Сказка длиною в жизнь

Глава 1

Данный фик написан на день рождения Северуса Снейпа. Предназначен в подарок чудесному и мудрому человеку – Чакре, и ее сайту «Сказки…».

Благодарность - обожаемой Офелии и низкий поклон за доброту и внимание. Счастья тебе, Ящерица! Также моей чудесной Gelle - за любовь к сказкам и веру в сны.

СКАЗКА ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

9 января 1972 г. Спальня первокурсников факультета Слизерин, за час до полуночи.

Ночь как ночь. Давно спят утомленные первокурсники, ведь первый год учебы можно сравнить по сложности только с последним. Студенты балансируют на грани двух миров, где будущее зыбко и непонятно, где так сильно желание достичь вершин, где так безотчетен страх перед следующим шагом, где впереди новые лица, новые отношения, новый и совсем другой ты сам…
Северус Снейп не спал. Как обычно, он молча улегся вечером в постель, опустил полог и наложил на него Звуконепроницаемые чары – хоть какую-то иллюзию покоя и отстраненности от чужого дыхания, вскриков, бормотания и шорохов. Закутавшись в одеяло и обхватив руками худые коленки, он вглядывался в темноту и думал о том, что сегодня ему исполнилось 12 лет. День рождения… Утром прилетела потрепанная старая сова, принесла короткую открытку от матери, маленький сверток с недорогим пером для письма и пакетом лимонных долек. Он ненавидел эти кисло-сладкие конфеты отвратительно-яркого цвета, но понимал, что это единственное, на что у матери хватило денег. Отец недавно снова потерял работу, а попытки матери устроиться на службу в магическом мире пресекал немедленно с помощью грязной ругани и пары затрещин, отчего ее бледное лицо становилось почти серым, а из носа начинала бежать тоненькая струйка крови. В маггловском мире мать ничего не умела, поэтому могла зарабатывать лишь уборкой в чужих домах, потихоньку помогая себе магией, однако платили за этот труд крайне мало, а распоряжаться заработанными женой средствами по собственному усмотрению Тобиас Снейп совершенно не стеснялся. Правда, его взгляд редко простирался дальше ближайшего бара, но дома имелись жена и сын, так что было на ком выместить злость за карточный проигрыш или утреннюю головную боль.
Год назад, получив письмо из Хогвартса, Северус даже обрадовался грядущим переменам. Мать часто рассказывала ему о школе, о факультете Слизерин, в тайне от отца давала старые магические книги и учебники, и иногда разрешала отрабатывать заклинания своей волшебной палочкой. Он задыхался в мире магглов, где все было чужим, когда магия, настоящая, не скованная еще рамками и запретами, жила внутри него, вспыхивала ярким пламенем, переливалась всеми цветами радуги, просясь наружу, обещая невиданные возможности... или хотя бы защиту от выходок сверстников и злобы отца. Там, в школе, можно будет не только пользоваться магией, но и изучать ее, и от этой мысли у него сладко замирало сердце. Огромная библиотека с тысячами тайн, скрытыми потертыми обложками старинных фолиантов; лаборатории для приготовления зелий, рецепты которых он выучил наизусть и часто придумывал новые, но только на бумаге; Защита от Темных Искусств – быть сильнее тех опасных магических существ, о которых он столько читал, но ни разу не видел. Там, в школе, он будет среди своих, маг среди магов, а не просто нелюдимым черноволосым мальчишкой со странными поступками и злым языком, за что частенько бывал бит местной ребятней – они ненавидели и боялись его непохожести на остальных.
Как был он горд на распределении, когда Шляпа отправила его на Слизерин! Правда, она сначала склонилась в сторону Райвенкло, но Северус столь отчаянно сопротивлялся, что старушка решила не перечить – соотношение качеств его характера было примерно равным для обоих факультетов. Однако прошло меньше месяца, и Северус понял, что здесь все будет почти так же, как было дома, за исключением магии. Кто сильнее – тот и прав. Помимо этого ему быстро объяснили разницу между чистокровными студентами и остальными – презрительное слово «полукровка», брошенное старостой факультета, казалось ему чем-то вроде позорного клейма. Нет, в случае конфликтов со студентами других факультетов его защищали как своего, но его место в слизеринском «табеле о рангах» было одним из последних. Выручало одно – знания. Он зарабатывал для своего факультета больше очков, чем все остальные первокурсники, вместе взятые. Правда, терял он их тоже не мало – язвительность, угрюмость и умение ткнуть врага в самое больное место не добавили ему популярности среди студентов.
