Глава 1Не могла не пройтись по самой избитой теме. Изначально задумывалось как стеб, но в процессе написания он куда-то спрятался, а поискать я забыла.
Гермиона стояла на переходе и радостно помахивала большим красным пакетом, периодически задевая им стоящую рядом бабульку, та сердито морщила нос, отчего тонкие волоски над её верхней губой вставали дыбом, а нарисованные карандашом брови домиком сходились над переносицей. Гермиона, заметив это, сделала шаг влево – к намакияженной и наманикюренной девице в суперкороткой юбке, которая лениво жевала жвачку и выдувала из неё пузыри. Поток машин, пусть и не такой стремительный, как в Лондоне, никак не желал притормозить хоть на пару мгновений и дать толпе, скопившейся на переходе, возможность перебежать на другую сторону. Гермиона тоскливо посмотрела на угол своего дома, видневшийся в конце улицы, бухнула пакет на асфальт и достала из него новую книгу, от которой пахло не то пылью самых верхних библиотечных полок, не то свежей типографской краской – точно девушка определить не смогла, так как девица, стоящая слева, благоухала, как куст жасмина, облитый духами. Внимательно изучив форзац, девушка перешла к титульной странице, на которой отчетливо виднелся буро-коричневый след. Гермиона поскребла его пальцем, надеясь прочитать название книги, но пятно не поддалось коротко остриженному ногтю и довольно расползлось еще на дюйм, скрывая также и имя автора. Однако гриффиндорка, прошедшая огонь, воду и дружбу с Гарри Поттером, пугаться не стала – спокойно облизала палец и потерла им пятно. Девица слева, внимательно за ней наблюдавшая, фыркнула и надула очередной пузырь, выражая его размером всё то, что мешала сказать жвачка. Так как перейти дорогу до сих пор никому не удалось, Гермиона, недолго думая, достала из своего необъятного пакета коробку сока и завернутый в салфетку кекс. К этому времени она уже успела ознакомиться с тремя страницами содержания. Оторвав уголок пакета, девушка сделала несколько больших глотков и перешла к вступлению. Брови бабульки справа умильно выпрямились, и она даже хотела потрепать Гермиону по голове, но потом решила, что может и не выпутать пальцы и ограничилась доброжелательным кивком. Девица слева прицельным плевком отправила жвачку в мусорку, достала из своей крохотной сумочки пилочку и принялась полировать и без того блестящие ногти. Даже несмотря на то, что жевать ей было уже нечего, челюсти её размеренно двигались - не будь Гермиона так увлечена книгой, она обязательно бы об этом задумалась. Пока же она мысленно конспектировала первую главу и доедала ванильный кекс, пакет с соком был зажат локтем и готовился упасть, но девушка вовремя о нем вспомнила и опустошила еще на несколько глотков. Девица слева снова фыркнула, но, так как надуть и пожевать уже было нечего, пришлось оправдать фырканье.
- Надо же, прямо как из деревни, - пробасила она, выпиливая из ногтя сердечко.
Гермиона окинула её нетерпеливым взглядом ученого-ядерщика, которому на ярмарке предлагают петарды со скидкой, и вернулась к книге. Девица демонстративно сдула со лба выкрашенную в невообразимый цвет челку и достала из сумки новую жвачку, после чего оглушительно свистнула проезжающим машинам и с решительностью противопехотного танка поперла через дорогу, покачиваясь на высоченных каблуках. Гермиона завистливо вздохнула, глядя на розовые пятки девицы, звонко шлепающие по подошве босоножек при каждом шаге, - сама она не прошла бы на таких каблуках и до бордюра, на котором, собственно, и стояла. Поток автомобилей, приостановившийся перед «танковой» девицей, внял голосу совести и замер еще на пару минут, позволив оставшимся на переходе быстренько перебежать на другую сторону.
