Глава 1– А почему бы тебе не пригласить в гости Дори? – спросила Чарис Крауч, отставляя в сторону чашку.
Валбурга Блэк с удивлением посмотрела на свою лучшую подругу и родственницу. С Дори Блэк отношения у нее не сложились с самого детства – та упорно делала вид, что она взрослая, хотя была всего-то на пять лет старше Валбурги. Подумаешь, родная тетя! Вот Чарис, хоть и приходилась Валбурге двоюродной тетей, считалась не только ею, но и всем семейством просто кузиной, и дружили они с раннего детства, несмотря на разницу в возрасте. А Дори потом еще и вышла замуж за гриффиндорца. Ниже гриффиндорцев в системе ценностей Валбурги были только грязнокровки (а в большинстве случаев это было одно и то же).
И вот теперь Чарис предлагает ей пригласить Дори к себе в гости! Валбурга знала, что Чарис общается с кузиной, правда, не так тесно, как с ней, но это не значит, что общение надо навязывать!
– Зачем мне ее приглашать? – скептически спросила Валбурга.
– Ну, у нее сын ровесник твоего Сириуса, – неуверенно ответила Чарис, – познакомим их. Мальчику нужны товарищи.
– А Барти?
Чарис пожала плечами.
– Барти все больше с Регулом общается, Сириус для него слишком большой. Два с половиной года разницы в их возрасте – не шутка.
– А они мне дом не разнесут?
– Не разнесут, – уверенно ответила Чарис. – Я видела Джеймса – он серьезный мальчик. Восемь лет, а уже взрослые книжки читает!
– Ну ладно, – нехотя согласилась Валбурга, – пусть приходят. Только вы с Барти тоже приходите. Я без тебя и не знаю, о чем говорить с этой... гриффиндоркой.
– Она не гриффиндорка! – поспешила восстановить справедливость Чарис. – Она слизеринка, разве ты не помнишь?
Валбурга криво усмехнулась. Замужество за гриффиндорцем для нее было равносильно поступлению на этот самый Гриффиндор, и даже лучшая подруга не смогла бы ее переубедить. И кто знает этого Джеймса: вдруг он тоже поступит на Гриффиндор, и получится, что она сама поспособствовала дружбе своего сына с гриффиндорцем!
А с другой стороны – может, появление ровесника окажет на Сириуса благотворное влияние? Младших он ни в кнат ни ставит, Барти его уже бояться начинает. А не приглашать Барти в гости нельзя – один дома он совсем зачахнет, да и с Регулом они сдружились...
И тут, словно иллюстрация к мыслям Валбурги, в столовую влетел до смерти перепуганный Барти.
– Бабушка! – он с разбегу уткнулся в колени Чарис и громко заревел.
– Ну что с тобой, мой маленький? – Чарис погладила внука по светлым, длинноватым для мальчика волосам. Тот несколько раз шмыгнул носом, но уже начинал успокаиваться.
– Опять Сириус, да? – спросила Валбурга.
Барти, все еще со слезами на глазах, кивнул.
– СИРИУС! – заорала Валбурга.
Никто не откликался.
– Кричер! – не сдавалась миссис Блэк. – Приведи мне Сириуса!
Через минуту упирающийся Сириус был доставлен. На этот раз позор дома Блэков (как в запале называла его мать) вырядился в старый черный плащ Ориона, волочащийся по полу и уже вымазанный в какой-то густой и липкой жиже (не иначе как в подвале во что-то вляпался; что, интересно, он там делал и, главное – как туда попал?). За спиной старшего брата маячил Регулус, всем своим видом показывая непричастность к преступлению.
– И что это было? – сурово спросила Валбурга.
– Мы играли, – сообщил старший сын. И добавил быстро: – Как ты велела.
Видя, что больше от Сириуса ничего не добьешься, она обратилась к младшему сыну:
– Регулус?
Сириус обернулся к брату и показал ему кулак, но в это время Барти наконец-то вытер слезы и дрожащим голосом произнес:
– Он дементором был! Он меня съесть хотел!
– Не съесть, а поцеловать, – машинально поправил Регул. – А я бы тебя защитил.
– Но ты не успел! – и Барти опять заплакал.
Чарис посадила внука к себе на колени и принялась утешать. Валбурга сурово посмотрела на сыновей.
– Идите к себе! Сириус, если ты еще хоть раз обидишь Барти...
– Да что я сделал-то? – возмутился Сириус. В самом деле: сначала просят развлекать... сопляков, а потом сами же и недовольны! – Мы играли, – упрямо повторил он.
– Я повторяю: если ты еще хоть раз обидишь Барти...
Тут она остановилась, не в силах придумать достойной кары для непутевого старшего сына. А пока придумывала, его уже и след простыл.
– Ну, так что, – спросила Чарис, угощая успокоившегося Барти шоколадной лягушкой, – позовешь Дори?
– Позову, – устало ответила Валбурга. – Посылай ей сову, приходите вместе.
К приходу гостей Сириус был умыт, причесан и одет в новую зеленую с иголочки мантию. Мантию он сразу возненавидел, а вместе с нею – и неведомого кузена, ради которого он вынужден был терпеть все эти мучения. Регулус те же мучения перенес стойко и не понял, чем его брат так недоволен. Что касается Барти, то он явился, как всегда, нарядный и чистенький, не только с бабушкой, но и с мамой. И в столовой за чаем уселся было между ними. Он бы сел и к маме на колени, но его убедили, что для мужчины почти шести лет от роду это несолидно.
Мелани Валбурга решила позвать для большего спокойствия Барти, а то ребенок после общения с Сириусом выглядел совсем зашуганным. Хотя невестку Чарис Валбурга не воспринимала всерьез – слишком хрупкая и мягкая, и ничегошеньки в ней нет от Блэков, у которых по традиции главой семьи была женщина. А из Барти-старшего какой глава семьи, если он сутками пропадает в своем аврорате?
Дори сидела рядом с Чарис, а Валбурга – рядом с Мелани. Детей же познакомили и посадили с другого края стола, друг против дружки, чтобы они могли пообщаться, пока дамы ведут светскую беседу. Мелани все же постаралась, чтобы ее ненаглядное чадо оказалось возле нее, и Барти придвинулся поближе к маме и подальше от неизвестного мальчика.