Несмотря на это, в школе было, несомненно, легче, чем дома. Его познания в области магии вскоре оценили слизеринцы-старшекурсники, особенно Люциус Малфой – аристократ из древнейшего магического рода, чьи корни уходили в глубину времен аж до самого великого Салазара. Пару раз, увидев страдающего над домашним заданием по зельям или ЗОТИ Люциуса, Снейп заглянул в его пергамент и мгновенно ответил на кажущийся неразрешимым вопрос. С тех пор белокурый семнадцатилетний красавец довольно дружелюбно перекидывался несколькими словами с одиннадцатилетним мальчишкой, а остальные восприняли это как своего рода покровительство уму и талантам первогодка и постепенно изменили свое поведение, молчаливо признав за Северусом право стать настоящим членом Дома Слизерин.
Тем не менее, он так и остался одиночкой – колючим, закрытым для окружающих, молчаливым и резким. Вот и сегодня его никто не поздравил с днем рождения – об этом просто никто не знал. Да и зачем? Однокурсники в этот день обычно угощали других присланными из дома сладостями, показывали подарки от многочисленной родни и гордо принимали поздравления, а что мог предложить им он – жалкий пакет лимонных долек? Выслушивать официальные поздравления от декана и старосты факультета, ловить презрительно-жалостливые взгляды слизеринцев, сопровождающие их подарки из «Сладкого Королевства», больше похожие на подачки? Ни за что, лучше умереть! Пусть лучше никто и никогда не узнает о том, что у него тоже бывает день рождения, что он любит яблочный пирог с ванилью - высокий, теплый, посыпанный сахарной пудрой, который изредка готовила мать. Этот пирог был не просто сытным и вкусным, он был каким-то уютным, что ли… Его запах заставлял предвкушать тихий вечер у зажженного камина, обжигающе-терпкий янтарный чай, перемазанные невесомой белой сладостью щеки и кончик носа, новую книгу, тихонько отданную утром матерью и спрятанную глубоко под подушку, а главное – уверенность в том, что все будет хорошо.
Северус глубоко вздохнул, но этот вздох получился слишком похожим на всхлип. Он сжал кулаки и несколько раз сильно ударил себя по коленям. К троллям, к мантикорам, к дементорам их всех! Не нужны они ему, эти студенты и учителя, он не станет выпрашивать их внимания, тепла или дружбы! Книги, молчаливые, верные, мудрые – вот кто даст ему знания и силу, и там посмотрим, кто и чего стоит! Нужно только набраться терпения…
Его глаза давно привыкли к темноте, но сначала Северус решил, что ему показалось – полог заметно шевельнулся. Мгновенным движением мальчик схватил с тумбочки волшебную палочку и тихо шепнул «Люмос!», вызвав неяркий свет на ее кончике. Легкий шорох и неясная тень в изножье кровати явно указывали на то, что его одиночество было нарушено. Приглядевшись внимательней, Северус на мгновенье застыл от удивления – по одеялу спокойно шла большая крыса! Он не любил крыс и первой мыслью было отшвырнуть нахальную тварь заклинанием, но почему-то не стал. Тем временем крыса подошла поближе и спокойно уселась напротив. Странная она была… и уж совсем непохожая на тех грязных злобных созданий, которые часто шныряли во дворе родительского дома, роясь в мусорных баках, сварливым писком переругиваясь из-за каждого куска. Начать с того, что на этой крысе был надет белый чепец с аккуратными оборками и тщательно завязанными под подбородком лентами. Чистенькая серая шубка чуть отливала серебром, а на спине было привязано что-то вроде небольшого мешочка. Даже длинный хвост не казался голым и противным – розовый, с легким пушком, он выглядел каким-то теплым и даже милым. Крыса посмотрела на мальчика, чуть пошевелила маленьким носиком и тщательно разгладила передней лапкой длинные белые усы:
- Здравствуйте, молодой человек! – изучая магических животных, Северус ни разу не сталкивался с тем, что они могут говорить на человеческом языке, поэтому сразу насторожился, не зная чего ожидать.
