СлешКоманда СЛЕШ
Название: Паутина
Жанр: слэш
Пейринг: Рон Уизли\Гарри Поттер
Рейтинг: PG-13
Саммари: Как трудно стать таким, каким тебя видят другие. (с) Т. Уайлдер
Отказ от прав: Все права у Дж. Роулинг
– Я вижу тьму вашего сердца, мальчик мой! Взгляните сами – там, где должен быть белый туман, призванный открыть нам тайны грядущего, – там клубиться черный сумрак. Загляните в свое сердце, найдите ответ в своей душе!
Он никогда не хотел быть на вторых ролях. Он всегда стремился в первые ряды. Один из многих представителей рыжего семейства, он всегда был в тени других. Сперва это были родители; потом старшие братья, подавляющие его кто своим успехом, кто темпераментом; потом – подруга детства, ставшая сперва девушкой, а затем – женой. Он привык жить за спинами, выходя на первый план только в тандеме с кем-то другим – дополняющим, оберегающим, прикрывающим или поучающим его, не имеющего ни славы, ни силы, ни особого ума или успехов в учебе.
А хотелось, хотелось пробиться вперед! Очень хотелось! Но он не собирался жаловаться и ругать судьбу – она и так была к нему более чем благосклонна, наделив рыжего мальчишку особым, удивительным талантом оказываться в нужное время в нужном месте и находить правильные слова, сразу, влет поднимающие его на несколько ступеней вверх, оставляя за флагом более талантливых и успешных.
Именно эта удача, эта особенность втолкнула его в купе Хогвартс-экспресса; та самая судьба заставила его открыть рот и заговорить с маленьким черноволосым очкариком, сидевшим на самом краешке лавки, смущенно поджавшим под сидение ноги в старых ботинках. Тот самый талант развязал ему язык и помог найти общую темы для беседы; та самая способность придала его веснушчатому лицу нужное выражение, и маленький мальчик с зигзагообразным шрамом на лбу принял его за «своего». Принял сразу и навсегда, заставив отказаться от других претендентов на место рядом с собой. И с поезда они сошли уже лучшими друзьями.
– Вас сжигает ревность, мой милый; ревность и неутоленное желание. Видите этот крест на ладони? В вашей жизни уже была встреча, повлиявшая на вашу судьбу; и только в ваших силах распорядиться правильно этой удачей. Или… потерять все.
Он сразу разобрался в своем положении. Отныне его место было не за спиной – оно было рядом, плечом к плечу, на равных; а еще новое положение давало огромные преимущества перед другими, менее удачливыми конкурентами. Школьные проказы всегда сходили с рук благодаря особому расположению учителей к его лучшему другу; опасные приключения, которые они делили поровну – принесли славу, о которой и не мечтали его братья. А третий друг – верный товарищ, боевая подруга, умненькая девочка с большими карими глазами – стала лучшим помощником в учебе, подстраховывая на уроках.
И все было хорошо, пока детские шалости и приключения не переросли в совсем не веселые события и во взрослые трагедии. Он прекрасно помнил, когда впервые почувствовал первый укол ревности, еще не понимая, откуда взялось чувство обиды и злости за лучшего друга. Из лохматого худенького очкарика в старых латаных вещах тот превратился в не менее лохматого парня, чье имя теперь гремело не только из-за событий в прошлом, но и благодаря его подвигам в настоящем.
А про рыжего друга так и продолжали говорить – друг Гарри Поттера. Не больше. Не смотря на то, что благодаря своему таланту бывать в нужное время в нужном месте они всегда стояли рядом, плечом к плечу.
Друг раздражал, друг бесил, друг сделался неприятен. Все было для него: слава и обожание, надежды и героическое прошлое. А он, вместо того, чтобы принимать заслуженное уважение, краснел и избегал похвалы, и рыжий не верил – отказывался верить – что это не кокетство и не попытка еще больше заработать очки, прослыв не только великим и героическим Гарри Поттером, но и скромным, обаятельным душкой Гарри...
– Милый мальчик, вам предстоит не легкий выбор. Посмотрите, как легли карты! Вы видите? Пустые хлопоты и мелкие заботы – вы слишком озабочены тем, что о вас думают другие, дорогой мой. Будьте собой, откройте свое сердце…
Это не было внезапным озарением, похожим на вспышку молнии, и с ясного неба не грянул гром – нет, ничего похожего. Просто однажды на уроке он поднял голову от заляпанного чернилами пергамента и увидел то, что привык видеть из года в год – серые внимательные глаза, следящие за его другом из противоположного угла класса. И все было бы как раньше – брошенное шепотом оскорбление, неприличные жесты в сторону врага, презрительные взгляды и язвительная усмешка на тонких губах, которые иногда так хочется увидеть разбитыми в кровь. Но в этот раз случилось то, чему он никогда бы не хотел стать свидетелем – лучший друг тоже поднял голову, встретился взглядом с обладателем серых холодных глаз, и мучительно покраснел, пряча улыбку за маской показной серьезности.
И вот тогда пришло и озарение, и молния, и гром среди ясного неба – не шок, не обида, не ужас перед непонятным и неправильным, нет, ничего этого не было. А была резкая боль в груди, где-то слева под ребрами, похожая на Круциатус – от которой навсегда перехватывает дыхание, голова наполняется звонким гулом, через который не долетают посторонние звуки, и кровь отливает от лица. Переживая мучительный приступ, он смотрел невидящими глазами на разнокалиберные кляксы, оставляемые зависшим в воздухе пером, дышал и думал. Думал о том, чего ему не хватало все эти годы; и чего он действительно хотел; и почему весь мир разом, за какие-то секунды, растянувшиеся в вечность, сконцентрировался на угловатом подростке, сидящим рядом за партой и с отсутствующим мечтательным видом уставившимся в пространство.
