Глава 1- Что же мне с тобой делать? – проговорил Слизерин, задумчиво глядя на свернувшегося у его ног с совершенно несчастным видом василиска. Не смотря на то, что сказано это было на английском, тот горько вздохнул и поглубже зарыл голову в свои кольца. – Ну пойми, - мужчина присел и погладил печальную рептилию, - не могу я тебя тут оставить, - заговорил он на парселтанге. – Я бы и рад, но хозяйка твоя скорее школу своротит, чем отпустит тебя. В общем-то, я её даже понимаю… где-то, - он улыбнулся. – Шесть недель яйцо подмышкой таскать – я бы тоже полагал то, что из него вылупилось, своей собственностью. С другой стороны, тебя очень жалко, - он сгрёб животное в охапку и, с заметным усилием подняв на руки, отнёс поближе к камину. – Даже не знаю, что бы придумать… Замуж её выдать, что ли, - тихонько рассмеялся он, опуская свою ношу на пол и растягиваясь рядом на шкуре. Василиск немедленно обвился вокруг него, поглядывая из-под полуопущенных век грустно и преданно. – Или ещё одного сумасшедшего петуха отыскать…
Проблема, на самом деле, разрасталась практически с каждым днём. Василиск, войдя, наконец, во взрослый возраст, всё сильнее страдал от чрезмерного внимания своей хозяйки, которой нравилось таскать его за собой практически повсюду. Животному же хотелось покоя, и невероятно надоело почти всю свою жизнь проводить в темноте – потому что среди людей и вообще живых существ открывать глаза он не мог, дабы случайно не обратить их в свою излюбленную пищу, а пойди угадай, когда встретишься взглядом с каким-нибудь любопытным недоумком… опять же, за подобное хозяйка строго его наказывала. Ученики же, привыкнув к тому, что он мирен и безопасен, завели дурную привычку внезапно дёргать его за хвост или подсовывать под нос трансфигурированного истошно вопящего петуха. Его крик, конечно, никакого вреда василиску причинить не мог, но тот всё равно нервничал и пугался, не умея заранее отличить настоящего от подделки. От переживаний у него даже линька в этом году случилась раньше срока, а крылья к концу дня начинали нервно подёргиваться. Ровенна же, разумно полагая, что всё это мелочи, ничуть для такого существа не опасные, считала, что со временем её питомец привыкнет и, кажется, начала писать какой-то научно-исследовательский труд на тему адаптационных способностей молодых василисков. А с того момента, как проблема переходила в научную плоскость, решаемой ненасильственными способами она быть переставала.
Слизерину было жалко василиска, и к тому же нравилось с ним беседовать: тот был куда умнее любой змеи, и даже обладал своеобразным чувством юмора. Ровенна же ревновала своего воспитанника к Салазару, поскольку парселтангом не владела, и, в отличие от него, общаться на равных со своим любимцем не могла. И не раз обещала Слизерину, что если тому вздумается когда-нибудь перетащить рептилию к себе, то она камня на камне не оставит от его жилища, каким бы укреплённым оно не было. Собственно, в значительной степени именно эта угроза и стала причиной того, что Салазар поселился не в башне, а в подвале, справедливо полагая, что одно дело – лишить замок одной из башен, и совершенно другое – развалить весь подвал, что, по сути, равно полному уничтожению всего здания. Хотя что-то подсказывало ему, что Ровенна не остановится и перед этим. (Если говорить совсем уж на чистоту, у выбора столь своеобразного места обитания была и другая причина: каждый должен был возвести свой Дом самостоятельно, а дело это было на редкость утомительное и нудное, тогда как общие помещения, как и фундамент, строили вместе, вчетвером. Опять же, Хельга, недолюбливавшая высоту, хотя честно и выстроила одну из башен, но жить в ней отказалась, выбрав просторные и тёплые помещения неподалёку от кухни, которая находилась как раз над подвалами…)
И всё же редкое магическое животное следовало спасать.
- Знаешь, что, - после длительного раздумья заговорил на парселтанге Салазар, - я думаю, можно сделать вот что…
Василиск, забывшись, поднял голову и с радостным любопытством уставился на него – Салазар едва успел зажмуриться и выругался, сперва по-английски, а потом и на понятном зверюге языке:
- Совсем спятил?! Толку тебе от моей статуи будет – вот останешься один до весны, будешь знать! Это в лучшем случае, если у Хельги мандрагоры не разбегутся – а если нет, что тогда? Безмозглое ты создание!