- Вы кто?
- Ах, как невежливо… Могли бы и поздороваться! Ладно, учитывая обстоятельства, представлюсь первая – меня зовут тетушка Шарлотта.
- Северус, - машинально ответил он. – А вы… откуда?
- Живу я тут, юноша. В смысле, в подземельях. И довольно давно, - в голосе послышалась добродушная усмешка. - По крайней мере, большинство дырок на этой глупой Распределяющей Шляпе сделала я – мы с ней вечно расходимся во взглядах на характер студентов… Правда, когда она была новой, то упрямства ей была не занимать, это сейчас она смягчилась, - в голове у Северуса мысли неслись просто неудержимым вихрем. Если она помнит Распределяющую Шляпу новой, то…
- Скажите, а вы знали… Основателей? – крыса всплеснула лапками, словно удивляясь:
- Конечно же! Мой чепец сшила, между прочим, леди Хельга! А с Салазаром мы все время спорили, но он на прощание сделал мне подарок – возможность проникать в любые помещения Хогвартса, какой бы магией они не были защищены.
- Этого не может быть, - твердо сказал Северус. – Крысы столько не живут, даже магические.
- А я и не магическая, - черные бусинки глаз искрились весельем. – Я – самая обыкновенная крыса, магии и волшебства во мне нет ни капли, но я слишком долго живу в замке, могу общаться с любыми магическими существами и самими волшебниками. Считай, что я – часть замка. Кстати, палочку можешь убрать – заклинания на меня не действуют.
- Даже Авада Кедавра? – съязвил он, раздраженный добродушной веселостью и уверенностью какой-то тысячелетней крысы, по-хозяй ски расположившейся на его постели.
- Ну, теоретически нет, а практически никто не пробовал – я редко показываюсь кому-нибудь, а разговариваю и того реже. Кстати, я пришла ведь не просто так, а по делу.
- По какому?
- Поздравить я вас пришла, молодой человек! – крыса опять перешла на церемонное «вы». – Если не ошибаюсь, у вас день рождения?
- Это еще зачем? – буркнул Северус.
- Да просто так. Иногда люди делают что-то для других низачем, просто потому, что хотят кого-то обрадовать. Чем хуже крыса? Я хотела тебя поздравить и пришла, даже подарок вот есть, - тетушка Шарлотта сняла со спины мешочек и принялась развязывать его передними лапами, а один особенно упрямый узел – с помощью зубов. Северус заворожено наблюдал за ней. Справившись с завязками, крыса аккуратно вытащила из него кусок пирога, обильно посыпанного сахарной пудрой. В воздухе поплыл аромат печеных яблок и ванили – чудесный, милый, домашний запах, так пахнет безмятежность, тепло, защищенность, понимание…
Этот запах, словно ураган, снес все бастионы сдержанности Северуса - обиды, злость, отчаяние и горечь, накопившееся за последнее время, хлынули наружу:
- Мне не нужны твои подачки и твоя жалость! И ничьи не нужны! Я ничем не хуже тех чистокровных идиотов без мозгов и я это докажу! Всем! Я все выдержу и стану умнее и сильнее! Они у меня еще попляшут, я им такое устрою, я… - он захлебнулся своим яростным криком, горло сдавил спазм, а из глаз брызнули едкие злые слезы. Он взмахнул рукой, желая отшвырнуть, раздавить, уничтожить эту гладкую серую тварь в смешном чепце и куском пирога в лапах. Крыса даже не пошевелилась, только внимательно смотрела мальчику в лицо. Рука внезапно стала невыносимо тяжелой и упала на полпути к цели, спазм не отпускал, мешая дышать… Он откинулся на подушки, дрожа всем телом.
