала использует заклинание на себе, а потом уже на Уизли. Рону видится в этом утонченная издевка – «убедитесь, мистер Уизли, что мое заклинание не представляет собой никакой опасности для вашей драгоценной персоны». Но ощущения замечательные – Рону кажется, что он только что проспал часов десять без сновидений, принял душ и плотный завтрак, словом, полностью готов к любым подвигам.
Позади раздается неясный шум. Рон и Снегг поворачиваются, одновременно вскидывая палочки и направляя их на источник опасности – и тут же опускают. Веселая компания обменивается негромкими хлопками ладоней.
- Я же говорила – попадем идеально, - радуется крупная темноглазая девушка – Сара Боунс, старшая сестра Сьюзен.
Их четверо – кроме Сары, еще двое малознакомых Рону авроров, кажется, Паркер и Мак-Дермот, и Чарли, с преувеличенной тревогой оглядывающий Рона с головы до ног – «Два дня наедине со Снеггом, и он даже не оторвал тебе голову?». Рон пожимает плечами – «Ну извини, жаль тебя разочаровывать…». «Но твоя прическа!» - Чарли в немом восхищении хватается за сердце, показывая большой палец. Рон демонстрирует весельчаку средний… Немой диалог братьев прерывается словами Мак-Дермота:
- По уточненным данным, в замке не более десятка Пожирателей, так что справиться с ними будет не слишком сложно. Главное – попасть внутрь. Поскольку добраться сюда трудно, замок не укрепляли слишком тщательно. Сейчас используем Дезиллюминационное заклинание и обойдем его слева. Там между скалой и крепостной стеной должно быть незащищенное место…
Снегг вцепляется в Мак-Дермота как клещ и начинает выяснять достоверность сведений. Рон его прекрасно понимает – ему тоже не хочется попасть как кур в ощип. Еще его очень интересует судьба пленницы. Снегг как раз задает этот вопрос. Но на счет Гермионы никаких сведений у новоприбывших нет.
Примерно полчаса требуется невидимой группе, чтобы достичь стены, окружающей замковый двор. Невидима она, конечно, только для глаз – Проявители заметят ее сразу. Приходится надеяться на удачу. Пока она не подводит – в указанном месте магической защиты действительно нет, и авроры без труда проникают во двор замка. Он пуст. Но в холле им встречается несколько Пожирателей. Невидимые авроры атакуют, двое из противников падают, но кто-то уже сообразил применить контр-заклинание, и чары невидимости спадают. Теперь преимущество у Пожирателей – они лучше знают замок. Часть их, выкрикивая заклинания, скрывается за боковой дверью, часть отступает вверх по лестнице.
- Мак-Дермот, Уизли, Боунс - наверх! – командует Снегг. – Паркер, Уизли – за мной.
Удивительно, но Рон сразу понимает, что из двух Уизли именно ему следует идти за Снеггом.
«Протего!» - кричит Снегг, едва распахнув дверь, и не напрасно. За дверью открывается ведущая вниз лестница, снизу летят заклинания. Рон видит зеленый отсвет, понимает, что пленных никто брать не намерен. Вот и отлично…
Чередуя Щитовые чары с «Импедиментой» и прочим арсеналом, троица спускается вниз, оказываясь в подземельях замка. Рон надеется, что они не так велики, как хогвартские, – иначе преследовать здесь противника можно бесконечно. Паркер поворачивает в левый коридор, они со Снеггом – в правый. Идут, придерживаясь правой стороны, направляя «Ступефай» в каждый боковой коридорчик, в каждую камеру – очевидно, подземелье служило тюрьмой прежним владельцам. На самом деле это скорее полуподвальный этаж – через оконца под самым потолком в помещения проникает немного рассеянного света. В очередной камере в ответ на «Ступефай» что-то грохочет. Жестом приказав Рону не двигаться, Снегг осторожно заглядывает туда. Слышится негромкое «Авада Кедавра», и зельевар движением головы показывает – идем дальше. За следующим поворотом их ждет еще один Пожиратель, держащий палочку наготове. Снегг режет его едва ли не пополам своей любимой «Сектумсемпрой», а Рон Щитовыми чарами успевает вовремя отвести брошенное Пожирателем в последний момент «Импедимента». За следующим поворотом…
Снегг резко останавливается, и через его плечо Рон видит лежащую на полу девушку. Длинные каштановые волосы слиплись от грязи и крови, лица почти не различить – оно превратилось в заплывшую маску. Рон прикасается к запястью. Пульса нет, рука холодна как лед…
Рон поднимается, роняя палочку, и куда-то идет. Наверное, к выходу… он не знает, куда теперь можно пойти, после того, как он опоздал… опоздал к своей главной цели. Куда ему теперь… зачем идти?
