Кручу-верчу, накормить хочу

Глава 1

Действующие лица:

Ремус Люпин – Просто Самый Главный
Гермиона Грейнджер – Бухгалтер
Мэри-Сью – Леди Совершенство, сидящая в уголочке и украшающая ресторан своим присутствием.
Рон Уизли – Вышибала на входе
Сириус Блэк – Менеджер по доставке
Элдред Уорпл – Ресторанный критик
Драко Малфой – Официант С Недовольной Рожей
Люциус Малфой – Чернорабочий блондин
Барти Крауч младший – Бармен
Альбус Дамблдор – Мастер чайной церемонии
Основатели – Портреты на Стенах
Близнецы Уизли – Незаменимые помощники на открытии ресторана. Характеры вредные. Не женаты
Невилл – Поваренок у Снейпа
Луна Лавгуд – Меланхоличная и дружелюбная официантка
Рита Скитер – Отдел рекламы и менеджмента

Пролог

Записка, оставленная в кухне дома в Годриковой лощине:

Дорогая,
ушел дежурить на презентации твоих братьев в ресторане Ремуса.
Буду поздно и пьяный.
Целую,
Гарри.



Ресторан был необходим. На этом сходились все: посетители кафе Флориана Фортескью, желавшие перед мороженым съесть хорошую отбивную, авроры, которым не нравился министерский буфет, сам министр, периодически устававший от сварливой жены, и даже воспитанные уличные собаки. Министр был готов дать разрешение на открытие ресторана любому волшебнику из любой страны. Но в магической Британии, кроме Молли Уизли, явных и прирожденных кулинаров не наблюдалось.

За дело взялась Рита Скитер. Подняв на ноги всех своих осведомителей и лично потратив несколько дней на прочесывание окрестностей, она обнаружила совершенно немыслимую кандидатуру – Ремуса Люпина. По словам всезнающих соседок, тот был первоклассным кулинаром.

Он готовил всё: начиная от чудесного шоколадного фондю и заканчивая селедкой под шубой (поговаривали, это был Особо-Секретный-Рецепт, заимстованный не то у Долохова, не то у ещё кого).

А ещё Ремус Люпин любил соперничество. Мягкое, ненавязчивое, дружелюбное. Кулинарный азарт сидел в нем с детства, но соревноваться было не с кем. Маме он постоянно проигрывал, а Сириус, несмотря на все аристократические корни, обожал хот-доги и пиццу с грибами и ананасами. Те же аристократические корни и воспитание матери, а также бурная молодость, весьма разнообразили словарный запас Сириуса, обогатив множеством слов, не используемых в обществе поклонниками аристократии. Надо сказать, что обожатели верхушки общества воспитывались на дамских романах. В них аристократы были умны, начитанны, ходили в белых перчатках и разговаривали только по-французски. Ну, или на худой конец, с французским прононсом. Сириус только морщился, услышав подобное мнение, и отвечал на это в традициях семьи, а именно в духе горячо любимой мамы.

Тонкс же могла только кушать и нахваливать. Выяснять глубину её кулинарных талантов Ремус не хотел: он её слишком любил. Для неё он изобретал новые рецепты. А соперника и соратника в тонком искусстве кулинарии он неожиданно нашел в человеке, о котором и помыслить не мог. А именно… в профессоре Снейпе!

Северус Снейп был кулинаром по призванию. И – О, Мерлин, какой восторг! – он делал чудеснейшие домашние вареники.

Причина любви к вареникам скрывалась в густых ветвях его генеалогического древа, уходящего своими корнями в таинственную заморскую страну, где это самое блюдо было традиционным, хотя в официальных анналах Министерства магии ничего подобного не значилось. Но этим записям вообще нельзя было доверять: там же не приводилось никаких сведений о швейцарских родичах Ремуса, передавших ему любовь к фондю (что было определенно) и баранине с кровью (как Ремус сам декларировал).

Именно эта любовь к соперничеству привела Ремуса к идее открыть собственный ресторан в Косом переулке, чтобы в долгой и упорной борьбе продемонстрировать окружающим кулинарные способности оборотня, обладающего необычайно тонким нюхом, и зельевара, немало лет размахивавшего поварешкой в Хогвартсе, даже если эта поварешка использовалась в основном для размешивания зелий.

Дело оставалось за малым – добиться разрешения Министерства на открытие ресторана оборотнем и найти подходящее помещение.

Вооружившись этой информацией, Рита (решительным полетом шмеля *зачеркнуто*) решительной походкой направилась прямо к дому Ремуса Люпина.

