Жил да был на белом свете Рональд Уизли

Глава 1

Жил да был на белом свете Рональд Уизли. Был он, как говориться, собой пригож, волосами рыж, а уж в шахматы играл лучше всех в Хогвартсе. И пришла однажды в его светлую голову чудесная (или не очень чудесная) мысль – сыграть в шахматы на желание, да не с кем-нибудь, а с Гермионой Грейнджер. Отказывалась сначала девушка, говорила: «Не хочу я время попусту тратить, а пойду-ка лучше почитаю». Раззадорился Рон, совсем замучил несчастную своими просьбами. И, наконец, согласилась девушка, но выпросила себе три недели времени, чтобы подготовиться, значит, к бою-то. Думаете нельзя по книгам научиться в шахматы играть? Может оно и так. А вот ходы да партии разные – ничего себе: учатся. Проиграл этот бой славный воин Рональд Уизли. Должен он, стало быть, Гермионе желание. А девушка обиженная на него была – столько времени потеряла, да и назойлив он был зело. Ну и придумала она ему задачку. Взвыл Рон горестно и просил суровую барышню сжалиться над ним, но отвечала та, склонив голову: «Будет то тебе, Рональд Уизли, наукою!»
Ах, не видел бедный юноша, как прятались за ближайшим поворотом два рыжих молодца, одинаковых с лица: сиречь два его братца старшеньких.
Наступило утро ясное, и спустился Рон Уизли в Большой зал – позавтракать. И лицо его было «кислое», и дрожали руки, как несобственные. Но вот выпил славный юноша стакан сока тыквенного, и страх его растаял, как и не было. А пошел добрый витязь к озеру и, увидев Малфоя – младшего, улыбнулся ему зело радостно. И, увидев ту улыбку сияющую, растерялся слизеринец на мгновение. А ведь был у него шанс смотаться вовремя.
Подбежал к нему Рональд Уизли, усадил на траву зеленую и вдруг как заплачет горестно:
– Ничегошеньки ты, Малфой, не понимаешь-то, правду жизни никогда и нюхивал. Расскажу я тебе про свое житье-бытье, чтобы помудрел ты значится.
И как начал он ему рассказывать, вспоминая про братьев и матушку, а потом про сестренку любимую, и об отце не забыл рассказать.
Зеленел слизеринец бедненький, но куда же ему деваться-то? Ведь не далее, как накануне вечером, заявил ему рОдный папенька: «Ты посмей только, сын мой единственный, продолжать вести себя столь несдержанно. Не Малфой ты словно, а склочная будто барышня». И отвечал отцу сын единственный: «Докажу я тебе, родный батюшка, что я – слизеринец доподлинный, так что даже Уизли могу выносить!» Покачал отец головою в сомнениях, но решился все же поверить отроку, дать ему, так сказать, испытательный срок. И сидел теперь бедный юноша, зеленея лицом, но все еще сдерживаясь.
А в кустах у воды заливались беззвучным хохотом гриффиндорцы бравые: сиречь братья Уизли – старшие, ну и Мальчик – Что – Выжил, само собой, да и девушка – та, что староста. В других кустах, чуть подальше, значится, за животики держались слизеринцы. Хоть и слов они, увы (или к радости?), не слышали, но на Драко, право, стоило посмотреть.
И решили вдруг гриффиндорцы рыжие, что нечестно, что их брат один высказывается. И взмахнул один ловкой рученькой, просвистело что-то в воздухе и за спиной у Малфоя шлепнулось. И спросила умная староста: «А чего это ты, понимаешь, делаешь?»
И признались тогда ей рыжие, что подслушали, как просила она Рональда сказать Малфою да что-то доброе и не злиться на него целый день. И добавили они тогда брату в сок его тыквенный свое новое, значит, изобретение, а теперь и слизерницу его же подкинули. «Одного, – говорят, – аромата достаточно».
А и самом деле, зарыдал вдруг Драко и поведал Рону, как тяжело ему было расти одному: пообщаться-то не с кем, и порою никто не поможет, да и лучшим во всем надо быть для родителей. Посочувствовал ему Рональ Уизли, и как заревут они в два голоса.
Родилась вот так дружба новая. Ох и жалел же об упреках своих Малфой – старшенький, ох и плакались о шутках своих близнецы рыжие. Даже и изобретение свое уничтожили. Ну, да что теперь: ничего не поделаешь.
Вот такая и вышла наука, вот к чему привели игры в шахматы.