Глава 1Название: А вдруг всё было именно так...
Автор: \Vitani\
Бета: Лунный котёнок
Рейтинг: G (общий)
Герои: Гермиона Грейнджер, Альбус Дамболдор
Жанр: Общий
Размер: мини
Отказ от прав: все персонажи принадлежат Джоан Роулинг, Warner Brothers и С.
Статус: закончен
Саммари: Как можно поверить в чудо. Небольшая зарисовка из жизни Гермионы Грейнджер.
Миссис Элизабет Грейнджер, облокотясь на подоконник, нервно курила. Остановившийся взгляд ее был устремлен в окно. Там, за стеклом, на унылых лондонских улицах, господствовала поздняя осень. Порывы ветра срывали с прохожих капюшоны, выворачивали спицы зонтов, трепали развевающиеся полы плащей. Беспощадный дождь хлестал согнутые спины, поджатые плечи, низко опущенные головы людей. Грязные желтые и багровые листья плавали в лужах. Деревья стояли практически голые. О существовании солнца жители Лондона забыли уже месяц назад (так давно оно не баловало их своим присутствием).
Дверь такси размыто-желтого цвета, только что остановившегося возле подъезда, открылась, выпуская на волю ещё одного «товарища по несчастью». Невысокий мужчина средних лет, прикрыв голову руками, торопливо зашагал к подъезду. Порой он ненароком наступал в ту или иную лужу. Из-под его потрепанных жизнью ботинок веером разлетались черноватые от размякшей земли, отливающие тусклой бензиновой радугой водные брызги.
Прошло не более двух минут, прежде чем послышался отчётливый щелчок дверного замка, тяжелые шаги и резкий звук закрывающейся двери. Миссис Грейнджер поёжилась, быстро затушила недокуренную сигарету и быстрым шагом направилась в коридор.
- Не шуми так, Патрик. Она только что заснула, - шепотом произнесла Элизабет, помогая мужу снять мокрый плащ.
- Прости, - кротко отозвался тот.
Оба в молчании прошли на кухню. Патрик тут же занял недавнее место жены возле окна. Достал папироску. Щёлкнул зажигалкой. Закурил. Женщина вяло возилась возле плиты, разогревая ужин.
- Сегодня приходил доктор, - безжизненно проговорила вдруг она. – Все оказалось гораздо хуже, чем... Она очень больна, Патрик. Лекарства стоят... Я не знаю, где нам взять такие деньги, - Элизабет медленно опустилась на стул и подперла голову руками. – Господи, неужели это конец?
В воздухе снова повисла неприятная тишина. Мужчина, собираясь с мыслями, быстро докуривал сигарету, а его супруга так и сидела, уставившись в пол.
- Нет, – наконец произнёс Патрик. - Мы сделаем всё, чтобы ее спасти. Я устроюсь ещё на одну работу. Буду вкалывать день и ночь, от зари до зари, но не дам умереть моей единственной дочери, без неё вся жизнь... ничто, – он стиснул зубы, не желая давать волю горю и усталости. Женщина порывисто поднялась, подошла к мужу и осторожно прижалась щекой к его плечу.
- Всё будет хорошо, любимая, – надтреснутым голосом прошептал мужчина, крепко прижимая жену к себе.
На плите раздраженно шкворчал подгоравший бекон, а они так и стояли, не в силах пошевельнуться.
***
Через три дня ничего не изменилось: состояние маленькой Гермионы по-прежнему не улучшалось. Миссис Грейнджер целыми днями не отходила от неё. Ночью, слыша всхлипы и тяжёлое дыхание из соседней комнаты, она тут же вскакивала с кровати и бежала посмотреть – всё ли в порядке, а потом, не доходя до собственной кровати и падая на колени, до самого утра рыдала и молилась всем Богам: только бы успеть, только бы найти денег, чтобы родное дитя выздоровело.
И когда она уже готова была лезть хоть на стену, хоть на эшафот от безысходности и бессилия, Патрик, вернувшийся домой около часу ночи, с усталой, но радостной улыбкой протянул ей завернутую в бумагу толстую пачку фунтов. Женщина просто не могла поверить.
- Неужели?! О Господи, теперь всё будет хорошо, – лишь вымолвила она тогда.
Но нет. Гермиона все не шла на поправку, и никакое, даже самое дорогое и эффективное лекарство ей не помогало. Толстенький доктор только разводил руками и говорил безутешной матери, что девочка отчего-то сама не хочет выздоравливать. Слова никак не укладывались в голове Элизабет: что значит «не хочет выздоравливать»? Любой человек всегда хочет быть здоровым и жить. Ведь так?