– Мистер Люпин.... – пропела она, молниеносно вставив ножку в изящной туфельке в дверную щель. – Вы готовите, я умна, так почему бы нам не оформить наши отношения? В виде министерской лицензии.

– Вы привлекательны, я чертовски привлекателен... – пробормотал под нос Ремус, вспомнив один иностранный маггловский фильм. – Лицензия на что?
– На открытие ресторана в Косом переулке рядом с кафе-мороженым Флориана Фортескью. Соглашайтесь, вместе с вами мы будем творить великие дела, – Рита подмигнула, сдвинув очки на кончик носа.

– Команда моя, – быстро отпарировал Ремус. – Реклама ваша. Никаких подслушек в зале. И мои рецепты.

– Согласна, – ответила Рита, прикинув, что клятвы не давала. – И пока тридцать процентов. А дальше видно будет.

– Пятьдесят, – твердо ответил Ремус, поняв, что терять всё равно нечего. – И ни процентом меньше. Иначе моя команда, в которую входит и мисс Грейнджер, будет немного огорчена вашим поведением.

Рита недовольно дернула плечом, припомнив лохматую всезнайку:
– Хорошо, пятьдесят.
Она подала обтянутую лайковой перчаткой руку. Ремус пожал её. В тот же момент из ярко-зеленой сумочки выпорхнул лист пергамента, а над ним закачалось Прытко Пишущее Перо, принявшееся записывать слова договора.

Так началась эта умопомрачительная история, приведшая Ремуса Люпина в кресло и кабинет главы ресторана. Теперь его насущными проблемами были: составление меню, наём персонала, борьба с конкурентами (а таковые сразу же появились) и постоянное пресечение попыток Риты «отпиарить» всех и вся в ресторане, начиная с кладовки и заканчивая портретами Основателей, с трудом вырванных из цепких рук завхоза Хогвартса.

Не последнюю роль в кровопролитных сражениях по добыче портретов* сыграл профессор Снейп, бросивший пост зельевара ради места главного повара ресторана и утащивший с собой из подземелья почти все котлы и запасы ингредиентов. Портреты троих Основателей повесили в главном помещении, а Салазар Слизерин был помещен на почетное место в кухне. Из записок, найденных лично Гарри Поттером в Тайной комнате, стало известно, что один из создателей Хогвартса был великолепнейшим зельеваром кулинаром, автором многих рецептов, передающихся из поколения в поколение. Среди них были: «солянка по-Хогвартски», «блины масляные с икрой заморской», «жаренное на костре мясо с лесными травами» и «пирог яблочный с корицей».

Конкуренты, между делом, не дремали.

Ремус за годы войны и скитаний обзавелся невероятным количеством знакомых в Косом переулке и его окрестностях, благодаря чему немедленно узнал, что Люциус Малфой опоздал всего лишь на день с подачей заявки на ресторан и теперь намерен сорвать открытие. Не доверяя никому, он решил самолично и до основания развалить ремусово детище.

В помощники Люциус взял Драко. Подключив связи и оценив возможности, они решили не полагаться только на свои силы и отправили анонимное письмо известному ресторанному критику Элдреду Уорплу, рассчитывая на его компетентность и зловредный характер.

Ремус прекрасно знал о планах Малфоев, но был преисполнен верой в своих сотрудников и даже принял явно втиравшегося в доверие Драко на работу в качестве официанта.

Время в подготовке и улаживании бюрократических проблем, которыми занялась Гермиона-пока-ещё-Грейнджер, пролетело совершенно незаметно, и торжественный день как-то внезапно обрушился всем на голову.

Ядовито-зеленое перо носилось по пергаменту со скоростью Хогвартс-экспресса, мысленно матерясь. У Риты начался приступ творческого вдохновения, который обычно заканчивался сердечным приступом самого пера. Она писала приглашения на открытие ресторана, довольно быстро разделавшись с обычными, сочинив хоть и витиеватое, но однообразное послание для всех скопом (и вручив его Драко для копирования и рассылки), а для важных персон требовались особые, более проникновенные слова.

Перо скрипело и приплясывало, из уст Риты лились потоки красноречия. За соседним столом Драко невразумительно бурчал что-то о чистоте рода, обманутых ожиданиях и кровавых мозолях от тарелок и вилок.

Хельга Хаффлпафф с портрета, висевшего над столом, где орудовал Драко, предложила простенький рецепт мази от мозолей, чудесно помогающий после работы в саду. Молодой Малфой недоверчиво взглянул на листок пергамента, на котором Хельга написала состав мази и сейчас протягивала ему с портрета. Но затем кивнул, решив все-таки попробовать.

