Глава 1– Мамочка, меня не примут в Хогвартс?
Несколько искристых камешков с неприятным грохотом упали на стеклянную столешницу – Астория так стремительно перевела глаза на сына, что камни, которые она левитировала взглядом, тут же потеряли обычно несвойственную им способность летать. Скорпиус беспомощно посмотрел в напуганные глаза матери, а потом, положив руки на стол и опершись на них подбородком, с новой силой принялся гипнотизировать маленькие изумруды, пытаясь заставить их вновь подняться в воздух. Но камни лежали на столе неподвижно.
– Почему у меня не получается? – жалобно спросил мальчик. – Мама, как ты это делаешь? Почему я не могу так же?
Едва заметно прикусив губу, Астория вновь склонилась над столом.
– Ну смотри... Надо просто очень внимательно смотреть на камешек и представлять себе, как он... – не успела она договорить, как несколько камней послушно подпрыгнули и зависли в воздухе.
Скорпиус сосредоточил взгляд на камнях, оставшихся на столе. Он напряженно морщил лоб, посапывал, изо всех сил тер усталые глаза пальцами...
Камни даже не шелохнулись.
Утомленный и разъяренный очередной неудачей, Скорпиус вскочил из-за стола, одним движением руки смахнул с его стеклянной поверхности непослушные изумруды и выбежал из гостиной. Астория устремилась следом, ничуть не заботясь о камнях, которые хрустели под подошвами ее туфель.
– Папа, неужели меня не примут?!
Поспешно отложив бумаги, Драко кинулся к запыхавшемуся сыну, застывшему в дверях его кабинета. Обняв дрожащего всем телом ребенка, он с укором взглянул на подоспевшую жену.
– Астра, ты опять?
– Он сам захотел... – Астория виновато накручивала на палец выбившуюся из прически светлую прядь. – Так просил, я не могла отказать...
Драко с досадой покачал головой, хотел было сказать что-то, но осекся и вначале обратился к Скорпиусу:
– Хочешь за моим столом посидеть?
Мальчик тут же заулыбался. Отцовский стол был для него невиданным, обычно недосягаемым местом, полным удивительно интересных вещей, которые так и тянуло поближе разглядеть и потрогать. Разрешение исследовать стол на мгновение отвлекло Скорпиуса от горечи неудачи, и он тут же оказался в большом кресле Драко и зачарованно воззрился на серебряную чернильницу, нефритовое пресс-папье в форме дракона, украшенный замысловатым узором серебряный стакан, из которого виднелись разноцветные перья...
А Драко тем временем обернулся к Астории и почти шепотом заговорил:
– Как же ты не понимаешь? Ему же только хуже будет. Способности невозможно пробудить с помощью тренировок, они в свое время проявляются сами по себе. Сейчас лучше вообще лишний раз не поднимать эту тему.
– Все я понимаю! Но после того случая он просто помешан... Дьявол, ну как же можно было такое сказать? Кто вообще эту девочку воспитывал? – в глазах Астории стремительно разгорался гнев.
– Тихо, тихо, – Драко взял жену за плечи. – Ну что теперь сердиться, что сделано, того не воротишь.
Астория едва заметно кивнула и прижалась лбом к плечу Драко. Успокаивающе поглаживая ее по спине, Драко чувствовал, что глубоко в нем самом тоже кипит невыплеснутый гнев.
