Глава 1От автора: Свадьба Рона и Гермионы. Посвящается Рыжу и Птице, хотя они и дураки.
Элиа
Где мы жили, как мы жили,
Улыбаясь и печалясь,
Мы сегодня позабыли,
Потому что повстречались
Навсегда, навсегда… Навсегда, навсегда…
Мы не знаем, кто откуда,
И забыли кто мы сами,
Только знаю – это чудо,
И случилось это с нами.
Навсегда, навсегда… Навсегда, навсегда…
Ночь подходит к середине
И поет на счастье птица,
Только знаем, нам отныне
Невозможно не разлучиться…
Никогда, никогда… Никогда, никогда…
(песенка Золушки и Принца)
1
Я всегда представлял это так: я в нелепом черном костюме с галстуком, и абстрактная девица в белом пышном платье, похожем на те, которые иногда рекламировались в «Пророке» салоном мадам Малкин. Я представлял, как равнодушно иду по дорожке к алтарю, под взглядами всей своей огромной семьи, думая лишь о том, чтобы, наконец, это закончилось.
Если на тебя одновременно посмотрело хотя бы три человека, ты обязательно споткнешься. Мой первый закон. Закон Рона Уизли.
Я представлял, как обязательно растянусь где-нибудь у алтаря, и свадьбу можно будет благополучно отменять из-за сломанного носа или подобной ему ерунды. А девица с пятном вместо лица будет только рада тому, что этот редкостный недотепа исчезнет с ее горизонта.
Конечно же, я никогда не представлял, что это будет Гермиона.
Гермиона? Что за бред!
Она же друг! Мой друг, такой же, как Гарри, хороший товарищ, решительная, но иногда занудная девочка – всезнайка с вечно вздернутым носом. Я ж ее знаю семь лет, как в Хогвартс поступил. Мы вместе с ней и Гарри искали философский камень и спасали Сириуса Блэка, сидели на парах у Снейпа и болели за Гриффиндорскую сборную в школьных чемпионатах по квиддичу.
Конечно, я никогда не приглашал Гарри на школьный бал… И не видел во сне, бегущую по ромашковому полю… И не целовал посреди сражения только потому, что возможно никогда не будет другого такого шанса…
А теперь вот я стою перед зеркалом в своей комнате в «Норе» и дрожащими руками пытаюсь завязать галстук. Второй закон Рона Уизли: случайность – это единичная закономерность. Следовательно, неприятности не могут быть случайными. Вывод из вывода: чертов галстук мне не завязать никогда.
Гарри, сидящий на кровати, вовсю ухмыляется.
- Помочь, великий покоритель женских сердец, ловелас и Казанова?
Хотя Гарри и великий герой, победитель Волдеморта и прочая, прочая, прочая, я его иногда бываю готов удушить.
Иногда – например, в день собственной свадьбы.
Когда-нибудь, когда они с Джинни тоже решатся на этот ужасно решительный шаг, я тоже поёрничаю, наблюдая, как он будет пытаться привести свои лохмы в божеский вид.
Мне надоедает воевать с этой удавкой, которую ввели модники – маглы, и я решаю идти так, без галстука. Можно сказать, оригинальничаю, как бы выразился Билл. Конечно, он-то даже в день свадьбы с Флер так и не снял свою знаменитую сережку.
Интересно, что сейчас делает Гермиона…
2
- Джинни, поправь, пожалуйста, фату.
Дурацкое платье. Я серьезно. Если бы спросили у меня, я бы вышла замуж в простом белом костюме и туфлях без каблуков. Это же ужас какой-то, носить на себе ворох пышных юбок и кучу украшений.
Одежда должна быть удобной, первое правило Гермионы Грейнджер. Свадьбы, похороны и Рождественские балы не в счет.
Джинни, хихикнув, убирает кончик фаты с плеча.
- Никогда не видела, чтобы ты так волновалась, Гермиона.
- Я не волнуюсь. Это же свадьба, просто свадьба.
Моя подруга мечтательно смотрит на платье.
- Когда мы с Гарри решим пожениться, я выберу самое красивое платье, самое – самое… А Гарри будет во фраке.
