Глава 1Темнота сомкнулась над ним, густая, вязкая, как сок гипнофорного боба, поглощая всё земное и внешнее. Ушла боль, и ощущение деревянного пыльного пола под руками исчезло, и не было звука крови, стучащей в висках. Всё замерло. Всё остановилось.
Северус не знал, шло ли время в этой странной пустоте между жизнью и смертью. Он попытался пошевелить рукой; похоже, ему удалось. Он медленно, словно против воли, провёл кончиками тонких бледных пальцев по горлу: там были следы запекшейся крови, но раны от змеиных зубов причиняли не больше тревоги, чем нелепый бутафорский макияж. Северус нахмурился и дёрнул головой; шея по-прежнему не хотела отзываться болью. Чёрный густой воздух вокруг был на ощупь мягким и тёплым, словно убаюкивающим.
«Не спать!» - прорычал Снейп сам себе, испугавшись неожиданной догадки. Смерть ждала его там, за гранью сна: стоило ему покориться, отдать себя в её власть – и не останется даже призрачного шанса на выживание.
Он сделал неуверенный шаг, другой, а затем побежал – не оглядываясь, в никуда, не разбирая дороги. В темноте забрезжили неясные разноцветные пятна и раздался настойчивый гул, сквозь который Северус хотел прорваться…
…И у него получилось. Пятнистый сумрак вокруг поредел в белёсый сухой туман, а воздух наполнился запахом осенней мокрой травы и прелых листьев. Вдалеке раздался протяжный паровозный гудок, и Северус узнал то место, где очутился. Вне всякого сомнения, это была железнодорожная станция Хогсмид, пустынная, как и положено задолго до или после отправления Хогвартс-экспресса. Где-то в тумане чуть слышно всхрипывали тестралы, запряжённые в школьную повозку. Стоило сойти с платформы, сесть в карету, и можно было навсегда остаться в Хогвартсе…
…Кто-то стоял на платформе. Северус пригляделся и отшатнулся, надеясь, что несовершенное зрение сыграло с ним злую штуку. Однако рыжеволосая девушка развернулась и, разглядев его, с улыбкой помахала в ответ, развеивая остатки сомнений.
- Лили… Эванс? Вот как… Значит, я всё-таки умер…
Северус привычно сложил руки на груди, не попытавшись даже оправить изодранную, грязную мантию. Лили подбежала к нему навстречу, протянув руки. Она выглядела счастливой и безмятежной.
- Добрый вечер, Сев.
- Очень добрый, - ехидно процедил он. – Торжество мира и доброты. А ничего, что мной только что пообедала змея Волдеморта?
Лили совершенно по-детски всплеснула руками, прижала на миг ладошки к румяным щекам.
- Прости, Сев, - ахнула она. – Мне очень жаль…
- Где мы? – решил сменить тему Снейп. – Только без пафоса и по сути, я умоляю…
- Ты здесь потому, что твоё тело всё ещё способно принять тебя. Другими словами, ты почти жив… У тебя есть шанс.
- Вот как? – он криво усмехнулся.
- Северус… Пожалуйста, поверь мне… - она протянула к нему руки, но Снейп отстранился.
- И что же я должен сделать?
Лили стояла перед ним – по-детски смущённая, не постаревшая ни на день, такая же светлая и ясная, как на колдографиях, как в его памяти, такая родная, домашняя, близкая… Он, оказывается, и забыл, как это хорошо – видеть рядом эту улыбку, это лицо. Может быть, нет смысла так цепляться за никчёмную и беспросветную жизнь, наполненную мучительной болью несвоевременного раскаяния, когда можно – вот так вот, просто! – сойти с платформы и остаться рядом с ней, с мечтой, с радостью?
- Я не знаю, Сев. Это твоя жизнь и твоя смерть. Я должна была встретить тебя – просто потому, что ты сам этого хотел.
- А ты… разве… не хотела?
- Мы бы встретились рано или поздно. Но я никогда не желала тебе смерти…
Губы Северуса предательски задрожали.
- Я… Я тоже… не желал…
Северус почувствовал, что не может говорить, словно прокушенное горло, наконец, дало о себе знать. Слёзы стояли в его глазах, и это было так некстати: плакать здесь и сейчас, перед ней, за пределом жизни и смерти…
Он наконец-то протянул руки ей навстречу; Лили подалась вперёд, и он обнял её, прижимая к себе стройное тело в уютном свитере. Руки скользнули вниз, и он рухнул на колени следом, уткнулся лицом в ноги Лили, вздрагивая от неудержимых рыданий. Она растерянно гладила Снейпа по волосам, приговаривая негромко что-то ласковое и утешительное. Наконец, слёзы иссякли, но он ещё несколько минут ловил воздух ртом, прижимаясь к женщине своей мечты.
- Ну что ты, Северус… Не надо… Всё хорошо…
Наконец, он сумел подняться, выпрямился: взгляд его стал ещё более жёстким, чем раньше.
- Лили… Поттер, - выговорил он с усилием, отстраняясь. – Ты знаешь. Я… всегда… всю жизнь…
Она молчала. До дрожи знакомые зелёные глаза словно подсказывали: «Ну же! Скажи это! Скажи это сам! Вслух!»
Никогда ещё прежде не было так тяжело разжать губы. Слова давались с таким невероятным трудом, что, кажется, засаднило злосчастное горло…
- Я… всегда… любил тебя, Лили, - прохрипел Северус. Он поднял руку – палочка сама собой скользнула в неё – и серебристая олениха грациозно прыгнула в осенний туман, окутывающий платформу. Лили ахнула.