- Мистер Уизли! – он определенно знает этот голос. – Мистер Уизли, немедленно вернитесь!
А пошел ты…
Снегг держит Гермиону за руку и что-то разглядывает.
- Мистер Уизли, перестаньте вести себя как кисейная барышня! Я приказываю вам вернуться!
И Рон возвращается, подняв по пути палочку и до боли сжав ее в кулаке. Возвращается, сам не зная почему: потому ли, что за семь лет привычка подчиняться этому голосу стала безусловным рефлексом, или же потому, что сейчас он, как никогда, близок к тому, чтобы убить его обладателя.
- Взгляните, - не дает ему осуществить это намерение Снегг. – Вот сюда.
Рон машинально смотрит. Запястье Гермионы обвивает браслет – татуировка, нанесенная красной и зеленой краской, наивное переплетение листочков и розочек. У Гермионы татуировки не было. А сейчас она есть…
Рон опускается на колени рядом с телом Гермионы. Только сейчас взгляд начинает выхватывать из общей страшной картины частности – слишком темные для Гермионы волосы, маггловскую одежду, остатки ярко-красного лака на ногтях…
- Это не она, - поднимая голову, говорит Рон.
- Разумеется, это не мисс Грейнджер, - сухо говорит Снегг. – Это маггла, и я думаю, мы никогда не узнаем, кто она и как здесь оказалась. Нужно продолжить поиски.
Продолжить поиски. Ну конечно! Рон готов разобрать этот замок по камешку, лишь бы найти Гермиону, при этом попутно молясь на Снегга. Снегга, никогда не теряющего головы, и верящего только доказанным и подтвержденным фактам. Какие же это замечательные качества! Рон клянется себе навсегда забыть о прошлом профессора и не орать на него… без крайней необходимости. Нетерпение гонит его вперед, однако он не забывает об осторожности: от него зависит не только собственная жизнь. Но долго идти не приходится: буквально через пять минут в большой мрачной камере они обнаруживают маленькую фигурку. На этот раз ошибиться нельзя: прежде всего потому, что Гермиона окликает его по имени. Она бережно держит на коленях левую руку; правая прикована к стене. Выглядит Гермиона немногим лучше той магглы: грязь, кровь, синяки на лице…
- Рон, Рон, Рон, Рон… - повторяет она безостановочно.
- Алохомора! – кричит Рон, и наручник открывается. Рука девушки падает, и сама она начинает клониться к полу. Рон подхватывает ее. Поднимает на ноги.
- Мы можем идти, профессор, - говорит он.
- Я думаю, вам с мисс Грейнджер будет лучше подождать здесь, пока не станет ясно, что никакой опасности нет, - произносит тот.
Гермиона всем телом прижимается к Рону, не реагируя ни на что вокруг, но слова Снегга вызывают у нее настоящую истерику.
- Нет! – кричит она. – Нет! Я не останусь здесь! Я не хочу оставаться здесь! Рон, уведи меня, уведи! Рон! Нет! Нет!!!
- Хорошо, мисс Грейнджер, - мягко говорит Снегг, глядя ей в глаза. - Мы уведем вас отсюда прямо сейчас, хорошо? Я прошу подождать всего лишь пять минут. Пять минут – это совсем немного, вы согласны?
