Глава 1- Нет, ну так дальше невозможно! – Ровенна нервно вышагивала по комнате.
Хельга, сидящая у постели, где с раннего утра покоился в очередной раз тяжело пострадавший в своих романтических похождениях Годрик, посмотрела на неё укоризненно:
- Шшшш! Ему покой нужен.
- А нам он не нужен?! – она перешла на возмущённый шёпот. – Бог знает что творится… каждый вечер не знаешь, сколько нас будет на утро – трое или всё-таки ещё четверо? Скажи – ну скажи, тебе самой это разве не надоело? – она подошла и требовательно взглянула на подругу.
- Надоело, - кротко признала та, вздохнув и перевернув холодное полотенце на лбу у Годрика. – Но что же мы можем сделать?
- Меня больше интересует, что мы будем делать, когда нас останется трое, - заметил входящий Салахар. – Доброе утро, дамы, - он подошёл к ним и галантно поцеловал руки – сперва Рейвенкло, очевидно, как старшей, и после Хаффлпафф, задержав её кисть в своей немного дольше положенного.
- А ты куда смотрел? – тут же напустилась на него Ровенна.
- А что я? – удивился он, неохотно отрываясь от Хельги. – Я что, за ним по пятам ходить должен?
- Друг называется! – возмущённо воскликнула Рейвенкло. – Должен, конечно! Ты же знаешь его – он…
- Да он на десять лет меня старше! – тоже возмутился Салазар.
- На семь, - тихо поправила Хельга, но её никто не услышал.
- Да хоть на все сто! – отмахнулась Ровенна. – Он же хуже мальчишки: стоит оставить его без присмотра, как он тут же попадает в какую-нибудь историю! Вот что с ним случилось на сей раз? Кто его так отделал? Хорошо хоть домой сам пришёл…
- Как же, - съязвил Слизерин – и немедленно пожалел об этом, но уже было поздно.
- Хочешь сказать, ты был с ним? – напустилась на него Рейвенкло. Салазар с досадой вздохнул и вынужденно признался, проклиная свой вечно не к месту распускающийся язык:
- Я просто знал, куда он пошёл. Ну, и когда к рассвету он не вернулся, отправился следом. Так что, как видишь, я вполне выполнил свой дружеский долг, - ворчливо добавил он.
- Тебе вообще не следовало туда его отпускать! – Ровенна почему-то рассердилась ещё сильней. – Кстати – туда это куда?
- Я не могу сказать, - отказался наотрез Салазар. – Честь дамы… ты должна понимать.
- Мерлин! – простонала Рейвенкло, - да что же это такое?! Как весна – так хоть подливай всем успокаивающие зелья… ей богу, с завтрашнего для же начну!
- Дело, конечно, твоё, - осторожно сказал Слизерин, - но я бы не рисковал так. Когда Годрик узнает – а он узнает, конечно – боюсь, его реакция будет несколько… непредсказуемой, - он присел на кровать в непосредственной близости от Хельги и с преувеличенно заботливым видом поправил одеяло на то ли крепко спящем, то ли всё ещё не пришедшем в себя товарище. Хаффлпафф улыбнулась и шутливо стукнула его по руке, он было ответил – но милая эта возня была немедленно прервана их старшей подругой.
- Ведите себя прилично! Вы всё же у постели больного, – потребовала она.
В этот момент больной проснулся и, едва приоткрыв глаза, тут же столкнулся с ней взглядом. Возникла короткая пауза, после чего Годрик издал долгий протяжный стон, долженствующий символизировать его крайне скверное состояние, и поспешно глаза закрыл. Впрочем, это не помогло: Рейвенкло, никогда не отличавшаяся ни простодушием, ни излишней сентиментальностью, требовательно его окликнула:
- Я всё видела, Годрик!
- Мне плохо, - жалобно протянул тот.
- Ему плохо, - вступилась Хельга. – Ровенна, ему ведь действительно…
- Помолчи, - ответила та таким тоном, что девушка сочла за лучшее выполнить это требование. В конце концов, Рейвенкло была права – она практически всегда бывала права, и это было в ней самым невыносимым – Гриффиндор пострадал не настолько серьёзно, чтобы по-настоящему опасаться за его жизнь. – Годрик, немедленно посмотри на меня.
- Посмотри-посмотри, – поддакнул Салазар. – Хуже будет.
- Плохо мне, - повторил Годрик, не открывая глаз.
- Ты ведёшь себя совершенно безответственно, - безжалостно заявила Ровенна, останавливаясь прямо над ним. – Где ты был этой ночью?
- Отстань, а? – жалобно попросил Гриффиндор. – И так голова раскалывается, а тут ещё ты…
- Не отстану, - она придвинула табурет и устроилась рядом. Хельга сочувственно погладила Годрика по укрытой одеялом коленке, но вступаться почему-то не стала. – Где ты был? И как ты собираешься вести сегодня занятия?
- Ох, ну до чего ж ты бываешь нудная, - Гриффиндор приоткрыл один глаз и тут же закрыл его с выражением искреннего отвращения. – Я не пойму – какое тебе дело? Ты что мне, завидуешь?
- Было б чему, - фыркнула та пренебрежительно. Салазар подмигнул Хельге и тут же принял абсолютно невинный вид. Хаффлпафф закусила губы, скрывая улыбку. – Ну вот скажи мне – что будет, если тебя однажды убьют?
- Меня?! – Гриффиндор так изумился, что даже забыл изображать умирающего и, во все глаза уставившись на Ровенну, расхохотался.