– Я бы не стала жить в этой Годриковой лощине! – воскликнула Валбурга. – Это такая дыра, в ней живет всякий сброд!
– Но почему же, Валбурга, – спокойно возразила Дори, – там жил сам Годрик Гриффиндор!
В представлении Валбурги Гриффиндор как раз и относился ко всякому сброду, но она не стала говорить об этом Дори. Сама поймет, если после двадцати лет замужества за гриффиндорцем мозги еще остались. Валбурга не стала спрашивать также, почему, если Поттеры прожили вместе двадцать лет, их ребенку всего только восемь. Сама знает, как это не просто. И Сириус мог быть бы ровесником Беллатрикс... Может быть, тогда у него был бы более покладистый характер?
Сириус и Джеймс, сидя визави, внимательно изучали друг друга. Джеймс был так же аккуратно одет и причесан, как остальные мальчики, но старался держаться независимо и не оглядывался постоянно на мать. В глазах Сириуса это было большим плюсом, но он решил пока не делать выводов, а приглядеться к кузену повнимательнее.
– А у нас в подвале боггарт живет, – сообщил Сириус хриплым шепотом.
Джеймс усмехнулся.
– А у нас дома живет привидение прапрадедушки. Оно такие интересные вещи рассказывает!
Сириус нахмурился, но тут же нашел, чем еще похвастаться:
– А мой дядя Альфард гиппогрифов разводит! Он меня на гиппогрифе катал!
Гиппогрифы Джеймса впечатлили, но он не сдался.
– А я на метле летаю! Я уже в квиддич играть умею!
Джеймс не уточнил, что в квиддич он играл только с папой и игрой это по большому счету назвать было нельзя, так как в ней не было ни ворот, ни бладжеров, ни снитча. Но Сириус всего этого не знал и был поражен. Валбурга категорически отказалась покупать сыну метлу, ибо он и без нее был стихийным бедствием.
– А я когда вырасту, с дядей Альфардом поеду в Южную Америку! – нашелся Сириус. – Он обещал меня с ацтекским богом познакомить!
Сириус не стал уточнять, что не с богом, а со статуей такового, впрочем, разницу он сам не осознавал.
Ацтекский бог произвел на Джеймса такое сильное впечатление, что он даже не сразу сообразил, как достойно ответить.
И тут идиллию прервала Валбурга:
– Сириус, что ты хвастаешься? Убери локти со стола! Веди себя при гостях прилично!
Джеймс посмотрел на сердитую хозяйку дома и тихонько рассмеялся. Он на лету поймал это «при гостях» и оценил его правильно. Весь его вид говорил, что он не относит себя к таким гостям, ради которых стоит вести себя прилично. Сириус посмотрел на Джеймса и улыбнулся в ответ. Регулус растерянно хлопал глазами, переводя взгляд с брата на кузена. Они пришли к какой-то договоренности, но к какой? Барти, пользуясь тем, что Сириус отвлекся на Джеймса, забрался-таки к маме на колени и наслаждался пирожными, попутно обдумывая, как бы ему исхитриться остаться со взрослыми, а не идти играть с Сириусом и его ровесником, который тоже не внушал ему доверия.
Но радужным мечтам Барти не суждено было сбыться: вскоре раздались слова, которых он так боялся:
– А теперь, дети, идите, играйте.
Барти обнял маму за шею и прошептал ей на ухо:
– Мама, можно я с вами посижу?
Обычно это действовало безотказно, но на этот раз Мелани только поцеловала мальчика в щеку и ласково произнесла:
– Ну что ты, мой маленький? Поиграй с ребятами, они тебя не съедят.
Мелани самой не хотелось отпускать так доверчиво прильнувшего к ней сынишку, но на этот раз ей было просто необходимо в его отсутствие поговорить со старшими представительницами семейства Блэк. Она хотела спросить совета: у Валбурги – как уговорить Барти-старшего больше времени проводить с сыном и у Дори – как научить Барти-младшего не бояться играть со сверстниками. Двадцатисемилетней Мелани Валбурга и Дори, которым было за сорок, казались сосредоточением мудрости, и она намеревалась к этой мудрости приобщиться.
Барти нехотя отцепился от мамы и направился вслед за Регулом к выходу из столовой.
Мальчики остановились на лестничной площадке, еще не решив, что они собираются делать дальше. Джеймс презрительно оглядел стены, увешанные головами домашних эльфов. Сириус поймал его взгляд и поспешил сказать:
– Это предки вывешивали. А я, когда вырасту, это все отсюда уберу.
Регул скептически усмехнулся.
– Пойдем в мою комнату, – предложил Сириус. – Там этих... украшений нету.
– А почему не в мою? – тут же возразил Регул.
– Да что я в этих комнатах не видел! – отмахнулся Джеймс. – Пойдемте лучше с вашим боггартом познакомимся. И сразимся!
Сириус чуть не подпрыгнул от возбуждения, но его младший брат был настроен скептически:
– А ты знаешь, как сражаться с боггартом?
– Знаю! – выпалили Сириус и Джеймс хором. И переглянулись.
– Без палочки? – ехидно уточнил Регул.
Сириус и Джеймс снова переглянулись. Справиться с боггартом без палочки было затруднительно.
– А если стащить палочку? – загорелся Джеймс.
– У кого? – ехидство Регула казалось неисчерпаемым. Сириусу очень захотелось его пристукнуть. И без всякой палочки.
– Барти, ты сможешь попросить у мамы палочку? – поинтересовался Сириус сладким, прямо-таки медовым голосом.
Барти отчаянно замотал головой. Конечно, ему давали палочку, но это было дома, когда они оставались наедине с мамой, в крайнем случае – с бабушкой. А просить палочку сейчас, в присутствии стольких взрослых, да еще и для Сириуса... Знает он Сириуса – тому дай палочку, так он Барти первого и заколдует!
– Маменькин сыночек! – пробормотал про себя Сириус. Но сдаваться не хотелось, и он предложил: – А давайте пойдем на чердак!
– А мама сказала... – начал было Регул, но старший брат глянул на младшего так, что тот мгновенно заткнулся.
– Я не хочу... – заныл было Барти, но Сириус рявкнул на него:
– А тебя не спросили! – и обратился к Джеймсу: – Ну что, идем? Или ты тоже боишься?
– А чего бояться-то? – огрызнулся Джеймс. – Или кого? Кто у вас там?
