Уилли Джексон

Глава 1

Саммари:
Однажды хмурым утром в маггловском мире... вскоре после побега какого-то опасного преступника неизвестно откуда.
Дисклеймер:
Магический мир и кое-кто из персонажей принадлежат Роулинг.
Ворнинг: отсутствует.



Мисс Лонгнекер, должно быть, права: наверно, это Гамма из созвездия Кассиопеи, а совсем не Уилли Джексон. И все же так не хочется, чтобы это была Гамма.
О'Генри.


Серый рассвет еще только пытался разогнать ночь, а у подъезда леди Стивенс уже стояла ее старая, но до сих пор представительная машина. Шофер прогуливался рядом и читал какое-то письмо, изредка поглядывая на розовеющее небо.
Сегодня леди собиралась навестить свою приятельницу, живущую в другом графстве, поэтому и приказала подать машину в такую рань.
- Доброе утро, мэм, - приветствовал ее шофер, подавив зевок.
- Доброе... - сухо согласилась леди Стивенс.
Она уселась на заднее сиденье и зашуршала многочисленными пакетами и свертками.
- Поехали, чего вы еще ждете? - сварливо сказала она, - я плачу вам деньги не за пересчитывание звезд.
Шофер, действительно, пристально смотрел на все еще не погасшую одинокую звезду низко над горизонтом. Голос леди Стивенс заставил его вздрогнуть. Машина резко тронулась и чуть не въехала в тумбу на тротуаре.
- Вот же олух, прости господи! И как только Джонсона угораздило сломать ногу, наверно, он это сделал мне назло, - сокрушалась дама, глядя на затылок своего нового водителя.
Она никогда бы не наняла этого парня, но Джонсон заболел так не вовремя, а она уже обещала Джессике, что непременно навестит ее в эту субботу. И, конечно, Джонсон клялся, что его друг прекрасно сможет заменить его. Да уж... Доехать бы еще до места...
Леди Стивенс вздохнула и потянулась за сумочкой, но тут ее взгляд упал на лежащую рядом газету.
- Куда смотрит полиция? Нет, ну вы видели когда-нибудь такого жуткого типа? Это же просто антиобщественная личность. Куда мы катимся? Я вообще в Англии или где?
Машина вильнула в сторону и чуть не сбила кошку.
- Это возмутительно.

**********************************

- Опять ее туфли в грязи. Как только этой девчонке удается прошмыгнуть... Вы снова заснули, Купер?
- Что вы, мэм, никогда! Я думаю, она через окно вылезает. Вот же шалопутная.
- Вздор. Как бы она его открыла? Ну ладно, даю вам еще один шанс, если это повторится - я пожалуюсь главному врачу.
Мисс Дэйл сурово поджала губы и прошествовала дальше по просторному и угнетающе-белому коридору онкологического центра. Она не стала слушать, как ночной сторож Купер что-то бормочет в свое оправдание. Этого старого пропойцу не увольняли только из жалости.

Йин Ченг натянула одеяло на лысую голову и блаженно потянулась. Как хорошо, когда из руки не торчит игла - можно поворачиваться на любой бок и даже свернуться калачиком. Главное - это сейчас не заснуть. Ее тошнило и страшно кружилась голова, из-за чего пятно на потолке раскачивалось из стороны в сторону и Йин казалось, что оно танцует. Это было пятно от вишневого йогурта. Единственной сладкой вещи, которую ей было разрешено есть. На все остальное, включая ее любимый молочный шоколад, был наложен строжайший запрет.
- Это исключено. Вы же не маленькая, мисс Ченг, вот скоро выздоровеете и тогда я сам куплю вам огромный шоколадный торт, - мило улыбаясь, заявил ей на прошлой неделе мистер Росетти, ее лечащий врач, похлопав девочку по щеке. Но минутой позже, через полуоткрытую дверь палаты Йин услышала неосторожно громко брошенную им фразу:
- Ремиссия. Не стоит обольщаться.
После этого Йин и запустила йогуртом в потолок.