Гермиона слабо кивает. Снегг отходит к выходу из камеры, и Рон успевает уловить взмах серебристых крыльев. Все ясно, Снегг решил узнать о состоянии дел наверху с помощью Патронуса. Тем временем Рон наколдовывает для руки Гермионы лангет и бережно устраивает ее, убирает, насколько может, неожиданно всплывшими в памяти снегговскими заклинаниями синяки, ссадины, очищает волосы. Ничего не удается сделать только с ее взглядом, направленным в никуда. Это похоже, вспоминает Рон, на взгляд Полумны Лавгуд. Но когда Рон пытается на секунду отойти, глаза Гермионы становятся испуганными и требовательными.
- Не уходи!
- Я здесь, Гермиона, я никуда не уйду, - гладит ее по плечу Рон. – Ну что там, профессор? – окликает он Снегга.
- Все в порядке, мы можем идти, - отзывается тот. – Но следуйте футов на десять сзади. На всякий случай.
Так – Снегг с палочкой наготове впереди, Рон, почти несущий Гермиону, следом – они поднимаются на второй этаж, в большой зал. На столе, рядом с найденной у Пожирателей палочкой Гермионы, лежит обнаруженный кем-то из авроров порт-ключ. Снеггу требуется всего полчаса для того, чтобы перенастроить его координаты, а затем все семеро оказываются в Штабе, в комнате совещаний, где, не скрывая нетерпения, их ждет Грюм.
***
После очень лаконичного доклада Снегга об экспедиции (в котором, как замечает Рон, нет ни слова о сне на дежурстве), группа распускается. Новоприбывшие аппарируют кому куда нужно, а Гермиону и двоих участников из первоначального состава отправляют в св. Мунго. Действие Заклинания Реставрации подходит к концу, и Рон чувствует, как на него наваливается невероятная усталость. Медики (и Снегг) рекомендуют пережить этот период без дополнительных заклинаний и лекарств, которые лишь растягивают время «отходняка». «Сразу или постепенно, но все, что причитается, вы получите по полной программе, мистер Уизли», - говорит Снегг, и Рон ему охотно верит – в обещании неприятностей профессор врать не будет. Собственно, он не болен – просто организм вдруг «вспомнил» все издевательства, которым его подвергали на протяжении двух суток, и теперь изощренно мстит – каждая залеченная ссадина, ушиб и порез болят вдвойне по сравнению с прежним, а мышцы наполняет невероятная усталость. Но хуже всего на душе. Рон чувствует какую-то вселенскую опустошенность, полное безразличие ко всему на свете, ну разве что кроме Гермионы. Он вспоминает Гарри – тот ведь тоже не болен, а который месяц не показывается на людях, и Джинни, не покидающая его ни на день, уже почти перестала улыбаться. И когда она говорит о Гарри, она использует те же слова – усталость, равнодушие, апатия. Неужели это и есть работа аврора? И как это выдержать? Так невозможно жить, просто невозможно…
Вечером, когда становится немного легче, он приходит в палату к Гермионе.
- Ты почти как новенькая, - говорит он полушутливо. Девушка и правда выглядит хорошо – руку уже вылечили, не говоря о прочих мелочах, и если бы не взгляд и не осунувшееся лицо, она бы ничем не отличалась от самой себя трехдневной давности. Впрочем, есть еще одно – она говорит и говорит, не замолкая, на те темы, которые они так редко обсуждали прежде.
- Рон, я так хочу, чтобы ты всегда был рядом, всегда-всегда, - говорит она, устроившись в кресле у него на коленях и положив голову ему на плечо. – Я так не хочу, чтобы мы расставались. Давай не будем никогда больше расставаться, давай поженимся в следующем месяце, и уедем куда-нибудь, где никто-никто не будет нам мешать… где никто нас не найдет, и всегда будем вместе. Я люблю тебя, я тебя очень-очень люблю, ты даже не представляешь, как я тебя люблю, и я хочу быть с тобой, всегда, всегда…
Рон чувствует, как по его шее, куда уткнулась лицом девушка, стекает что-то горячее. Ну вот, Гермиона опять плачет. Он вспоминает, что видел ее плачущей разве только на похоронах Дамблдора… да еще на первом курсе, когда он же ее и обидел. Каким он может быть дураком! Но теперь он всегда будет ее защищать, и они поженятся и уедут, и он найдет другую работу, чтобы никогда не оставлять ее одну, без защиты.