Около двух недель назад на прогулке в парке Скорпиус познакомился с какой-то девочкой. Они немного поболтали, после чего Скорпиус прибежал к родителям со слезами на глазах и рассказал, что девочка показывала ему, как умеет взглядом заставлять камешки подниматься в воздух. А когда узнала, что ее новый знакомый так не умеет, преспокойно сообщила ему о том, что он «недоделанный», и в Хогвартс его ни за что не примут. С тех пор мальчик был просто одержим. Не помогали ни уверения родителей в том, что девочка ничего не понимает и наговорила ему всяких глупостей, ни новые игрушки, книжки, игры и лакомства, которыми Драко, Астория, Люциус и Нарцисса пытались отвлечь Скорпиуса от тяжелых мыслей. Каждый день с самого утра, торопливо дожевав завтрак, мальчик пытался упражняться в левитировании предметов взглядом. От постоянных бесплодных тренировок у него краснели и слезились глаза, накатывала головная боль, пропадал сон и аппетит, а к вечеру начинался жар, выплескивавшийся в капризы и истерики. Но ничто не могло заставить его отказаться от попыток разбудить свои магические способности. Вот и сейчас, вынув из серебряного стакана одно из перьев, он уставился на него лихорадочно сияющими глазами. И только звон дверного колокола заставил его поднять голову.
– Ну, парень, смотри, что мы тебе принесли! – торжественно сказал Люциус, протягивая внуку объемный продолговатый сверток.
Скорпиус засиял и, наспех расцеловав дедушку и бабушку, принялся разрывать упаковку. Но все остальные члены семьи явно не разделяли энтузиазма деда и внука. Нарцисса напряженно присела на краешек дивана, теребя в руках перчатки, Драко нахмурился, а Астория, помогая Скорпиусу справиться с упаковкой, заметно нервничала. Когда роскошная детская метла была наконец извлечена из оберточной бумаги, восторгу Скорпиуса не было предела. Он хлопал в ладоши, захлебывающимся голосом лепетал благодарности и ни на секунду не выпускал из рук подарок. А потом задал вопрос, которого с замиранием сердца ждали все взрослые:
– Мы ведь пойдем сейчас учиться летать?
Люциус уже было открыл рот, чтобы ответить, но Драко опередил его.
– Предлагаю сначала подкрепиться. Прошу всех в гостиную, выпьем чаю, а потом пойдем в сад тренироваться!
Скорпиус радостно закивал и побежал в гостиную вслед за матерью и бабушкой. Люциус направился за ними, но сын остановил его.
– Ну и что это означает, папа? – тихий голос Драко срывался от гнева. – Вы что все, сговорились?! Зачем все это? Чтобы у него опять ничего не получилось, и ему стало еще хуже?! Папа, он уже болен. Он ночами не спит, он не ест ничего! А вы тут еще со своими подарочками масла в огонь подливаете?!
Люциус выглядел растерянным.
– Сын, ну не горячись. Я подумал, что, может быть, полеты получатся у него лучше, чем левитирование. В свое время у тебя способности проявились именно тогда, когда я купил тебе первую метлу... Вот я и подумал...
– Папа, а ты не подумал о том, что с ним будет, если у него не получится?!
– Почему ты так уверен, что у него не получится? – хмурясь, спросил Люциус.
И тут Драко не выдержал.
– Почему?! Ты спрашиваешь, ПОЧЕМУ? А почему у него ДОЛЖНО получиться, я тебя спрашиваю! Ему уже девять лет, и никаких способностей у него еще не проявилось! И ты знаешь, что это значит?! Это значит, что нет у него никаких способностей, понимаешь ты это?! Или мне надо рвать себе сердце на куски и говорить тебе вслух, что мой сын сквиб?
– Драко... – одними губами пролепетал Люциус.
– Что?!
Но Люциус смотрел не на сына. Он смотрел через плечо Драко, и в его глазах застыл ужас.
– Папа... – звонко прозвучал в огромном холле дрожащий голос Скорпиуса. – Так меня все-таки не примут в Хогвартс?..
