Каждое утро перед тем, как бросить в камин горсть летучего пороха, я говорю:
– Постараюсь сегодня не задерживаться.
Но кто мне уже верит?
– Знаешь, Гарри, – Джинни одним уверенным движением вырезает сердцевину у яблока, – однажды, я так привыкну быть одной, – она кладёт его на противень рядом с остальными, – что начну разговаривать… вот с этими яблоками.
– Я вернусь к ужину, – уверяю я.
Но Джинни машет на меня рукой и, фыркнув, призывает банку с сахаром.
Каждый вечер после работы я иду не домой к Джинни, а в обыкновенное маггловское кафе в двух кварталах от Аврората, чтобы встретиться со Снейпом.
Мне здесь нравится. Уютная атмосфера, приветливые официантки, и знакомый – и не только знакомый! – волшебник сюда вряд ли зайдёт.
Мы сидим за нашим любимым столиком возле молчаливой наряженной ёлки и неторопливо пьём глинтвейн. То есть пью я, а Снейп даже не прикасается к своей чашке. Как обычно.
– Вас больше не смущают эти взгляды, Поттер? – с нескрываемой иронией спрашивает он.
Я молча пожимаю плечами и делаю глоток ароматного напитка, жмурясь от удовольствия.
– Здесь не привыкли так часто видеть двух мужчин, Поттер, – не унимается Снейп. Ему нравится меня унижать. – Что они думают, видя нас так часто вместе?
– Меня больше не смущают эти взгляды, профессор, – усмехаюсь я, поставив на стол чашку.
Проходящая мимо нас официантка смотрит на меня со смесью недоумения и осуждения, и Снейп это замечает.
– Она понимает, что нас связывает нечто большее, чем просто приятельские отношения...
– Помолчите, профессор, – я хлопаю себя по карману.
– Что там у вас, Поттер? – Снейп даже привстаёт со стула.
Ему пока рано знать.
Я возвращаюсь домой только глубокой ночью. Надеясь не разбудить Джинни, тихо открываю дверь и бесшумно крадусь по коридору.
В нашей квартире пахнет хвоей, мандаринами и ещё из кухни – чем-то очень вкусным. Я пробираюсь туда, зажигая свет на конце волшебной палочки. На столе меня встречает тарелка с печёными яблоками. Я сглатываю слюну и тянусь к одному.
– Руки! – истошно кричит оно.
– Я хотел прийти раньше, но…
– Не надо объяснений.
Джинни направляет волшебную палочку на тарелку с яблоками, и она поднимается над столом.
– Вообще, что это? – с возмущением спрашиваю я, просто, чтобы не молчать.
– Я говорила, мне нужны собеседники, – Джинни уходит из кухни вслед за галдящими яблоками. – Я не могу сидеть дома одна.
– Ты можешь поехать к маме, Рону с Гермионой, пригласить их сюда, заняться чем-нибудь… квиддичем...
– Ты точно думаешь, – возвращается Джинни, – что я буду хорошо смотреться на метле на седьмом месяце беременности?
– Ну… не идиот ли, – слышу я, как в спальне нас обсуждают яблоки.
В принципе, сейчас я с ними согласен.
– Ещё один! – кричит Смит, вталкивая в мой кабинет Санту.
– Откуда в этот раз? – спрашиваю я и ловлю подлетевшее ко мне досье. – Штат Ма… Массачусетс? Вам дома не сидится, мистер? Вы думаете, нам здесь своих не хватает?
Санта топчется на месте и что-то бормочет про адвоката.
После нескольких лет работы аврором я понимаю, что ненавижу Рождество. Все эти блестящие шары, звёзды, засахаренные фрукты, поющие разряженные ёлки. И эти путающиеся под ногами хмурые садовые гномы. Кто же догадался их сюда приволочь, да ещё и повязать им на шеи гирлянды! А Смит? Он каждый раз притаскивает в Аврорат ящик фейерверков, как будто нам мало тех двух, что присылает Рон. И, конечно же, бесконечные вызовы в торговые центры Лондона: маги, видите ли, решили познакомить магглов с волшебством. Санта-Клаус демонстрирует настоящие чудеса. Просто замечательная идея! Дети радуются, родители вызывают полицию. Скажите спасибо, что авроры приезжают быстрее.
– Я просто хотел, чтобы кто-то вновь поверил в чудо… – мямлит Санта, переступая с ноги на ногу.
– Заприте его с остальными, – приказываю я.
Снейп, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки, насмешливо смотрит на меня.
