Глава 1Май 1999 года
Дежа вю. Определённо дежа вю.
Рита сжимает в руке конверт, на котором изображён крот в оранжевом шарфе. Распечатывать не хочется просто до ужаса – наверное, потому что чутьё подсказывает: ничего хорошего внутри не будет. Но пальцы уже разрывают пергамент.
«Уважаемая мисс Скитер!
Пресс-служба «Йоркширских кротов» приглашает Вас посетить торжественное мероприятие, посвящённое восьмидесятилетию команды…»
На место и время проведения праздника Рита даже не смотрит. Хватит. Посещение подобного торжества десять лет назад едва не разрушило всё то, что она строила с таким трудом.
Приглашение незамедлительно брошено в камин. Весёлый крот отчаянно пытается покинуть пергамент, но огонь добирается и до него. С каким-то мрачным удовлетворением Рита наблюдает, как последний клочок пергамента превращается в пепел.
Хватит, повторяет Рита самой себе. Не стоит тешить себя надеждой, что на этом празднике будут не все, и вообще – что за глупость этот квиддич, и…
* * *
Август 1960 года
- Папа, а с кем мы играем?
- Вот, посмотри в программке: «Бристольские киты», видишь?
Рита послушно разглядывает фигурки игроков «Китов» в небесно-голубых мантиях, водит пальцем по строчкам, читая заметку о нынешнем состоянии команды соперника, но мало что понимает. А папа, обычно серьёзный и иногда строгий папа с неподдельным азартом рассказывает о том, как десять лет назад «Киты» проиграли нашим в полуфинале Кубка Англии.
- Двести десять – пятьдесят, понимаешь?! Ловцом тогда был Виктор Рук, и он творил такие вещи, Рита, такие!.. После его ухода из квиддича я больше не видел подобных игроков – с такой скоростью, такой техникой!
- Техникой?
Рита не совсем представляет, как техника вяжется с квиддичем. Почему-то этот неизвестный Виктор Рук воображается ей с привязанной к метле электрической печью – она видела такую дома у тёти Марилены. Но какая тогда может быть скорость?
Рита тихо хихикает. Она не хочет обижать папу, потому что он так любит квиддич и так хочет, чтобы она тоже его полюбила.
И вот они на трибуне. Папа пожимает руки приятелям, с которыми он частенько встречается на матчах, и легонько подталкивает её вперед.
- Этот рыжий чертёнок – моя дочурка Рита, - говорит он.
Приятели смеются. Один из них, невысокий усатый мужчина с весёлыми глазами, треплет её за щёку:
- Ну что, малышка Скитер, наши сегодня выиграют?
- Выиграют, - отвечает она и думает, что сначала неплохо бы посмотреть на этих наших, о которых все так много говорят.
Стадион гудит, и этот гул смолкает только с появлением на поле команд и судьи. Комментатор объявляет составы, и Рита замечает, что с особым восхищением болельщики приветствуют молодого игрока по имени Энди Спэрроу. На фото в программке робкого вида паренёк хмурит густые брови, стараясь придать себе суровый вид, вытягивает тощую шею... И вправду как воробышек , хмыкает Рита. Папа толкает её локтем, указывает на поле – игра уже началась.
Игроки летают так быстро, что Рита не понимает, кто есть кто. Сектора бурлят; кажется, что от криков сотрясается воздух, который так стремительно рассекают мётлы игроков! Папины приятели поют забавную песню о том, как Энди Спэрроу засунет кому-то снитч в… - тут папа с очень смущённым видом закрывает уши Риты своими большими ладонями, и она не слышит окончание куплета. А когда папа убирает руки, все уже дружно скандируют: ««Йоркширские кроты»! «Йоркширские кроты»!» И Рита невольно начинает болтать ногами в такт и бормотать под нос: «Кро-ты! Кро-ты!»
Примерно через полчаса молодой и перспективный Спэрроу ловит снитч, и стадион взрывается аплодисментами и воплями. Папа кричит что-то о четвёртой победе подряд, его усатый приятель обматывает шею Риты оранжевым шарфом, на котором вышит крот, и неизвестно почему Рита чувствует себя жутко счастливой и причастной к чему-то большому, общему, такому…! Она обнимает папу за шею и кричит: ««Кроты», вперёд!!!» Папа потирает ухо и, кажется, тоже чувствует себя очень счастливым…
* * *
Сентябрь 1963 года
Рита деловито оглядывает толпу первокурсников. Они стоят в небольшом зале, и скоро каждый из них присоединится к своему факультету.