Но и в ее унылой жизни были свои радости. Спала она обычно днем, в перерывах между сеансами химиотерапии, а ночью... надев ядовито-зеленый парик, купленный на распродаже, она вылезала из окна прямо на старую запущенную клумбу и шла гулять. Никому из персонала и в голову не приходило, что она выбирается таким путем. Странно было предположить, что это тощее существо, с выпавшими волосами и шаткой походкой, ослабевшее от лекарств и капельниц, может приподнять тяжелую оконную раму.
Здесь же на клумбе, были закопаны ее ценности: монетка-талисман и альбом.
- Прикольные у тебя комиксы, где купила? - спросила однажды соседка по палате, вытащив альбом прямо из-под подушки Йин.
Йин как-то выкрутилась, но с тех пор не рисковала держать альбом с колдографиями в палате и зарыла его на клумбе. Чжоу, сидящая на метле и машущая рукой, ее подруги, посылающие кому-то воздушные поцелуи, незнакомые парни в ярких полосатых шарфах, толпы народа на трибунах и огромный замок на заднем плане - все это теперь лежало в земле. Йин иногда казалось, что они там пищат и царапаются, просят, чтобы их выпустили на волю. Но маленькая китаянка не испытывала никакого желания доставать их.
Да, вот как странно сложилась жизнь... А она думала, что у сестер всегда все должно быть одинаково. Но только не у них с Чжоу. Она, Йин, наверно, родилась под несчастливой звездой. Все у нее шло неправильно, наперекосяк... Начиная с отсутствия магии и заканчивая болезнью.
- Нет, к сожалению, колдомедицина бессильна в вашем случае, - развели руками в Святом Мунго, и родители на семейном совете решили отправить ее лечиться в маггловскую больницу. В конце концов, если смотреть правде в глаза, сквибу там самое место...

Самым любимым ее ночным занятием было сидеть под мостом около реки. Это было довольно глухое и небезопасное место, но Йин, с ее лысой головой и лицом "краше в гроб кладут" нечего было бояться. Если к ней пытались пристать какие-нибудь подозрительные личности, ей было достаточно снять парик... а довершала картину больничная пижама.
Сегодня Йин долго не удавалось уйти, потому что дежурная медсестра мисс Дэйл поругалась со своим парнем. Поэтому она долго не могла успокоиться и расхаживала по коридору, заглядывая в палаты, вместо того, чтобы дремать за книжкой где-нибудь в углу.
Путь к мосту занял больше времени: мешала сильная слабость и тошнота. Уже начало светать и темное небо слегка посерело, когда Йин, шатаясь, спустилась поближе к воде и вдруг обнаружила, что на припасенном ей вчера куске картонной коробки уже кто-то сидит. Судя по внешнему виду, это был человек определенно не из сливок общества. Немыслимо рваный то ли плащ, то ли халат, спутанные длинные волосы... Больше при тусклом свете фонаря она не смогла рассмотреть. Кого здесь только не носит...
Незнакомец резко вскочил и уставился на нее. Его лицо казалось таким же белым, как стены в ее больнице, и до ужаса изможденным. Йин даже готова была испугаться, но не стала этого делать, вспомнив свое собственное отражение в зеркале. Зрелище было примерно таким же удручающим. Вот только волос у нее уже полгода не было.
Не обращая на него внимания, Йин спокойно плюхнулась рядом на кусок пенопласта и, обхватив руками худые коленки, попыталась унять дрожь. Оборванец перестал сверлить ее глазами и молча сел, скрестив ноги. Йин тоже не собиралась с ним разговаривать. Ей не нужны были собеседники, она давно привыкла жить в своем вымышленном мире, заслоняясь от реальности, которая, как она теперь точно знала, ничего хорошего ей уже дать не могла.
Где-то вдалеке завыла сирена. Несмотря на близость реки, воздух не был свежим, а, наоборот, казалось, что где-то рядом сдохла крыса.
Йин потянула носом. Внезапно ей стало весело.

Засыпает Китай, залит голой луной.
Только ты никогда, как обычно, не спишь.
Из дверей магазинов пахнет весной,
Но тебе все равно, потому что ты мышь, - запела она вдруг на мотив старомодной песенки времен Мао Цзедуна, которую пела ей когда-то бабушка. Пела по-китайски, а так как Йин китайского не знала, а родилась и выросла уже в Англии, слова к песне она придумывала сама. И каждый раз разные. Втайне она гордилась собой и считала поэтессой.
Мужчина рядом вдруг судорожно вздохнул, как будто ему не хватало воздуха, а потом закашлялся и затрясся, спрятав лицо в ладонях. Йин с подозрением взглянула на него и на всякий случай отодвинулась подальше.