***
Мать никак не могла понять, чем так привлекает ее дочку эта осень. Сама миссис Грейнджер в ней ничего хорошего не находила: грязь, слякоть и постоянные дожди. Такая погода всегда вызывала у неё депрессию. Пытаясь оградить Гермиону от этого, она несколько раз пыталась задёрнуть занавески в комнате дочери, но наталкивалась на ее печальный, укоряющий взгляд и вынуждена была оставить бесплодные попытки.
Тем хмурым утром, войдя в комнату с подносом еды и лекарствами, она застала дочь полусидящей в кровати и все так же неотрывно смотрящей в окно.
- Милая, к тебе гости, - ласково проговорила мать.
Вслед за ней в комнату вошел высокий человек с невероятно длинными, отливающими серебром волосами и бородой. Одет он был в какой-то невообразимо широкий и длинный плащ. Из-за очков довольно странной формы на девочку смотрели живые, удивительно искрящиеся голубые глаза.
- Ну, я вас оставлю.
Поставив поднос на прикроватную тумбочку, Элизабет удалилась.
В течение нескольких секунд Гермиона с удивлением и недоумением разглядывала странного гостя.
- Ну, здравствуй, Гермиона, - мягко произнес он.
- Здравствуйте, мистер...
- Дамблдор. Мое полное имя Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Но ты можешь называть меня просто «профессор» или «сэр».
В другое время любопытная Гермиона непременно бы попробовала выпытать у гостя, что означает это его ужасно длинное и непонятное имя. Но сейчас у нее не было ни сил, ни какого-либо желания это делать.
- Я директор школы чародейства и волшебства Хогвартс...
Девочка совсем по-взрослому нахмурилась и резким движением натянула одеяло до самого подбородка, словно пытаясь от чего-то защититься.
- Что ж, очередная неудачная шутка. Извините, сэр, - последнее слово она произнесла с нарочитым ударением, - но я не верю во всё это. Пускай мне еще нет и десяти, но я уже прекрасно знаю, что волшебства не существует. Мне это уже объяснили. Наверное, моя мама заплатила вам за то, чтобы вы показали мне пару дешевых фокусов и этим заставили поверить в то, что необычное все-таки случаются. Нет. Извините, но у вас ничего не выйдет, - и она снова отвернулась к окну.
Дамблдор, ничего не отвечая, внимательно смотрел на Гермиону. Ему хватило нескольких секунд, чтобы осознать: эта девочка отчего-то упорно не давала болезни отпустить себя. Воздух в комнате был просто напоен сильной магией.
- Осень заканчивается, – вдруг тихо сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. - А я ведь так люблю ее. Особенно деревья, стоящие в желтых, багровых, красных листьях - это так красиво. Я как-то читала рассказ одного американского писателя, кажется, его фамилия была О. Генри. Да, точно. Там говорилось про девушку, которая тоже болела чем-то страшным. Тогда тоже была осень. И она, эта девушка, считала, что когда с дерева, растущего напротив её окна, упадет последний лист - она умрёт. Я не помню, чем закончилась та история, но в последнее время мне вот почему-то кажется, что стоит упасть последнему листку с этого величественного клёна, что так хорошо виден мне отсюда, - и моя жизнь оборвётся. – Она умолкла, словно вдруг вспомнила, что находится в комнате не одна. – Вы, конечно, можете не верить, но я это точно знаю... Сегодня ночью будет ураган... и последний лист точно будет сорван... Извините, я больше не могу говорить. Очень хочется спать, - девочка перевернулась на бок и, крепко обняв худенькими руками подушку, закрыла глаза.
Ещё немного посидев у кровати, Дамблдор поднялся и незаметно для хлопотавшей на кухне миссис Грейнджер ушёл. Он долго думал над последними словами этого ребёнка. Она раскрыла ему все свои карты, но вправе ли он ими воспользоваться?..
Ночью действительно бушевал ураган. Из комнаты Гермионы слышался тяжёлый кашель и стоны. Мать не отходила от кровати, страшно боясь за дочь, беспрестанно молилась и просила лишь об одном: «Господи, пусть свершится чудо».
***
Гермиона медленно разомкнула тяжёлые веки. Рядом на кресле, изнуренная тяжелой ночью, спала мать. Девочка с тоской посмотрела на неё, и, потянувшись к окну, отдёрнула тяжелую штору. Внутренне она уже была готова увидеть голое помертвелое дерево, но... гордый клен был полностью одет в яркую багряную листву.
Улицу радостным светом заливало вновь обретенное солнце.
Казалось, само время повернулось вспять.
- Волшебство всё же существует, - беззвучно прошептала Гермиона и откинулась на подушки. На бледных пересохших губах девочки играла робкая, но счастливая улыбка.
Конец.
Я не знаю правильного имени отца и матери Гермионы и очень была бы благодарна, если бы мне кто-нибудь подсказал. 