Ну, Гарри во фраке… Я мысленно прикидываю себе знакомую фигуру в черном, и соглашаюсь – Гарри подойдет официоз. Он весь такой ладный, серьезный.
А Рон…
Ну, просто Рон…
Я никогда не представляла себе, что пойду под руку с Роном к алтарю, именно он наденет кольцо на мой безымянный палец, что именно с ним меня повенчает пастор из маленькой церквушки деревни Оттери-сент-Кэчпоул…
Рон, вечно на эмоциях, то смеющийся, то дующийся; Рон верный, не бросающий в беде, даже если очень, очень страшно; Рон, прячущий за показной грубоватостью переживания; наивный Рон, ревнивый Рон.
Синеглазый рыжеволосый Рон, красивый как клен в конце сентября, трогательный как потерявшийся рыжий котенок, теплый как ночной костер посреди леса.
Рон, который ненавидит костюмы и галстуки, и который всем парадным мантиям на свете предпочтет клетчатую рубашку с закатанными рукавами да старые потрепанные джинсы.
Джинни оглядывает меня со всех сторон, поправляет страз «Выбери – Драгоценность – Сам», мимикрирующий под цвет и стиль наряда на левом предплечье, улыбается.
- Ты красивая.
Я гляжусь в зеркало и мне все кажется, что это – не я. Не мои руки с идеальным маникюром, не мои глаза с огромными накладными ресницами, не мои яркие губы, подчеркнутые карандашом «Колдовской поцелуй» из безграничных запасов косметички Джинни Уизли. И фигура в белоснежном платье с пеной кружев и струями шелка – не моя.
Второе правило Гермионы Грейнджер: всегда быть настоящей.
Интересно, что делает Рон?
3
Начиналась та удивительная осенняя пора, когда воздух кристально чист и прозрачен, небо синее любой самой густой аквамариновой краски, а начавшие уже желтеть листья становятся похожими на крупные золотые монеты.... Было так тепло, что все, присутствующие на свадьбе младшего сына Уизли в Норе то и дело обмахивались платками, ожидая церемонии.
Мистер Уизли оглядывал гостей, с гордостью думая о том, что немалая часть собравшихся здесь мужчин – кровь от его крови, плоть от его плоти.
Билл ухаживал за беременной Флер, чья красота, прежде ослепляющая, теперь стала умиротворенной, как нельзя более подходящей этому осеннему утру.
Чарли сидел на скамеечке и читал найденный где-то в доме журнал «Все о квиддиче» за прошлый год. Артур мог бы поклясться, что сын вряд ли понял хоть слово из прочитанного, слишком он переживал за любимого младшего братишку.
Перси тихо стоял у яблони и с сосредоточенным видом наблюдал за тем, как маленький садовый гном поднял одно из упавших яблок и быстро исчез за плетеной изгородью. Он очень изменился, Перси Уизли… Стал спокойней, задумчивей, молчаливей. Когда гном спрятался за забором, Перси подошел к сидящему на скамейке рыжеволосому молодому человеку и положил ладонь на его плечо. Джордж оглянулся и благодарно улыбнулся. После смерти Фреда они стали близки… только Перси мог заставить его говорить о Фреде, вспоминать, не молчать.
Раздалась тихая, льющаяся из ниоткуда музыка и все взгляды устремились на дорожку. Миссис Уизли незаметно смахнула слезинку с ресниц, Гарри и Джинни, обнявшись, шептали друг другу какие-то нелепости, миссис и мистер Грейнджер держались за руки и смотрели на то, как из одной двери появляется жених, а из другой невеста.
Гермиона – не в свадебном роскошном наряде, на выбор которого было убито столько нервов и сил, а в простом белом платье, ниспадающем до пола атласными волнами, без макияжа, с распущенными густыми локонами, доходящими до пояса, решительная и взволнованная.
Рон – в рубашке с закатанными рукавами, в синих джинсах, взъерошенный и смущенный.
Третий закон Рона Уизли .Третье правило Гермионы Грейнджер.
Когда кого-то любишь, неважно в чем ты, неважно, кто на тебя смотрит.
Счастье – закономерно.
Счастье – настоящее.