Проходящая мимо Луна Лавгуд меланхолично заметила:
– Не волнуйся, Драко. Эта мазь безвредна. Разве что ты перепутаешь и возьмешь ночной подорожник вместо дневного.
– И что тогда? – с подозрением спросил Драко.
– Я точно не знаю, но папа говорит, что ночной подорожник вызывает позеленение кожи. Гномы очень его любят. Разве ты когда-нибудь видел бледнолицего гнома? – с этими словами Луна пошла дальше, по пути поправляя вазочки с цветами, стоящие на столиках.

– Я из древнего чистокровного рода, – бубнил Драко себе под нос, со зверской рожей перетирая тарелки в двадцать первый раз. – Мои предки Англию завоевали! Мою прапрабабушку на гильотине казнили! – Он подумал с минуту и добавил: – А вот папочка живучий попался... И я теперь – с тарелками. И на побегушках...
– Ты кого-то предлагаешь взамен? – спокойно поинтересовался Ремус, поливая удобрением стоящий в углу фикус. Он оставался верен решению играть роль доброй феи, миротворческого корпуса и всезнающего начальства в одном лице.
– Невилл, – буркнул чистокровный Малфой-младший. – Мальчик? Мальчик. Бегает? Бегает. Пусть бегает с тарелками. За мной.
– Потерпишь, крестничек, – ласково сказал Снейп, подмигивая портрету Ровены, висевшему на соседней стене. – Невилл – мой ассистент. Ты бы видел, как он специи перетирает! Мечта кулинара! – Он послал нарисованной даме ещё один призывный взгляд и добавил: – А пугается как... Любо-дорого посмотреть. Он мне нужен для уверенности в себе.

Ремус оставил фикус в покое и подошел к Снейпу.
– Северус, насчет сегодняшнего вечера...
Тот поднял правую бровь, не забыв взглянуть на Ровену. Основательница Рейвенкло задрожала и принялась обмахиваться веером.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Понимаешь, тот самый рецепт... Его нужно немного... исправить. – Драко насторожился и прислушался, машинально проводя полотенцем по тарелке. Ремус мотнул головой, указывая Снейпу в направлении кухни. Главный повар ресторана бросил ещё один полный вожделения взгляд на покрасневшую в смущении даму и, вздохнув, направился за Ремусом.
– Ты считаешь, хватит?..
– Ты собираешься превратить всех посетителей в огнедышащих драконов?
– Нет, – Ремус представил себе разномастную толпу драконов, расположившихся на стульях, и сдержал смешок. – Но для аромата я бы посоветовал щепотку кориандра.
– Нюх у тебя чересчур острый, Люпин, – одобрительно проворчал Снейп и по-вампирски цыкнул зубом. – Сейчас...
Оглушительно хлопнула дверь. «Немезида», – с предвкушением подумал Ремус и отодвинулся к стеночке.
– Профессор!!!
– Не плюйтесь, мисс Грейнджер, это не входит в рецепт баранины со специями.
Гермиона икнула от изумления и поймала слетевшие с носа очки.
Один – ноль.
– Вы превысили бюджет на пятнадцать галеонов!!
– И?..
Ремус с интересом изучал вычурную шпильку, державшую тугой пучок на затылке юной бухгалтерши.

– Это не входит в наши принципы рентабельности!
– В ваших устах звучит просто соблазнительно.
– Ик! – ещё раз сказала Гермиона и схватилась за пуговицу на воротнике блузки. – Тогда я сокращу довольствие для вашей вороны!
– Отравлю, – нежно пропел профессор, посыпая приправами баранину.
– Нахал!
– Ничего подобного!
– Бессер…
Шпилька оказалась у Ремуса в руке. Другая шпилька со звоном тренькнулась о половник. Волосы Гермионы вырвались на свободу.
– Опять!!! – застонала она и выскочила в коридор.
Профессор Снейп, не глядя, пожал протянутую Ремусом руку.

– Ы-ы-ы…
– Тихо, – мягко приказал вышедший следом за ней Ремус и быстро подобрал ей волосы кверху. – Я нашел твои шпильки. Ну? Красавица.
– Но это же бюджеееет, – напоследок всхлипнула Гермиона.
– Сократи расходы на шарики. Близнецы притащат своих.
– Ууу…
– А где Рон?
– Ой!
– Найдешь и отправишь разгружать фрукты. Пойдем.
Однако до Рона дойти спокойно не удалось. Завернув за угол, Гермиона остолбенела, покраснела и опять стремительно подхватила очки.
Орудуя шваброй, под сладкозвучные напевы Селестины Уорбек в коридоре мыл пол недавно нанятый рабочий. Рельефные мышцы перекатывались под бледно-золотистой кожей, а бедра, выпукло вырисовывающиеся под потертыми и порванными джинсами, ритмично двигались в такт мелодии. Ремус инстинктивно прикрыл Гермионе глаза ладонью.
– Рон, – сказал он ей на ухо. – Рон.
– Н-нет, у него не такой… – пробормотала та и осеклась.
Ремус не стал спорить и просто развернул её лицом к нужной двери.
«Хм, – подумал он, направляясь к себе в кабинет, – забавно, конечно. Проведу презентацию и уволю этого конспиратора Люциуса к чертовой матери, дабы не подрывать моральный дух коллектива».