– А я знаю? Я там тоже еще не был...
Джеймсу подумалось, что неизвестная опасность может оказаться еще похлеще боггарта в подвале... но отступать было как-то... не по-поттеровски.
– А мамочка тебя не накажет? – попробовал он последнее средство сохранить лицо.
– Пусть наказывает! – отмахнулся Сириус. – За компанию – не страшно. Идем!
На чердаке было темно и пыльно. Очень толстый слой серой, мягкой и пушистой пыли лежал неровными волнами. Страшно было даже поставить ногу на вроде бы ровное место: Барти попробовал – а под ногой что-то хрустнуло...
Свет из маленького затянутого паутиной окошка под самой крышей намечал контуры многочисленных заваливших чердак предметов. Из волн пыли вдоль стен подымались такие же запыленные щиты, сундуки, ржавые рыцарские доспехи, при виде которых Джеймс и Сириус восхищенно присвистнули. Тут были горы книг, стопки пожелтевших газет, старые мантии, которые уже лет сто никто не носил, и еще много всякой всячины, вроде африканских барабанов и масок, которые Альфард привез из своего путешествия в Африку. (Маски повисели на лестнице вперемежку с эльфячьими головами, а потом Валбурга сплавила их на чердак).
Барти жался у двери на лестницу и отчаянно трусил. Больше всего ему хотелось дать отсюда деру и спрятаться в комнате Регулуса. Но остаться одному было страшно, а вернуться к взрослым – значит, признаться в собственной слабости. Вот если бы Регул пошел с ним... Но Регулус не хотел уходить, считая, что без него мальчишки точно что-нибудь натворят, а так он, может быть, сумеет остановить Сириуса.
Сириус расширенными от возбуждения глазами смотрел на громоздящееся перед ним богатство. Причем это богатство принадлежало только ему – и пусть Джеймс Поттер больше не хвастается! Такое ему не переплюнуть. Нечем!
Но Джеймс меньше всего сейчас жаждал кого-то переплюнуть. Открывшееся богатство возбуждало его не меньше, чем Сириуса, и интерес этот был совершенно бескорыстный.
Он потянулся к ближайшей книжке и открыл ее, но разобрал только смутные изображения каких-то каббалистических символов на страницах. Нет, это неинтересно – решил Джеймс и отбросил книжку в сторону. Что-то зашебуршилось на полу: в сторону рванула перепуганная мышь. Барти от неожиданности закричал, но его оборвал резкий окрик Сириуса:
– Заткнись! Ты чего орешь, мыши испугался! Девчонка!
Барти шмыгнул носом и спрятался за Регулуса. Если бы он с самого начала знал, что там всего-навсего мышь, то не испугался бы. А в такой темени могло притаиться все что угодно.
Джеймс потянулся было к другой книжке в темно-красном бархатном переплете, но Сириус остановил его:
– Да ты что, книжек у нас и в доме полно. Лучше смотри, какие там доспехи!
Стараясь не наступать на валяющиеся повсюду книги, Джеймс подошел к ближайшим доспехам, обдул с них пыль и коснулся холодного металлического наруча.
– Гоблинская работа, – уважительно протянул он. – Шестнадцатый век.
– С чего ты взял, что шестнадцатый? – ехидно поинтересовался Регул.
Джеймс только смерил Регула презрительным взглядом: да что этот мелкий понимает в доспехах! На самом деле, конечно, он не мог с точностью определить время изготовления, да разве ж это важно?
– Смотри, какой меч! – восхищенно произнес Сириус. – Он принадлежал нашему предку, Черному Принцу.
– А кто такой этот принц? – заинтересовался Джеймс.
– Говорю же: наш предок! – отозвался Сириус высокомерно, хотя и несколько туманно: не признаваться же, что он генеалогию глубже семнадцатого века затвердил, но так и не понял.
– А это что за штуковина? – поинтересовался Регул, показывая на еще какой-то предмет оружия, лежащий рядом с мечом.
– А это мушкет, – авторитетно заявил Джеймс. – Из него стреляют. Тоже шестнадцатый век.
– Давайте играть в войну! – азартно предложил Сириус. – Доспехов на всех хватит!
– А с кем воевать будем? – спросил Регул.
Сириус задумался, но ему на помощь пришел Джеймс:
– С гоблинами! А гоблинами будете вы с Барти.
– Почему это мы?
– Потому что мелкие! – ответил Сириус.
Барти хотел было заплакать, но ему было так страшно на этом чердаке, что даже плакать он боялся. Регулус тоже обиделся на «мелких», но плакать не собирался. Он открыл было рот – огрызнуться, но от пыли защекотало в носу, и он оглушительно чихнул, подняв вокруг себя тучу пыли. А когда Регул увидел, с ЧЕГО именно он расчихал пыль, у него перехватило дыхание.
– Сириус, – сипло крикнул он. – Смотри, ЧТО я нашел!
В углу, прямо у входа, стояли старые, но вполне рабочие метлы.
Джеймс забыл, что собирался воевать с гоблинами, и ухватил приглянувшуюся метлу за черенок, одновременно примериваясь к расстоянию до кровли.
– Мы могли бы полетать прямо здесь, – предложил он, с вызовом глядя на Сириуса.
Барти перевел дух: война, кажется, откладывалась.
– А по-моему, – возразил Сириус, – стоило бы почихать дальше: вдруг наши предки припрятали здесь клад?
Эта идея захватила всех, включая Регулуса и Барти.
В результате чихания поднятая пыль клоками осела на темных мантиях, и еще целое серое облако, напоминающее сгорбленную человеческую фигуру, выползло из-за средневекового гардероба и уставилось на детей.
– Ой, – сказал Барти, глядя на странное облако. – Ой, а на нем – глаза! Красные...
– Ты не клад, – сказал Джеймс призрачной фигуре. – Ты кто?
– Джеймс, – сказал Сириус, – отойди оттуда. Я, кажется, знаю, кто это...
– Ой! – вскрикнул Регул, отступая за спину старшего брата. – Сири, ты помнишь, ведь это же ОН! Кровожадный Призрак! Это он напал на нашего пра-пра-пра-прадедушку!
– А сейчас он нападет на нас? – пискнул Барти.
Кажется, в этом можно было не сомневаться.
– Ааа! – завыл Призрак с явным намерением напугать непрошеных гостей.
