Первым звуком, прозвучавшем в опустевшем после окончания боя коридоре третьего этажа Хогвартса, было эхо его шагов. Шел Ремус неспешно – торопиться было уже некуда. Ему просто нужно было побыть одному, наедине со своим горем, наедине с необходимостью осознания того, что Альбус Дамблдор мертв… Он зашел в пустой класс, присел на скамью и закрыл лицо руками. Так он просидел около четверти часа, и продолжал бы сидеть еще долгие минуты и, возможно, часы, если бы не скрип отворяемой двери, заставивший его поднять глаза. На пороге появился силуэт худенькой девушки с волосами, доходящими до поясницы.
- Луна? Что ты здесь делаешь?
- Извините, профессор, я следила за вами…
- Следила за мной? Но…
- Все это время я сидела под дверью. Я поняла, что вам нужно было побыть одному. Но я подумала, что придет время, когда вам понадобится поддержка, и я ждала. А потом мне показалось, что это время пришло…
И, к своему собственному удивлению, после этих слов Ремус действительно почувствовал, что сейчас, больше чем когда бы то ни было, ему нужно присутствие близкого человека… Луна не была ему так близка, как Гарри или друзья детства, но кое-что их все-таки связывало…
Луна словно читала его мысли:
- Профессор Люпин, вы помните, как мы с вами пили чай по вечерам три года назад? Давайте сегодня продолжим традицию…
И, взмахнув волшебной палочкой в такт труднопроизносимому заклинанию, она превратила старую губку в аккуратный чайничек. Еще один взмах палочки – и чайник полон воды. Еще один – аккуратное маленькое пламя полыхает вокруг него, нагревая воду, но не причиняя никакого вреда столу.
- Профессор МакГонагалл должна тобой гордиться, Луна. Мастерская трансфигурация губки…
Она лишь улыбнулась в ответ и с грустью в голосе проговорила:
- Чая на самом деле у меня нет. Но есть уксутопускус. По вкусу ничем не отличается и обладает весьма полезными свойствами. Улучшает сон и обостряет ум, в некоторых случаях вызывает пророческие сновидения, - с этими словами она извлекла из сумки пакетик с зеленым порошком и пару помятых бумажных стаканчиков.
Ремус одобрительно кивнул – уксутопускус так уксутопускус.
Пока Луна занималась завариванием своей чудо-травы, он сидел и вспоминал их первое совместное чаепитие. Ей тогда только-только исполнилось тринадцать, она была смешным глазастым подростком, рассказывающим нескончаемые небылицы. Для учеников – предмет и объект многочисленных шуток. Для Ремуса – интересная, неординарная ученица, но не более.
Луна пришла к нему зимним вечером, после занятий, очень взволнованная, и почти с порога выпалила:
- Профессор, мне кажется, у меня под кроватью завелся кумбузник. Я знаю, они очень опасны, но заклинания против них не знает даже отец. Я подумала, что вы, как преподаватель ЗОТС…
Ремус нахмурился:
- Луна, у тебя под кроватью не может быть никакого кумбузника…
На лице девочки отразилась смесь возмущения и недоверия.
- Вы тоже считаете, что кумбузников не существует?
«Тоже» - значит, она уже получила свою порцию смешков от соседок по общежитию.
Нет, он знал, что они существуют, но…
- Луна, кумбузники обитают в субтропическом климате, живут в дуплах. Вероятность, что один из них поселится под кроватью в Хогвартсе крайне, крайне мала.
- Но…
Поняв, что им предстоит нелегкая беседа на тему кумбузников, Ремус вздохнул и предложил Луне выпить чаю. Пару часов спустя девочка была переубеждена и успокоена.
Она стала приходить к нему на чай раз в неделю, иногда чаще. Он не был против. В конце концов, у них был общий интерес, и общая беда. Они могли часами обсуждать различных диковинных существ - где только она про них вычитывала? Впрочем, около половины тех животных, что упоминала Луна, являлись лишь плодами чьего-то болезненного воображения. Он говорил ей об этом прямо. Она не обижалась и сразу же верила. Как потом оказалось, Ремус был единственным, кто мог убедить Луну Лавгуд в том, что, например, шестиухие свинопотамы обитают лишь в сказках. Однако в каких-то рогатых… как их там… - Ремус уже не помнил - она продолжала верить с завидным упрямством, вопреки всем его доводам.
Она была забавной. И в то же время своей обособленностью, одиночеством вызывала у Ремуса что-то вроде чувства родства. Глупо, конечно… Но так он чувствовал.
Его отвергало общество, потому что боялось. Ее - потому что находило смешной. Причина и того, и другого - их непохожесть на других. Двое непохожих на толпу, нашли друг друга в этой толпе… Несмотря на их непохожесть друг на друга.
Как-то после полнолуния, лежа в полубреду, он думал, что все должно было быть по-другому. Это её должны были бояться - все честолюбивые волшебники и ведьмы - ибо девочка талантлива, и в будущем могла бы затмить многих «надежд академической магии». А над ним можно было бы и посмеяться - оборотень… без зловещего огонька в глазах, с одной лишь добротой и болью. Не желающий никому зла. Боящийся сам себя… Больше всего. Больше смерти. Жалкое, комичное зрелище.
…И вот теперь, в момент столь тяжкой утраты, именно Луна, а не кто-нибудь другой, была рядом. Подливала в кружку горячего напитка, смотрела в глаза с сочувствием, лишенным и капли лицемерия… Брала его за руку…
У нее такие тонкие пальцы…
Вся она - такая хрупкая…
Но уже не тот ребенок, которого он знал…
Наоборот.
Ребенком чувствовал себя он.
До этого дня единственной женщиной в жизни Ремуса, вот так просто дарившей ему свое тепло, была его мама…
Как и все окружающие, ослепленный «инаковостью» Луны, он и не догадывался, какой мягкой, женственной и домашней она может быть…
Она так близко…
Он ощущал запах ее волос…
Впервые сам взял ее за руку.
Она положила голову ему на плечо.
В голове у Ремуса начали мелькать странные мысли: Если бы этот миг мог повторяться снова и снова… Если бы он мог вот так же, как сейчас, изо дня в день слушать тихое дыхание Луны, сжимать ее теплую руку, наконец, просто знать, что она - рядом.
Бред, бред, бред…
Ей еще несколько месяцев до совершеннолетия.
Два года до окончания школы.
Они не очень-то близки в повседневной жизни.
Он нищий оборотень.
Она - удивительное, неповторимое существо…
Это все война… Неожиданно разделяет. Неожиданно сводит.
- Луна, мне пора идти. Мне нужно еще…
- Не оправдывайтесь. Я привыкла слышать от вас только правду…
- А как же эти рогатые…
- Каждый имеет право заблуждаться. Даже вы. А защита собственного заблуждения - это не ложь.
Какая у нее улыбка… Как лучик света, но не солнечного, а просочившегося из какого-то другого мира…
Они вышли из класса. Выход в одной стороне, башня Рейвенкло - в другой.
- Спасибо, Луна…
- Всегда пожалуйста.
Опять эта улыбка.
Она обнимает его. Целует. В лоб. Исчезает за поворотом - такой же стройной длинноволосой тенью, какой появилась на пороге пустого класса.