Люциусу Малфою не нравилось все. Швабра была маленькая и грязная, джинсы маггловские и слишком тесные, а нос, припорошенный пылью в целях конспирации, дико чесался. Эльфа, чтобы его почесать, рядом не было. «Тьфу! – раздраженно подумал он, двигая бедрами и пытаясь «расходить» ткань. – Но бизнес есть бизнес. И мой будущий ресторан погибнет, если я не заполучу этот чертов Люпинов рецепт!»

Заслышав шаги позади, он резко развернулся. Джинсы предательски затрещали, угрожая лопнуть по швам, и левая штанина, висевшая и без того на ниточке, поползла вниз, обнажив стройную ногу. «Мерлин побери!», - выругался Люциус, шваброй преграждая путь Невиллу, спешившему на кухню с охапкой трав. Из кармана испачканных землей брюк торчала мандрагора, размахивая «руками» в такт шагов.

– Мистер (Андерсон*зачеркнуто*) Лонгботтом, – промурлыкал Люциус, небрежным движением головы откинув назад сверкнувшие платиной волосы, и хищно улыбнулся. Невилл нервно сглотнул, судорожно запихивая мандрагору в карман, та сопротивлялась, цепляясь за края и пытаясь подглядеть за происходящим.
– До меня дошли слухи, что сегодня вечером будет приготовлено совершенно необычное блюдо, – с шипящими интонациями, которым могла бы позавидовать сама Нагайна, продолжил Малфой. – К сожалению, наш дорогой Северус допустил одну небольшую ошибку в рецепте, поэтому, увы, он потерпит фиаско, однако судьба вечера в ваших руках. Просто добавьте в котел несколько капель этой приправы, – Люциус выудил из невероятно узкого кармана джинсов крохотную бутылочку и попытался втиснуть её в руку Невилла.

– Нет! – пискнул Невилл. – На это я пойти не могу! Мне надо посоветоваться с шефом! – ухватив за «ногу» мандрагору, от любопытства вывалившуюся из кармана, он вприпрыжку пустился по коридору, улепетывая от Малфоя.

Оказавшись в кабинете, Гермиона упала на стул и закрыла глаза, пытаясь прогнать воспоминания о работнике в коридоре. Вместо этого она принялась представлять рыжеволосую голову, веснушчатое лицо, сильные руки... Она подскочила на стуле, вспомнив, что ещё не видела Рона возле дверей, где ему и полагалось находиться. Гермиона вылетела в коридор и ринулась к выходу из ресторана. Добравшись до него, она с облегчением вздохнула, обнаружив младшего Уизли на нужном месте.
– Ро-о-он! – угрожающе произнесла Гермиона, устремив взгляд на руки своего ухажера . Тот держал в руке бейсбольную биту, методично размахивая ею из стороны в сторону. – Что это? – Дрожащий от негодования палец указывал прямо на биту.
– Как что? – удивился Рон, – я же вышибала, а чем мне вышибать? Руками, что ли? Я вот тут близнецов попросил, они мне палку-вышибалку достали. Говорят, у магглов самое известное оружие.
Бита внезапно сложилась вдвое, пискнула и позеленела. Заорав, Рон отбросил её в сторону, с ужасом глядя на зеленые ладони.
– Близнецы, говоришь? – ехидно протянула Гермиона. – Ну ладно, ты Сириуса не видел?
– Видел... – ответил Рон, ковыряя пальцем кожу на ладони. – Поехал за продуктами. – Гермиона, вздохнув, достала палочку и попыталась удалить краску. Та не поддалась заклинанию. Второму, третьему и четвертому тоже. Рон жалобно смотрел на Гермиону.
– Придется тебе ждать близнецов, – подмигнула она ему, заходя в ресторан.

Рита Скитер по-прежнему размахивала палочкой, размножая листки пергамента. На сей раз это были листки с меню, собственноручно составленным Ремусом.

