Глава 1Гермиона Грейнджер села на край кушетки в хогвартском лазарете и вздохнула. Времени совершенно нет. Через три недели начнется ее первый в качестве профессора арифмантики учебный год, и у нее полно гораздо более важных дел, чем сидеть в лазарете под ошеломленными взглядами будущих коллег, как если бы она была замаринованным уродцем в банке.
Кроме того, чувствовала себя она вполне хорошо. Никаких болезненных ощущений, никакого жара. Никаких признаков заболевания, кроме ярко-голубых пятен, покрывающих лицо.
Поппи наклонилась к ней, внимательно разглядывая; по другую сторону от кушетки стояли Альбус и Минерва. Наконец, Поппи выпрямилась и покачала головой.
– Не поверила бы, если бы не видела собственными глазами. Согласно бюллетеню, изданному несколько лет назад министерским отделом здравоохранения, это просто невозможно.
Минерва прищелкнула языком.
–Вас и правда удивляет ошибка Министерства?
– Да нет, – Поппи пожала плечами. – И всё же, я давно работаю, а о таких случаях никогда не слышала.
– Что? – не выдержав, раздраженно перебила ее Гермиона. – Никогда не слышали о каких случаях? Что со мной?
– У тебя корь, – ответила Поппи.
Гермиона нахмурилась.
– Нет. Я уже болела корью. Это – не корь.
– Это корь, магическая корь, – вставил Альбус. – Хотя большинство волшебников болеет ею в возрасте примерно восьми лет. Никогда не слышал, чтобы маглорожденные заражались магической корью. Крайне необычный случай.
– Так, а есть какое-то средство или... – Гермиона смолкла, увидев, как три головы отрицательно качнулись в ответ.
– Нет, – ответила Поппи. – Всё, что нужно, – это пить побольше жидкости и соблюдать длительный постельный режим. Болезнь пройдет сама собой. Я послала записку Северусу с просьбой начать готовить зелье, ослабляющее симптомы.
– Мне бы хотелось избавиться от пятен, – Гермиона дотронулась до своего лица, – но чувствую я себя хорошо.
– Это ненадолго, – оживленно проговорила Поппи. – Боюсь, тебе может стать очень плохо уже через несколько часов.
– Но... Но... Мне нельзя болеть, – если до сих пор Гермиона пребывала в состоянии легкой растерянности, то теперь она была крайне взволнована. – У меня куча дел; начинается семестр и...
– Тебе повезло, что семестр не в самом разгаре, иначе тебя пришлось бы изолировать, – закончила Поппи. – К счастью, все, кто находится в замке сейчас, переболели корью в детстве и имеют иммунитет, поэтому надобности в карантине нет.
Тут в лазарет вошел Северус Снейп.
– Поппи, зачем тебе... – он застыл на месте, заметив Гермиону. – О боги, у вас корь. – От отвращения он скривил верхнюю губу.
– Да, благодарю вас. Мы уже выяснили этот факт, – Гермиона знала, что ее слова прозвучали раздраженно, но извиняться не собиралась. У нее совершенно нет времени болеть.
Он прищурился.
– Я думал, маглорожденные...
– Мы тоже так думали, – Минерва покачала головой, – но, по-видимому, это возможно.
Северус поднял бровь.
– Какая удача, что именно вы доказали всеобщую неправоту. Вы ведь всегда были выскочкой.
– Эй, послушайте, я же не виновата, что вирус мутировал! – возмущенно воскликнула Гермиона.
Ухмыльнувшись, Северус повернулся к Поппи.
– Я начну варить зелье.
С этими словами он вылетел из комнаты, эффектно взмахнув мантией, волной опустившейся за его спиной.
– Как он это делает? – спросила Гермиона, сузив глаза. – У меня ни за что так не получится.
Улыбнувшись, Альбус шепнул:
– Подозреваю, это какие-то чары, но я никогда не интересовался.
________________________________________________________________________________
Гермиона согласилась переселиться в лазарет, хотя и считала это бессмысленным. Если уж ей и предстоит пройти через всё это, считала она, она бы предпочла страдать в собственных апартаментах. Там, по крайней мере, она могла бы работать.
Поппи дала ей зелье, приготовленное Северусом, и пообещала время от времени проведывать ее. Еще Поппи сообщила, что Северус готовит успокоительное зелье – пятна на лице начали слегка зудеть.
