Девочка, кошка, Хогвартс...

Глава 1

Девочка, кошка, Хогвартс
Автор: Elhe

Беты: Prusha
Рейтинг: G
Герои: АФ, Н/п, миссис Норрис, СС
Жанр: Зарисовка
Отказ: Все авторские права принадлежат законным правообладателям согласно действующего законодательства. И данный литературный опус ни в коей мере не призван хоть в чём-то ущемить данные права согласно закона человеческого и божеского. От любых коммерческих претензий на канонных героев отказываюсь.
Размер: Мини
Цикл: Приквел к трилогии «Мой отец»
Аннотация: В Рождество принято дарить подарки. Всем. Даже тому вечно недовольному, но наверняка такому одинокому завхозу…
Комментарии: Мои ребята в Архиве вроде не числятся, а фик пока в процессе проверки – как закончат, выставлю готовую версию.
Статус: закончен


Метель... За окнами давно стемнелои небо затянуто низкими тучами. Стёкла чуть звенят от ветра, швыряющего в окна горсти свежего снега. Потрескивают факелы, отбрасывая на стены неровные тени. Где-то далеко завывает ветер, а здесь, в самом сердце старой школы, очень тихо. Ученики и почти все преподаватели разъехались по домам. Кажется, что в этом первозданном буйстве стихии, замок, словно неведомый гигант, спокойно дремлет под пуховым одеялом.
Очень хорошо и спокойно. Только тихо скрипит перо.
«По утверждению Батильды Бэгшот и большинства сопричастных с ней историков, средневековые гонения на волшебников не имели значительного влияния на магическое сообщество. Утверждение это не просто спорное, но и весьма далекое от истины. Если обратиться к трудам Фенелона Аквитанского (не получившим, впрочем, особого признания в научной среде), то становиться ясно, что к 1233 году, который можно считать началом эпохи казней, больше 68% магов ещё постоянно проживало среди простецов и лишь незначительная их часть уже полностью отстранилась от внешнего мира.
Магическая культура того времени оставляла желать лучшего – из-за разрозненности магических общин, знания распространялись очень медленно и множество заклинаний (в первую очередь защитных) ещё было неизвестно массам. Кроме того, несколько ортодоксальных общин не считало нужным скрывать своё искусство. По непроверенным данным, часть этих общин затем вошла в ряды инквизиторов. А другая часть, собственно, и послужила предлогом для открытия охоты на ведьм.
Поначалу никто не воспринял папскую буллу, как серьёзную угрозу, но не прошло и пятидесяти лет, как инквизиторские гонения приняли столь широкий размах, что более закрывать на них глаза стало невозможным.
На кострах Инквизиции горели отнюдь не только несчастные магглы, но и сквибы, которых в те времена насчитывалось значительное количество, и многие и многие молодые волшебники, не осведомлённые или не владевшие техникой аппарирования и заклятия огня. Случалось, что в руки Инквизиции попадали и опытные колдуны, что лишь подтверждает присутствие среди «искоренителей» истинных магов.
Всё это привело зарождающееся магическое сообщество к тому, что оно оказалось буквально на грани вымирания. В 1314 году на первом Европейском Собрании Совета Общин было принято решение о создании общества закрытого типа. Спустя два года на третьем Собрании был принят знаменитый «Статут о Секретности», закреплявший все прежние договоренности и оговаривающий основные законы и постулаты новой власти.
Английское сообщество возглавил лорд Уриан Гонт, получивший безоговорочную поддержку старых семей после своей женитьбы на Рамнузии Малфой. Именно его правительство заложило те правовые основы, которыми мы пользуемся и по сей день. Впрочем, недоброжелатели утверждали, что лорд Гонт сам спровоцировал инквизиторские гонения, чтобы собрать под свою руку всю власть магической Британии. Особенно на это напирал его противник сэр Альфред Поттер.
Обвинения остались бездоказательными».
Тетрадь закрыта, перо отложено...
Пожилой мужчина тяжело поднимается с жёсткого стула, кряхтя, потягивается. В некогда тёмных волосах блестят седые пряди, губы и глаза перечеркнуты глубокими бороздами морщин, кожа на узловатых руках совсем огрубела от чистящих зельев. Что ж, следить за огромным замком нелегко. Бешеные дети с их странно злыми шутками, взрывающиеся котлы, следы сотен мокрых ног, совиный помёт... Ведь никому и в голову не придёт, что кому-то это ещё убирать. Руками.
Сквиб это не судьба, это приговор.