На клумбе моей распустились фиалки,
На завтрак в МакДональдс слетаются галки, - продолжила она с вдохновением. Допеть ей не удалось, конец четверостишия потонул в хохоте незнакомца.
- А почему луна голая? - спросил он минут через пять, вытерев глаза и кое-как отдышавшись.
- А ты что, видел одетую луну? - обиженно спросила Йин. - И вообще, это мое место. Не нравится слушать - уходи.
- Логично... Нет, мне понравилось, правда. Давно я так не смеялся... То есть... извини, я не хотел тебя обидеть. Может, еще что-нибудь споешь?
- Сам пой! А я посмеюсь.
- Ладно, попробую, - он задрал голову вверх, как будто на небе были написаны слова песни и надолго замолчал.
- Что, не умеешь? - ехидно спросила Йин. - А ты, кстати, кто?
- А?.. Да нет, когда-то умел, - он вздрогнул и посмотрел на Йин, - а ты разве не знаешь?
- Откуда мне знать, умеешь ли ты петь? - она покрутила пальцем у виска.
- Я не об этом. Ты не знаешь меня?
- Вот еще, знаменитость приехала. Может, мне автограф у тебя попросить?
Йин и понятия не имела, что сидит рядом со сбежавшим на днях из тюрьмы маньяком, который был вооружен и очень... просто ОЧЕНЬ опасен, о чем уже несколько дней трубили во всех газетах, по радио и телевидению. Но Йин давно не интересовалась новостями.
- Пой уже...
Мужчина некоторое время напряженно смотрел на нее, а потом пожал плечами.
- Я не в голосе, но раз уж леди просит... Смеяться после слова "гиппогриф".
Ей вдруг стало обидно, пусто и горько. Даже слишком горько. Осознание своей беспомощности, тяжелая болезнь, несбыточная мечта под названием Хогвартс, да и этот незнакомец, занявший ЕЕ место и смеющийся над ее песенкой - все навалилось на маленькую мисс Ченг...
- Отстаньте вы все от меня со своим Хогвартсом! - крикнула Йин и вдруг заплакала. - Не хочу ничего слышать! Не хочу, не хочу, не хочу!!!
Она еще долго всхлипывала и размазывала по лицу слезы, вздрагивая от горя и утреннего холода. Как ни закапывала она этих волшебников, они все равно выбрались из клумбы, чтобы отравлять ей жизнь... Сейчас этот странный тип споет свою дурацкую песню о гиппогрифах, достанет метлу и полетит по своим делам. А она, Йин, будет сидеть под мостом, несчастная и лысая.
- Что же ты сидишь? Бери свою метлу и проваливай. Оставь меня в покое!!!
- Сначала успокойся. И у меня нет метлы.
Он подошел к Йин, сел совсем рядом и осторожно обнял ее одной рукой, пытаясь согреть. Ее бил озноб, но постепенно дрожь стала проходить и Йин, успокоившись, уткнулась носом ему в грудь. Она не очень любила людей, а особенно волшебников, но к этому вдруг почувствовала доверие. Вопреки его жуткой внешности, а может и благодаря ей...
- Слушай... а ты не можешь мне что-нибудь наколдовать? Везет вам, волшебникам. Только палочкой махнуть и...
- У меня нет палочки.
- Ну ты даешь! Что же ты теперь будешь делать?
- Не боись, не пропаду, - он криво усмехнулся. - И без палочки можно жить.
- Ладно, тогда спой мне про гиппогрифа.
- Сейчас... слова только вспомню...