Меню:
Оленина в масле "Мой друг Джеймс"
Хот-дог "Сириус, твою мать!!!"
Торт многослойный "Розовая любовь"
Молочный коктейль с лимоном "Совещание Ордена Феникса"
Блины – "Полнолуние"
Стейк с кровью – "Ночи без Аконитового зелья"
Суп грибной – "Сокровища Запретного леса"
Печенье "Вырви глаз" по рецепту Аластора Моуди
Огурцы соленые по эксклюзивному рецепту А. Долохова – "Из России с любовью"
Коктейль "Моя ручная змейка"
Джин – 50 мл
Мятный ликер – 20 мл
Соль – по вкусу посетителя
Яд Нагайны – по вкусу бармена


****

Сириус нервничал. Он не в первый раз отправлялся за продуктами, будучи поставщиком в новом ресторане Ремуса, но такой заказ получал в первый раз. Ему предстояло заехать к Моуди и забрать три коробки печенья. Зная старого аврора, Сириус мог предположить, что на каждую коробку наложено по два или три защитных заклинания, если не хуже – воспламеняющих, взрывающих или ослепляющих. Подъехав к дому Аластора, он повернул ключ зажигания, глуша мотор, и уставился на плотно задернутые шторы на окнах. Ничто не выдавало присутствия хозяина, только коробки стояли на крыльце, ожидая своей участи. Сириус слез с мотоцикла и, осторожно открыв калитку, подошел к парадному входу. Коробки не издавали ни звука. Протянув руку, он дотронулся до верхней. Внутри послышался шорох. Сириус поспешно отдернул руку, затем, пересилив себя, взмахнул волшебной палочкой, заставив коробку распахнуться, заглянул внутрь и расхохотался. В коробке лежало печенье. Простое песочное печенье, с мармеладом и изюминкой сверху. Вот только изюминки вращались как дикие во все стороны, от чего печенье с тихим шорохом раскачивалось. Как только Сириус склонился над коробкой, все изюминки замерли, как будто действительно уставились на него.

– Кхе-кхе, – донеслось от двери. Сириус подпрыгнул на месте от неожиданности. На верхней ступени стоял Аластор и улыбался.
– Вижу, тебе понравилась моя выпечка. Старинный матушкин рецепт. Немного добавил от себя. Так сказать – усовершенствовал.
– Ага... – с трудом выдавил Сириус. – Вижу.
– Ну что же. Забирай и смотри мне. Осторожней с ними. Ремусу привет передавай, – сказал аврор, уставившись на Сириуса обоими глазами.

Сириус не заставил себя просить дважды и, схватив коробки в охапку, поспешил к мотоциклу. Погрузив товар в магически увеличенный багажник, он направился по следующему адресу. Снейпу понадобились травки для какого-то там невозможно старинного и, судя по легендам, необычайно вкусного супа.

Травки колосились на лужайке возле полуразрушенного дома с табличкой «Посторонним В». Выхватив из-за пояса мачете, Сириус срезал несколько стеблей. Откусив лист, он принялся жевать его, постанывая от удовольствия, да уж, что ни говори, а Снейп знает толк в траве.

Продолжая жевать, Сириус запрыгнул на мотоцикл и полетел по направлению к ресторану.
Разгрузившись в кладовой и подмигнув Невиллу, принимавшему у него продукты и приправы, он зашагал по коридору в сторону общего зала, где уже собрались почти все организующие празднование, а также некоторые приглашенные почетные лица. В том числе и полное собрание семейства Уизли. Ну, или почти полное...

Ремус Люпин ужасно волновался (все-таки не каждый день он открывал ресторан). Вернее, было бы замечательно, если бы Ремус Люпин открывал в день по ресторану. Представляете – целых триста шестьдесят пять ресторанов в год! Тогда все голодающие жители магической Британии могли бы получить работу – и были бы, разумеется, чудесно накормлены. К слову, это было бы не слишком выгодно для Молли Уизли, слава о которой распространялась уже не только на Шотландию, Уэльс и Англию, но и на далекие заморские страны, о которых так любил рассказывать Снейпу Долохов, закуривая папиросу. Ремусу почему-то постоянно казалось, что в коктейль "Моя ручная змейка", приготовленный для Гарри Поттера, Северус положил слишком много яда Нагайны (но обилие сверхсрочных дел помешало ему хорошенько поразмышлять над этим), а Мэри-Сью со своей новой химической завивкой стала напоминать помолодевшую Риту Скитер, хотя, по большому счету, внешность обеих ничем принципиально не разнилась, в отличие от единственной и неповторимой Тонкс. Ремус вздохнул, подумав о невесте.