От них отрекаются семьи. Нет, не со зла – просто так принято. Считается, что если род не отречётся от сквиба, то все дети следующего поколения родятся таким же... И, к сожалению, это не простые предрассудки. У магии жестокие законы. Изменников она не прощает. Даже если суть измены только в твоём рождении.
Кто-то уходит в мир магглов, кто-то рискует и остаётся. Но здесь и там, на самом деле, всё равно – так ли важно, где быть чужим? Магия – не просто взмахи палочкой, это особая нить, связывающая всё живое. Это мерное дыхание земли, это зверьё и люди, деревья и камни. Это – всё. Всё, что остаётся, когда у тебя уже ничего нет. И это то единственное, что доступно сквибу. Ощущение связи.
Возможно, зря, но - он остался. Много, очень много лет назад – теперь и не вспомнить сколько – он сделал свой выбор. Он остался в замке, обещавшем приют. И Магию. Он согласился платить за это трепетное чувство грязными следами, вековой пылью, ранней старостью. А ведь ему было всего сорок пять лет. Сорок пять – а из зеркала смотрит почти старик...
Возможно, он ошибся. Возможно, стоило взять и уйти к магглам, забыть, отречься. От себя отречься. Но – он остался. Остался и платил, с трудом превознемогая боль и раздражение, недовольство и элементарную зависть. Ведь никто из этих детей даже не представляет, как это много – творить чары. Для них это пасы и формулы. Не больше. Стоила ли эта горечь того, чтобы остаться? Чаще всего он смотрит в зеркало и говорит себе – нет.
Но вот за такие моменты тишины и защищённости, в этой, казалось бы, оторванности от мира, он понимает – стоит. Его место здесь, среди древних стен, среди картин и вещей, хранящих историю. Ведь кто-то же должен её помнить?
Но сейчас это – пустое. Сейчас здесь тишина, метель и долгожданный покой. Можно расслабиться и выпить травяного чаю. И отправиться спать пораньше. Никаких школьников, никаких дежурств. Целых две недели тишины и покоя. Сказка, да и только!
Аргус Филч набрасывает на плечи тяжёлую тёплую мантию – неожиданный рождественский подарок молодого Снейпа. В замке холодно, гуляют сквозняки, а «кабинету» уборщика не положен камин.
Факелы гаснут, едва он прикрывает дверь. Тонко звенят ключи, извлечённые из кармана. Руки слегка дрожат, но привычно находят замок. Щелчок – можно идти. Подошвы тяжёлых зимних сапог громко шаркают по каменному полу.
Привычные и приятные звуки. Возлюбленная тишина.
- Подожди! Постой!
Звонкий детский голос врывается под своды древнего замка, ломая умиротворённую тишину. Ему вторят быстрые шажки. Брови взлетают вверх.
- Ну, подожди же меня!
Он удивленно оглядывается. Ребёнок? Откуда?
- Не беги так!
Голос звенит всё ближе. Рот привычно кривится.
В коридор буквально влетает маленькая девочка. На вид ей лет пять, не больше. Не замечая завхоза, она резко бросается в тёмный угол, накрывая что-то стянутой с головы шапкой. За спиной девочки Филч не видит, что она делает, приходится подойти поближе.
- Кхм-кхм!
- Добрый вечер, сэр, - улыбается девочка. Кажется, она совсем не удивлена его появлением. У неё растрёпанные русые волосы, круглое лицо, раскрасневшееся от мороза, и удивительные голубые глаза. На редкость приятное лицо.
- Ты меня не боишься?! – глупый вопрос вырывается прежде, чем он успевает подумать.
- Не-а. Вы как мой дядя – с виду сердитый, а на самом деле добрый-добрый! – девочка снова улыбается.
- Откуда ты знаешь? – удивляется Филч. Удивляется, а привычная маска даёт трещину и уже не получается вернуть её на место. Он не представляет себе, как нужно обращаться с такими маленькими девочками. Таких маленьких он просто никогда не видел.
- Знаю, - она, наконец, встаёт, крепко сжимая края шапки. – Меня Рави зовут.
- А меня Аргус... То есть мистер Филч, - всё так непривычно, что он на минуту теряется.
- Я очень рада познакомиться, мистер Филч, сэр! – и опять эта обезоруживающая улыбка. Только что с ней делать? С девочкой, не с улыбкой.
- А кто твой дядя?
- Моя дядя самый лучший в мире... – глаза Рави буквально искрятся – вот же повезло тому, кого так любят. – Самый лучший Зельевар! – гордо заканчивает девочка.
Снейп привёз в школу племянницу? Снейп?! Вот уж от кого нельзя ожидать подобного нарушения правил. Кто бы мог подумать, что у него есть племянница. Он никогда не рассказывал о семье. Впрочем, он вообще никогда ничего не рассказывал. И это сближало мужчин.