– АААААА!!! – подхватил Барти так, что акустической волной Призрака отнесло к противоположной стенке. – Хочу к маме!!!
– Ты только ныть умеешь, – рассердился Сириус.
Джеймс оседлал метлу, взмыл к потолку – на пробу – спикировал оттуда на ближайший доспех, сорвал с него шлем и устремился на противника.
– Захожу на цель! – орал он упоенно.
В следующее мгновение цель накрылась: ржавый увесистый шлем угодил точно в голову призрака.
Правда, особого ущерба противник не понес: шлем пролетел сквозь туманную мишень и загрохотал по доскам.
– Гром, – обеспокоенно заметила в столовой Мелани.
– Есть о чем волноваться, – возразила Валбурга. – Вы каминной сетью пользуетесь, вам на улицу не выходить.
– Не ной, а ори! Только громче. И лупи вот по этому, – Сириус сунул Барти в руки тамтам.
– Зачем? – пролепетал Барти, отпихивая от себя барабан. Седьмое чувство подсказывало ему, что без оружия в руках удрать с поля боя к маме будет как-то... приличнее.
– Его звуки духов отпугивают, – объяснил Сириус, припоминая рассказ дяди.
– Африканских, – некстати встрял Регулус.
– Всяких! – категорически заявил Сириус, бросая на брата зверский взгляд. – В любом случае, сейчас мы это проверим... – сам он тоже схватил метлу, но не полетел, а взял ее наперевес, как копье, и завопил, надвигаясь на семейное страшилище:
– А ну, выметайся отсюда, придурок призрачный!!!
Барти что есть силы замолотил по барабану. Удирать надо было раньше, а еще лучше – совсем сюда не ходить, а теперь оставалось только делать, что скажут старшие...
Джеймс снова взмыл под потолок и запустил в призрака тяжелым металлическим подносом, который, снова не причинив привидению видимого вреда, с грохотом обрушился на рыцарские доспехи. Сириус изо всех сил лупил призрака метлой, не обращая внимания на то, что призрак как будто не замечал ни метлы, ни бомбардировки с воздуха. А вот грохот страшилищу явно не нравился. Особенно тамтам – прав был дядя Альфард. Да что там барабан – даже ребячьи вопли заставляли призрака съеживаться и пятиться.
– Барти! – Регулус широко распахнул глаза и поднес руку ко рту. – Его спугнуть надо! Бей громче! Наша берет!!
Барти только моргнул, продолжая что есть сил колотить в барабан. Регулус тем временем отобрал у ближайшего истукана в доспехах тяжелый двуручный меч, с усилием размахнулся и врезал по огромному железному щиту. И еще разок. И еще.
И сам был ошеломлен результатом. Так мог бы гудеть колокол. Или набат. Призрак от этого звука подавился загробным смехом, а Сириус оглянулся на брата и закричал:
– Брось немедленно, идиот, надорвешься!
В окошко заглянул робкий солнечный луч, резанув Регулуса по глазам. Мальчик зажмурился, пару раз моргнул, и тут ему в голову пришла замечательная идея. Отбросив в сторону меч, он развернул щит так, чтобы солнечный зайчик попал прямо в глаза призраку. Он даже перестарался – на мгновение чердак залило таким ослепительным светом, как будто окно исчезло и солнце собственной персоной заявилось к ним в гости. Джеймс чудом не свалился с метлы, а Сириус со своей метлой врезался в стену, ибо Призрак издал пронзительный визг, от которого задрожали все доспехи, и медленно просочился сквозь пол.
– Враг бежит! Ура! – заорал Сириус.
– Так что же мы стоим? – Джеймс плавно приземлился и соскочил с метлы. – За ним!
Барти не разделял мнения старших, что врага надо преследовать – раз призрак сам сбежал, что еще нужно? Все еще сжимая в руках тамтам – на всякий случай – он спустился по лестнице вслед за ребятами. Регулус тоже держался в арьергарде, поглощенный размышлениями о невиданной вспышке света, для которой запыленного оконца и старого щита было явно недостаточно. Неужели это та самая стихийная магия, о которой говорили ему мама и папа? На взгляд Регулуса, взрослые очень странно относились к стихийной магии: Сириуса постоянно ругали, когда по его вине в доме что-то падало, и при этом беспокоились, что за Регулом ничего подобного замечено не было. Регул как-то уловил обрывок разговора, где мама сердито говорила папе, что сквиба им еще только и не хватало. Регул толком не знал, что такое сквиб, но, судя по тону взрослых, что-то плохое. Потом дядя Альфард ему объяснил что такое сквиб, и Регулус испугался. А потом он упал с дерева и вместо того, чтобы сильно удариться, завис где-то в футе над землей; и его родители даже не ругали за то, что он залез на дерево без спроса – от радости, потому что убедились, что точно не сквиб. Вот хорошо Барти: его мама с бабушкой уже заклинаниям учат! Он умеет пускать искры из палочки и поднимать разные предметы в воздух. А Регулусу палочку не дают, потому что, как сказал папа, Сириус тоже захочет и не надо создавать прецедент. Регул не знал, что такое прецедент, но слово ему понравилось, и он любил повторять его к месту и не к месту.
– А как у вас со стихийной магией? – спросила Дори. Обращалась она к Валбурге, но ответила Мелани:
– Совершенно никаких проблем! Один раз он книжку с полки уронил, так сам испугался, мне его еще успокаивать пришлось. Барти очень не любит резких звуков, – сказала она с нежностью.
Валбурга усмехнулась, но промолчала.
– Куда он девался? – Джеймс остановился на лестничной площадке четвертого этажа и огляделся по сторонам. – Куда он делся? Мы были там? – мотнул он головой налево. – Или – там? – рукой он махнул направо.
– Там, – с готовностью подсказал Регулус, указывая на потолок.
Джеймс задрал голову к потолку, точно надеялся обнаружить там след призрака.
– Где мы были, когда оно просочилось в пол? – нетерпеливо уточнил он.
– Недалеко от входа, – сориентировался наконец Сириус. – Там, – махнул он налево.
Джеймс проследив направление его взгляда.
– Там, значит... А там у вас что?
– Ванная, – ответил Сириус. – Старая, ею не пользуются. Точно! Он там!
С громким криком мальчишки ворвались в ванную и как раз успели застать клубящийся над отверстием слива сгусток тумана. Сириус выхватил у Барти тамтам и бросил в этот сгусток. Призрак булькнул и исчез.