Он никогда бы не назвал это чувство ревностью, никогда. Просто сразу понял и принял для себя нехитрую истину – тот, кого он много лет назад так ловко выпроводил из купе Хогвартс-экспресса, тот самый вечный конкурент и обидчик, тот самый сероглазый враг каким-то образом умудрился взять реванш, пробив брешь в высокой стене, заботливо возведенной руками друзей вокруг знаменитого очкарика.
Брешь, о которой никто и не подозревал. Прокрался как вор, вполз как змея, осмотрелся и устроился по-хозяйски, заняв чужое место. И именно это место, в котором вольготно развалился враг, стало казаться самым желанным и важным, гораздо важнее детского стремления пробиться в первые ряды. И сразу пришло горькое понимание – ему самому никогда не стать для лучшего друга тем, кто сможет изгнать сероглазого воришку. Но можно было сделать по-другому…
– Ах, не верить в магическую силу кофейной гущи, это очень печально, дорогой мой! Ну, взгляните сами! Вы слишком, слишком, слишком хотите быть не тем, кто вы на самом деле, это иссушит вас, мальчик мой. А вот то, что вы сейчас смеетесь над великой тайной предсказания, совсем не делает вам чести, мистер Уизли! Вы еще не раз вспомните этот урок, но, увы! – будет слишком поздно!
Война стала для него тем самым шансом, разметав всех по разным сторонам, указав противникам их армии. И он опять был рядом с лучшим другом и девочкой с карими глазами, превратившейся в девушку – умная и хладнокровная, все понимающая и предназначенная с детства невеста, будущая жена. А рядом с героем – его родная сестра, такая же огненная и бойкая, как и брат, не то чтобы очень любимая своим героем, но и не отвергаемая до конца. Оказалось, что герой управляем и им можно манипулировать, нажимая на нужные точки: давить то на ревность, то на жалость, напоминать о долге и памяти о погибших, незаметно подталкивая к тому, что было нужно рыжему другу. Да, он все также был другом, желая быть любовником, но ни разу не попытался изменить существующее положение вещей, прекрасно понимая, что здесь хитрый враг сильнее – даже не смотря на то, что между героем и сероглазым теперь было поле боя, залитое кровью соратников и недругов.
Последнюю битву он предпочитал не вспоминать – слишком сильно хотелось раз и навсегда покончить с надменным призраком прошлого, спалив как мотылька в ревущем магическом пламени. Слишком велик был соблазн списать все на круговерть обстоятельств и случайностей, сменяющих друг друга как картинки в калейдоскопе. Но друг, наплевав на опасность и верную смерть, повернул назад – не дать умереть, спасти, вытащить из огня. И спас.
– Впереди вас ждут тяжелые испытания, но сумеете ли вы перенести их с честью? Взгляните, что показывают вам руны – видите, Хагал и Иса легли рядом с Одина – серьезные испытания для вашей воли. Нет-нет, никаких войн, вас ждут сложности в мирной жизни, вам придется делать выбор – открыть свое сердце, или избрать другой путь. Феу рядом с Отал – вас ждет благополучие, милый мой, спокойная сытая жизнь. Но вот Райдо и Дагаз… И Гебо не выпала, значит, с сердечными делами вам будет трудно...
Сестра оказалась истиной дочерью своего рыжего племени, упрямой и сильной, не отступившей после первого отказа: крутилась перед глазами, боролась, манила, влекла, обещала, намекала, дарила надежду... И герой, после всего пережитого ставший ломким, как сухая былинка, поддался, уступил, устав бороться с собой и ожиданиями окружающих. Лучше рыжее тихое счастье в доме, полном детей, чем сероглазая мечта за горизонтом, у которой нет будущего – да и не было никогда. Как и у него, без пяти минут жениха, планомерно напивающегося на свадьбе друга и сестры, вяло улыбающегося своей невесте, смотревшей на него всепонимающим взглядом – соратница, подруга, почти жена.
Герой больше не пытался вырываться, рыжие сети становились все прочнее, уютный теплый кокон заботы и внимания становился все непроницаемее. Дом, быт, учеба; друзья, семья; мягкие руки матери и жены, горячие булочки по выходным, горячее какао в кружке, поданное в постель на рассвете; работа и партнерские связи; общие воспоминания, общие интересы; дети…
Он смотрел на друга, уже почти не напоминающего того угловатого худого подростка в смешных очках, и думал. Думал о том, что в этой войне он победил сам себя, не позволив разрушить дружбу никому не нужным чувством, привязав к себе друга намного крепче, чем мог бы привязать любовника. Думал о том, что дружба намного важнее любви, и лучше остаться рядом, плечом к плечу, как в детстве, чем потерять все разом. И когда спустя девятнадцать лет на вокзале Кингс-Кросс он заметил усталый взгляд потухших серых глаз, то с восторгом понял, что действительно выиграл – лучший друг повернул голову, равнодушно ответил на сдержанный кивок и отвернулся.
– Рон, ты наконец-то счастлив? – тихо спросила жена, когда вечером он сидел у камина, глядя в огонь и грея руки о чашку с горячим чаем.
Он задумался, обернувшись на выставку небольших рамок, выстроившуюся на каминной полке: Гарри и Джинни перед алтарем; Гарри осторожно гладит выпуклый живот супруги; Гарри на пикнике с детьми; Гарри на метле; Гарри улыбается в объектив, обнимая за плечи своего лучшего друга – Рона Уизли…
– Да, – ответил он, чувствуя, что говорит сейчас абсолютную правду, – я счастлив.
Конец.