- Ну, ничего… Ты поплачь, если хочется. А потом все наладится… Вырастешь, станешь сильным и умным, настоящим волшебником, и все у тебя получится. Совсем детеныш, право слово… - крыса отложила пирог и залезла ему на грудь, чтобы кончиком хвоста вытереть слезы. Хвост у нее действительно оказался мягким и нежным, а маленькие лапки с полупрозрачными коготками – ласковыми и теплыми, они гладили его по щекам, прогоняли отвратительную дрожь внутри, согревали… и это не было унизительным или отталкивающим. Когда Северус немного успокоился, вытер лицо краем простыни и снова сел, тетушка Шарлота снова протянула ему пирог:
- Ешь давай. А то остынет твой подарок, - он взял кусок, откусил, ощущая на языке знакомый вкус, а во всем теле – странную легкость и покой.
- Ты сердишься? Я не хотел тебя ударить, просто… - слова извинения подбирались с трудом, но крыса и слушать не стала.
- Да знаю я! Ничего страшного не случилось. Доел? Вот теперь ложись поудобнее, - она приблизилась, обнюхала его лицо, аккуратно стерла лапкой сахарную пудру с кончика носа. – Пирог – это, конечно, не настоящий подарок. Я тебе сказку подарю, настоящую, которая существует на самом деле. Знаю, что ты взрослый для этого, но даже взрослым иногда нужны сказки, - Северус не стал сопротивляться. Ему было тепло и уютно, немного клонило в сон, поэтому он с удовольствием устроился под одеялом и посмотрел на крысу.
- Нет, так не пойдет! Ты глаза закрой и слушай, тогда сможешь увидеть все, о чем я буду тебе рассказывать, - тетушка Шарлота уютно устроилась у него на груди, свернувшись пушистым серым клубочком. Прежде чем закрыть глаза, Северус сказал:
- Сказок не существует, это просто фантазии, как сон.
- Еще как существуют. Ты и сам сказка, малыш…
- Я? Как это?
- Потом поймешь. Мы все – сказки, для себя, для других… особенно для других. Ты вот сказал, что всем им докажешь… Ты не им, ты себе докажи. Можно стать сильным и умным, но чем больше сила, тем больше соблазнов, поэтому помни, что ты, в первую очередь, должен оставаться человеком. Понимаешь? Это очень трудно, но достижимо. Я верю, что ты сможешь. Тогда твоя сказка будет с хорошим концом.
- А ты… придешь еще? – глупая слабость, конечно, но так ужасно не хотелось, чтобы она уходила. С ней было просто и хорошо, как никогда. Крыса серьезно взглянула на него и ответила:
- Приду. Обязательно приду, только не скоро. Должна же я убедиться, что у тебя все получилось, правда? – Северус согласно кивнул. – Вот и ладушки. А теперь слушай, - мальчик закрыл глаза и вскоре увидел… дракона.

СКАЗКА О ДРАКОНЕ И ЯЩЕРИЦЕ.
Давно это было… В те далекие времена, когда даже сам Мерлин еще не родился, жили совсем особенные драконы. Они были не похожи на своих теперешних потомков, которых ты знаешь. Эти драконы были очень мудрыми, умели говорить, а их волшебная сила была огромной, куда до нее современным магам! Они принадлежали к разным племенам, отличаясь по цвету и обычаям, но все они свято чтили Закон, доставшийся им от первого прародителя – Радужного Дракона. Один из пунктов этого закона гласил, что между драконьими племенами должен царить мир, а споры за территорию охоты или желанную самку должны решаться в честном поединке.
Шли годы, менялся мир. Золотые драконы изредка стали уносить в свои пещеры человеческих детей и учить их магии, потому что видели, как мужественно борются люди за существование, как нуждаются в мудрой силе и знаниях. А вот племя Черных Драконов считало людей забавными игрушками. Они устраивали налеты на их города и деревни, огненным дыханием сжигали дотла заботливо выращенные сады, одним яростным движением гигантских крыльев разрушали дома. Они тоже похищали людей, но только для того, чтобы долго мучить их, снова и снова убеждаясь в своей силе и безнаказанности.