- Что тут смешного? – поморщилась она, бросая сердитый взгляд на засмеявшихся Хельгу и Салазара. – Любого могут убить. И тебя в том числе, - сказала она уже Годрику.
- И хорошо, - глубокомысленно заметил Салазар. – Резко сократится количество буйных, которых ты по недоразумению называешь учениками.
- Это почему это?! – от возмущения Гриффиндор резко сел, не обнаружив при этом ни малейших признаков дурноты. – Уж не хочешь ли ты сказать, что их тогда выгонят?!!
- Следовало бы, вообще-то, - ехидно отозвался Слизенин, - но да эти-то уж доучатся – зато новых не будет. Всего-то семь лет подождать останется…
- Ну уж нет! – Годрик стукнул кулаком себя по колену. Ровенна от неожиданности вздрогнула, Хельга сердито посмотрела на Салазара, а тот встал и сделал пару шагов от кровати – на всякий случай. – Ещё чего! Что ж, теперь если со мной что случится, пострадают ни в чём не повинные дети?!
- Они такие же дети, как Ровенна змееуст, - парировал Слизерин, получив в ответ уже два взбешённых взгляда. – Что? В чём я не прав?
- Всё, всё, довольно! – воскликнула Хельга, примирительно всем улыбаясь. – Ну что такое на вас нашло… Годрик, ты совершенно напрасно волнуешься: конечно же, никто не станет обижать детей, они в любом случае всегда смогут учиться в моём Доме! – она успокаивающе коснулась его плеча.
- Ещё лучше, - буркнул тот себе под нос. – Ну нет, так не пойдёт. И вообще, надо же и о будущем уже думать! Что будет, когда мы умрём?
- Да, в самом деле, - съехидничал Салазар, - что же мы будем делать со школой после своей смерти? Нельзя же её бросить на произвол судьбы, правда?
- Ну разумеется! Салазар прав, – не уловив ехидства, с энтузиазмом подхватил Годрик – Слизерин только вздохнул, поняв, что его тонкая насмешка в очередной раз оказалась излишне тонка, - нам надо подумать о том, как всё это будет потом.
- Вечно вы находите проблемы на пустом месте, - слегка снисходительно возразила Ровенна. – После нас будут другие деканы, они и будут набирать детей… можно подумать, у нас нынешних проблем недостаточно.
- Сама же сказала: мы все можем умереть в любой момент, - упёрся Гриффиндор. По затрепетавшим его ноздрям было видно, что тема всецело захватила его – значит, покуда не сыщется приемлемое решение, ни о чём другом Годрик думать не станет. Следовательно, во всеобщих интересах было как можно скорее такое решение отыскать, потому что предсказать, до чего он додумается самостоятельно, не смогла бы сама Сивилла – зато можно было быть уверенным, что поиски эти ничем хорошим не кончатся. Ровенна виновато вздохнула.
- Давайте составим правила, - предложила она, подумав. – Для каждого дома: как и кого туда принимать.
- Правило первое: не существует никаких правил, - тут же откомментировал Салазар, напомнив один из любимейших своих принципов. Все засмеялись, и это разрядило обстановку. – Хотя что-то в этом есть, - торопливо добавил он. – Но надо…
- Но это же просто! – нетерпеливо воскликнула Хельга. – Мы просто оставим свои портреты – они и будут отбирать детей, как мы сейчас! И всё… давайте не будем ссориться? – попросила она.
- Ты моя умница! – воскликнул Годрик, сгребая её в объятья – Салазар покривился, но стерпел. Ровенна же просияла и радостно подхватила:
- Ну конечно! Хельга, у тебя самая светлая голова, которую я когда-либо встречала!
- По-моему, всё это слишком сложно, - нахмурился Слизерин, которому больше всего хотелось подойти и извлечь Хельгу из чересчур страстных, по его мнению, объятий Годрика. – Портреты… проще уж что-нибудь типа Экскалибура сделать: каждому свой.
- Экскалибур ему! Может, тебе ещё и корону? – фыркнул Гриффиндор, наконец выпуская слегка помятую Хельгу.
- А что, - увлечённо подхватила она, - по-моему, это здорово… корона, которая меняла бы цвет под цвета Домов…
- Мне кажется, это хорошая идея, - присоединилась к ним и Ровенна.
- Корону сопрут, - секунду подумал, безапелляционно заявил Годрик. – Надо что-нибудь менее яркое.
- Да кто её, - возмутилась Ровенна, но её оборвал Салазар:
- Сопрут-сопрут. Кто-нибудь непременно.
- Давайте тогда просто шляпу? – предложила торопливо Хельга, которой очень хотелось поскорее покончить с этим и наконец пойти завтракать. Да и уроки уже пора было начинать.
- Чью? – хором спросили мужчины, и она, вмиг сообразив, насколько опасной оказалась её идея, и понимая, что обсуждения сейчас допускать ни в коем случае нельзя (потому что кроме неё самой никто друг другу такую честь ни за что не уступит, и дело кончится хорошо если не дракой), предложила то единственное, что пришло ей в голову:
- Не важно, чью именно – просто возьмём самую старую и рваную. И зачаруем… На такую точно никто не позарится!
Идея оказалась хороша: повисло молчание, поскольку одерживать победу в соревновании на самую драную шляпу не хотелось никому. И вдруг Слизерин, просияв, молча подошёл к креслу, на котором была кучей свалена превращённая этой ночью в лохмотья одежда хозяина комнаты и, ловко выдернув оттуда бесформенное нечто, невинно спросил:
- Наподобие этого?
Ответом ему стал дружный хохот.
Конец.