Гермиона попросила одного из домовых эльфов принести из ее кабинета учебные планы и попыталась поработать. Выйдя на пенсию, профессор Вектор порекомендовала на свое место Гермиону и отдала ей свои планы, но Гермиона хотела внести в них некоторые исправления. Однако, сколько девушка ни старалась сосредоточиться на работе, ее мысли упорно возвращались к Северусу Снейпу.
Когда Гарри на седьмом курсе победил Волдеморта, Северусу уже больше не нужно было шпионить для Ордена. Гермиона думала, что он изменится, но ничего подобного. Он не стал приятнее или мягче в общении, не перестал незаслуженно придираться к гриффиндорцам и поощрять слизеринцев; хотя, признала она, последним он начал делать замечания, пусть даже и не снимая с них баллы. Иначе говоря, он остался прежним - раздражительным, резким и взыскательным.
Тем не менее, в первые месяцы своего ученичества у профессора Вектор Гермиона поняла, что с коллегами Северус Снейп не так язвителен, как со студентами. Впервые увидев, как он улыбается в учительской, девушка была сбита с толку. Она-то считала, что у этого мрачного человека чувство юмора напрочь отсутствует, – и ошибалась. Его улыбка ясно показывала – каков бы ни был ее прежний опыт общения с Северусом Снейпом, она его совершенно не знала.
И мало-помалу Гермиона, всегда уважавшая смелость Северуса, шпионившего за Волдемортом, стала ценить и его интеллект и острый ум, скрывавшиеся под едкими репликами. Постепенно девушка преодолела внутренний страх потерять баллы и начала заговаривать с ним за столом. Эти первые попытки вскоре переросли в полноценные беседы, которые порой больше походили на ожесточенные споры, но всегда были крайне увлекательны.
К третьему году своего ученичества Гермиона предприняла робкую попытку флирта, но он никак не отреагировал на ее инициативу, и, в конце концов, она сдалась, с сожалением признав, что Северуса Снейпа она попросту не интересует.
________________________________________________________________________________
Четыре часа спустя Гермионе было уже наплевать на исправления в учебных планах. Подскочила температура, начался озноб и ломота во всем теле. Наконец, она задремала и сразу же провалилась в яркие, живые, напряженные сны. Несколько раз ей казалось, что Северус подходит к ее кровати и разговаривает с ней, но Гермиона не была уверена, что ей это не снится. Возможно, ей просто снится, что она бодрствует. В конце концов, Альбус Дамблдор уж точно не пролетал по лазарету в полном квиддичном снаряжении, хотя она и тогда думала, что это наяву.
Тот факт, что не всегда, разлепив веки, она видела Северуса рядом, не казался ее воспаленному мозгу убедительным. В конце концов, он ведь всегда такой - то здесь, то там. С чего бы что-то было иначе во сне?
Открыв глаза в очередной раз, она долго разглядывала его и наконец спросила:
– Вы правда здесь?
Он удивленно выгнул бровь дугой.
– Разумеется. Я принес успокоительное зелье.
– Я засыпаю, а проснувшись, не могу понять, где сон, а где явь. Иногда я даже не просыпаюсь на самом деле, – объяснила она.
Северус понимающе кивнул.
– В бреду сны могут казаться особенно реальными.
Он подал ей бутылочку, наполненную зеленоватой жидкостью.
– Вот, выпейте зелье.
Она проглотила и скорчила рожу.
– Фу. Мерзкий вкус.
– Я знаю, но зуд в пятнах должен прекратиться.
Внезапная мысль заставила Гермиону нахмуриться.
– Это всё равно не доказывает, что вы здесь. Может, вы мне всё еще снитесь.
Он протянул руку за бутылочкой, и, повинуясь мгновенному импульсу, Гермиона перехватила ее.
– У вас всегда были такие красивые руки, – прошептала она, рассматривая его длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Она перевернула его кисть и медленно провела по ней своей ладонью, задерживаясь на мозолях – результате многолетнего перемалывания и нарезки ингредиентов зелий. Отпустив его руку, она подняла глаза и мечтательно улыбнулась. – Теперь-то я точно знаю, что сплю. Вы бы никогда не позволили мне это сделать, будь вы действительно тут.
Поколебавшись, он ответил:
– Возможно, я просто потакаю вам – вы ведь больны.
Она фыркнула.
– Вот видите? Что и требовалось доказать. Вы в жизни никогда никому не потакали.
Его губы тронула слабая улыбка.
– Засыпайте.
– Вы хотите сказать – просыпайтесь? – пробормотала она, смыкая веки.
________________________________________________________________________________
Температура продолжала подниматься, и Гермиона проснулась от кошмара: ей снилось, что она стоит перед классом, пытаясь вести урок, а студенты не обращают на нее никакого внимания.