- Куда бы ты хотела попасть? – спрашивает её светловолосый мальчик, стоящий рядом.
- Мне всё равно, - отвечает Рита. – Главное, чтобы там была хорошая квиддичная команда.
Мальчик молчит.
- Ты любишь квиддич? – жадно спрашивает она, видя, что он немного смущён и боится завязать беседу. В маггловской среде, где росла Рита, мало с кем можно обсудить матчи и команды, разве что с папой и его приятелями… Поэтому любая возможность по-своему ценна.
- Нет… не люблю, - бормочет мальчик. – Мама говорит, что это глупое времяпрепровождение. Лучше заняться чем-то более полезным.
- Ясно… - с этого момента на лбу мальчика словно стоит невидимое клеймо «Хаффлпафф». Рита была наслышана о качествах, присущих студентам этого факультета.
Первокурсников наконец-то заводят в Большой Зал, и тут даже её, старавшуюся выглядеть невозмутимой, пронимает. Над головой не потолок, а ночное небо. Море любопытных взглядов и прокатывающиеся по залу волны шёпота. Интересно, кто же будет её однокурсниками?
Рита вглядывается в лица, Рита скрывает волнение, Рита хочет запомнить свои первые мгновения в Хогвартсе. Ей кажется, что она стоит на пороге чего-то нового, и скоро ей откроются тайны, которые дано постичь немногим.
Поглощённая новыми ощущениями, Рита не слышит, что её уже вызывают. Строгая волшебница в изумрудной мантии дважды произносит её фамилию, и вот на светло-рыжих волосах оказывается древняя шляпа Годрика Гриффиндора.
- Девочка, с твоими-то мозгами думать только о квиддиче? – хрипло хохочет Шляпа ей в ухо. – Удивительный экземпляр!
- Может быть, я сама решу, куда направить мои мозги? – сердито думает Рита в ответ.
- За одно это тебя можно распределить в Слизерин, - шепчет Шляпа. – Но полагаю, что всё-таки лучше для тебя будет РАВЕНКЛО!
* * *
Сентябрь 1964 года
- Ну давай я буду тренироваться день и ночь, Алекс! – с жаром говорит Рита. – Я всю жизнь мечтала играть в команде…
- Но ты ведь понимаешь, что собрать команду нужно сейчас… а ты на данный момент не готова, - устало говорит Алекс Робсон, шестикурсник, капитан сборной Равенкло. – Рита, при всём моём желании…
- Ладно. Я поняла.
- Ага. Извини, если что…
Едва дверь сарайчика для мётел захлопывается, старый школьный «Метеор» летит в угол, а Рита до боли закусывает губу, чтобы не зареветь. Она прекрасно понимает, что её координация движений оставляет желать лучшего, да и меткость подкачала, но как же хотелось услышать голос комментатора: «На поле выходит… Рита Скитеррррр!» - и стадион взрывается аплодисментами…
Поцарапанное зеркало отражает красный нос, опухшие щёки и губы, мокрые от пота рыжие волосы – Рита изо всех сил старалась доказать Алексу свою пригодность к игре в квиддич…
- Перестань реветь, Скитер, - шипит она самой себе. – Ты не относишься к девушкам, которые хорошеют от слёз.
- Это точно, - дребезжит зеркало и получает удар древком метлы.
- Молчи! – внушительно говорит Рита. – Всё равно я свяжу жизнь с квиддичем, ясно?
Зеркало молчит. Древком по стеклу – это не больно, но весьма оскорбительно для пожилого старого зеркала.
* * *
Октябрь 1964 года
- Итак, команды уже вышли на поле, и скоро вы увидите незабываемое зрелище. Гриффиндор против Слизерина – это всегда интересно, и я надеюсь, что матч вас не разочарует. Составы команд прогнозируемые…
Рита тараторит в рупор так быстро и чётко, как будто делала это всю жизнь. Профессор Макгонагалл, сидящая рядом, недовольства её комментарием не выражает, и это уже хорошо. В прошлом году матчи комментировал Андреас Джордан, и декану Гриффиндора приходилось постоянно его одёргивать, потому что парня частенько заносило в сторону от событий в воздухе. А Рита знает толк в хорошем комментарии. Она слышала самого Вальтера Баттера, а его считают мэтром! К тому же часы тренировок не прошли даром. Рита чувствует, что у неё действительно хорошо получается, и её переполняет гордость.