Василиск только жмурился и виновато тыкался носом ему в живот, вздыхая и стыдливо сворачиваясь тугими мелкими кольцами.
- Не смей на меня смотреть! – едва сдерживая улыбку – сердиться на это создание ему никогда не удавалось хоть сколько-нибудь долго. – Никогда. Договорились? Ну всё, всё, довольно, - он погладил рептилию. – Я не сержусь… Итак, слушай меня внимательно.
… Поиски, начатые Ровенной через два дня после исчезновения василиска, не привели ни к чему. Салазар божился и клялся, что тоже не видел его уже давно, однако чем более пылкими становились его клятвы, а активными – поиски, тем с большим подозрением косилась на него Рейвенкло. В какой-то момент она даже подлила в его вино веритасерума - результат оказался, разумеется, нулевым, что, впрочем, было вполне предсказуемо и не удивило никого, включая её саму. Слизерин обижался, жаловался Годрику на предвзятость и просился на ночлег к Хельге, утверждая, что попросту боится за целостность своего тела. Хаффлпафф смеялась, утешала его, но из своих комнат гнала, Годрик же, напротив, зазывал, и когда Салазар соглашался, то на утро они оба ходили хмурыми, неразговорчивыми и бледными, пили много воды и дружно отказывались от завтрака.
- Ну совсем обалдела! – возмущался Годрик.
… А спустя месяц очередное утро началось со скандала: несколько старших учениц наткнулись на Салазара в собственной… туалетной комнате. Тот слабо пытался оправдаться, выдвигая какие-то совсем уж несуразные объяснения вроде попытки избавиться от особенно вредного боггарта и стремления проверить слухи о прячущихся там потомках достопамятных мантикроликов, каким-то невероятным образом скрестившихся с мелкими русалками и, как рассказывали, предпочитавших максимально загрязнённую воду. Масла в огонь подлила мерзкая горгулья, которую то ли откуда-то приволок, то ли вывел самостоятельно тот же Годрик. Она облюбовала вход в директорский кабинет, требуя от любого входящего либо пароль (назвать который было невозможно по банальной причине отсутствия оного), либо кормёжку. А поскольку магический огонь её категорически не устраивал, в кабинет приходилось ходить с поленьями, лучинами, факелами и свечами. Согнать мерзавку не представлялось возможным – пришлось смириться и счесть её очередной достопримечательностью. И всё бы ничего, но тварюга была болтлива, склочна, мстительна и мелочна, и не раз вызывала раздор среди Великой Четвёрки, сообщая им о мелких секретах друг друга. Вот и сейчас поганка радостно рассказала, что Салазару до сих пор просто везло, а вообще он уже вторую луну как повадился каждую ночь бывать в этой умывальне, и никто, заметьте, никто даже и не подозревает, что ему может быть там нужно.
- Вторую луну? – переспросила Ровенна, недобро сощурившись. – Второй месяц, значит.
- Да ты нашла, кого слушать! – возопил Салазар, недвусмысленно ощутив, чем дело запахло, и поклявшись себе, что если переживёт сегодняшний вечер, непременно отыщет способ расквитаться с отвратительной тварью. «Василиска на неё натравить, что ли? А что – в конце концов, она каменная…» Додумать он не успел: Рейвенкло, зашипев не хуже своего бесследно пропавшего питомца, схватила его за волосы («И почему женщины чуть что – непременно вцепляются в шевелюру?! Тоже мне, мышь летучая!» - мелькнула у Слизерина мысль) и со всей силы приложила об стенку.
- Ты, значит, не имеешь понятия, где он может быть, - полушёпотом сказала она, отбирая у него волшебную палочку. – Ну, держись…
- Годрик! – в отчаянии закричал Салазар. – Хельга!!! Она меня сейчас убьёт! С ума сошла! – он попытался вырваться. – Да я понятия не имею, где твой червяк с крыльями! При чём тут вообще умывальня?!
- Хочешь сказать, ты там за девочками подглядываешь? – яростно поинтересовалась Ровенна, и не думая его выпускать.