– Мы его победили! – заорал Сириус.
Джеймс с интересом разглядывал ванную комнату. Помещение размерами ненамного уступало столовой; в стенных нишах на полках были сложены давно уже никому не нужные полотенца, губки и мочалки; в шкафчиках расставлены резиновые детские игрушки, какие-то флаконы и баночки; а посередине стояла большая чугунная ванна на фигурных ножках в форме чьих-то хищных когтистых лап.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Сириус. – Пойдем обратно на чердак клад искать? Или будем преследовать призрака до победы?
– Скажи лучше – до столовой с нашими мамочками, – фыркнул Джеймс. – Он же вниз сбежал, – рассудительно пояснил он. – Нет, нам туда не надо.
– Не надо создавать прен-цен-дент! – влез Регул, но старший брат не обратил на него внимания, выжидательно глядя на Джеймса. А для того мир в этот момент сузился до размеров миниатюрного комнатного океана на ножках.
– В ней плавать можно! – вынес вердикт Джеймс, совершенно очарованный Блэковской ванной.
– Тут плавать неинтересно, – возразил Сириус.
– А кораблики пускать? – поинтересовался Джеймс.
Кораблики – это уже было интересно. Но недостаточно. Что они – совсем маленькие, что ли?
– Давайте лучше в пиратов играть! – вдохновенно предложил Сириус.
– Это как? – не понял Джеймс.
– Мне про них дядя Альфард рассказывал. Они плавают на кораблях, нападают на города, грабят их, а потом прячут сокровища.
– И мы сможем спрятать у вас на чердаке свой собственный клад? – Джеймс определенно мыслил в правильном направлении.
– Еще бы!
– А еще у них есть флаг и Черная Метка, – подал голос Регулус. – Сири, нам нужен флаг!
– Сделай сам! – отмахнулся Сириус, и продолжил:
– Дядя Альфард нам такую книжку читал! Эскви... Экска... Про пиратов Карибского моря, в общем...
Пока Сириус в лицах пересказывал Джеймсу содержание книжки, Регул с Барти произвели ревизию полок и стоящего у дальней стены шкафа. Наконец, было найдено то, из чего можно было соорудить пиратский флаг – достаточно большой белый носовой платок и черный карандаш для бровей. Барти держал платок, а Регул старательно изобразил на нем череп с выползающей изо рта змеей. Он видел метку только один раз – у Беллы – и рисовал по памяти, но память не подвела. Правда, череп получился кривой, и один глаз у него был ощутимо больше другого, а змея, чересчур толстая в хвосте, напоминала сосиску, но Барти этот рисунок показался гениальным. Он вытащил из-за шкафа швабру, ребята с грехом пополам отсоединили от нее палку и за углы привязали к ней носовой платок.
– То, что надо! – удовлетворенно отметил Регул.
– Это что? – спросил Сириус, показывая на череп со змеей.
– Черная Метка! – с гордостью ответил Регул.
– На пиратских флагах должен быть череп с костями! Дядя Альфард читал...
– Про Черную Метку он тоже читал! – уперся Регул. – Вот я ее и нарисовал!
Зарождающуюся ссору прервал Джеймс:
– А где мы возьмем корабль?
– А вот! – Сириус выволок из угла детскую пластиковую ванночку – очередной подарок прогрессивного Альфарда. Когда-то в ней купали маленького Сириуса, а потом и Регулуса, а сейчас, пожалуй, она могла бы исполнить и роль кораблика. Вот только Сириус для нее был уже крупноват, зато мелкие...
Сириус открыл оба крана и поставил ванночку на середину. Она закачалась на пока еще мелкой воде точь-в-точь как настоящий корабль.
– Барти, давай залезай!
– А почему я? – заныл Барти.
– Потому что больше некому! – вот чего Сириус никогда не мог взять в толк, так это почему тот, кто хочет что-то сделать – не может это осуществить, а кто может – выделывается? Это же надо, чтобы мелкому так повезло – а он еще и упирается...
– Залезай, кому говорят? Маменькин сынок! – Сириус подошел к мальчику с явным намерением помочь. Барти поспешно ухватился за края ванны: он предпочел бы обойтись БЕЗ помощи Сириуса. Но тут без помощи не справился бы и мальчишка постарше. Во-первых, бортики большой ванны были чересчур велики. Во-вторых, воды налилось уже порядочно, и детская ванночка без балласта заваливалась на бок. И, в-третьих, ее отнесло на середину. Так что Сириус помог дрожащему Барти взгромоздиться на бортик, пока Джеймс подтянул ванночку к чугунному бортику и удерживал ее в горизонтальном положении. Даже Регулус вместо того, чтобы взбодрить друга, вздохнул с завистью:
– Представь себе, ты будешь капитаном! – и Барти окончательно понял, что сочувствия он ни от кого не дождется.
– Счастливого плавания! – воскликнул Джеймс, отталкивая ванночку, едва только Барти угнездился в ней, боясь пошевелиться. Но осевшее под весом мальчика плавсредство казалось вполне устойчивым, и Барти приободрился. Взор его заблестел: старшие смотрели на него с завистью, вода за бортом бурлила и пенилась (Джеймс вылил в ванну какое-то моющее средство), ничего хуже этого не происходило, и самооценка капитана Барти поднялась чуть не до затянутого по углам паутиной потолка. Но в тот момент, когда Джеймс отвернулся и указал на шкафчики со словами: «А тут будет наша крепость», Регул вдруг спохватился:
– А флаг-то забыли! Держи, Барти, – и сунул приятелю палку с платком.
Барти потянулся за палкой, совершенно забыв, где он находится, ванночка потеряла равновесие, перекосилась на правый борт и перевернулась.
– Ой! – вскрикнул Регул, в панике отбрасывая в сторону флаг.
– Человек за бортом! – упоенно закричал Сириус. О таком они, затевая игру, и мечтать не смели. – Свистать всех наверх!
Барти от страха совсем потерял голову и, даже не пытаясь встать на ноги, ухватился за края ванночки, которая перевернулась окончательно и накрыла мальчугана с головой.