… - Молодец, Скитер! – с одобрением говорит Алекс Робсон после матча и хлопает её по плечу. – Думаю, ты себя нашла. Это «кажется, лев сейчас сжуёт змейку» ты сказала таким тоном, что… - он рассмеялся. – В общем, неплохо. Очень.
Рита улыбается. Ты ещё посмотришь, Робсон, я на этом не остановлюсь, говорит она про себя, и всё внутри клокочет от желания доказать всем, что она способна на большее… намного большее.
* * *
Апрель 1966 года, пасхальные каникулы
- Дитер Энгель, к сожалению, не добился должных результатов с командой, поэтому я принял решение сменить главного тренера.
Старенькое радио нещадно шипит, и Рита с отцом плохо различают слова владельца «Йоркширских кротов». Пресс-конференцию по поводу назначения нового тренера команды транслируют по единственному спортивному радиоканалу в Британии, и вполне естественно, что семейству Скитер хочется её послушать.
- Итак, новым рулевым «Йоркширских кротов» становится…
Радио издаёт крякающий звук и замолкает.
- Работай, работай! – кричит отец, хватая палочку и бормоча какие-то заклинания. Но прибор по-прежнему не издаёт ни звука.
- Я тебе говорила, пап, что стоило купить нормальное волшебное радио, а не заколдовывать наше старое маггловское, - раздосадовано бурчит Рита. – Ну что, кто теперь у нас тренер, а?
- Перестань, - не менее раздражённо отвечает отец. – До этого радио работало нормально!
- Только с очень серьёзными помехами, - Рита бежит в свою комнату, быстро пишет на пергаменте записку: «КТО??? У меня сломалось радио!» и привязывает её к лапке маленькой совы.
- Коули, лети к Хелен, и поскорее! – она почти кричит в открытое окно, но боится привлечь внимание соседей.
Через пятнадцать минут сова приносит клочок пергамента, на котором наспех написано:
«Марко дель Луче»
* * *
Сентябрь 1966 года
- Я ЗНАЛА! - Рита победно потрясает свежим номером «Лидс Мэджик» над рыжей головой.
- Что знала? – недоумённо спрашивают однокурсники.
- Я выиграла конкурс на лучшую фанатскую песню о «Йоркширских кротах», который объявил «Лидс Мэджик» две недели назад. Просто «Кроты» во второй раз в истории вышли в групповой этап Европейского Кубка по квиддичу, и в эту среду они будут играть с «Миланскими Модниками»… а «Лидс Мэджик» решил немного активизировать болельщиков, заставить их напрячь мозги…
- Ну и ты, как всегда, напрягла свои так, что порвала всех. Ха! – Стэн Мартин, её однокурсник и ярый фанат «Кротов», хлопает её по плечу изо всех сил.
- Стэн, ты мне их выбьешь, если будешь продолжать в том же духе! - беззлобно замечает Рита.
- Да ладно, скажи лучше, что ты выиграла и когда будешь это забирать! – с нетерпением спрашивает приятель.
- Не знаю, что, но похоже, мне придётся уговаривать декана, чтобы меня отпустили в Лидс в это воскресенье. С папой, разумеется. О, мне уже не терпится узнать, что они для меня припасли!..
Девочки с их факультета возвращаются к ланчу, а Стэн и другие
парни ещё долго обсуждают достижение Скитер.
* * *
Сентябрь 1966 года
- Ну вот, это редакция «Лидс Мэджик», - говорит папа. Они стоят перед невзрачным четырёхэтажным зданием, где в подвальном помещении печатается самая популярная в центральной части магической Британии газета.
- Ты меня здесь подождёшь? – Рита больше утверждает, чем спрашивает.
- Если хочешь, могу пойти с тобой, - подмигивает папа.
- Нет-нет!
Рита поспешно спускается вниз по лестнице и упирается в две двери с табличками «Редакция» и «Типография». Здраво рассудив, что в типографии вряд ли выдают призы, она заходит во вторую дверь.
- Вы к кому? – спрашивает худенькая темноволосая девушка за столом.
- Я выиграла конкурс на лучшую песню о «Кротах»…
- Значит, вам сюда, - девушка показывает на очередную дверь, увешанную движущимися фотографиями игроков в квиддич. Рита стучит и заходит в комнату.