Однажды небольшая Черная Дракониха охотилась и улетела очень далеко от дома. Она сильно устала, поэтому опустилась на лесную поляну, чтобы отдохнуть. На этой поляне жил огромный Ящер – они были очень похожи на Драконов, только не умели летать, да и волшебной силы в них не было ни капли. Драконихе очень понравился Ящер, тем более что в своем племени ее считали дурнушкой – ни яростной силы, ни гордой стати, ни глубокой черноты крыльев, ни темного пламени в глазах, как у других дочерей племени, у нее не было. А здесь, на поляне, укрытой со всех сторон гигантскими зелеными кронами старых деревьев, было тихо и прохладно, и Ящер, никогда раньше не видевший Драконов, так искренне восхищался ее умением летать…
Она решила остаться с ним. Ну и что, что он не дракон – ее крыльев хватит на двоих… Черные Драконы, узнав о поступке соплеменницы, навсегда изгнали ее и запретили возвращаться в родные пещеры. Она недолго огорчалась этому - в заботливо зарытом в землю черном яйце уже зрела новая жизнь. Наступила зима, на поляне лежал глубокий пушистый снег, а матушка-Дракониха горячим дыханием согревала скорлупу-колыбель, чтобы январский мороз не повредил ее первенцу…
И вот холодной ночью в начале января появился на свете Маленький Дракон. Он был очень похож на мать – такой же черный, с маленькими, но совершенно настоящими крыльями. Казалось, что все будет чудесно, и маленькое семейство долго и счастливо будет жить под сводами старого леса. Однако все получилось иначе – Ящеру не понравилось, что его сын не унаследовал ни отцовской серой окраски, ни солидной, как он убеждал себя, бескрылости. Он уже давно втайне завидовал возможности жены парить в небе, в то время как он обречен был вечно оставаться на земле. А теперь еще и сын, непохожий на него, который к тому же очень скоро научится летать и изрыгать горячее пламя… Чем дальше, тем сильнее становилась зависть Ящера, постепенно превращаясь в ядовитую злобу. Он запретил Драконихе летать и безжалостно стегал мощным хвостом Маленького Дракона, если видел, что он пытается расправить еще по-детски неуклюжие крылья.
Дракониха понимала, что ее сын больше принадлежит к ее племени, и у него есть шанс вернуться туда, куда ей самой был навсегда заказан путь. Драконам почти невозможно прожить без неба, без жаркого пламени в груди, без древней мудрости, передаваемой из поколения в поколение. Поэтому она потихоньку учила его летать, объясняла, как обуздывать и направлять внутренний огонь, рассказывала старинные легенды, услышанные ею когда-то от других драконов.
Когда Маленький Дракон подрос, она объяснила ему, где живет племя Черных Драконов, и простилась с ним на опушке леса. Дракончик расправил черные крылья и поднялся в воздух, навсегда покидая пусть не всегда добрый, но привычный и родной мир лесной поляны. Он долго летел на север, иногда отдыхая то среди старых камней, то в заброшенных земляных норах, и, наконец, достиг Холодной Горы, на вершине которой и обитали Черные Драконы. Опустившись на широком каменном плато, он увидел их – огромных, сильных, матово-черных, с могучими широкими крыльями, и безмерно обрадовался, ведь они были такие же, как он!
Однако рано он радовался… хотя что вы хотите он ребенка, пусть и драконьего? Черные драконы приняли его и стали обучать наравне с остальным молодняком, но это племя вообще не отличается добротой, а уж к сыну «земляного червя» и вовсе относились с пренебрежением, несмотря на антрацитовую окраску и наличие крыльев. Маленькому Дракону приходилось зубами и когтями отстаивать свою принадлежность к племени, а поскольку в драке много всегда сильнее одного, то он еще истово копил знания и развивал магическую мощь.
Прошло время, и Дракончик вырос в молодого Дракона. Соплеменники давно перестали задирать его – он был умен, сообразителен и намного могущественнее своих сверстников, однако друзей у него так и не нашлось – привычка к недоверчивости и мгновенному отчаянному отпору, развившаяся в детстве, не позволяла довериться кому-либо. Вскоре Старшие стали брать молодняк на «испытания», и огонь Молодого Дракона сжег не одну человеческую деревню в доказательство полного соответствия характерам и обычаям племени Черных Драконов.