– Сири, да помоги ты мне! – Регулу безуспешно пытался вытащить Барти, но одному это было явно не под силу. Наконец, общими усилиями несостоявшийся пират был вытащен на берег. Выглядел он более чем жалко. Вместо аккуратного нарядного мальчика стоял мокрый ощипанный цыпленок – по крайней мере, первая ассоциация у Джеймса была именно такая. По щекам текли крупные прозрачные капли, и было непонятно: слезы это или капающая с волос вода. И хорошо, что непонятно – а то старшие задразнили бы. Пиратам не положено плакать!
Не дождавшись, когда Барти опомнится, Сириус заявил:
– Регул, тогда ты лезь.
Регул только собрался возражать, но грозный взгляд брата его остановил. «А, хуже, чем Барти, не будет» – решил Регулус и полез как можно осторожнее. Уселся в ванночке, крепко вцепился в бортики обеими руками, а флаг зажал между ног. Положение было весьма хлипким, но устойчивым.
– Мерлин, сделай так, чтобы я не перевернулся! – прошептал Регул. Помог ли Мерлин или же включилась стихийная магия – но на этот раз корабль стойко держался на плаву.
– А теперь будем сражаться! – радостно воскликнул Сириус. – Мы – город на берегу моря, а вы на нас напали...
– А я? – обиженно пискнул Барти. – Я с корабля сваливаюсь!
– А ты пошел на разведку! – солидно заявил Джеймс.
Сириус схватил большую губку и кинул ею в брата. Джеймс присоединился к товарищу. В ход пошло все, что было под рукой – губки, скомканные полотенца, куски мыла (один кусок угодил Барти в лоб, и тот все-таки заплакал) и резиновые игрушки.
– Барти! Кончай выть, давай мне снаряды!
Барти всхлипнул, но приказ капитана пиратского корабля выполнил. Пока Регулус и Сириус увлеченно обстреливали друг друга, Джеймс, прикрываясь полотенцем, подкрался к Барти и сгреб его в охапку.
– Я поймал пиратского шпиона! – заорал он.
– Прекрасно! – ответил Сириус. – Тащи сюда, мы его повесим!
– И как, Джеймс тебя слушается? – скептически спросила Валбурга.
Дори улыбнулась.
– Конечно! Он у меня очень умный и воспитанный мальчик. Никогда слова поперек не скажет.
– А Сириус совсем от рук отбился, – вздохнула Валбурга. – Барти совсем запугал.
– Мой Джеймс никого не запугает! – горячо сказала Дори. – Он с другими детьми всегда так хорошо сходится!
Джеймс подтащил полумертвого от ужаса Барти к вешалке для полотенец и снял одно, самое большое, в которое при желании можно было укутать не одного, а двух мальчиков комплекции Барти.
– Этот подлый пират был нами пойман на берегу! – торжественно заявил Сириус. – И он должен быть повешен!
Торжественность речи была несколько смазана угодившей в Сириуса губкой; тот попробовал было не обращать внимания на обстрел с корабля, но Регулус завопил:
– Я попал в тебя ядром! Тебя разорвало на куски! Ты не можешь никого вешать!
Сириус на удивление послушно растянулся на полу ванной, изображая разорванного на куски.
– Зато я могу, – сообщил Регулу Джеймс. – Сначала – его, потом – тебя. За то, что вы угробили губернатора Маракайбо. – И приказал сам себе:
– Приговор привести в исполнение...
Он не учел, что банное полотенце, даже длинное – не лучший заменитель веревки, хотя бы в игре. Но Барти об этом тоже не думал. От страха он совсем утратил способность соображать и только пискнул:
– Не надо! – и попытался вырваться. Книжек про пиратов Барти не читал, но то, что от Сириуса можно ждать всего, он усвоил уже давно. А теперь, оказывается, и этот Поттер не лучше. Регулус запустил в Джеймса еще одной губкой, но промахнулся. Сейчас у Барти не было сомнения, что его действительно повесят и он больше никогда не вернется домой к маме... И ведь не вырвешься, так крепко вцепился в него этот Поттер. И Регул на помощь не торопится. И маму звать бесполезно... «Хоть бы его чем-нибудь пришибло, этого Поттера!» – пожелал он от всей души. И тут же тяжелая вешалка для полотенец, выполненная в форме переплетенных змей, сорвалась со стены и ударила Джеймса по плечу. Хорошо хоть не по голове – этак и впрямь убить можно было!
Джеймс выпустил и полотенце, и шпиона и схватился за плечо. Сириус, видя, что пиратский шпион вот-вот ускользнет, вскочил на ноги и закричал, что он больше не героически погибший при обороне Маракайбо комендант крепости!
– Губернатор! – поправил, морщась от боли и растирая плечо, Джеймс.
– Какая разница? – огрызнулся Сириус. – Все равно я больше – не они, а подкрепление, которое подошло к Маракайбо, когда защитники города меньше всего этого ожидали и уже готовы были сдаться на милость победителя...
– Еще чего! – возмутился Джеймс. – Будто без тебя бы не обошлись!
Под перебранку «защитников Маракайбо» Барти потихоньку отступал к двери на лестницу. Заметив его маневры, защитники моментально перестали пререкаться, и Джеймс, кровожадно сверкнув глазами, заявил:
– А шпиона мы все равно повесим!
Положение Барти было невыгодно, потому что он по-прежнему оставался один против двоих, а Регул ничем не мог ему помочь: на пиратском корабле кончились снаряды. Оценив обстановку, Регул попытался подгрести к берегу-бортику ладонями, а потом – и просто дотянуться до него. С первого раза у него ничего не получилось, а со второго он плюхнулся в воду, перевернув многострадальный корабль еще раз.
– Ну, вот, – пробормотал мокрый Регулус, переваливаясь через бортик на пол, – опять кораблекрушение!
С потерпевшего крушение ручьями стекала вода. Но беспокоиться о себе было некогда. Сириус и Джеймс, вооружившись мокрыми полотенцами и резиновыми жабами, наступали на Барти. Регулус схватил серебряную мыльницу, выполненную в форме диковинной раковины, и запустил ею в Джеймса.
– Бей врагов! – упоенно закричал он. – Отдавайте клад! Не трогайте моего шпиона!