*********************************

БАМ-М-М!!!! Хрясь!!! Дзын-н-нь!! Роллс-Ройс леди Стивенс самостоятельно выбирал себе путь по узкому мосту, но получалось очень неудачно. Несколько раз с встретившись с каменными перилами, машина зигзагами уже почти скатилась на дорогу, но финальное столкновение с ближайшим фонарным столбом заставило ее изменить траекторию и, расставшись с левой фарой и фигуркой "Дух Экстаза", она медленно въехала в реку. К счастью, было мелко.
- Вы мне за это ответите! Я подам в суд! Вы все мне возместите, до последнего пенни. И я позабочусь о том, чтобы вас никогда, вы слышите: НИКОГДА! Не нанимали на работу в приличные семьи! - бушевала леди. - Вы что, оглохли, мистер Люпин?!
Если она начинала называть свой обслуживающий персонал "мистер" - это означало, что человек уволен, но Ремусу Люпину уже не было дела до этих тонкостей. Да и до работы у леди Стивенс, если честно, тоже. В его кармане лежало письмо из Хогвартса с приглашением на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств. Люпин нервно скомкал пергамент в кулаке и взволнованно оглянулся в сторону моста.
- Не оправдывайтесь, вам это не поможет, - злобно сказала хозяйка, хотя он и не думал открывать рот.
Перспектива выплачивать кругленькую сумму его не тревожила. Минуту назад он услышал под мостом громкое пение двух голосов - тоненького девчачьего и хриплого мужского. Это и заставило шофера леди Стивенс бросить руль.

Как высоко летит со мной веселый гиппогриф,
Как машут крылья за спиной, как ветерок игрив,
Скорей, пока он не сердит, спеши за облака,
Пока малиновый рассвет не побледнел слегка...

Эту старинную песню они разучивали давным-давно на первом курсе на уроке истории магии, там было еще что-то про фестралов и драконов... А потом Сириус с Джеймсом придумали свой вариант...
Мужской голос показался Люпину странно знакомым. Он мог бы поклясться, что никогда не слышал его раньше, но эти интонации... Нет, этого просто не может быть. Он сжал в руке палочку. Ну и что, мало ли кому придет в голову петь эту песню... Почему обязательно... Сердце вдруг закололо. А если это он... Убийца, предатель. Нужно исполнить свой долг, как бы это ни было ужасно. Люпин посмотрел по сторонам. И что надо делать? Идти в полицейский участок? Или... но смотреть ему в глаза - глаза бывшего друга и... убийцы. Он не сможет. Он вспомнил леденящий холод, костлявые руки, серые капюшоны. Один только раз видел этих созданий, но такое не забывается. Как может человек жить среди них? Ремус вздрогнул. Визгливый голос леди Стивенс проходил сквозь сознание, как будто она говорила по-китайски. Да-да... о чем она? Конечно, он выплатит, не оставит эту магглу без машины. К чему так орать? Придется заложить часы, оставшиеся от отца, да и на Диагон Аллее, пожалуй, можно выручить кое-что от продажи книг и новых мантий... Да. Сейчас он этим и займется.
Ремус посмотрел на утреннее небо, где еще недавно светилась яркая звезда. Почему ему пришло в голову, что это Сириус? Это вовсе не он... Это... Это Гамма из созвездия Кассиопеи.
Успокоившись, Люпин отправился в направлении городского ломбарда. Он был уже далеко и не слышал продолжения песни, которую распевали Йин и ее новый знакомый...

Летит над лесом гиппогриф и плачет от тоски
Пути не может он найти, как Нюниус носки...

***

- Иногда мне так тяжело, что я думаю, лучше бы я скорей умерла... Я всем мешаю...
- А ты не думай. Просто живи...

*******************************

Следующее утро застало Ремуса Люпина на вокзале Кингс-Кросс. Некоторые ученики-слизеринцы с презрением косились на его потрепанную мантию и старый чемодан, но Ремус, задумавшись, не замечал ничего вокруг. Только резкий голос какой-то женщины привел его в себя.
- Сириус Блэк все еще на свободе! Я не понимаю, чем заняты в Министерстве! Будь осторожней, солнышко!
Ремус вошел в купе и устало прижался лбом к стеклу. Скоро он поедет в Хогвартс... скоро... Там Гарри, сын Джеймса, его лучшего друга. Он будет защищать его так же, как защищал Питер, если потребуется. Бедный малыш Питер... А они всегда над ним смеялись... Как он обиделся, когда Сириус придумал эту идиотскую кличку. Сириус любил над ним подшучивать и часто эти шутки были злыми... Сириус... А когда-то он считал, что их дружба выдержит все... А Сириус взял и поставил на ней крест. Такой же черный, как его фамилия...

И все же так не хочется, чтобы это был он...