- А что ты здесь так поздно делаешь?
- Я гуляла, но там снег и я немного замёрзла...
- А как ты здесь-то оказалась?
Девочка смущается и очень тихо говорит:
- Я заблудилась, сэр.
- А почему ты эльфов не спросила?
- А вы смеяться не будете? – серьёзно спрашивает Рави.
Смеяться? Он?
- Нет.
- Они такие страшные, - шёпотом признаётся девочка.
Неожиданно для самого себя Филч протягивает девочке руку.
- Пойдём, я тут недалеко живу, - мысленно поздравляет себя с ещё одним «удачным» высказыванием. – Выпьешь чая, согреешься, а я пока свяжусь с твоим дядей.
- Через камин?
- Через камин.
Девочка решительно вкладывает свою маленькую горячую ладошку в прохладную руку Филча. Он бережно сжимает пальцы, словно чего-то опасаясь. А на душе впервые за долгие годы становиться очень тепло. Оттого ли, что девочка очень странная? Или возможно потому, что она его совсем не боится? Не понятно – просто очень хорошо. Хорошо от того, что кто-то рядом.
Но пройти они успевают всего пару метров.
- Рави! Вот ты где, негодница! – раздаётся за спиной строгий голос Снейпа.
Он сам стремительно приближается к завхозу и девочке по судьбоносному коридору. Несмотря на сквозняки он не в зимней мантии, и поэтому она привычно развевается у него за спиной.
- Дядя Северус! – девочка выхватывает ладошку, бросаясь навстречу профессору. Тепло исчезает, так и не добравшись до сердца.
- Я же отвёл тебя к деду?! – возмущается Снейп, подхватывая племянницу на руки. Сейчас он выглядит очень необычно – нет ни сарказма, ни привычного выражения лица – только почти отцовская строгость и скрытая нежность.
- Он был занят.
- И?
- И я пошла прогуляться...
- Рави! Я тебе говорил, чтобы без разрешения...
- Я спросила деда! – восклицает девочка.
- И что он тебе сказал? Только точно. Ты ведь понимаешь, я всё равно узнаю, - молодой мужчина сердится только от волнения, и девочка это хорошо понимает.
- Он сказал: «Конечно, дорогая!», - лукаво говорит она.
- Пороть тебя надо, «дорогая», - даже привычный Снейповский сарказм звучит почти как ласка.
Слова ничего не значащие, почти дежурные, но искренные и очень тёплые. Сердце сжимается от холода. От зависти? От одиночества. У него этого никогда не будет. Раньше ещё был шанс, теперь уже нет. Кому нужен старый больной сквиб?
- Спасибо вам, мистер Филч, - говорит Снейп, не спуская племянницу с рук.
- Не за что, профессор Снейп, - в тон отвечает завхоз.
Филч поворачивается, чтобы уйти, но тут его перехватывает маленькая горячая ладошка. Он удивлённо поворачивается. Когда Рави успела оказаться рядом?
- Я приду к вам завтра? – говорит она, и вновь улыбается.
- Зачем? – удивляется Филч.
- Как зачем? – глаза девочки удивлённо округляются. – Завтра же Рождество! Нельзя праздновать Рождество одному!
Это странно, непривычно. Неправильно, в конце концов. Но он только улыбается и тихо говорит:
- Я буду очень рад.
Вместо ответа девочка протягивает ему свою шапку.
- Её зовут миссис Норис.
В шапке сидит котёнок. Совсем маленький, дымчато-серый, нескладный. Умные жёлтые глаза буквально светятся в полутьме, и шапка чуть заметно вибрирует от тихого мурлыканья.
- Почему миссис Норис? – только и может спросить он.
- Она очень похожа на мою учительницу музыки, - отвечает девочка. – Она тоже меня никогда не слушает.
- Рави, нам пора, уже поздно! – строго замечает Снейп. – Спокойной ночи, мистер Филч.
- И вам, профессор, - тихо отвечает завхоз, не отводя глаз от улыбающейся девочки, которую вновь подхватывает на руки дядя. Сам он бережно прижимает к груди вибрирующую шапку. Настоящий подарок. И Рождество будет настоящим. Точно будет, нужно только верить.
- Я приду завтра! Обязательно приду! Ждите меня! – звонко кричит Рави, прежде чем профессор с девочкой скрываются за поворотом.
И вот за окнами вновь подвывает метель, тихо трещат факелы. Снова вокруг пусто и тихо.
Но тепло больше не исчезает.