Ведьма с Портобелло

Глава 1

Название: Ведьма с Портобелло
Автор: Favilla
Бета: большое спасибо, нет, огромное спасибо PsyCrow!
Пейринг: Нарцисса Малфой/Регулус Блэк
Тип: гет
Жанр: Роман
Рейтинг: PG
Саммари: Ей всегда казались дикими статичные картины, которые создавали магглы. Она не понимала, в чем смысл такого искусства, но, сейчас изучая родное лицо, подмечая искусно вырисованные детали, Нарцисса осознавала, что ни один магический портрет не может сравниться с этим.
Дисклаймер: герои принадлежат Роуллинг. Да, и название я нагло сперла у Коэльо:Р
От автора: Строго говоря, отношения между Нарциссой и Регулусом – это инцест. Но я все же не расцениваю их таковыми.

Тебя вверяя будням
Отчаянно
Хватаясь за душу
Как за поручень
Не поскользнись нечаянно
Иначе все зря
Иначе мы порознь.

1999 год
Нарцисса всегда презирала вещи, сделанные магглами. Уникальность Малфой-менор состояла в том, что все, абсолютно все предметы, наполнявшие его, были созданы волшебниками - начиная с маленьких кофейных чашек из китайского фарфора, заканчивая искусно вышитыми коврами. Миссис Малфой любила окружать себя притягательными вещами, а магглы, по ее мнению, были не способны создать что-то, по-настоящему цепляющее.
Таким образом, ее пристрастие к маггловскому блошиному рынку Портобелло может показаться весьма странным, однако Нарцисса очень любила наведываться сюда. Здесь, среди разномастной толпы гомонящих туристов, растерянно кидающихся от одной лавчонки к другой, ей, как ни странно, было спокойно. Хотя, возможно, причина этого необычного хобби крылась совсем в ином. Волшебники редко посещают подобные места, потому что каждый из них не лишен определенного снобизма по отношению к магглам. Или потому, что после пропитанного волшебной историей Хогвартса и загадочных магазинов Косого переулка даже магглорожденным трудно удивляться вполне обычным напольным часам, из-за которых какой-то сэр Николас убил некоего герцога Беккенели.
Так что волшебники на Портобелло либо отсутствовали, либо умело это скрывали, и Нарциссе не требовалось притворяться: она становилась собой. Портобелло прощал некоторые вольности вроде растрепанной прически, смелых маггловских шортов или не к месту появляющейся улыбки. Не нужно было всматриваться в лица, напряженно выискивая знакомые черты, поэтому представительница самой чистой волшебной крови чувствовала себя здесь спокойно. Так чувствует себя волчонок, когда после первой охоты возвращается в привычное логово, где нет нужды постоянно вслушиваться в тишину, пугаясь собственного дыхания. Мир на Портобелло казался Нарциссе плоским, лишенным причудливых граней, отражающих несуществующие тайны. Здесь не было места волнениям, испугу, ярости. Все эмоции словно меркли среди осколков чужой памяти.