- Ты не представляешь, - говорит Гермиона уже другим тоном, глотая слезы, - ты не представляешь, как было больно… и страшно. И они все время говорили, что прибудет кто-то еще, и тогда все начнется по-настоящему, а я хотела проснуться от этого кошмара… или умереть, только чтобы не дождаться этого «настоящего». Я боялась, что расскажу все… все, что они захотят узнать… И я думала, что никто никогда не сможет меня найти! – и очередной поток слез льется на многострадальную мантию Рона. Он прекрасно понимает Гермиону: отважная, как все гриффиндорцы, она тем не менее всегда чувствовала рядом чье-то плечо, она никогда не была одна. Собственно, из них только Гарри везло на тет-а-тет с врагами. Но Гарри – особый случай. «Да еще Снегг», - мелькает вдруг ни с того ни с сего у Рона в голове. Тоже, наверное, приятного мало – с Темным Лордом и приспешниками общаться и гадать: разоблачили тебя уже или так намеками бросаются, на всякий случай, чтоб страх не потерял? Будешь после этого белым и пушистым…
Так что, выходит, Гермиона права. Она всегда права. Нужно уезжать и строить нормальную человеческую семью. Снимать дом, заводить детей и пить по вечерам чай с настоящим вареньем, а не с трансфигурированным эрзацем.
Уложив наплакавшуюся девушку в кровать, Рон накрывает ее одеялом и сидит рядом, пока ее дыхание не выравнивается. Поняв, что Гермиона заснула, он осторожно высвобождает руку, которую она не захотела выпускать, и уходит в свою палату. Ему ничего не снится.
***
Несмотря на не прошедшее до конца ощущение усталости и неправильности бытия, просыпается Рон рано. И настороженно прислушивается. Он уверен, что его разбудил какой-то шум. Не обуваясь, он выходит в коридор, спускается по ступенькам. Из комнаты для приема посетителей, несомненно, доносятся чьи-то голоса. Подойдя ближе, Рон различает знакомые интонации. Снегг. А второй – безусловно, Грюм. Общаются по каминной сети. Вот же не спится людям… Рон совершенно честно собирается развернуться и идти досыпать сладкие утренние часы, но тут слышит, как голос Грюма произносит его имя.
«Подслушивать нехорошо», - думает он, подбираясь ближе к приоткрытой двери комнаты. Но удержаться просто невозможно. Рон даже не придумывает для себя никаких оправданий – ему невыносимо хочется узнать, что о нем говорят.
- Что значит «не стоит», Снегг? – с такого расстояния голос Грозного Глаза слышится вполне отчетливо. – Уизли натворил глупостей? Мне он казался нормальным аврором. Молод, конечно…
- Глупостей? Ну, не больше, чем сделал бы любой другой на его месте. Конечно, общение с ним не доставляло мне большого удовольствия, но он не безнадежен, должен признать. При надлежащей подготовке и опыте из него мог бы выйти …неплохой сотрудник.
- Ну так берите его в напарники, - хмыкает Грюм. – Неплохое наказание за сон на дежурстве, а?
- У меня есть предложение получше. Женить его на Грейнджер и выгнать вон из аврората. Пусть разводят новых Уизли… для пополнения гриффиндорского факультета.
Секундная пауза.
- Что, Снегг… Уизли пожалели? Вот уж не ожидал, - возможно, в голосе Грюма и впрямь сквозит легкое изумление.