- Это ты победительница конкурса? Заходи, присаживайся! - громогласно приглашает крупный лысый мужчина с золотой серьгой в ухе, и Рита с восторгом узнаёт в нём своего любимого автора.
- Да, это я, - с достоинством отвечает она. – А вы Леонид Мариопулос.
- И как ты догадалась? Смышлёная девочка, - ухмыляется журналист. – Ну что, готовься к обвалу подарков!
Несколько минут спустя Юджин Скитер принимает из рук дочери толстый цветной календарь с фотографиями всех игроков и тренеров команды и расписанием матчей на сезон. Сама же Рита в смешной оранжевой шапке гордо рассматривает свежий выпуск «Лидс Мэджик», на котором размашистым почерком выведено: «Рита! «Кроты» - чемпионы! Леонид».
* * *
Май 1967 года
«Рита, я получил письмо от декана твоего факультета. Что с тобой происходит? У тебя же никогда не было проблем с Чарами! Надеюсь, скоро дела пойдут на поправку.
P.S.: не забудь, что от результатов СОВ зависит то, будет ли у тебя абонемент на летнюю серию игр «Кротов»!
Целую, твой отец»
- О, чёрт, я и забыла… - Рита хлопает себя по лбу, царапает на отцовском письме: «Ага, считай, что абонемент уже мой!», привязывает его к лапе своего совёнка и выбегает из комнаты.
… - Профессор Флитвик, профессор Флитвик! Могу я завтра днём отработать пропущенные занятия?
Рита делает вид, что она дико смущена и расстроена, и добрый Флитвик, естественно, ведётся.
- Давно бы так, Рита! Жду тебя в четыре часа в кабинете Чар.
- Спасибо, профессор Флитвик!
И зачем ему знать, что Рита в очередной раз собирала свой маленький «Клуб Кротов», и с помощью старшекурсников, которые могли аппарировать, они мотались из Хогсмида в Лидс на автограф-сессию новичков команды?..
* * *
Июнь 1967 года
- Гнать надо этого итальяшку в шею! – кричит Макс. Его лицо покрывается красными пятнами, он тяжело дышит, но не может ничего сделать с самообладанием Риты. Рита сидит на перилах небольшой беседки, покачивает ногой и с ледяным спокойствием взирает на собеседника.
- Третья ничья кряду! Ну это же не уровень, Скитер, понимаешь?
- Вспомни, как играла команда в пятидесятых, - бросает она.
- Я не могу этого помнить, и ты не можешь! – почти отчаянно говорит Макс. – Это же чёрт знает когда было.
- Если ты не помнишь, как ты писался в пелёнки, это не значит, что этого не было, - теряя невозмутимость, говорит Рита. – Если ты «Кротов» любишь, а не болеешь за них с прошлого года, когда они Кубок выиграли, то ты должен знать о них больше.
- Да ничего я никому не должен! – Макс бессильно машет рукой и уходит в дом.
И почему папа удивляется, когда она говорит, что не хочет идти с ним к Перкинсам?..
* * *
Июль 1967 года
«Меня зовут Рита Скитер, я живу в Лидсе, и я ведьма».
Рита довольно аккуратно выводит первую строчку и останавливается. Она прекрасно обходилась без дневника целых шестнадцать лет, и вот на тебе – ей вдруг почему-то захотелось завести себе такую тетрадку. Пососав кончик пера, Рита продолжает:
«Я учусь в школе чародейства и волшебства Хогвартс и являюсь болельщицей квиддичной команды «Йоркширские кроты». На стадион меня впервые привёл мой отец, когда мне было восемь. Он маглорождённый волшебник и работает на текстильной фабрике, где делают летающие ковры.
Ой, какой бред я тут пишу с самого начала! Ну ладно.
Моя мать живёт в Гамбурге. Она маггла, и развелась с моим отцом после того, как у меня впервые проявились магические способности…»
«…некоторые мои однокурсники говорят, что я помешана на своих амбициях, но я считаю, что это нормально…»
«…я хочу стать спортивным журналистом или комментатором. У меня есть неплохое знакомство – я знаю нынешнего пресс-атташе «Кротов» Леонида Мариопулоса. Однако он не отвечает на мои письма, хотя я посылала ему сов раза три так точно. Новые идеи для журнала, пара статей - неужели это его совсем уж не интересует? Даже «Квиддич сегодня» опубликовал мой материал о презентации нового тренера «Носорогов» из Лидса, а Мариопулос меня просто игнорирует…»
