Знаешь, Игорь, я всегда считал, что если бы Гарри был моим ребенком, я бы постарался получше. Этот проклятый Джеймс всегда даже самые ответственные вещи делал спустя рукава. Не ухмыляйся, а то за бороду дерну. Вот и получилось… что получилось. То ли дело мой Финеас – умненький тихий мальчик. Вместо того чтобы отрывать мухам крылышки, сушит их и перетирает потом на зелья. И замечательно, кстати, перетирает. Растет смена.
Конечно, Лили хотела назвать нашего ребенка Сириусом, но спас старина Люциус. Нашел-таки на своем генеалогическом древе приличное, но похоже звучащее имя. И даже согласился в крестные, хотя и картинно морщился в церкви – типа, у него болит левая рука. У меня у самого в церкви всегда покалывает, но не болит же. Игорь, да не бледней ты как девственница перед Вольдемортом! Тоже мне, душевная травма у него. У всех травма.
Если бы не Люциус, ради нашей старой дружбы согласившийся стать кумом магглорожденной ведьме, в крестные моему Финеасу грозил бы Ремус Люпин. Лили иногда ничего не понимает, даже когда ей прямо говоришь – неужели обучение на Гриффиндоре сказывается? Нет, я не люблю ее оставшихся Мародеров и нет, я не хочу об этом поговорить. И не хочу, чтобы меня переубедили. Пусть даже Ремус ужасно мил, если не в полнолуние, но это не повод с ним брататься. У меня нет предрассудков, я его не любил еще до того, как узнал про то, что он оборотень.
У меня было плохое предчувствие с тех самых пор, как к Гарри на день рождения прилетела сова из Хогвартса. Честное слово, если бы Лили позволила, я бы отправил его к тебе. Ну ладно, шучу, отправил бы к мадам Максим. Я сокамерника не обижу.
Лично мне одного визита Гарри в Хогвартс в позапрошлом году вполне хватило. Конечно, этот проходимец посмотрел на меня умильными мамиными глазами и сказал, что очень хочет почитать что-то про зелья. Даже растрогал – хитрость все-таки в нем слизеринская. Я дал ему хорошую книжку и даже котел, хотя не стоило быть таким доверчивым. Нет, зелье-то он сварил – в коридорах полдня эхо было. Я даже поверил в то, что он сможет одолеть Вольдеморта, как уверяет Дамблдор. Риддл всегда был страстным книгочеем, и в этом было его единственное слабое место. В любви, ага. Пальцем в небо попали, дорогой директор. Вот даст Риддл милому ребенку книжечку, и через час Великого и Ужасного можно будет высылать в Азкабан почтой. В семнадцати посылках. Игорь, чего ты оглядываешься, ты же вроде не веришь, что он вернется?
Гарри начал с того, что подрался с Драко. И мне пришлось объяснять Люциусу, почему на первой колдографии его сына в слизеринской мантии у того фингал и ухо оттопыренное. Люциус, конечно, сам всегда говорил, что болтун хуже хаффлпаффца – черт дернул его Драко сразу заводить с Гарри разговоры про чистоту крови. Но в отношении своих детей все родители слепы – ну ты знаешь. В общем, неприятное вышло объяснение.
Но мать Мерлинову за ногу, распределение вышло еще неприятнее. Я, конечно, дорожу честью родного факультета и чужого такого оболтуса сроду бы к себе не взял, но только двух гриффиндорцев мне еще в семье не хватало. Слизерин, сказал я Лили. Слизерин, сказал я этому чудовищу. И что он говорит, когда надевает шляпу? «В Гриффиндор хочу!» И куда он при этом смотрит? На какую-то смазливую грязнокровку! Слушай, Игорь, нет у меня никаких предрассудков! И не было! У меня жена тоже не внучка Салазара. Ты вообще так резко изменил свои взгляды, что кажется, что ты притворяешься, причем неумно.
Так вот, он одевает шляпу и говорит ей, что хочет в Гриффиндор. Я, конечно, говорю шепотом и ему, и шляпе, что или Слизерин, или сожгу обоих на месте. Конечно, дело кончилось Слизерином, но ты послушай, что было дальше.