Как-то раз, после очередного вылета, он опустился на выжженную землю, чтобы немного передохнуть, и увидел, что тут и там под слоем пепла лежат мертвые птицы, с жадно открытыми в тщетной попытке вдохнуть прохладного воздуха клювами. Это зрелище неприятно царапнуло сердце Молодого Дракона, ведь раньше он смотрел на все это сверху и видел только полупрозрачные в ярком солнечном свете языки собственного пламени, с ревом низвергавшегося с небес на крохотные домишки и деревца, превращая их в идеально ровную черную поверхность. Он прошел вперед, и у остатков сгоревшего частокола увидел умирающего коня. Несчастное животное, привязанное хозяином к толстому бревну, не успело спастись. Безжалостное драконье пламя до костей спалило золотистый бок и сильные ноги, но конь еще был жив, слабо втягивая почерневшими ноздрями пахнущий гарью воздух и изгибая в молчаливой агонии длинную изящную шею, так похожую на драконью. Внезапно Молодой Дракон представил, как этот конь несется по бескрайней равнине, похожий на золотистую стрелу, почти летит, едва касаясь копытами верхушек серебристой ковыли, и темное золото гривы сливается с закатными лучами солнца… живой, сильный, стремительный, но при этом совершенно не мешающий этим ни одному дракону. Тогда зачем? Старшие Драконы говорили, что обычаи велят держать в страхе людей и животных, чтобы никто не усомнился в могуществе и безграничной власти Черного племени. Получалось, что это делалось не ради жизни или пищи, а просто так, чтобы восхищаться собой и своей силой.
Вернувшись в пещеру, Молодой Дракон долго думал, взывая к разумности древних законов племени и красоте легенд о непобедимости Черных, но сердце болело все нестерпимей. Он слышал, что Золотые Драконы живут в мире с людьми и животными и даже не гнушаются помогать им, за что Черные презирали их безмерно, называя предателями драконьего рода, подлежащими немедленной мучительной смерти. Кстати, Золотые были не менее благополучны и многочисленны, чем Черные, хоть и предпочитали подтверждать свою мудрость и силу жизнью, а не смертью, что ему нравилось теперь гораздо больше, но… если так, то ему придется предать свое племя, а гарантировать, что Золотые Драконы доброжелательно примут перебежчика, он не мог.
Неизвестно, сколько бы еще терзался Молодой Дракон своими мыслями, если бы через несколько дней на Совете Племени не прозвучал призыв к войне с другими Драконами, чтобы создать единое Племя Драконов, которым бы правили Черные. Закон Радужного Прародителя был назван замшелой глупостью и Черные восхищенным ревом приветствовали решение мудрого и отважного вожака.
В ту же ночь Молодой Дракон распахнул крылья, неслышно скользнув в густую тьму, и взял курс на восток, к Рассветным Пещерам – древнему обиталищу Золотых. Он встретил рассвет возле пещеры Старейшего, чьи крылья были цвета белого золота, и попросил выслушать его. О чем говорили Молодой Черный и Старейший Золотых осталось тайной, но вскоре после окончания их разговора несколько драконов покинуло Пещеры. Они отправились к другим драконьим племенам – Синим, Белым, Алым, Изумрудным, чтобы предупредить их о попрании Закона и планах Черного племени. А Молодой Дракон вернулся к себе, на плато Холодной Горы, ведь должен же был кто-то предупреждать Старейшего о готовящихся злодеяниях Черных - во имя сохранения жизни на земле и исполнения заветов Радужного Дракона.