Этим утром она снова пришла сюда. Женщина скользила взглядом по этому - бесцветному для нее - очарованию, узнавая знакомые вещи и иногда останавливая взгляд на любопытной шляпке, которую она возможно бы, и купила, не будь ее фамилия Малфой. Периодически она засовывала руку в карман шортов и украдкой ела рахат-лукум с грецкими орехами. Внезапно перед глазами мелькнуло знакомое лицо. Случайно налетев на весело тараторящую француженку, Нарцисса в растерянности остановилась. На нее смотрел Регулус - как всегда, чуть испуганный, растерянный, немного бледный и находящийся так близко, как не был уже много лет. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это всего лишь потрет. Когда она осознала это, дыхание Нарциссы выровнялось, а сердце перестало скакать, как сумасшедшее. Но что здесь делает портрет Регулуса? Волшебник на маггловском рынке?! Да еще и чистокровный! Вопросы, вопросы, вопросы - они стучали маленькими молоточками в голове. А вдруг это грозит всему волшебному сообществу? Нарциссе предстояла все выяснить. Нет, это даже не простое любопытство - это ее долг, размышляла она, понимая, что лукавит самой себе.
- Простите… - неуверенно начала миссис Малфой.
Нарциссе редко доводилось беседовать с магглами, и она не знала, как строить с ними разговор, да и вообще вести себя. Но старичок, оказавшийся перед ней, обладал волшебной внешностью. Одетый в маггловскую, довольно потрепанную одежду, он умудрялся производить впечатление весьма незаурядного чародея. Нарцисса, осмелев, посмотрела в его глаза - серые, выцветшие, тускло блестящие.
- Эту картину написали вы?
- Я, - прошелестел художник.
- И… сколько вы за нее хотите?
- Она не продается.
Нарцисса усмехнулась. После еженедельных прогулок по Портобелло, во время которых она становилась невольной участницей рыночных разговоров, споров и порой даже ссор, девушка прекрасно изучила этот трюк. Половина художников, скульпторов и прочих людей искусства на этой улице скажут вам, что они не продают свои произведения. Что же они тут делают? О, это произведение искусства будет вручено только достойнейшему из достойных. После таких увещевательных бесед вы проникнетесь речами творца и будете готовы отдать немалые деньги за то, чтобы стать обладателем сомнительного шедевра. Англичане уже давно не велись на эти уловки, а вот наивные туристы часто становились обладателями «особенных» вещей.
- Почему же она не продается? – довольно издевательским тоном спросила Нарцисса.
- На то есть свои причины, - таинственно ответил художник.
Нарцисса уже была готова развернуться и уйти, понимая, что наверняка перепутала.
- И к тому же, зачем вам мой кривой натюрморт, пойдите лучше к мадам Жоржете, вот у нее - настоящее искусство!
- Вы сказали «натюрморт»?
- Да, именно, - на лице старика промелькнуло удивление и едва теплящаяся надежда.
- Но у вас же портрет.
Бесцветные глаза расширились, дряхлые руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Портрет? О чем вы, душа моя? – дрожащим голосом спросил он.
- Но… это ведь портрет молодого человека, - Нарцисса чувствовала, что встревает во что-то, совершенно ей не нужное.
Художник резко обернулся и, схватив рулон хрустящей бумаги, стал быстро заворачивать картину.
- Это вам! – прошептал он осипшим голосом.
- Мне? Но я же…
- Он заставил… Двадцать лет! Целых двадцать лет я ждал… Проклятие, оно перестанет действовать, теперь я свободен!
Она наблюдала, как художник складывает маленький стульчик. Такое ощущение, что он жаждал этого уже очень много лет. Нарцисса решила, что он наверняка сумасшедший
- Простите! Что все это значит?
- Он сказал, что вы поймете! – радостно возвестил старик и скрылся в разноцветной толпе.

Нарцисса вернулась домой, предварительно трансфигурировав шорты в изящную мантию и уменьшив картину до размеров спичечного коробка.
Закрывшись в одной из многочисленных комнат, Нарцисса достала портрет, вернув ему исходный размер. Ей всегда казались дикими статичные картины, которые создавали магглы. Она не понимала, в чем смысл такого искусства, но, сейчас изучая родное лицо, подмечая искусно вырисованные детали, Нарцисса осознавала, что ни один магический портрет не может сравниться с этим. Разве вы заставите человека на волшебном портрете замереть, как вкопанного? Да если и заставите, то его поза будет настолько неестественна, что это будет выглядеть смешным. На портрете, который бережно держала в руках Нарцисса, каждый сантиметр отзывался нежным прикосновением лепестков памяти. Все эти морщинки, ямочки и родинки возвращали ее на десять лет назад. Возвращали ее в места, куда не способен вернуть ни один маховик времени.

1979 год
- Нарцисса, милая, ты здесь? – прошептал кто-то, выглядывая из-за раскидистого дуба.
Ответом молодому человеку была шелестящая тишина.
Внезапно кто-то закрыл ему глаза, но еще за секунду до этого он уловил нежный запах ландышей.
- Нарцисса, - выдохнул Регулус, накрывая ее руки своими.
- Это было несложно, правда? – звонко рассмеялась девушка. – Ведь ты знал, что я приду.
Эта своеобразная игра случалась каждый раз при их встрече. Каждый раз Нарцисса боялась, что вот именно сейчас Регулус не угадает, не узнает ее руки. Это было по крайней мере глупо – кого он еще мог ждать? Но все же Нарциссу охватывало волнение, когда пальцы касались его пушистых ресниц.
- Да, наверное, несложно.
Блэк был младше Нарциссы на шесть лет, что всегда смущало его. После двух лет службы у Волдеморта, он выглядел лет на десять старше своего истинного возраста. Это его немного утешало.
И вот, двадцатишестилетняя миссис Малфой, уже замужняя женщина, крепко сжимала его руки, с упоением заглядывая в глаза. Регулус прижал ее к себе, проведя рукой по хрупкой спине. Она расслабленно обмякла в его руках. Миссис Малфой было слишком хорошо, чтобы думать о муже, опять пропавшем куда-то, о ребенке, которого она носила под сердцем, который был наверняка от Люциуса, но где-то глубоко-глубоко в ней жила капелька надежды, что… Но зачем думать об этом, когда родной человек так уверенно сжимает ее в своих объятиях.
- Погуляем в Портобелло?
- Что это?
- Рынок антиквариата в Лондоне.
- Но Люциус?.. Вдруг он…
- Опять пропал? - Регулус нахмурился.
Нарцисса опустила глаза. В такие моменты ей хотелось трансгрессировать куда-нибудь в Южную Африку, чтобы спрятаться от этой жизни, чтобы не видеть, как душа увязает в болоте, и глаза видят лишь кусочек неба над головой. Когда пытаешься вынырнуть, но еще больше увязаешь во всем этом. Нарцисса мечтала начать свою жизнь сначала. Тогда бы она успела убежать от этой безысходности. Она бы не дала семье принудить себя выйти замуж за Люциуса, и Нарцисса совершенно точно знала, что была бы счастлива.
- Моя девочка, - Регулус погладил ее по белокурым волосам.
Нарцисса прижималась к нему, пытаясь зарыться в черную мантию.
- У меня есть Оборотное зелье, - прошептал Блэк.