Оказавшись, наконец, дома, Гермиона добросовестно помогла матери разобрать пакеты с покупками и приготовить ужин – впрочем, вся помощь сводилась к тому, что девушка вывалила продукты на стол и уселась с книгой на табуретку. Вторая глава оказалась интереснее, и на замечание матери о том, что она поступила нехорошо, не предупредив родителей о посещении Косого Переулка, Гермиона только кивнула – с тех пор, как она обнаружила в родном городе камин, подключенный к Каминной сети, она бывала в волшебном мире едва ли не каждый день.
- Ты бы хоть помаду себе ради разнообразия купила, - буркнула мать, боязливо отодвигая в сторону завернутую в плотный пергамент банку с флоббер-червями – имея массу свободного времени и разрешение на колдовство вне школы, Гермиона развлекала себя приготовлением различных зелий.
- Обязательно, - привычно ответила девушка, передвигая книгу так, чтобы удобнее было ужинать. Родители переглянулись и вздохнули, вспоминая, как в свои семнадцать по вечерам бегали на свидания и гуляли по полночи. Гермиона вдруг захлопнула книгу, отчего со стола слетели сложенные стопкой салфетки, и залпом осушила стакан воды. – Я что, действительно как из деревни?
Миссис Грейнджер придирчиво осмотрела дочь с головы до ног, но ничего деревенского в её облике не нашла. Разве что выглядела Гермиона скорее на десять, чем на свои семнадцать.
- Эм… Дорогая, ты никогда не думала, что пора бы тебе стать девушкой во всех смыслах этого слова?
Гермиона задумалась: по всем физиологическим и прочим признакам она уже несколько лет как стала девушкой, поэтому слова матери показались ей… странными. Она не замечала за собой никаких отклонений, вроде желания купить бейсболку или широкие мальчишечьи шорты, да и музыку предпочитала скорее классическую, в то время как Рон и Гарри слушали что-то похожее на грохот инструментов в разгар стройки.
- В смысле?
- Ну, ты могла бы носить юбки покороче, хоть немного подкрашивать глаза, - сказала мать, игнорируя возмущенное лицо мужа. – И потом, нам с папой очень хочется, чтобы у тебя появился, наконец, близкий друг…
- А как же Гарри и Рон? – девушке почему-то вспомнился Виктор, чьи письма аккуратной стопочкой лежали в ящике стола и Кормак, от которого она сбежала с вечеринки Слахгорна. Ах да, еще милые птички, которые заклевали Рона в один злополучный вечер. Мисс Грейнджер покачала головой, видимо, и не надеясь донести смысл своих слов до дочери. – Ладно-ладно, всё я поняла, - Гермиона прищурилась, вспоминая, каким заклинанием можно на пару дюймов укоротить юбку. – А краситься для этого обязательно?
* * *
Своё преображение Гермиона решила перенести с вчера субботы на утро понедельника, как раз за три дня до отправления в Хогвартс. Именно поэтому она отказалась от компании Гарри и Рона в Косом переулке и, мысленно повторяя разговор с матерью накануне, поняла, что обязательно должна купить себе что-нибудь целиком и полностью девичье. Почему-то в представлении Гермионы что-нибудь девичье непременно должно было быть либо розовым, либо, на худой конец, цвета фуксии. А еще у настоящей девушки просто обязан был быть личный дневник, по крайней мере, Гермиона не раз видела их у Лаванды и Парвати, да и у Джинни вроде была какая-то тетрадка с замком… Именно поэтому она и направилась в магазин канцелярских принадлежностей.
Личных дневников на прилавке оказалось не просто много – их было столько, что едва ли на них хватило бы жителей Лондона и близлежащих окрестностей. Некоторые сами определяли настроение владельца и давали ему советы, некоторые меняли цвет обложки в зависимости от времени суток, а те, которые сами предлагали себя купить, попискивая тонкими голосками, Гермиона сразу отмела в сторону. В конце концов, выбор девушки остановился на тонкой тетрадке, единственным достоинством которой была простота. Немного подумав, Гермиона прикупила к ней ярко-розовую обложку и такого же цвета перо.
Идя по Косому переулку с жутко-розовой тетрадкой в руках, девушка чувствовала себя на редкость неуютно, поэтому, заметив вдалеке знакомых когтевранцев, забежала в первый же попавшийся по пути магазин.