Барти быстро сориентировался и ударил Сириуса полотенцем, на котором его хотели повесить и которое все еще волочилось за ним, зацепившись бахромой за сандалик. Но обнаружилось, что от сухой тряпки, хоть и махровой, в бою толку – чуть. Барти отскочил в сторону, поскользнулся в луже, чудом удержался на ногах, ухватившись за чугунный бортик. Тут его осенило, и он утопил в ванне полотенце. Выхватил его, намокшее, и, развернувшись, обрушил свое оружие на Сириуса. Тот не остался в долгу, и сражение завязалось не на шутку. Регулус подобрал ковшик, зачерпнул воды и, не долго думая, опрокинул его на Джеймса. В суматохе никто не вспомнил, что краны остались открытыми. Вода все прибавлялась и уже начала переливаться через край ванны...
В то время как Бартемиус Крауч-младший в компании младшего отпрыска благороднейшего и древнейшего семейства Блэков отчаянно сражался на мелководье в виду Маракайбо, а Мелани Крауч вела беседу о воспитании детей с дамами все того же благороднейшего семейства, Бартемиус Крауч-старший постучался в дверь дома номер двенадцать на Гриммуальд-плейс. Он раньше обычного ушел с работы, поскольку был приглашен на ужин Корнелиусом Фаджем из Департамента чрезвычайных ситуаций. Из министерства Крауч отправился к себе домой, чтобы забрать жену, но жены дома не обнаружил. Удивленная неожиданно ранним появлением хозяина Винки сообщила, что миссис Крауч с сыном и свекровью отправились в гости к Валбурге Блэк. Крауч знал о дружбе своей матери с Валбургой Блэк, но не понимал, зачем она потащила туда еще и Мелани, ведь жена в любой момент могла ему понадобиться!
Дверь открыл домашний эльф, подобострастно поклонился и пропищал, что обе миссис Крауч сейчас в столовой вместе с хозяйкой дома и миссис Дори Поттер и не будет ли угодно мистеру Краучу пройти в прихожую, пока эльф доложит о его приходе.
Мистер Крауч прошел и остановился возле портрета Сириуса Блэка-старшего, деда Ориона. Тот попытался было завязать разговор о политике, но Крауч никак не отреагировал, поглощенный куда более важными размышлениями о своей жене. Сириус обиделся и ушел на второй этаж в портрет Финеаса Найджелуса – жаловаться на современную молодежь, вечно куда-то спешащую.
Тем временем современная молодежь переместилась из ванной на лестничную площадку. Вода вслед за ними перелилась уже через порог, растеклась по коридору и холлу и многочисленными ручейками устремилась на лестницу. Регулус на миг остановился: мантия липла к телу, путалась в ногах, в лужах на паркете можно было прыгать, разбрызгивая воду (Регул и попрыгал немного – когда еще выпадет такой шанс?) Мелькнула мысль: «Что скажет мама?» – но тут ноги Регула подсекли сзади тяжелым полотенцем, и он плюхнулся носом в мокрый ворс ковровой дорожки. Прием, сбивший Регула с ног, подхватил на вооружение Барти. Наконец-то осознав свое преимущество, как самого мелкого, он ловко увертывался от Джеймса и Сириуса и при этом еще успевал лупить их по ногам полотенцем. А Регул в падении заметил забытого в холле на подоконнике деревянного гиппогрифа – их с Сириусом общую игрушку, предмет их личной давней войны. Регулу помнилось, что он собственноручно спрятал гиппогрифа у себя в спальне, но гадать, каким образом игрушка оказалась на подоконнике, сейчас было бы глупо. В любом случае, Сириус, стащив гиппогрифа из тайника, сделал Регулу царский подарок. Мальчик метнулся к подоконнику, схватил летающего коня и запустил его в воздух, целясь в Джеймса. Он ничего не знал о соколиной охоте, поэтому выкрикивал первое, что приходило на ум:
– Ату его! Фас! Давай, клюнь его!
– Не тронь! Это мой гиппогриф! – воскликнул Сириус, бросаясь наперерез брату.
– Нет, мой!
Гиппогриф, не смутясь перебранкой между представителями семейства Блэков (в этом семействе он видывал и не такое), взмахнул крыльями и полетел прямо на Джеймса, как ему и было велено. Тот, сразу вспомнив многочисленные книжки по квиддичу, взмахнул скрученным в жгут полотенцем, как битой, и отбросил гиппогрифа на перила лестничной площадки. Хрупкое деревянное крыло хрустнуло, и игрушка, переворачиваясь в воздухе, полетела вниз.
Ребята, как по команде, прекратили сражаться и перегнулись через перила.
– Ой... – тихо произнес Барти, показывая вниз, туда, где оборвался жизненный путь игрушечного гиппогрифа. Оборвался этот путь аккурат на макушке поджидавшего жену Барти Крауча-старшего. Теперь гиппогриф с переломанным крылом упокоился на полу, а Крауч-старший в глубоком обмороке упокоился рядом.
Со ступенек на каменные плиты прихожей внизу срывалась веселая капель.
– Ну вот, – протянул Регул, – теперь он совсем сломался.
– Ты папу убил! – закричал Барти, показывая пальцем на Джеймса. – Тебя самого повесят!
– А вдруг еще не убил? – предположил Регул.
Барти помчался вниз по лестнице: немедленно выяснить, убили папу или все-таки нет. Регул двинулся было за ним, но услышал, как Сириус со слезами в голосе выговорил:
– А гиппогрифа дядя Альфард починит. Я сам починю! – он погрозил кулаком брату:
– И не смей его больше трогать: это мой гиппогриф!
– Нет, мой! Мама его мне отдала! Она сказала – ты большой уже в игрушки играть! – младший показал старшему язык и заспешил вслед за Барти, все еще держа в руке пиратский флаг.
– Мама не имела права распоряжаться мои вещами! Вот пойду в Хогвартс, тогда отдам, – закричал Сириус вдогонку. Сбежал на несколько ступенек и крикнул еще:
– А может, и тогда не отдам!
Оглянулся на Джеймса – тот все еще нерешительно топтался на площадке – и нетерпеливо позвал:
– Пошли, ну! – ибо гиппогрифом надо было еще завладеть прежде младшего брата. Ну, и взглянуть на единственного за всю игру пострадавшего по-настоящему, хоть и постороннего человека тоже было любопытно.
К чести Джеймса, он почти не колебался и в три прыжка догнал Сириуса внизу пролета. Такое поведение наследник Блэков не мог не оценить.
– Ты не бойся, – успокоил он приятеля. – Я скажу, что это я убил.