...А ресторан, между тем, был удивительно прекрасен. Льняные салфетки, исполненные в цветах всех факультетов Хогвартса, посуда из тончайшего фарфора и очаровательные праздничные гирлянды, развешанные по стенам лично Тонкс. Одна из них, красная с золотым, висевшая над портретом Годрика Гриффиндорфа, постоянно срывалась и падала вниз, закрывая Основателю обзор. Тот чертыхался и звал на помощь. Тонкс, нервничая и дергая за себя за ярко-розовые волосы, махала волшебной палочкой, пытаясь привести все в порядок. Но, увы, порядок сей был весьма непродолжительным. В воздухе пахло яблочным пирогом с корицей и тушеной в масле олениной (новое блюдо, практически экспромтом приготовленное Северусом. Называлось оно невероятно чувственно и с намеком: "Мой друг Джеймс").

Гостям уже подали бокалы с шампанским, бутылки со сливочным пивом или чашки с чаем, приготовленным лично Альбусом Дамблдором. Сам он восседал возле окна, погрузившись в беседу с известным ресторанным критиком, усиленно пытающимся остаться инкогнито. Но тот, кто хоть что-то понимал в ресторанном бизнесе – а Альбус в свое время намаялся с рекламой кабака Аберфорта, – знал, как выглядел Элдред Уорпл, и мог узнать его в любом обличье. Уорпл смущался под пристальным взглядом голубых глаз бывшего директора и жевал лимонные дольки, надеясь таким образом избежать необходимости давать ответы.
Комната была наполнена негромким бормотанием, время от времени слышались смешки. Луна ловко фланировала между столиками, балансируя двумя подносами, уставленными бокалами и бутылками. Все было мирно и спокойно.
Внезапно в центре зала раздался громкий хлопок.

– А вот и мы!!! – хором пропели близнецы, появившись из ниоткуда. За плечами у них топорщились подозрительно набитые рюкзаки.
– Вы уже начали праздновать?
– Хотя как вы без нас начнете?
– Братец, им без нас делать нечего. Кто взорвет мирную патриархальщину этого благородного заведения?
– Вот вы и взорвете, – улыбаясь, заметил Ремус, – только прошу не буквально. Оставьте что-нибудь для продолжения бизнеса.
Фред шутливо отсалютовал кожаной кепкой.
– Клянемся, не до конца! Правда, мисс Ровена? Как же мы можем вас оставить одну в такой вечер?
Ровена Равенкло, на чью долю сегодня выпало комплиментов больше, чем за столетия средневековой жизни, зарделась и снова замахала веером.
– И высокоуважаемую мадам Хельгу тоже, – добавил Джордж, подмигиваю другому портрету. – А помните, как мы с вами...
– И я тоже прекрасно помню, как мы подговорили прекрасную леди напугать Полную даму.
– Совершенно верно, мы потом неделю ночевали в Большом зале, – проворчала Гермиона. Близнецы дружно развернулись к ней.
– Гермионочка, а разве тебе не понравилось?
– Так было уютно...
– И романтично. Все эти звезды над головой...
– И храпящий Рон... – близнецы захохотали. – А не пора ли нам перейти собственно к празднику?

И все началось…

– Так, – сказал Ремус, перехватив близнецов после вводного фейерверка, – давайте пройдемся ещё раз. Хлопушки мы...
– Не запускаем, – хором ответили те. Фред добавил: – Каменный век. Разноцветные соплохвосты покатят?
– Лучше пикси. Мыльных пузырей сколько угодно. Дальше. Годрику взрывчатку не оставлять. Гермионе в сок водку не подливать. Уорплу уши не выращивать. Если выращивать – то с отсрочкой. Во всем остальном – карты вам в руки.
Джордж задумчиво прищурился.
– Карты, говоришь?..
– На интерес, если что, – четко ответил Ремус. – Я же вас когда-то учил.