Она резко села в постели и растерянно огляделась вокруг. В комнате было темно, но глаз различал ряды кушеток, белевших покрывалами в слабом свете единственной свечи, горящей у ее кровати. Голова была будто набита ватой, и она никак не могла вспомнить, почему находится в лазарете.
Чувствуя слабость и головокружение, она откинула простыню и свесила ноги с кушетки.
Темное пятно позади ее кровати пошевелилось, и она отпрянула от неожиданности, потеряв равновесие и схватившись руками за подушку, чтобы не шататься из стороны в сторону.
Шелковистый голос прорезал темноту.
– И чем это вы занимаетесь?
"Северус? - в замешательстве подумала Гермиона. – Что он тут делает?"
– Мне нужно составить графики и развесить остальные плакаты в классной комнате, – объяснила она.
Она попыталась подняться, но Северус положил руки ей на плечи и мягко толкнул обратно на кровать.
– Ничего подобного вы делать не будете; вам нужно отдыхать.
Глаза ее наполнились слезами. Какая-то часть Гермионы смутно осознавала, что что-то тут не так, что она больна, но другая ее часть хотела просто свернуться клубочком, зарыдать и позвать маму.
– Но мне нужно закончить подготовку. Я хочу, чтобы всё было идеально, – голос задрожал, слезы тихо покатились по щекам.
Северус сунул ей чистый платок
– В том, что касается студентов, идеал недостижим. Вам лучше с этим смириться заранее.
Она промокнула глаза.
– А вдруг я им не понравлюсь? Значит, будет снова как на первом курсе, и никто меня не будет любить, – она всё повышала голос и уже практически выла, сжав платок мертвой хваткой.
– О чем это вы? – нахмурился Северус. – Вы с Поттером и Уизлм с самого начала были не разлей вода.
Гермиона засопела.
– Нет, не с самого начала. Рон сказал... – она втянула воздух, дрожа. – Рон сказал...
– Сказал что? – с любопытством в голосе спросил Северус.
– "Ничего удивительного, что ее все терпеть не могут. Она же просто кошмар", – уныло процитировала Гермиона. – Вот что. А я до сих пор помню. Гарри ему и не возразил. Никто меня не любил. А они двое передумали только потому, что я солгала тогда насчет тролля.
– Ага, я так и знал, что вы соврали, – какое-то мгновение у Северуса был почти торжествующий вид. Затем он вздохнул. – Возможно, тот случай и положил начало отношениям между вами, но вряд ли помог их сохранить. Прошло пятнадцать лет, а вы всё еще дружите с Поттером и Уизли, не так ли? – Северус слегка усмехнулся, произнося их имена.
– Да, мы до сих пор друзья, – ответила она слабеющим голосом. – Но...
– Но? – помог ей Северус.
– Но кроме них, меня больше никто не любит.
Он покачал головой.
– А как же ваша прежняя работа? Вы до недавних пор работали в Министерстве. У вас ведь наверняка были там друзья?
– Нет. Отдел арифмантики совсем небольшой. Со мной вместе работал всего один человек, который к тому же был моим начальником. Он просто перекладывал всю работу на меня и злился, когда я брала отпуск.
Северус фыркнул.
– Ну уж здесь-то вас явно очень любят. Минерва прямо-таки лучится радостью в вашем присутствии – она на седьмом небе от счастья, когда ее гриффиндорцы добиваются успехов. Альбус в вас души не чает...
– А вы? – перебила Гермиона, поворачивая голову в попытке заглянуть ему в лицо. – Вам я нравлюсь?
Он поднял бровь и глаза его замерцали в свете свечи.
– Я думаю, что вы особа... довольно приятная.
– Неправда, – Гермиона понимала, что ступила на зыбкую почву, но продолжила. – Я с вами как-то флиртовала, а вы не реагировали.
Северус озадаченно взглянул на нее.
– Когда?
– В последний год своего ученичества. Я флиртовала с вами несколько недель! – она снова попыталась сесть, но он быстро покачал головой в знак предупреждения. Она послушалась, но изо всех сил старалась вглядеться в его лицо. – Вы не помните? Когда я спросила, можно ли мне помочь вам готовить антиликантропное зелье? А сколько раз я просила вас одолжить мне книги?
Северус слегка прищурился, но на губах его заиграла легкая улыбка.
– Это не флирт, Гермиона. Я думал, вы просто хотите научиться готовить это зелье. Помнится, вы и Помоне предлагали помочь с обрезкой Дракучей Ивы, и у Минервы книги одалживали бессчетное количество раз. Так вы и с ними флиртовали?