Война началась и длилась много лет. Некоторые племена присоединились к Черным, некоторые – к Золотым. Многие погибли в бою или были подло убиты Черными и их сторонниками; прежние территории охоты стали сожженной пустыней, где не было ни единого живого существа. Боль и горечь поселились в сердцах Драконов, оплакивающих соплеменников, друзей и любимых, но в них они черпали силу и мужество в борьбе против злобной магии Черного племени. Молодой Дракон успел стать взрослым и сильным, его мужество и ум спасли множество жизней, но образ умирающего на черной земле золотистого коня, словно острый каменный осколок ранил его сердце. И неважно, что может и не его, а чужое пламя оборвало этот живой, стремительный бег в закат, ведь он был одним из убийц, просто ни разу не видел своих жертв.
Однако ничто не длится вечно. Кончилась последняя битва, запах гари и запекшейся крови надолго отравил воздух, мертвые разноцветные тела Драконов усеяли почти все вокруг, а израненный Черный Дракон полумертвым рухнул на землю… но все было не зря – в вышине, словно купаясь в предрассветной дымке наступающего дня, парил Золотой Дракон.
Собрав последние силы, Черный призвал свою магию и с ее помощью оказался в далекой и мрачной пещере – этот способ почти исчерпал его волшебные возможности, но просто долететь сюда он бы не смог – крылья были изорваны в клочья. Он знал, что, скорее всего, умрет здесь – предатель побежденных ныне Черных, но так и не принятый победителями Золотыми; одиночка без племени, без будущего, без дома, почти без крыльев, зато с мертвящей пустотой в груди, занявшей место израсходованного во время битвы огня. Холод камней проникал даже сквозь твердую антрацитовую чешую, вокруг не было ни капли воды, чтобы напиться и хоть немного промыть раны. Обессиленный, он распластался на полу пещеры, и устало прикрыл глаза.
Он не знал, сколько пролежал здесь, когда вдруг услышал легкий шорох. С трудом повернув голову, Дракон увидел серую Ящерицу, самую обыкновенную – маленькую, юркую, быструю. Она внимательно и слегка настороженно осмотрела израненные крылья и пересохшую пасть, развернулась и исчезла, только мелькнул между камней длинный хвост. Он подумал, что она испугалась громадного, окровавленного черного тела, но вскоре убедился в обратном, услышав звук, похожий на цокот копыт по камням. Сквозь пелену боли и жара, застилающего взгляд, Дракон увидел приближающегося к нему прекрасного коня, чья шерсть словно светилась темным золотом – двойника того, другого, погибшего от драконьего пламени много лет назад, чей образ так мучительно больно терзал сердце. Но этот конь был живым, на блестящих боках не было ни единого пятнышка гари, а сильные безупречные ноги уверенно ступали по земле. Он нагнулся над израненным черным телом, тихонько фыркнул, и внезапно живительная прохлада воды полилась прямо в пасть Дракону. Напившись, он заметил, что вода льется из кожаного бурдюка, привязанного к шее животного, а между ушей коня, крепко вцепившись в густую челку, сидит маленькая серая Ящерица.
Не раз и не два Конь приносил воду, а Ящерица старательно промывала глубокие раны. Потом они снова ушли и вернулись с охапкой целебных трав – Конь принес ее на спине, а Ящерица тщательно укрыла ими Дракона. Постепенно спал жар, ушла мучительная боль, а потом и раны затянулись, оставив лишь несколько серебристых шрамов, прихотливо пересекающих черную поверхность крыльев. В тот день, когда Дракон смог самостоятельно спуститься к небольшому горному озерцу, он видел Коня в последний раз – тот несколько раз медленно склонил золотистую голову, словно в поклоне, и исчез за поворотом тропы. Дракон медленно обернулся к Ящерице, которая сидела на большом прибрежном камне, почти сливаясь с его серой поверхностью:
- Зачем? Если бы он знал, что я убил одного из них, то никогда не стал бы помогать мне…
- Он знает - легенды о Черных он слышал, еще будучи жеребенком. Но еще он знает, что среди них нашелся один, который пожертвовал всем, чтобы племя Закатных Коней не исчезло с лица земли. Теперь ничья злая воля больше не оборвет их легкого бега по родным равнинам, и воздух там не будет сухим и горьким, как прежде, а станет пахнуть медом и влажной травой, с каждым вздохом наполняя тело жизнью и силой – и это все благодаря тебе, Одиночка. Так они называют тебя, рассказывая сказки своим детенышам, когда приходит пора ночного водопоя.