- Да! То есть нет, разумеется! Что, по-твоему, больше там делать нечего?!
- Да! По-моему, нечего! Что, например?!
- А, - он открыл было рот, но в голову, как на грех, лезли лишь такие ответы, давать которые в подобных обстоятельствах было бы верхом идиотизма.
- Ну?! – Рейвенкло топнула. – Что – ты – там – делал?!
- Ровенна, Салазар, - раздался чуть поодаль голос Хаффлпафф, - что вы шумите в такую рань? Что ты с ним делаешь, насилуешь? – спросила она, подходя ближе и с любопытством разглядывая колоритную пару. – Ну так раздела б хотя бы… помочь тебе? – весело спросила она, правда, непонятно кого.
- Не смешно! – воскликнули они хором, и тут же бросили друг на друга по испепеляющему взгляду.
- Она застала его в дамской комнате, - тут же наябедничала горгулья.
- Вот как? – нахмурилась Хельга и нехорошо посмотрела на прижатого к стенке Слизерина. – И что ты там делал, позволь спросить?
- Он там василиска прячет! – отрезала Ровенна.
- Что? – совершенно обалдела Хаффлпафф. – В туалетной? Женской?! Зачем?!!
- Вот и я говорю – зачем?! – взвыл Салазар, которому больше всего хотелось сейчас самому превратиться во что-нибудь каменное, не чувствующее боли, ничего не слышащее и не говорящее.
- Затем, что его никто не станет там искать! – что-что, а логика всегда была самой сильной стороной Рейвенкло. – Многие девочки боятся всё ползающее.
- Да не знаю я, где он!!! – заорал Слизерин, которого так всё и держали за волосы, и делали это отнюдь не нежно. – Не знаю, ты понимаешь?!!
- Значит, - Хаффлпафф подошла поближе, - ты в самом деле подглядывал? – её глаза наполнились слезами. – Да?
- О, Мерлин, - затравленно прошептал Салазар. – Нет… нет, конечно же, нет! Хельга!
Но та, всхлипнув, отвернулась и, понурив голову, тихо пошла прочь.
«Как же я от вас ото всех устал», - подумал Слизерин – и решился.
- Ну ладно, ладно… да, я искал там его. Василиска, - признался он. – Но – я просто разыскивал его, клянусь! А там его лучше всего слышно… я пытался отыскать какой-нибудь ход, но, судя по всему, его нет. Я клянусь, Ровенна, - он преданно заглянул ей в глаза. – Я думал сделать тебе сюрприз…
- Правда? – счастливо переспросила вернувшаяся Хельга. – Ровенна, но в самом деле – мы все стараемся найти твоего…
- Ну разумеется, - скрипнула зубами Рейвенкло – и вдруг, нехорошо улыбнувшись, выпустила его волосы. – Хорошо, - сказала она на удивление мирно. – Значит, ты весь месяц его выслеживал?
- Ну какой месяц? – почувствовав свободу, тут же приободрился он. – Всего несколько дней… у неё, знаешь, что год, что неделя – для них время течёт по-своему.
- Ну конечно. Значит, василиск где-то в подвалах, - от улыбки Ровенны упомянутая горгулья втянула голову в плечи и замерла изваянием. – Ну хорошо… значит, покуда он не найдётся, придётся мне заморозить там время. Я не хочу, чтобы он полинял без меня, или просто впал в спячку. Мне жаль, что сейчас зима, - ехидно добавила она, - и что тебе придётся мириться с этим холодом и некоторой сыростью, возможно, дольше обычного – но обещаю, что как только василиск вновь будет со мной, я всё поправлю. Хорошего всем дня, - пожелала она – и, беспрепятственно пройдя мимо временно окаменевшей горгульи, скрылась в директорском кабинете.
… - Бессовестный ты, - вздыхая, говорил Салазар, сидя на полу в большой и просторной комнате без окон и гладя лежащую на плече голову василиска. – По-хорошему, следовало бы тебя ей вернуть… да не буду я, - успокоил он вздрогнувшего в ужасе животное. – Что ж я, не понимаю… И потом, я ведь тебе обещал, - сказал он, и добавил себе под нос по-английски, - но ей богу… если бы я не так ненавидел жару…
Конец.
