Глава 1«Сцена из далекого прошлого»
Он бежал…
Ноги двигались сами. Остановиться не было никакой возможности. Все тело жаждало движения… В нем билась какая-то неизвестная Сила.
Он бежал…
«Это… Это отец… Отец. Он бросил меня. Он ненавидит меня! Что я буду делать, если все возненавидят меня? Что я тогда буду делать?!»
Вокруг, повсюду, насколько видели его глаза, простирался серый непроницаемый туман. То там, то здесь из холодного слоя тумана выглядывали грозного вида деревья. Хотя назвать деревьями огромного размера коряги с торчащими во все стороны колючками и шипами было крайне сложно…
Он бежал…
«Где это я? И… Куда мне теперь идти? Мама! Где же ты? Мама! Джо… Кэтчи… Мэтт… Отец! Мама… Кто-нибудь! Пожалуйста…»
Краем глаза он уловил яркую вспышку света где-то слева. Но голова не слушалась его. Все существо было устремлено вперед, куда-то за границу этого мира… В неизвестность…
***
Картина резко изменилась.
«Вода! Вокруг одна вода! И больше нет ничего…»
Он не видел своего тела, не ощущал себя.
Только вода. Черная, непроницаемая вода повсюду.
Он оглянулся, и его взгляд привлекло что-то очень маленькое, далекое, возвышающееся над поверхностью водной глади…
Он попытался шагнуть, но не сдвинулся с места… Паника окутывала мысли…
Он сконцентрировался на цели… Несколько мгновений ничего не происходило, но затем точка стала расти… Долгие минуты ожидания, казалось, длятся вечность.
Потом он смог разглядеть что-то вроде животного. Небольшой рост, короткие лапы, черная шерсть…
Волк несся к нему навстречу, но лапы словно и не касались воды. Ее гладь была неподвижна… И когда до столкновения оставалось меньше секунды, волк вдруг резко остановился и замер, неотрывно смотря на него.
Он заглянул в глаза животного и заметил в них нечто родное, так хорошо знакомое…
- Кто я? – спросил он.
- Ты - Ремус Джон Люпин, - не задумываясь, ответил волк человеческим голосом.
- А кто ты?
- Ремус Джон Люпин.
Он не выразил никаких чувств, только медленно опустил глаза вниз и увидел отражение всего происходящего. Над водой стояло двое схожих по очертаниям животных. Один смотрел на другого, а тот – на себя.
- Ты тоже Ремус Джон Люпин?!
- Да, я тот, кого знают, как Ремуса Джона Люпина… - ответило неподвижное отражение. – Мы все те, кого знают, как Ремуса Джона Люпина, - уточнило оно.
- Как они все могут быть мной?
- Просто люди зовут нас Ремусом Джоном Люпином, только и всего… У тебя ненастоящая душа, и тело твое – подделка. А знаешь почему?
- Я не подделка и не фальшивка, - спокойно и уверенно возразил он. – Я - это я.
- Нет, ты всего лишь оболочка с поддельной душой. Ты всего лишь нечто, притворяющееся человеком.
И вдруг мир куда-то поплыл… Теперь он висел в воздухе, а вокруг было только что-то непонятное… Разноцветное…
- Вот прислушайся к себе. Чувствуешь эту неуловимую, почти неразличимую сущность, скрытую в самых твоих мрачных снах? – теперь голос, такой тихий и холодный, доносился из пустоты. – Именно это и есть ты…
- Я - это я…
- В душе каждого из нас есть некая пустота, рожденная несовершенством. Мы ощущаем это в глубине своего сознания. Мы стремимся избежать этой пустоты и боимся ее. Все наши человеческие свершения направлены на то, чтобы заполнить этот вакуум.
Мир выцвел и размазался вокруг него. Он опустил взгляд и увидел перед собой волчьи лапы, волчье тело…
- Теперь ты знаешь правду. Почему же ты не плачешь?
Странные, нечеткие картины из жизни проплыли у него перед глазами. Словно de jе vu… Но такого еще не было… Или… А может, уже было?
- Я должен быть паинькой, - голова сама думала за него - Почему?