- Я просто предлагаю наиболее рациональный вариант, - отвечает Снегг, и Рон мысленно видит его презрительно изогнувшиеся губы. – Учитывая произошедшее, вряд ли его избранница позволит ему и дальше рисковать всем, работая в аврорате. И даже если позволит, он все равно будет разрываться между ней и работой. Это отнюдь не признак хорошего сотрудника.
- И вы, как я понимаю, решили сделать выбор за него?
Теперь паузу держит зельевар.
- К чему ставить его перед выбором, если выбор очевиден? Грюм, ради Мерлина, хоть вы-то не утверждайте, что в вашей …конторе есть люди, которые задержались здесь по собственному желанию.
- Так или иначе, Снегг, решение он должен принять сам. Ваше дело – сообщить, каким оно будет. Через час я жду вас у себя, с Уизли или без него.
Тишина. Очевидно, разговор закончен. Ни Снегг, ни Грюм не относятся к числу людей, тратящих слова на вежливое прощание. Рон осторожно отступает, поворачивает за угол, медленно поднимается по лестнице. Кажется, все его проблемы решены. Не будет тяжелого разговора с Грюмом, не будет унизительных объяснительных записок. Одно «нет» с глазу на глаз с человеком, мнение которого не имеет для Рона никакого значения, и кончено… Ведь ему все равно, что подумает Снегг… совершенно все равно, тем более – тот и сам считает, что Уизли имеет право уйти… Да, проблемы решены - благодаря Снеггу. Скажи кто-нибудь Рону лет пять назад, что придет день, когда он, хотя бы мысленно, поблагодарит профессора Зельеварения, Уизли-младший с уверенностью покрутил бы пальцем у виска. Сложная все-таки штука – жизнь…
Размышляя на отвлеченные темы, Рон входит в свою палату. Ему не сидится, и он машинально осматривается, аккуратно застилает кровать, ликвидирует взмахом палочки фантики и неизвестно откуда скопившийся на тумбочке прочий мусор, осматривает и чистит мантию, переодевается, обувает удобные, в отличие от предыдущих, ботинки и стягивает волосы в «хвост» снегговой лентой. Садится в кресло и задумчиво начинает чистить и полировать волшебную палочку. За этим нетипичным для Уизли занятием его застает Гермиона.
Наверное, она действительно его вторая половинка. Ей даже не нужно задавать вопросов – хватает одного взгляда, чтобы понять все.
- Уходишь? – спрашивает она.
Рон кивает.
- Понимаешь, Тонкс и остальные… они еще не вернулись… кому-то же надо их искать…
- Кому-то надо, - звенящим голосом говорит Гермиона, - а кто-то… обещал остаться со мной!
Как Рон ненавидит такие разговоры! Как не умеет их вести!
- Я знаю, - говорит он, глядя на отполированную уже до первозданного блеска палочку. – Но ты же понимаешь… они, может быть, еще живы… ты же сама была на их месте… они ждут… верят… Снегг тоже идет.
Вот это он сказал зря.
- Не знала, что у вас такая дружба, - тон Гермионы язвительно-холоден. – Снегг может идти, куда ему угодно. Меня он волнует меньше всего. Не он клялся мне… – голос все-таки изменяет ей, - …быть всегда рядом!
- Я знаю, - говорит Рон. Он чувствует себя таким виноватым. – Просто… Ну неправильно это! Как будто я отсиживаюсь! Как будто я… трусливее Снегга! Переложил все на чужие плечи – и доволен! Ну не могу я так, ты же знаешь, что не могу!
Молчание.
- Гарри тоже бы пошел, - использует последний - и запрещенный - прием Рон.
Гермиона смотрит на него. Рон не может понять выражения ее глаз.
- Ну… хорошо, - наконец говорит она. – Раз надо, значит, надо. Я понимаю. Я буду ждать тебя.
Она целует его в щеку и выходит. Тогда Рон встает и прижимается лбом к холодному оконному стеклу.