- Откуда ты знаешь?
- Я маленькая, летать не умею, зато бегаю по земле, много вижу и слышу, что творится в мире. Скоро ты выздоровеешь, снова будешь летать и сможешь вернуться к своим. Они думают, что ты погиб. Представляешь, как они обрадуются, увидев тебя? Ты герой, почти легенда, о тебе знают все, даже ночные птицы и мыши в своих норах…
- Я не вернусь. Мне нет места ни в одном племени – я предал своих, а Золотым стать не могу, потому что я черен по своей природе. Ни одно племя не примет Дракона другого цвета – это противоречит Закону.
- Что же, может, это и к лучшему, - ответила ящерица. – Будем жить здесь, вдали от всех…
- Ты хочешь остаться со мной?
- Конечно. Одному плохо, а я хоть и маленькая, но все же похожая на тебя. Попробуем подружиться, а? – Дракон удивился, но скрыл это, раздраженно ответив:
- Во-первых, я всегда один. А во-вторых, как нам можно дружить? Я - большой волшебный Дракон, а ты – маленькая Ящерица, тебя и на камне-то не сразу заметишь…
- Ты просто неправильно смотришь, - вздохнула Ящерица. Она соскользнула с камня, ловко взобралась на голову Дракона и уселась прямо на морде.
- Теперь ты меня хорошо видишь? – Дракон кивнул. – Все очень просто – попробуй посмотреть на меня иначе.
- Ты что, меня совсем не боишься? У меня клыки, я умею выдыхать огонь, могу наступить ненароком… Не лучше бы тебе уйти к своим?
- Не лучше. А бояться тебя я не стану – разве ты хочешь раздавить меня или сжечь?
- Нет, конечно. Но могу - случайно.
- Брось! Я ведь недаром такая маленькая – увернусь, если что. У каждого есть свои преимущества. Ты будешь летать в небе, я – бегать по земле, а потом будем рассказывать друг другу, что видели. Попробуем?
- Давай, только…
- Знаю, я буду осторожна. Пошли обратно, ты еще слаб, а подъем долгий, - Ящерица устремилась по тропе вверх, а Дракон отправился следом.
Так они и жили – Черный Дракон и Серая Ящерица. Он оберегал ее, потому что был большим и сильным, а она пела ему песни ночной травы или рассказывала сны, которые видят придорожные камни. Однажды ночью, сидя рядом с Ящерицей у входа в пещеру, Дракон увидел Падающую Звезду и загадал желание… Какое именно – не знаю, только с тех пор появилось на свете племя Стальных Драконов. Их чешуя цвета вороненой стали, и крылья есть не у каждого, но они все гордятся таким наследием Отца-Дракона и Матери-Ящерицы. Еще их называют Истинными Драконами – в них слиты Земля и Небо, они сильны и мудры, всегда живут парами и никогда не расстаются друг с другом. Мало кто видел Стальных, но верят, что это – к счастью. А вечерний сумрак, обнимая вершины гор, шепчет им, что когда рождается Истинный, то с неба всегда падает звезда, чтобы стать его сердцем.

Тетушка Шарлотта замолчала, прислушиваясь к сонному дыханию Северуса, а потом тихонько прошептала:
- С Днем Рождения, Истинный. Все у тебя получится, хоть и не сразу, и ты обязательно будешь счастлив и найдешь свою Ящерицу. Звезды не падают просто так - сказка может стать реальностью, а сон – явью, стоит только поверить в них, - она бесшумно соскользнула с постели, ловко пробралась в какую-то щель и исчезла в запутанном лабиринте коридоров хогвартских подземелий.
Когда наступило утро, Северус проснулся и вспомнил серую крысу в забавном чепце с оборками, ее сказку, и решил, что это был сон. Одевшись, он откинул полог и сунул руку под подушку, чтобы вытащить волшебную палочку, но пальцы наткнулись на что-то мягкое. Спустя пару секунд он держал в руках маленький холщовый мешочек, от которого до сих пор пахло яблоками и ванилью…

Январь 2008 г.