Три недели я держусь, чтобы не снять с собственного факультета все баллы к Гриффиндоровой матери. Потому что то, что он с зельями делает – за это убивать надо. Ни капли таланта от Лили не унаследовал. Хуже Лонгботтома – помнишь Алису и Фрэнка? А Лестранжей помнишь? Ты что, подавился? Вижу, что помнишь. Сыночек у Лонгботтомов недоразвитый какой-то – все роняет, все ломает, не помнит ни черта, а еще гербологией увлекается. Я человек несентиментальный, но мне травки и цветочки жалко, как про него подумаю.
Так вот, через три недели этот маленький паршивец идет праздновать день рожденья. Обычно в первые недели о днях рождения однокурсников никто не знает, так что такая осведомленность похвальна, особенно для слизеринца и пасынка шпиона. Но ведь к кому он на день рождения идет! К Грейнджер, к этой гриффиндорской выскочке, которая меня уже достала перебивать своим ответом, когда я еще вопрос не закончил! Нет, она чуть лучше Гарри, конечно. Просто потому, что хуже него не бывает. Знаешь, что он мне ответил на вопрос, где искать безоар? «Думаю, пап, у тебя в шкафу.» Играет на эмоциях, гаденыш! Десять баллов… десять баллов Слизерину за остроумный и правильный ответ. Ну что я, со своего факультета снимать буду? Получится, что с пасынком без этого сладить не могу. Так оно и есть, вообще-то. Набулькай мне еще на три пальца.
Да, значит, идет он на день рождения к Грейнджер. Без приглашения, конечно. Ну как этот, который об него покалечился. Наконец-то ты смеяться стал, до этого все оглядывался. Оглядываться теперь я буду, с таким пасынком. Не завидую старине Риддлу, если они встретятся.
В гриффиндорскую гостиную он заходит как к себе домой – пароль как-то у Лонгботтома выпытал, все-таки слизеринское в Гарри есть, и немало. Нет, выпытал не как Белла – вот видишь, я ж тебе говорил: выпей, и шутить начнешь по-прежнему.
Эта чертова Грейнджер, разумеется, чуть не в слезы: он один вспомнил, видите ли. И пожалуйста – через полчаса у Грейнджер праздник на весь Хогвартс, а через два часа Гарри уже на Гриффиндоре свой человек, сидит у них в гостиной нога на ногу, врет про то, как он Вольдеморта видел, а близнецы Уизли его шоколадными лягушками угощают. Слизеринец в гриффиндорской гостиной! А, ты ведь не из Хогвартса… Ну вот, даже ты знаешь. Небось каменный Салазар в своей Тайной Комнате ходуном ходил (кстати, что-то там в подземельях гремело, надо сходить проверить).
Нет, у нас, конечно, не кастовое общество. Черт с ним, что он теперь сидит на уроках с Уизли – два дурака пара. Кстати, Люциус не зря называет этих Уизли предателями по крови … ну да, да, предателями крови… выпей еще, а то у тебя чувство юмора снова пропало. Если уж человек начнет что-то предавать, то дальше по наклонной: и с вражеским факультетом брататься будет, и с домашними эльфами обниматься. У этих Уизли даже ручная крыса подозрительная, на Петтигрю похожа. Обязательно испытаю на ней какое-нибудь зелье – не люблю предателей. Не смотри на меня блудливыми глазами, все я знаю. Знаю, что ты меня Визенгамоту сдал. Я тебя тоже. Это не предательство, это агентурная работа, а потому все на совести Дамблдора. Мы с него еще спросим.
Да, у нас не кастовое общество, но всему же есть предел! Гарри отказывается играть за команду Слизерина в квиддич, хотя на квиддиче помешан так же, как его папаша. Ты думаешь, слизеринцы его лупят как сидорову козу? Бойкот ему объявляют? Куда там – Драко сначала его упрашивает, потом устраивает с ним дуэль в трофейном зале среди ночи, как тупой гриффиндорец, потом снова уговаривает. Теперь они играют Ловца по очереди и каждую тренировку скидывают друг друга с метлы. Люциус хотел, чтобы я их помирил – он уже пожалел. Три недели тому эти двое летали в самоволку в Малфой-мэнор, и если бы не ругались и не задирали друг друга всю дорогу, то ведь могли бы и долететь. Я бы Люциусу тогда не позавидовал.