Плохо, что она не заплакала. Если бы она вела себя так, как он ожидал, - плакала, умоляла остаться, боялась быть одна, - он нашел бы слова и аргументы, чтобы успокоить ее. Но такая Гермиона всегда его пугает. Она сумела подавить свою панику, которая еще вчера сводила ее с ума, делала слабой и беззащитной. Но значит ли это, что она преодолела страх одиночества, или же она будет искать спасения от него у кого-то более надежного, чем никогда не бывающий дома, не принадлежащий даже себе аврор?
«В один прекрасный день, - думает Рон, - я вернусь, и она не встретит меня. И это будет означать, что я потерял ее навсегда».
Но ведь бывают и исключения. Женщины, которые согласны ждать. Или нет?
Время. Рон закрывает за собой дверь палаты, и одновременно будто закрывается дверь в его голове, отсекая все лишние – не относящиеся к работе – мысли. Аврор Рон Уизли спускается в комнату для посетителей. Снегг уже там.
- Мистер Уизли? – произносит он тоном, явственно подразумевающим «и что вам здесь надо?».
- Куда-то отправляетесь, профессор? – вопросом на вопрос отвечает Рон и чувствует мгновенное замешательство собеседника. Но, очевидно, врать Уизли Снегг считает ниже своего достоинства.
- Вторая половина группы, как вы знаете, не найдена.
- И тот, чьего прибытия ждали в замке Пожиратели, тоже не установлен, не так ли? – во внезапном приступе озарения спрашивает Рон.
- Совершенно верно, - сухо отвечает Снегг. Рон вдруг замечает, что мантия на профессоре, и ранее не отличавшемся плотным сложением, теперь болтается как на вешалке. Он бросает взгляд на лицо Снегга, отмечая запавшие глаза, землистость кожи и еще больше выделяющийся нос. Рона переполняет подозрение, что и сам он выглядит не краше. После такого похода им бы следовало отдохнуть недельку, а лучше две… И некогда. «Ну и жизнь ты себе выбираешь, Рональд Уизли», - думает Рон. А Снегг тем временем считает разговор оконченным и тянется за Летучим порохом.
- Профессор, - окликает его Уизли, - а вы случайно не забыли, что должны выяснить со мной один небольшой вопрос по поводу работы?
Секунду Снегг задумчиво смотрит на него.
- Подслушивать изволили, мистер Уизли?
- А то как же, - без тени смущения отвечает Рон.
- И каков же ваш ответ? – все так же изысканно вежливо вопрошает зельевар.
- А что, непонятно? – разводит руками Рон, демонстрируя свою полную готовность к отбытию.
Уговоров и добрых советов от Снегга, конечно, не дождешься.
- Вы об этом еще пожалеете, мистер Уизли, - говорит он, шагая в камин.
- Да я и не сомневаюсь, - произносит Рон за мгновение до того, как Снегг исчезает во вспышке зеленого пламени. Уизли шагает следом, бросает под ноги порох и со словами «Министерство Магии» покидает больницу св. Мунго.
В опустевшей комнате для посетителей редкие пылинки весело пляшут в лучах утреннего солнца.

T H E E N D
_______________________________________________________________________
Примечание 1: чтобы не путаться, я во всех фиках сохраняю, за небольшими исключениями, «росмэновскую» терминологию и имена собственные (отсюда – СнеГГ).
Примечание 2: заавадю… зааважу… в общем, лично убью каждого, кто усмотрит здесь намек на слэш. В этом фике слэша не было, нет и не будет!
Примечание 3: заголовок фика взят из одноименной песни А. Вертинского:
[i]Все равно, где бы мы не причалили,
К островам ли сиреневых птиц,
К мысу Радости, к скалам Печали ли,
Не поднять нам усталых ресниц.[i]
Можно считать это эпиграфом, но я не люблю эпиграфов.
Примечание 4: после нескольких дней самобечевания (О! Какое милое словечко получилось. Хотя правильнее, наверно, автоотбечивания?) мелькнула, блин, мысль о сиквеле. Не факт, что напишу. Но если все же… то два вопроса: а стоит ли продолжать эту историю? И, если стоит, - *жалобно* может, все-таки слэш, а? Ваше мнение будет принято к сведению с благодарностью.