Бессонница

Возникшее чувство пропащей жизни – это словно болезнь, которая селится в организм раз и навсегда. Иногда кажется, что ее и нет. И тогда ты живешь, дышишь, ходишь, радуешься, страдаешь. Но порой, в самый неподходящий и сложный момент жизни этот наглый червячок дает о себе знать. Он выходит и задает вопрос в лоб: «Ну, и что?»

Чего добился? С чем остался? Кем остался...

Третья бессонная ночь. Я сижу на полу, подтянув колени к подбородку, и наблюдаю за полоской лунного света, медленно движущейся по комнате. Странно, почему в сумерках все кажется другим? Почему люди боятся темноты? Наверное, потому что в полумраке предметы теряют свой цвет – все становится уныло-серым. Но зачем бояться? Я уже давно вижу мир исключительно в черно-бело-серых тонах. Должно быть, это потому, что когда-то давно мне слишком сильно опалило глаза.

Я ненавижу весну.

Когда наступает это время года, мне хочется заползти в самый темный, сырой уголок и не показываться до наступления осени. У меня часто болит голова, часто ноют кости, по всей видимости, на перемены погоды. А еще горят старые шрамы... И особенно сильно не те, что снаружи, а те, что внутри. Столько лет прошло, пора бы им уже затвердеть и побелеть – а они все такие же воспаленные и болезненные, налитые кровью. Шрамы на коже рядом с этим – ничто.

Эти раны никогда не затянутся, потому что слишком глубоки. Помня о них, ощущая ежеминутную боль от их присутствия, я никогда не забуду, кем они были мне дарованы.

Рыжая... Гордая... И даже твои зеленые глаза, такие спокойные и безмятежные внешне, порой с трудом скрывали искорку безудержной лихости. Я знаю, что в глубине души ты была сорванцом.

Но может, самое страшное не в том, что я помню тебя, а в том, что начинаю забывать кое-что? Я помню тебя юной – беззаботной, веселой, смешливой. А какой бы ты была сейчас? Может, уже не той, не моей Лили Эванс, которую я встретил однажды на детской игровой площадке? Вдруг сейчас ты стала бы сухой, чопорной, равнодушной ко всему и потухшей изнутри...

Нет, это глупость. Абстрактный бред одиноко стареющего, никому не нужного и всеми презираемого профессора зельеварения. Ты была бы сейчас такой, какой и останешься для меня навсегда. И мне плевать на Джеймса, который женился на тебе, и отнял у меня даже простое право любить. Это ведь неправильно, сказала бы ты - любить чужую жену.

Неправильно. А правильно было отвернуться от тебя, оттолкнуть единственного друга, которого я встретил в своей проклятущей жизни? У нас разные дороги, Лили, ты была чертовски права тогда. Я свою выбрал сам, и роптать мне не на кого. И Поттер здесь совершенно ни при чем.

Чувство пропащей жизни. В последнее время оно стало возникать у меня все чаще и чаще. Может, это знак? А может – предупреждение, что все идет к логическому завершению? Не знаю... Так или иначе, свою партию в этом многострунном ансамбле второй войны я, скорее всего, заканчиваю.

...Лунный лучик уполз за книжную полку. Как комично иногда повторяются одни и те же ситуации. Много лет назад я так же сидел, свернувшись комочком в темной комнате, ожидая рассвета, и сбивая палочкой сонных мух с потолка. Но эта ночь все же близится к концу, я смог ее пережить, а значит, все не так страшно. Будет новый день, потом еще один день, за ним следующий... Ты любила это повторять, помнишь?

И единственное, чего я сейчас хочу – чтобы пресловутый червяк, несущий в себе поразительно стойкое чувство пропащей жизни, залез куда подальше и не мешал мне закончить то, ради чего я еще живу. А потом – пропади оно пропадом. Пусть выходит и сожрет живьем. Мне уже не будет ни больно, ни страшно.

А еще, может быть, Лили, я снова тебя увижу?..