Про что я рассказывал? Про кастовое общество? Ну да. На Хэллоуин эта красно-зеленая душа, герой хронический, очертя голову бросается спасать Грейнджер от тролля… читал про тролля, да? Там, где на колдографии Гарри с Грейнджер обнимается? Глаза б мои не смотрели! Ну ладно, хотя бы не погиб: чему-то я его успел еще дома научить. Дамблдор совершенно зря меня на защиту от сил зла не ставит. Какое проклятие? Игорь, ну признайся, что ты веришь в возвращение Вольдеморта. Как-как? Веришь между пятой и одиннадцатой? Пропусти следующие три и пей сразу двенадцатую. А то ты как-то с лица немного побледневший. Я все равно буду имя говорить, его даже Гарри говорит.
А две недели назад Гарри меня просто добил. Вызывает меня Дамблдор и весь прямо светится. Не люблю я, когда ему весело. Нет, за студентов своих не боюсь, ему нравятся мальчики постарше, но все-таки как-то не по себе бывает. И показывает мне, старый лис, заявление Гарри: «Прошу перевести меня на Гриффиндор, потому что чего бы ваша шляпа понимала, а у меня личная жизнь, и в подземельях холодно.» Свинья неблагодарная! Я, между прочим, только два года назад чинил там у нас отопление – сколько крови моей эти рабочие эльфы выпили! Проще научить Лонгботтома фортуну фортунатум варить.
Первый раз за тысячу лет такая история. Дамблдор, обновленец хренов, гриффиндорец рыжий, конечно, счастлив. Ты не знал, что он рыжий был? Я тебе говорю, сам знаешь от кого слышал. Ну, давай, чтоб у него в апреле веснушки пошли! Что значит «у кого?» Ты опять в возрождение Вольдеморта веришь? В возрождение Вольдеморта с веснушками? Пожалуй, тебе лучше закусить.
Собирается педсовет решать уникальный прецедент. Приезжает из Министерства Фадж. Я не знаю, куда деваться. Приезжает Люциус и смотрит на меня как на врага народа. Гарри городит педсовету какой-то бред, про то, что ему приснился тюрбан Квирелла и слезно умолял его перевестись на Гриффиндор. Ты знаешь Квирелла? Заезжал к вам, говоришь? А, ну да. Интересно, какое ему вообще до Слизерина и Гриффиндора дело, он же хаффлпаффец. Надо бы присмотреться к нему. И к тюрбану его вонючему заодно. Тоже мне, йогой он проникся. Скручу как Барти паука, будет ему йога. Ага, давай и впрямь за тех, кто в Азкабане… Чтоб дементорам на Поттера нарваться? Тоже правильный тост.
Нет, конечно, Гарри остался на Слизерине. Я так просто не сдамся. Да и МакГонагалл раздумала его брать, когда я шепнул ей по секрету, сколько баллов я бы с него снял, если по справедливости. Но он в долгу не остался – пригласил всю свою гриффиндорскую банду к нам на Рождество. Грейнджер, конечно, в первую очередь. Мало мне ее в школе. Уизли пригласил, штуки три-четыре, даже Лонгботтома.
Да, и со своего факультета пригласил. Не напоминай лучше. Ну само собой, Драко первого. Люциус меня теперь убить готов – его сын в такой компании. Еще чуть-чуть, он и меня в ту же камарилью запишет. Хотя я всегда был против и всегда буду.
Конечно, Драко к нам приедет, даже если Люциус его в подземелье запрет. А как же: «Гарри, Гермиона…» Гермиона Грейнджер. Из-за тебя пришлось лишний раз произнести. Надо бы закусить чем-то, а то подташнивает… Они там все в эту Грейнджер немного влюблены. Драко так обрадовался, что к нам едет, на лето обещал всех позвать в Малфой-мэнор. Нет, Люциус еще не знает. Он меня точно убьет.
Остаться в школе на праздники теперь невозможно – я Лили еще раньше обещал, что приеду. И вообще, не у одного Гарри личная жизнь!... Лили-то как раз счастлива – родной факультет. И слизеринцы все такие милые, ага-ага. Сволочи мы! Хитрые гады мы! Испортят сына мне, чует мое сердце. Финеаса, конечно, Гарри уж куда портить. Слушай, давай еще бутылочку закажем. Или даже две – одну я с собой возьму. И шоколадных лягушечек. Ну что ты смотришь на меня, что ты смотришь? Отец я или не отец?