В небе стремительно сгущались грозовые тучи, в одночасье похолодало. Но женщинам даже не пришло в голову накинуть шали поверх легких летних платьев, когда, обшарив весь дом, они присоединились к мужчинам, пытавшимся отыскать Скорпиуса в саду. Мальчик исчез сразу после того, как невольно подслушал разговор отца и деда в холле – просто пулей вылетел в сад и бесследно пропал. Вот уже целый час взрослые метались по дому и саду и звали ребенка, но все поиски были напрасны. Ветер безжалостно трепал кроны деревьев, осыпая газоны и дорожки ковром листьев и мелких ветвей, черные тучи уже затянули все небо, и только вспышки молний то и дело озаряли ослепительным светом потемневший сад. А потом небо разверзлось, обрушив на землю ледяной ливень. Но никто и не подумал вернуться в дом, даже несмотря на то, что в почти полной темноте сквозь плотную завесу дождя отыскать кого-то было практически невозможно.
Промокший до нитки Драко в отчаянии продирался сквозь ветки деревьев. Судя по обилию веток и по высокой подтопленной траве, он добрался до английского парка. Мысль о том, что его мальчик убежал в эту часть сада и теперь в ужасе ютится где-то в его темной глубине, обожгла Драко сердце. Поскальзываясь на мокрой траве, борясь с бьющими в лицо ветвями, он почти вслепую двигался вперед, не разбирая дороги. Казалось, что-то притягивало его в глубине заросшего парка, толкало все дальше и дальше, к древнему дуплистому дубу...
– Скорп!
Драко обессиленно опустился на мокрый мох перед огромным дуплом в стволе дуба, в котором, обхватив колени руками, сидел мальчик.
– Родной, ну зачем же ты так нас напугал? Пойдем скорее домой!
Скорпиус молчал, уткнув нос в колени. Драко приподнялся и попытался ласково вытащить сына из дупла, но тот решительно вырвался и еще плотнее прильнул к изъеденному жуками дереву.
– Скорп, родной, прости... – Драко запинался, не в силах подобрать слова. – Ты... неправильно меня понял. У тебя все будет хорошо, все получится, ты пойдешь в Хогвартс, обязательно!
– Не ври, – детский голос прозвучал неожиданно хлестко и четко, будто заглушая рев бури. – Хотя я тебя понимаю. Наверное, тяжело иметь недоделанного сына, да?
Ошарашенный Драко молчал.
– Да? – повторил Скорпиус. Вспышка молнии вторила безумному блеску в его глазах, а его голос отозвался в небе раскатом грома.
И тут, ярче молнии и оглушительнее грома, у Драко в голове мелькнули строчки из давно зачитанной до дыр книги о проявлении магических способностей у детей. «Выброс стихийной магии в момент сильного эмоционального потрясения у наиболее одаренных детей-магов может влиять на условия окружающей среды, в частности, вызывать резкую перемену погоды».
– Скорп, малыш! – закричал Драко. – Послушай меня, послушай! У тебя все получилось! Это ты вызвал этот дождь, понимаешь? И он кончится, как только ты успокоишься! Честное слово!
Сверкающий взгляд Скорпиуса пронзил его, совпав с очередной вспышкой молнии.
– Не ври мне!
– Это правда! Просто постарайся успокоиться и поверить в это, и ты увидишь, что это правда.
Мальчик упрямо тряхнул головой, а потом, чуть поразмыслив, достал из кармана маленький изумруд и положил его на ладонь. И стоило ему лишь взглянуть на камень, как изумруд резко взмыл вверх.
– Папа... папа, ты видел?!
Драко видел. Видел и сияющие глаза сына, и вдруг прорвавшиеся сквозь тучи снопы солнечных лучей, и вмиг прояснившееся небо, и посветлевший сад.
– Да... видел. Конечно, видел.
– И меня возьмут в Хогвартс?
– Попробуют только не взять!
– Как здорово... – в голосе Скорпиуса не было восторга, только светлая, умиротворенная уверенность. И усталость, которая в тот же миг, когда груз волнения и горечи свалился с маленьких плеч, окутала эти плечи уютным одеялом.
Драко бережно вытащил сонного Скорпиуса из его убежища, взял сына на руки и понес к дому через сад, изредка задевая ветки, которые в ответ обдавали его маленьким ливнем искрящихся на солнце капель.