- Потому что папы нет… Я должен вести себя хорошо и не огорчать маму. Но я не хочу быть похожей на нее. Когда нет папы, она всегда плачет. Не хочу плакать! Не хочу ни от кого зависеть! И поэтому я должен вести себя хорошо. Тогда, наверное, папа не будет ненавидеть меня…
Но тут раздался стук… Он исходил откуда-то из его головы, откуда-то изнутри него.
***
- Ремус, дорогой, ты спишь?
Он рывком вернулся в реальность и открыл глаза. Перед Ним не было никаких волков или каких-либо других животных. Только шершавая поверхность белого, как снег зимой, потолка. Мальчик, превозмогая адскую боль во всем теле, повернул голову. От этого перед глазами полетели искорки и звездочки… Все вокруг потускнело. Показалось, что все звуки умерли… Кроме одного… Звон! Бесчисленное множество крошечных колокольчиков пошли в пляс и заслонили его разум от окружающего мира.
- Ремус! Что такое? Тебе больно? Не шевелись, пожалуйста…
Этот голос донесся откуда-то издалека и, наконец, разрушил страшное наваждение.
- Мама… Мамочка, это ты? – эти слова дались ему с трудом, но все-таки он произнес их.
- Да, сынок. Все в порядке?
- Мама, а папа больше не вернется?
- Что? Почему ты так говоришь? Откуда ты это взял? – невысокая женщина подлетела к кровати сына и с недоумением уставилась на него.
- Он… Он сказал…
- Ремус! Он еще не заходил сюда после… - она оборвалась и горько заплакала.
Последнее слово «нападение» так и застряло у нее где-то в груди.
«Он был всегда таким хорошим мальчиком… Он подавал такие надежды…»
- Мама, почему ты плачешь? Что-то с папой?
- Нет, сынок, все хорошо с папой, все в порядке…
- А что случилось… Почему я здесь? – он окинул палату взглядом. – В моей голове… Мама, мне снились всякие страшные вещи…
***
Ремус Люпин всегда был гордостью для своего отца. Первые месяцы после нападения оборотня на сына Джон держался и всячески помогал жене, но силы покинули его. По прошествии полугода мистер Люпин серьезно заболел... Его тоже положили в больницу святого Мунго, и теперь уже сын
ходил навещать отца, но и это продлилось недолго. Раны Джона были скорее психологическими, чем физическими. Целители не могли ему помочь, а изъеденное шрамами, некогда красивое, лицо сына только добавляло масла в
огонь. И на исходе седьмого месяца со дня «нападения», он скончался. Мать Люпина побоялась тогда сказать сыну, что отец умер от неизвестной болезни. Она просто объяснила ему, что отец ушел. Ушел туда, где ему будет лучше... Но вскоре и мать покинула Ремуса. Так он остался один, совсем один, но он никогда больше не забывал свой страшный сон. Люпин возненавидел отца, за то, что тот бросил его, он возненавидел себя за этот сон.
***
- Я… Дора... Я не могу так… - Люпин сидел в кресле, глубоко зарывшись пальцами в волосы.
- Хорошо. Иди. Я все понимаю. Ты должен быть там. – Тонкс не плакала, только глубоко и прерывисто дышала.
- Спасибо.
Ремус встал и с нежностью посмотрел на жену. Затем резко бросился к ней и поцеловал, так как никогда раньше… Их тела сплелись в одно целое. Руки беспорядочно гладили друг друга… Они спокойно разошлись.
- Тедди… - тихо произнес Ремус, склоняясь над колыбелью сына. – Я вернусь, обязательно вернусь, и мы проведем с тобой ни один вечер… Я так много хочу тебе рассказать…
Его голос надорвался…
- Не смей прощаться! - Тонкс вымученно улыбнулась. - Трансгрессируй сразу в «Кабанью голову»…
- Конечно, любимая…
Люпин еще раз поцеловал жену и сына, развернулся на месте и исчез с громким хлопком.
Долго сдерживаемые слезы, наконец, вырвались наружу. Нимфадора плакала… Рыдала…
«Ни разу еще он не называл меня так... Любимая..." Мысли спутались. Она упала в кресло и сжалась в комок.
А рядом, то ли разбуженный звуком трансгрессии отца, то ли еще чем, плакал маленький Тедди…
