Больше всего Рон ненавидел просыпаться рано утром, когда будильник, радостно взвизгнув, начинал бойко отбивать на прикроватной тумбочке чечётку, а кот, разбежавшись, спрыгивал со шкафа на беззащитное тело хозяина.
Будильник – страшное изобретение магглов, не в лучшую сторону доработанное волшебниками: он ловко изворачивался, когда в него летела подушка, и удирал, завидев нащупывающую его руку. Про кота разговор отдельный.
А ещё Рон ненавидел подгоревшие тосты, яичницу, которую нельзя было отлепить от сковородки, и кофе, моментально с шипением уходившее из турки (ну почему никто до сих пор не придумал защитные кофейные заклинания!). Здесь стоило опять упомянуть рыжее чудовище, сидящее с требовательным возмущённым взглядом у миски, хотя хозяин – существо более значительное – до сих пор не позавтракал, как следует.
– Хватит пялиться! – Рон вылил в чашку оставшиеся капли кофе и плюхнулся на табурет. – Дай поесть спокойно!
Живоглот красноречиво посмотрел в пустую миску, потом – опять на Рона.
– Я тоже, кстати, брошен и тоже страдаю! Но в отличие от меня, на тебя не повесили обязанность обо мне заботиться. Ах, «Глотик плохо переносит аппарацию»! А то, что я плохо переношу Глотика, никого не волнует! – и Рон хрустнул обугленным тостом.
Живоглот лапой сдвинул пустую миску и как-то особо недоброжелательно посмотрел на хозяина. Хоть и говорить не умел, каким-то образом обязательно пожалуется Гермионе, понял Рон.
– Да дам я тебе еды! Дам!
Бросив тост в тарелку, он подскочил к шкафу и достал коробку с кормом.
– Вот мерлиновы яйца!
Рон потряс её и с ужасом понял, что она пустая.
А в холодильнике ничего не было, кроме куска ветчины. Но его-то Рон собирался съесть на ужин сам.
***
Живоглот, обласкав голодным взором кусок ветчины, сглотнул набежавшую слюну. То, что кот до сих пор спокойно сидел на табурете и не принимал никаких попыток запрыгнуть на стол, объяснялось только хорошим манерами, но и они не были вечными.
– Итак, – Рон ещё раз прочитал заклинание в книге и достал из кармана волшебную палочку. – Приступим. Размножься!
С ветчиной ничего не произошло.
– Ещё раз. Размножься!
Усы и правое ухо кота начали нервно поддёргиваться.
– Не думай, что из-за тебя я пойду в магазин! – Рон взмахнул волшебной палочкой, а Живоглот, плюнув на хорошие манеры (ими сытым не станешь), запрыгнул на стол и подлетел к ветчине. – Да размножься наконец-то!
Из волшебной палочки вырвался сиреневый луч и угодил в кота. Вот уже два Живоглота схватили кусок ветчины зубами и, разорвав его, проглотили.
– О… Мерлиновы яйца… – выдохнул Рон и закричал: – Фините Инкантатем!
Куда уж там! Коты по очереди соскочили со стола и важно, с надменными выражениями на мордах, удалились из кухни.
***
– А как там Глотик? – спросила Гермиона.
Рон, с тревожным чувством ожидавший этот вопрос с начала разговора, заученно выкрикнул:
– Да всё прекрасно с твоим котом!
Как ему показалось, излишне радостно.
Гермиона нахмурилась:
– Точно?
– Не сомневайся!
– Он хорошо кушает?
– За двоих! – ответил Рон, из последних сих пытаясь сохранить на лице улыбку.
Гермиона всё равно что-то подозревала.
– Надеюсь, я застану Глотика в целости и невредимости…
– Да всё прекрасно с твоим котом! – воодушевлённо отчеканил Рон, и на этом и так ненадёжная каминная связь оборвалась.
***
Вернулся с работы Рон с курицей и батоном ветчины: корм он так и не понял, где можно купить, а это коты должны были любить.
– Двое! Да я и с одним не мог справиться, мать вашу! – Рон толкнул дверь ногой и вошёл в квартиру.
Здесь было что-то не так, сразу понял он. Какая-то возня, мяуканье и рычание, будто дом был заполонён котами.
– Люмос! – крикнул Рон, и в квартире в мгновение зажглись все лампы и огромная люстра в гостиной.
Представшее зрелище заставило его с раскрытым ртом застыть на месте.
Живоглоты раскачивались на занавесках, носились с его брюками по комнате, безжалостно рвали тапки, дрались за место в кресле, валялись среди разбитых цветочных горшков, прыгали на стены и сползали со стен, превращая обои в красивую бахрому.
– О…
Пара котов выталкивала из кухонного шкафа пакеты с крупами и скидывала на пол, где их разрывали перепачканные в муке собратья.
Целая дюжина живоглотов толпилась возле пустой миски.
И только когда карниз наконец-то рухнул со всеми висящими на шторах котами на пол, Рон пришёл в себя и закричал:
– Это что ещё такое!
В квартире воцарилась гробовая тишина (лишь испуганно тикал будильник, забившийся в угол, и скрипела люстра с качающимся на ней котом).
Сотня пар золотистых глаз следила за Роном. Он попятился, курица и ветчина начали нестерпимо жечь руки. И, когда коты бросились к нему, Рон принял единственно верное решение – кинул живоглотам пакет с едой и рванул из квартиры.