Через полчаса Гермиона вышла оттуда с большим непрозрачным пакетом, в котором были нежно-розовые комнатные тапки и такого же цвета банный халат. Решив, что девичьего с неё вполне хватит, девушка с горящими в предвкушении глазами толкнула дверь книжного магазина.
Поразительно, но оказалось, что в магазине есть отделы не только практической и теоретической магии! Художественная проза, периодика и даже книги из серии «домашних энциклопедий» - вроде сборников рецептов, практических руководств по шитью, вязанию, уборке, глажке и, чего Гермиона ожидала меньше всего, отношениям с противоположным полом. Цепкий натренированный взгляд, привыкший различать даже самый мелкий шрифт на обложке самой пыльной и далеко стоящей книги, тут же выхватил из всеобщего разнообразия кричаще-ярких талмудов тоненькую, листов на тридцать, брошюрку.
«Что должна знать каждая девушка», - гордо гласила надпись на обложке, а черно-белая девица, изображенная ниже, лукаво подмигивала плохо прорисованным глазом, стыдливо оправляя ситцевое платьице времен молодости Гермиониной бабушки.
Возможно, впервые в жизни Гермиона обрадовалась такому незначительному объему приобретаемой книги – ведь если каждая девушка должна знать так мало, преображение станет плевым делом. А если еще исключить форзац, титульный лист, содержание и полдюжины иллюстраций… Немного подумав, гриффиндорка прихватила сборник практических швейных заклинаний для новичков и сомнительный любовный роман, с глянцевой обложки которого на неё смотрел полуобнаженный красавец-блондин и роскошная брюнетка, которой кто-то черными чернилами пририсовал нижнее белье. Окрыленная своей находкой девушка поспешила к кассе, её не смутил даже скептический взгляд приценивающихся к любовным приворотам Паркинсон и Буллстроуд.
* * *
За оставшееся до отъезда в Хогвартс время Гермиона под строгим контролем матери перекроила школьную юбку и вдвое увеличила каблуки на туфлях. Ходить стало гораздо менее удобно, и девушка чувствовала себя цаплей, вышагивая на тонких ножках по паркету в гостиной, но родители были более чем довольны. А ради их улыбок Гермиона готова была полуторадюймовые каблуки превратить в пятидюймовые, пусть даже ей придется тогда запасаться еще и Костеростом.
Брошюра, само собой, была уже едва ли не выучена наизусть, а самые толковые мысли были подчеркнуты красной ручкой. К сожалению, таковых оказалось не так уж и много, но Гермиона не унывала – в конце концов, она всегда может обратиться к Лаванде или Парвати, уж у них-то дельные мысли находились в любой ситуации, не касающейся учебы.
Собирая чемодан, девушка долгое время колебалась, решая класть ли в него трехтомник Лагранжа об использовании полином в интерполяции и численном интегрировании или же купленные матерью лифчики, зрительно увеличивающие грудь, и любовный роман. Места хватало только на что-то одно, а чары расширения уже не действовали. В итоге в чемодане оказались первый и третий тома Лагранжа – Гермиона решила, что этого ей вполне хватит для изучения интерполяционных многочленов – и лифчик. Любовный роман, первые же страницы которого заставили девушку покраснеть, она решила положить в сумку, в конце концов, кто догадается, что под обложкой сборника сочинений Мориса Бланшо скрывается текстовый вариант Камасутры, изредка прерываемый примитивными диалогами?
Привязав к корзине Живоглота бирку со своей фамилией, Гермиона позволила себе расслабиться и спуститься в гостиную к родителям – теперь они увидятся только зимой, да и то, если семейство Уизли не ангажирует её раньше. Именно поэтому девушка промолчала, даже когда мать сказала, что целоваться на первом свидании не так уж и неприлично, а отец потребовал перед этим познакомить претендента на роль молодого человека «его крошки» с ним. Как с отцом… и хорошим стоматологом.
Каникулы закончились на веселой ноте, и засыпала Гермиона с улыбкой и ожиданием чего-то необыкновенного.
А еще меня заставили открыть авторскую тему, ага.
http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=14044 