– Ваша работа, Поттер, совсем не то, что вы ожидали?
Я пью пунш, не обращая внимания на бывшего профессора зельеварения.
– Вы ожидали опасных заданий, вы хотели становиться героем магического мира снова и снова. А что на самом деле? Вы в костюме рождественского зайца ловите санта-клаусов.
– Неправда! – восклицаю я, и официантка, разносящая заказы, вскрикивает и подпрыгивает: бокалы на подносе начинают звенеть.
Мне иногда кажется, что Джинни о чём-то догадывается. Её женское чутьё или как там это называется? Когда она поглядывает на меня через плечо, не прекращая шинковать овощи для салата, мне кажется, что она знает о нас со Снейпом. Мне очень стыдно, я больше не хочу с ним встречаться, но каждый раз вспоминая, как раньше был с ним несправедлив, не могу ему отказать, не могу сказать «Нет».
– Мы ведь завтра встретимся, Поттер?
– Да, – отвечаю я, низко склоняясь над бокалом с грогом, чтобы Снейп не видел выражение моего лица.
– И поговорим, кстати, о вашей личной жизни.
«Не слишком ли я много ему позволяю?» – иногда спрашиваю я себя, нащупывая в кармане флакон с зельем. И не пора ли сказать ему «Нет»?
– Мне кажется, что Гарри от нас что-то скрывает…
Я застаю их на кухне.
Джинни сидит на стуле, держа на коленях чёртову тарелку.
Я захожу без стука и тычу пальцем в самое крупное яблоко:
– Будто ты что-то знаешь!
Оно вскрикивает, и Джинни заслоняет его рукой.
– Не трогай их!
Джинни и дюжина яблок зло прищуриваются.
Как же я дожил до того, чтобы меня променяли на это?
– Посмотри мне в глаза! – рычу я, и доктор дёргается назад. К счастью, он успевает ухватиться за скатерть, и это спасает его от падения. – Вот примерно так это и закончилось, – говорю я, вздыхая.
– Вы уже рассказывали, – доктор усаживается поудобнее и поправляет очки. – И мы уже выяснили, что Северус Снейп явился причиной данного психического расстройства. Материализовавшееся чувство вины. Но почему-то вы до сих пор не приняли выписанное мной лекарство.
Я инстинктивно запускаю руку в карман и сжимаю хрустальный флакон с зельем.
– Просто я думаю, что это не решение…
– Мерлин, – бормочет доктор, снимая очки, и с яростью начинает протирать стёкла платком. – Ну… давайте придумаем что-нибудь другое. Например, повесьте его портрет в Хогвартсе, назовите его именем своего ребёнка…
Вот так бы сразу!
Сегодня наших нарушителей переводят в Министерство магии. Они толпятся перед камином, ожидая инспектора.
– Герой магического мира, ему просто нечем заняться, – говорит Санта из Массачусетса, я узнаю его по акценту. – Лишать людей чуда. Его жизнь просто так скучна, что он хочет, чтобы такая же была и у всех.
Я безошибочно выискиваю его в бело-красной толпе и, хватая за ворот шубы, выволакиваю в центр зала.
– Ты думаешь, моя жизнь скучна, да? У меня дома дюжина печёных яблок, которые я не могу ни съесть, ни заавадить.
Я не замечаю, как Санта из Массачусетса оказывается на полу, а я – на Санте из Массачусетса.
– Я каждый вечер встречаюсь с галлюцинацией, потому что не хватает сил от неё избавиться, – ухватившись за ворот шубы, я удаляю Санту головой о пол. – Меня целыми днями нет дома, и я не знаю, что моей жене наговаривают на меня яблоки.
– Гарри!
Меня оттягивают от Санты, и тот, вскакивая на ноги, бросается к камину.
Меня отправляют в отпуск на две недели и обещают давать его каждый год, чтобы Рождество я проводил вместе с семьёй. Может, это и правильно.
Когда иду домой с подарком подмышкой, я вижу, как из окна любимого маггловского кафе мне машет Снейп.
«Я лучше назову в честь тебя своего сына», – говорю я одними губами, и, кажется, бывший профессор зельеварения всё понимает. Лицо его вытягивается, а глаза округляются до неприличных размеров.
В квартире пахнет хвоей и мандаринами, из комнаты слышатся звуки джазовой импровизации в исполнении яблок.
Джинни забирает подарок и целует меня. Она безумно рада, узнав об отпуске. А мне в голову всё лезут дурацкие мысли: как же всё-таки съесть эти чёртовы яблоки?