Праздник был в полном разгаре. Дамы, собравшиеся в углу, уже принялись перемывать косточки присутствующим.
– Мэри-Сью? А кто она такая?
– Как, вы не знаете? Впрочем, я тоже. Говорят, у неё было четверо мужей.
– Неужели она всех их убила?
– Фу, это так утомительно. Зачем же? Просто развелась с алиментами.
– Но она не англичанка?
– Нет. Кажется, она из Франции.
– Из Америки, дорогая, из Америки. Только там могут давать такие вульгарные имена.
– Мэри-Сью!
– Ужасно. Хотя бы Мэрион Сюзанна.
– Да, это абсолютно неэстетично.
– Зато дешево, надежно и практично. Как знать, будь у жены Антигонуса Уайта не такое длинное имя, может, он и не завел бы себе любовницу-магглу.
– О да. Люцилла Дементория Ангелина! О чем думали её родители?
– Они ожидали тройню. С горя, моя милая.
– Ну не будем о грустном. Лучше посмотрите на этих сверкающих дракончиков! Они точно не кусаются?
– Дамы! Наши дракончики – это ваши лучшие домашние зверьки, – вмешался в разговор Джордж. – Легки в обращении, созданы с ювелирной точностью по образцу, доставленному из далекой и холодной страны профессиональным драконозаводчиком, и стоят всего десять галеонов. Их не нужно кормить, поить или выгуливать, а соответственно, никаких хлопот. И самое главное – они меняют цвет, идеально гармонируя с вашим нарядом.
– О-о... – затрепетали дамы. Рита Скиттер решительно взяла Джорджа за руку, отводя в сторону. – Мистер Уизли, вы же прекрасно понимаете, что только настоящий мастер пера сможет сделать для вас нужную рекламу. За смехотворно скромное вознаграждение. Скажем... в виде дракончика?..
Довольно ухмыльнувшись, Джордж махнул Фреду. Тот тут же поймал одного из быстро снующих дракончиков и с поклоном протянул его Рите. Та тут же посадила зверька на плечо и, горделиво задрав голову, вернулась за столик к дамам.

Мэри-Сью, сидящая в углу и внимательным взглядом *с оптическим прицелом* сканирующая помещёние в поисках нового мужа, ослепительно улыбнулась стоящему за стойкой бармену. Барти Крауч, закаленный тайным романом с Беллатрисой, изобразил в ответ сексуальнейшую ухмылку и вернулся к протиранию стаканов. Змейка же на его руке сжалась, высунула язык и неровно задышала. Он решил не обращать на неё внимания. Барти был охвачен порывом вдохновения. Вспомнив, какие умопомрачительные пьянки он закатывал, подшпионивая у Пожирателей на пару со Снейпом, он принялся смешивать новые коктейли, сочетая житейскую мудрость с некоторой долей мстительности. К сожалению или к счастью, проявлениям его изобретательности мгновенно положил конец Ремус. Острым глазом завидев среди бутылок емкость с жидким мышьяком и коробку с армянским порошком, расширяющим сознание, он твердой рукой пресек поползновения выйти за рамки их законопослушного меню. Ремус уважал уголовный кодекс и старался привить это уважение своим сотрудникам.

Красавица решила занести Барти в свой список запасных кандидатов, а пока вплотную заняться Уорплом, который в финансовом плане был более надежен, да и положение в обществе занимал повыше. Приблизившись к столику с Дамблдором, Мэри-Сью улыбнулась, глядя в глаза критику. Тот смутился и умоляюще взглянул на Альбуса. Невозмутимо отпив чая, бывший директор только подмигнул Уорплу, не скрывая улыбки. Красавица ожидающе топнула носком туфельки. Уорпл вздохнул и поднялся со стула.

Мэрион Сью обворожительно улыбнулась и рванула Элдреда на себя. Смокинг затрещал.
Она вела в страстном танго, крепко прижимаясь к низенькому спутнику. Уорпл разумно не трепыхался, отдав партнерше инициативу, и блаженно приклеился к её плечу.
Мэрион Сью грозно отбивала ритм, и на шпильках её лакированных туфелек посверкивали два бриллианта в три карата каждый, подаренные последним из покоренных ею маггловских шейхов.
В углу Фред и Джордж воодушевленно надували кривозеркальные мыльные пузыри и пускали их в зажигающую парочку. Висевший прямо над ними единственный аутентичный портрет Годрика Гриффиндора (богатырская стать, рыжая грива, двухаршинный меч-кладенец и верный спутник – ушастый конек-горбунок) вовсю одобрял деятельность своих далеких потомков в выражениях, не включенных в толковые словари за слишком образные сравнения.

А сам хозяин заведения удалился из зала, дабы передохнуть от празднования, ещё не достигшего своего апогея, но уже отнявшего у него немало сил, направленных на удержание в рамках энергии, бившей из близнецов ключом.
Лежа на столе, он услышал скрип двери и почуял знакомый запах.