– А почему ты?
– А все равно все свалят на меня! – махнул рукой Сириус. – А еще я слышал, как мама говорила папе, что Крауч-старший тетю Чарис скоро в гроб загонит. Может, она меня не будет ругать, она же тетю Чарис любит! Может, даже похвалит.
Джеймс посмотрел на Сириуса и решительно произнес:
– Нет! Я скажу правду! Пусть меня наказывают!
Сириус хотел что-то сказать, но нужные слова не шли на язык. Он только понимающе улыбнулся Джеймсу. А потом они добежали до мелких, трясущихся, вцепившихся в перила – и их тоже затрясло.
Мужчина, лежащий на гладких плитах просторной прихожей, не подавал признаков жизни, несмотря на то, что со ступенек на него капало и даже, можно сказать, текло.
– Па-па-а-а... – поскуливал Барти.
– На войне всегда так, – вздохнул Регул, желая утешить друга, – невинные страдают первыми. Я читал.
– А там не было написано, – поинтересовался сзади Сириус, – кто страдает вторым?
На пороге столовой появился домашний эльф.
– Мистера Крауча просят пройти, – начал он, оглядываясь в недоумении, куда же подевался поименованный мистер Крауч? Обнаружив искомого субъекта в горизонтальном положении, эльф попятился, поскользнулся в лужицах капели и, шлепнувшись на пол, заголосил во все горло:
– Убилиии! Мистера Крауча убили!! Тонем! Горим!! Помогите!!!
Мелани вышла из столовой. В первый раз она ощущала смутное недовольство мужем, прервавшем на самом интересном месте весьма поучительную беседу.
– Что-то случилось, Барти? – поинтересовалась она, в отличие от эльфа, не сразу осознав, в каком положении находится ее муж и зачем он, собственно, вошел в это положение. Впрочем, вопли эльфа подсказали ей, что на холодных плитах Барти возлежит неспроста, и она бросилась к мужу.
– Барти! Что с тобой?
– ЭТО ЧТО? – вопросила выходящая следом за ней Валбурга. – Труп? В моем доме?!
– Вот именно, – подтвердила Чарис, сохраняя самообладание, но было видно, что держать себя в руках ей удается с трудом. – В твоем доме, Валбурга. ЧТО ПРОИСХОДИТ в твоем доме? Что ты себе позволяешь?
Валбурга Блэк была в ступоре: ни труп, ни капель в прихожей не поддавались простому и логичному объяснению. Чарис оставила в покое хозяйку дома и обратилась к невестке:
– Что с моим сыном, Мелани?
– А дети? – вмешалась Дори, пытавшаяся выглянуть из-за спины Чарис. – Что с детьми?
На лице Валбурги Блэк начало проступать осознание ситуации и понимание того, кто за нее ответствен.
Очередная крупная капля разбилась о лоб Крауча-старшего, и он пришел в себя.
– Дождь, – пробормотал он.
– Ну да, – подтвердила растерянная Мелани, – Я слышала гром, вот и дождь идет. Что с тобой случилось? Ты споткнулся?
Барти-старший медленно поднялся на ноги, отряхнулся и огляделся по сторонам. Заметив жмущегося к стенке Барти-младшего, он грозно спросил:
– Что ты тут делаешь? Что это за фокусы?
Радость от того, что папу все-таки не убили, исчезла, едва успев появиться. Барти несколько раз сморгнул, так и не решившись заплакать – папа очень не любил, когда он плакал.
Мелани бросилась к сыну, как минуту назад – к мужу.
– Барти! Ты же весь мокрый! И что с твоей прической? Что случилось?
– Я потерпел кораблекрушение, – солидно ответил Барти.
– Кораблекрушение! – усмехнулся Крауч-старший. – Мелани, не трогай его! Испачкаешься, а нам идти на ужин к Фаджу!
– К Фаджу! – ахнула Мелани. – «Испачкаешься»! Мерлин, да ты на себя посмотри!
Барти-старший презрительно посмотрел на жену:
– Пара взмахов палочкой – и все в порядке. Собирайся побыстрей.
– Но как же Барти? – Мелани вопросительно посмотрела на мужа.
– С бабушкой останется, – отрезал Крауч.
Барти, лишенный возможности всласть поплакать в объятьях мамы, шмыгнул носом и жалобно посмотрел на Регулуса. Тот выглядел не лучше, мокрый и встрепанный, да еще, в отличие от Барти, он не мог себе позволить заплакать. Во-первых, он уже большой, ему целых семь лет, а во-вторых, Сириус задразнит.
Сириус с Джеймсом стояли на нижней ступени лестницы с максимально гордым видом, который они могли себе позволить. Этот вид лучше всяких слов говорил, кто именно виновник всего произошедшего.
– Сириус! – Валбурга закричала на весь дом. – Что ты опять натворил?!
– Это не он, – Джеймс выступил вперед. – Это я.
Старшие отличались от младших только тем, что вода с них не текла ручьями, а капала и – на их счастье – смыла с них чердачную пыль. Одинаково разлохмаченные волосы и одинаковое упрямое выражение лиц делало их на удивление похожими. Точно братья.
– Вэл, ну что ты, – примирительно сказала Дори. – Дети играли...
– Ты это называешь игрой? – выкрикнула Валбурга. Ее всю трясло от гнева. Послушалась советов, называется. А Чарис тоже хороша: детки, мол, дом не разнесут! Да они уже все разнесли! Откуда эта вода? – Барти, что они с тобой сделали?
– Ничего, – пробормотал Барти, в первый раз чувствуя себя мужчиной. Он сражался, он победил призрака, он не мог жаловаться после всего происходившего. – Я сам!
– Азкабан по вам плачет! – вынес приговор Барти-старший, брезгливо стряхивая с мантии капли воды. – Мародеры!
– И чтобы ноги этого Поттера больше в доме не было! – продолжала бушевать Валбурга. – Распустились совсем! Гриффиндорцы!
Барти-младший обреченно всхлипнул. Он только начал входить во вкус настоящих игр... Между тем Сириус, проскользнув между взрослыми, подобрал деревянного гиппогрифа с перебитым крылом и вернулся к ребятам, баюкая на руках игрушку. Регул метнул в брата ревнивый взгляд – и Барти, перехватив его, понял: с Поттером или без – настоящие игры в этом доме далеко не закончились.