Мужчина, обнимающий черноволосую девушку, растворился в шумной толпе.
- Это так странно, - прошептала его спутница, накручивая на палец темный локон.
- Зато безопасно.
Они шли мимо палаток, заполненных всякой всячиной, иногда останавливаясь возле вещиц, которые казались им забавными.
- Смотри, как красиво, - Регулус взял в руки тяжелые бусы из красного стекла.
Они были очень дешевы, но растворяющиеся внутри капли алой краски придавали им загадочность.
- А тебе идет, - усмехнулся он, застегивая украшение на загорелой коже.
- Это только сегодня, - девушка задумчиво перебирала бусины. – Нарциссе они не пойдут.
У нее кружилась голова от этих невероятных мгновений. Мерлин, почему они летят так быстро?
- Посмотри, какие красивые портреты. Когда-нибудь мы пойдем к маггловскому художнику…
- Регулус, это уродство, - фыркнула Нарцисса. – Портреты, которые не двигаются – ужасны.
- Возможно, ты и права. Но я хочу иметь твой портрет, где ты замерла в своем раздирающем сердце великолепии, - улыбнулся он. – Может быть, нарисуем тебя?
- Нет! Я не хочу!
- Ну, милая, - Регулус взъерошил короткие волосы на своей макушке.
- Нет.
- А я тебе куплю рахат-лукума.
- Бессовестный! Ты же знаешь, как я его люблю!
Нарцисса насупилась, но потом не выдержала и прыснула.
- Представляешь, если я такой повешу в Малфой-менор?
И вот они уже громко смеются в голос, заставляя оборачиваться прохожих.
- Нарисуем! – Регулус обхватил Нарциссу за талию и потащил куда-то
- Нет! Я не хочу! – Нарцисса брыкалась, все еще смеясь. – Мне щекотно, Регулус!
Он затащил ее в какой-то безлюдный переулок.
- Это местная достопримечательность? – хихикая, спросила она.
- Сейчас прекратит действовать зелье.
Веселье испарилось без следа. Нарцисса грустно смотрела на поблекшие в полумраке бусы.
- Цисси, ну что же ты? – Регулус взял ее за подбородок, если бы он захотел, то заметил едва появившиеся морщинки в уголках глаз.
- Мы опять расстаемся.
- Мы должны нарисовать тебя, - сказал он, грустно улыбнувшись. – А потом мы снова выпьем зелье, и будем гулять всю ночь, если, конечно, тебе не нужно домой.
- Всю ночь? – Нарцисса, не веря, смотрела на него. – Вот так целую ночь будем гулять?
- Но с одним условием, милая.
Нарцисса обняла его, уткнувшись лицом в узкую грудь. Всю ночь, невероятно волшебную ночь они будут гулять по этому странному рынку. Хорошо, что Люциус куда-то пропал. Хорошо, что она согласилась пойти сюда. Хорошо, что волшебники придумали оборотное зелье. Хорошо.
- Мы сделаем твой портрет, - Регулус наклонился к ее губам и легко коснулся их.


В шатре стоял роскошный диван и несколько мольбертов, прикрытых тряпками. Нарцисса с любопытством огляделась.
- Здравствуйте, молодые люди! – в шатер зашел художник, глаза его искрились. – Кого рисуем?
- Девушку, - Регулус указал на Нарциссу, которая, сложив руки на груди, упрямо смотрела на него.
- Боже мой! Такую красоту мне редко выпадает рисовать, - всплеснул руками мужчина. – Вот только эти бусы…
Нарцисса сняла уже успевшие полюбиться ей бусы и засунула их в карман с рахат-лукумом.
- Так лучше?
- Несомненно, - художник внимательно наблюдал за ней. - Какой портрет? Черно-белый? Цветной?
- Цветной, - кивнул Регулус.
- Неподвижный, - добавила Нарцисса и тут же прикусила язык.
Но художник, к ее удивлению, расхохотался и шутливо погрозил пальцем.
- На моем портрете вы будете танцевать, милочка!
Нарцисса, вздохнув, села на диван.