– Живоглотик, – спросил Ремус, не открывая глаз, – празднуют?
– Мыр, – довольно сказал кот, вытирая с морды сливки.
– А Гермиона где?
– Мяу, – снисходительно озвучил кот.
– Понятно, с Роном целуется. А Рита где?
Живоглот издал совершенно утробный мявк.
– Понятно, с Люциусом целуется. В смысле, отвлекает.
Кот утвердительно махнул лапой.
– Может, и мне тогда поцеловаться? – спросил Ремус в потолок, приоткрыв один глаз, и покосился на кота. – Как думаешь?
Живоглот встопорщил усы и прыгнул к двери.
– И тогда скажи Тонкс, чтобы горячего шоколада принесла! – Ремус фыркнул, не удержавшись.
От двери кот важно кивнул и побежал разыскивать неугомонную невесту. Он как раз собирался произвести нападение на баранину, и отвлечь деятельную авроршу было просто необходимо.

Дракончики шныряли в воздухе, пуская фиолетовые искры, пикси пьяно пищали, наколдовывая то эльфийское вино, то гоблиновскую бормотуху, танго томно не отпускало посетителей из своих объятий, и даже портреты находились уже в том состоянии, когда можно беспрепятственно шептать на ухо любую чепуху, не опасаясь получить пощечину. Но все было впереди. Около полуночи, когда прибыл сам министр, на веранде ресторана что-то грохнуло, зазвенело и покатилось невесть куда. И в тот же момент адский голос завопил: «Поехали!». Это заиграл знаменитый троллевский джаз, выписанный Ремусом с Дартмурских болот в полном составе. Уставшие глаза танцующих засветились новым, особенным светом, дракончики подлетели к потолку и выстроились в шеренгу, приготовившись плясать канкан, фейерверки застыли, превратившись в фонари, и в новом витке танца закружилось и потонуло все. Вышел в зажигательной джиге в центр зала Кингсли с Долорес Амбридж, высоко подлетая, отбивал чечетку Уорпл с Мэри-Сью, успевшей переменить алое платье на костюм сумеречной кошки. За стойкой с рюмками в руках подпрыгивал Барти Крауч, изображая ирландский пляс. В кадриль, переходящую в страстную мазурку, влились: Альбус Дамблдор с чайной ложкой в руках, его брат Аберфорт, Колин Криви с Лавандой Браун и сестры Патил, ангажированные Крэббом и Гойлом. Самозабвенно отдавалась танцу мадам Розмерта, крепко схваченная Сириусом Блэком в новых левисовских джинсах. Танцевали приглашенные и просто забежавшие на огонек, местные и из дальних нецивилизованных стран, кто-то, похожий на Локхарта, только со вставным глазом, и даже уличные собаки, сидя на крыльце, перебирали лапами и покачивали хвостами в такт. Плясали виднейшие министерские чиновники, то есть Руфус Скримджер, Гарри Поттер и Перси Уизли. В мантии, отделанной павлиньими перьями, плясала бабушка Невилла, обретя временного спутника в лице профессора Снейпа, подмигивавшего Розмерте через плечо Сириуса.
Плюясь, Драко лавировал меж гостей, неся холодное сливочное пиво в больших мюнхенских кружках. За ним бочком пробирался Невилл с тарелками, периодически попискивая «Ай!», «Ой!» и «Не пошли бы вы на!..». Рон Уизли в дверях дубасил двух вампиров, собравшихся под шумок покусать парочку авроров. Рита Скитер, вся в мыле и с пером за ухом, интервьюировала молодого члена Визенгамота, зажав его под фикусом и нависая сверху всей фигурой. Грохот музыки заглушал его испуганные визги. Словом, бардак.
И только Ремус Люпин спокойно и со вкусом целовался с Тонкс у себя в кабинете, пережидая нашествие со всей возможной приятностью.

Некоторое время спустя...

Ущербная луна тускло светила в летнем небе. Все было тихо. На втором этаже ресторана, утомленный представлением, крепко спал Ремус Люпин, уткнувшись носом в шею счастливо посапывающей Тонкс. Гарри Поттер, в последнем приступе сознания сняв ботинки и носки, уже улегся и заснул на самом краешке супружеской кровати. Спала Гермиона, и ей снился компот из бухгалтерских отчетов, рыжей Роновой шевелюры, мощного торса Люциуса и шальных серых глаз Сириуса. Даже Рита Скитер, оставив в покое самопишущее перо, сладко грезила о славе, прижимая к груди коричневого плюшевого мишку. Спали все. И только на тропинке, ведущей от Оттери-Кэчпол к Норе, слышался неуверенный топот и непонятное позвякивание, и кто-то на два голоса нестройно пел задушевную народную песню, слабым эхом отдававшуюся в ночи.

Вышли мы на поле с ведрооом,
Только мы с ведром и идееееем….
Лишь ведро в горсти, Мерлин нас прости,
Больше не в чем пиво нести…


* При сражениях не пострадало ни одного домашнего эльфа, ученика или преподавателя.