Гермиона нахмурилась.
– Ну разумеется, нет, но именно так советовала книга.
– Книга?
– Да, понимаете... – Гермионе вдруг расхотелось отвечать. – Я вечно была занята, и времени на свидания почти не оставалось. Понимая, что практики у меня мало, я и прочла...
– ...книгу, – закончил Северус за нее. Странно прозвучал его голос – какая-то смесь смирения и веселья. Смежив веки, он ущипнул себя за переносицу. Открыл глаза и долго молча смотрел на нее. – Мы продолжим обсуждение этого вопроса, когда вы поправитесь. Но сейчас вам нужно спать.
________________________________________________________________________________
В течение следующих нескольких часов температура сильно поднялась, и Гермиона время от времени слышала голоса, смутно определяя, что они принадлежат остальным преподавателям. Они то заговаривали с ней, то спорили между собой. Приходя в себя и вновь отключаясь, она вслушивалась в обрывки их разговоров.
– ...опасная температура...
– ...Филиус сам накладывал охлаждающие чары, но...
– ...с колдомедиками из Святого Мунго, но они не...
– ...слишком затянулось! Я отказываюсь просто стоять здесь и смотреть...
– ...нам всем тяжело, Северус...
– ...думаю, лучше всего принести Фоукса...
– ...слышите, Гермиона? Вы должны сесть...
Гермиона смутно почувствовала, что ее посадили, прислонив к чему-то теплому и твердому. Она попыталась зарыться глубже в это тепло, но ее голову наклонили назад и влили в рот немного какой-то жидкости. Затем бархатистый голос зашелестел в ухе, уговаривая ее эту жидкость выпить, а мозолистые пальцы массировали ей горло.
________________________________________________________________________________
Два дня спустя Гермиона только закончила расчесывать волосы, когда услышала стук в дверь своих апартаментов. Внезапно разволновавшись, она открыла – на пороге стоял Северус. Она всё боялась разговора наедине с ним. Даже теперь она почувствовала, что краснеет при мысли о том, что наговорила ему во время своей схватки с корью.
– Я был в лазарете, но вас, оказывается, уже отпустили, – произнес он.
– Да, сегодня утром. Ээ, входите, пожалуйста. Я как раз собиралась спуститься и повидать вас. Я хотела вас поблагодарить – Поппи сказала, что это вы предложили использовать слезы феникса.
Северус слегка кивнул и вошел, с явным любопытством оглядывая комнату. Вновь встретившись с ней взглядом, он заметил:
– Прежде чем явиться сюда, я заглянул в ваш класс и был удивлен, что не застал вас там, за работой.
– Поппи хотела окончательно убедиться, что со мной всё в порядке, и велела не переутомляться. Она не позволит мне работать еще три дня.
– И вы ее послушались и не пробрались туда украдкой? – ухмыльнулся он. – Какая дисциплинированность. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Она заставила Альбуса наложить на класс защитные чары, чтобы я не могла войти. Я и не смогла, – сердито бросила Гермиона. – О, не делайте такой самодовольный вид. Вы ведь и сами не послушались бы на моем месте.
– Разумеется. Но это не значит, что ваши обстоятельства не кажутся мне забавными, - уголки его рта слегка поднялись в улыбке.
Гермиона заерзала и прочистила горло. Что ж, и с этим она справится. Она выпрямила спину.
– Кстати, об обстоятельствах. Полагаю, я должна извиниться. Я была больна и, наверное, наговорила вам кучу вещей, которые... Ну, думаю, что я сказала кое-что неподобающее. Надеюсь, вы меня простите. Я ни в коем случае не хотела поставить вас в неудобное положе...
Их взгляды встретились.
– А вы не хотите узнать, почему я здесь? – перебил ее он.
Гермиона удивленно моргнула.
– Х-хорошо. Почему вы здесь?
– Я начал варить антиликантропное зелье для Люпина и подумал – быть может, вы захотите мне помочь? – Его голос звучал небрежно, но глаза внимательно наблюдали за ней.
У Гермионы отвисла нижняя челюсть. Неужели он имеет в виду то, о чем она думает?
– Ну конечно, я... – начала она.
– Я бы еще одолжил у вас книгу, – сказал он, поворачивая голову в направлении книжных полок, занимающих одну из стен комнаты.
Охваченная восторгом, Гермиона заулыбалась.
– Какую? – спросила она.
Северус улыбнулся в ответ.
– Любую.