- Ты чудесна.
- Я здесь какая-то надменная.
- Немного, но зато посмотри, какие у тебя глаза. Если мне суждено умереть, то я бы предпочел утонуть в них.
- Глупость, - Нарцисса вздрогнула. – О какой смерти ты говоришь?
- Всего лишь метафора, - улыбнулся он. – Ты такая красивая.
Нарцисса хитро посмотрела на него.
- Красивая, говоришь? А не стара ли я для тебя, милый?
- Перестань! – фыркнул Регулус. – Опять ты за свое!
Он привлек ее к себе и провел изящным пальцем по мраморной коже.
- Невероятно красивая. Разве можно так, Цисси?
Девушка провела рукой по рубашке и, зацепив ногтем пуговицу, расстегнула ее.
- Ого! Прямо здесь? – Регулус расхохотался и, несмотря на то, что они стояли в переулке, стянул с себя рубашку.
Маленькие женские пальцы скользили по загорелой груди.
- Нет! – Нарцисса отпрянула от него. – О, Мерлин, нет! Нет!!!
- Цисси, в чем дело?! – Регулус приблизился к ней.
Нарцисса смотрела на левое предплечье.
- Цисси…
- Да как ты мог?! – Она почти кричала. – И давно уже, скажи мне?! Наверное, недавно, я бы заметила. Да ты просто…
- Нарцисса…
- Повязка! – Она прижала руку ко рту. – Ты врал мне, что обжегся о какое-то зелье. Ты обманывал меня полгода! Не сходит ожог, да? Опасное зелье?! Черт возьми, да ты просто ужасен! Меня от тебя тошнит!
- Нарцисса! – Регулус схватил ее за локоть. – Послушай меня!
Она вырывалась, словно волчонок, попавший в капкан. Регулус слегка встряхнул ее.
- Так надо, понимаешь? – Он пытался заглянуть девушке в глаза. – Это… это не моя воля.
Нарцисса тихо всхлипнула и закрыла лицо руками.
- Цисси, прости меня… я ничтожество. Я слабоволен и…
- Господи, да тебя же убьют... я хотела сказать - а вдруг тебя убьют? Регулус, зачем ты делаешь мне больно?
- Прости меня… прости, - шептал он, зарываясь лицом в светлые пряди и, вдыхая почти выветрившийся запах ландышей. – Я очень жалею об этом. Но я хочу уничтожить его… Пойми, я…
- Глупый… глупый мальчик… - Она покрывала поцелуями его лицо, все еще всхлипывая.
- Я люблю тебя, Цисси.

Держись за руку
Ты упадешь
Держись крепко
Иначе будет боль
Что-то грядет
Чувствую сердцем
Ты только держись
Я с тобой.

1999 год
Мягкий свет заката падал на чуть выцветший портрет. За окном темнело. Это был последний день, когда она его видела. Нарцисса подняла голову, не давая слезам покатиться по щекам. «Если мне суждено умереть, то я бы предпочел утонуть в твоих глазах». Нарцисса как сейчас помнила этот ужин, когда Люциус невзначай обронил: «Регулус пропал, уже неделю от него никаких известий». Она считала часы, иногда доставая из комода ярко-алые бусы. Нарциссе мерещились смертельные знамения в украшении, она вспоминала, как обронила, что его убьют. Мерлин, она виновата во всем этом. Только она. Шли недели, месяцы, годы. Иногда, в груди начинала трепыхаться надежда, но почти сразу же, угасая, она приносила только новый виток боли. Если бы он был жив, то Нарцисса бы знала. Регулус нашел бы способ сообщить ей об этом. Нашел бы… Нашел бы!
Нарцисса вскочила с кровати. Да вот же оно!
Портрет! Это же! Она прижала руки к губам. Жив. Регулус жив. Сердце отсчитывало мгновения уходящего дня.
Нарцисса взяла картину в дрожащие руки. Где-то на ней должен быть знак. Где-то должен быть знак. Картина была совершенно обычной. Нарцисса испробовала на ней все заклинания, которые могли выявить тайное сообщение. Она даже рискнула применить черную магию, которой обучила ее Беллатриса.
В отчаянии женщина снова опустилась на шелковое покрывало. Она скользила взглядом по знакомым чертам, снова вдыхая запах волос, целуя впалые щеки, пробуждая давно забытые ощущения. Неожиданно взгляд зацепился за какие-то цифры, выведенные масляной краской. 1979 год.



На ужин Нарцисса спустилась в черном муаровом платье. Нить красных бус, дважды обернутая вокруг шеи, горела на бледной коже.
- Тебе не идет это украшение, - скривился Люциус. – Откуда оно?
- Купила в Косом переулке. У этих бус богатая история.