- Сев… Ты же знаешь: мы были очень хорошими друзьями…
- Друзьями?! – прорычал Снейп. – Друзьями?!!
- Тише, тише… - она протянула к нему руку; он отстранился. – Тише… Ты сказал ещё не всё, что хотел.
- Да, - к Снейпу вернулось самообладание. – Я сказал не всё. Я всегда – он подчеркнул это «всегда», и голос его был ядовитей зубов Нагайны, - я всегда ненавидел Джеймса Поттера.
- Я знаю, - кивнула Лили. – Этого ты не скрывал. Но за что? Неужели только за его безобразные шутки?
Северус хотел промолчать, но не смог. То ли это место располагало к исповеди, то ли он слишком долго копил в себе чувства, и теперь, даже выпустив на волю воспоминания, никак не мог остановиться… Он снова поймал взгляд Лили – но теперь Северус не умолял, а словно бил наотмашь:
- За всё! И за это тоже. За то, что был удачливей меня. За то, что был богаче меня. За то, что ему само шло в руки всё то, что я добывал таким трудом… За то, что был из хорошей семьи. За то, что его любили… Ему всё прощали, любую мерзость, а я всегда был в ответе за свои и чужие оплошности… Джеймс Поттер был самоуверенным, безнаказанным наглецом, который вторгался в мою жизнь просто потому, что я не мог ответить ему тем же. А потом он с истинно гриффиндорским благородством поймал тебя на твоей слабости – и ты побежала за ним под венец… Думаешь, ты спасала меня? Или просто нашла благовидный предлог, чтобы от меня отвязаться?
Снейпа трясло, как в лихорадке. Улыбка больше не появлялась на светлом лице Лили. Она печально наклонила голову, провела руками по лицу, словно прогоняя видения.
- Северус, послушай… Дети всегда жестоки. Ты прав: я хотела тебя защитить, а ты… Знаешь, Сев, детские обиды иногда забываются слишком поздно. Тебе не нравилась компания Джеймса, а мне – твои друзья. Твои обожаемые борцы за чистокровность вели себя в Хогвартсе примерно – и посмотри, что они делают теперь… А Поттер был обычным хулиганом, задирой и хвастуном, - но это действительно были детские шалости избалованного мальчишки. Джеймс был жесток, груб – но никогда он не был способен на подлость.
- Ты не считаешь подлым то, что он со мной сделал?
- Он сделал плохо и через день об этом забыл. А ты, Сев, похоже, так и провисел всю жизнь вверх ногами.
Её тон стал таким же резким и холодным, как его слова. Северус почувствовал, как силы оставляют его. Он закрыл лицо руками и опустился на платформу. «Не так… всё не так… Что же я делаю…»
- Прости меня, Лили, - глухо сказал он. – Прости за всё, что я сделал не так… И, тем более, за то, чего я не сделал.
Она коснулась его плеча, подала руку, помогая подняться на ноги.
- Я давно всё простила, Сев, - сказала она с детской лёгкостью. – Давным-давно всё простила. Главное, отпусти себя сам…
Северус кивнул. Он чувствовал, что не хватает ещё одного, завершающего штриха.
Из тумана к ним вышел Джеймс.
- Поттер, - скривил губы Северус.
- Привет, Снейп, - улыбнулся Джеймс без тени насмешки. Лили внимательно смотрела на них.
- Только не говори мне, что я должен просить прощения у него, - хмыкнул Снейп.
- Не думаю, - ответил за неё Поттер. – Я должен сказать тебе кое-что… В общем, ты был достойным противником тогда, в Хогвартсе. Я никогда не говорил тебе об этом, просто как-то само собой подразумевалось.
- Да что ты говоришь, - ехидно прошипел Снейп. – А я-то, наивный, думал, что просто был удобным мальчиком для битья…
Джеймс энергично замотал головой.
- Мы, конечно, доставали тебя, понимаю.. Но ведь и ты был далеко не безобидным! Я твои «авторские» проклятья помню. Кстати, я сам не придумал ни одного заклинания. Так что по этой части ты меня обставил…
- Ага. По Чарам, и по Зельям, и по Тёмным искусствам, - не без самодовольства подхватил Снейп, ожидая, что сейчас вспыхнет привычная перепалка. Однако Джеймс удивительно легко согласился:
- Да, было дело. Твоему прилежанию и упорству можно было позавидовать. Так что не надо прикидываться несчастным обиженным мальчиком, Северус Снейп. Мы стоили друг друга…
Он протянул руку, и Снейп с удивлением и недоверием пожал её. Почему-то вдруг закружилась голова, а дыхание стало болезненно тяжёлым.
- Ты свободен, Сев, - услышал он голос Лили, словно сквозь вату. – Теперь тебе пора жить. В конце концов, ты так ещё толком и не жил для себя…
Туман становился всё гуще и темнее, он наползал и давил со всех сторон. Скрылись из глаз Лили и Джеймс, и платформа, и Северус вновь провалился в уже знакомую темноту.
…Он почувствовал влажный деревянный пол под щекой и едва уловимый запах крови. Тупая боль в шее под толстой запекшейся коркой окончательно привела его в чувство. Северус по-прежнему лежал в Визжащей хижине. Обескровленное тело сковывала мертвенная слабость, побелевшая кожа уже не реагировала на холодные струи сквозняка. Пульс был медленным и редким, но он был. Снейпу оставалось только дождаться, когда его найдут и передадут в руки опытным целителям. Судя по радостным крикам вдалеке и по безжизненной метке на левом предплечье, оставалось уже совсем недолго. А ждать Северус умел.
