СлешКоманда СЛЕШ
Название: Зимняя сказка
Жанр: ангст
Герои/пейринг: ЛЛ/ПМ, РУ/СС
Рейтинг: R
Саммари: Кажется, они просто умели прощать
Примечание/предупреждение: аморально, более чем. Написано на конкурс «трое в лодке и канон за бортом» на ХогНете.
Кукла с оскаленным ртом, с острыми зубами –
я люблю свою куклу,
я с ней игрался в раннем детстве,
я ее резал ножом на кухне.
Веня Дркин, «ТиБиБо»
Поцелуи, будто переспелая рябина. У Миртл ледяные губы, ледяные руки, все – ледяное, ледяное, ледяное, и запах яичного желтка.
– Раз, два, три, – тихонько шепчет Луна.
Луна любит Миртл, а Миртл любит Луну.
~ * ~
У девочки глаза цвета бледного сонного моря. Луна ее совсем не знает, но любит так сильно, так сильно, что боится задохнуться.
– Рыба.
– Кто? – изумленно спрашивает Рон.
– Девочка-рыба, смотри.
Рон пожимает плечами.
– Это Паркинсон, чему тут удивляться?
– Пар-кин-сон, – по слогам повторяет Луна, – она необыкновенно красивая.
Рон качает головой, обнимает Луну за плечи.
~ * ~
– Я – Луна Лавгуд.
– Замечательно, – фыркнула Паркинсон.
Отвернулась, достала из сумки тетрадь – золотой бархат, и почерк – каллиграфический, таким только феи и волшебницы пишут, а больше никто-никто, правда?
Луна давит на виски.
Все хо-ро-шо.
– Ты любишь кукол?
Пэнси смотрит на нее, как на сумасшедшую.
За окном – декабрь, и снежные курицы, нахохлившись, клюют звезды, сидя на жестяных карнизах.
– Я – люблю.
Пэнси молчит.
– Мисс Лавгуд, – вкрадчивый голос Снейпа, а у Луны перед глазами – змеи, змеи, змеи, и шипят, – что вы здесь делаете?
Луна молчит, Пэнси молчит, только вьюга за окном кружится в цветочном вальсе.
~ * ~
Миртл – мертва.
~ * ~
Луна любит ее, любит, понимаете?
За ледяные пальцы, за ледяные губы, за ледяное сердце – такого больше ни у кого нет. Миртл умеет видеть то, что видит Луна.
Вчера Луну напугал наргл.
Шелковистый, хитрющий, будто ласка, впился острыми зубами в палец.
– Авада Кедавра.
Это Миртл сказала, балансируя на хрустальной люстре.
Ничего – ничего.
– Потерпи немножко, все будет хорошо, – шепчет Луна.
Миртл кивает, Луна думает, что впервые видит ее такой серьезной. Миртл, кажется, знает про них с Пэнси.
Миртл не знает, что есть сейчас, но Миртл понимает, что будет дальше, и ей становится страшно.
~ * ~
– Я – фея из сказки.
– А я – английская королева, – фыркнула Пэнси, допивая кофе.
– Ты меня любишь?
– Это – самая большая глупость, которую я когда-либо слышала.
Луна моргает, часто-часто, и совсем не понимает, что происходит. Как же так?
– Хочешь, открою тебе тайну?
Пэнси наклоняется к Луне так близко, что у той, кажется, на мгновение останавливается сердце.
Вдох-выдох.
– Ты – сумасшедшая.
Пэнси резко вскакивает, хватает сумку и уходит.
Белые курицы взбивают подушки снежного хлопка, а Луна, кажется, плачет, закрыв лицо ладонями.
~ * ~
– Ты меня больше не любишь?
Миртл грустит.
Русалка в ванной старост, и та грустит.
Луна молчит. У Луны разбито сердце – она мертва.
Су-щест-во-вание – это все же не жизнь, а так, жалкая попытка.
За окном луна поет невесомые грустные колыбельные, а снежные курицы склевали звезды. Луна думает, что все так, как должно быть. Хотя бы потому, что оно так, как есть.
Все разбилось.
Ее жизнь – недосказанность.
Пронзительность.
Капли дождя в волосах.
Миртл – это выдумка, ее ведь нет на самом деле, а Пэнси – настоящая, лучше нее никого и быть не может, но Луна понимает, что Пэнси она не нужна, а ей, кажется, не нужна Пэнси, и все – все зря, все – ложь, есть только хлопья снега и фарфоровая кукла, подаренная мамой.
~ * ~
– Я люблю его.
Лихорадочный блеск глаз, и зацелованные, красные, будто рябина, губы Рона.
– Глупости.
Луна больше не верит в любовь, потому что любви нет, есть только недосказанность и прицельный выстрел из пистолета в висок.
– Как ты можешь так говорить?
– Я – знаю, а ты – нет.
– Луна, почему ты думаешь…
– Ты его не любишь, не любишь, тебе только сейчас так кажется, а потом все пройдет, и тогда ты умрешь.
Рон закрывает глаза.
От его волос пахнет шалфеем и звездной пылью.
– Я – мертва, – шепчет Луна, – я теперь хуже призрака, представляешь?
– Все будет…
– Не говори, не говори, ничего не хочу слышать, Рон, слышишь, прекрати, прекрати немедленно!
– Луна, – Рон обнимает ее за плечи, – я люблю Северуса, а он любит меня, я уверен.
– Ты ошибаешься, – жестоко произносит Луна, – ты ему не нужен.
~ * ~
– Поговори, поговори же со мной, пожалуйста, Пэнси, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – плачет Луна.
– Прости, я люблю Драко, моего Драко, и я абсолютно НОРМАЛЬНАЯ, ты это понимаешь?
Ледяные запястья, ледяные губы, ледяное сердце живой девочки. Не бывает, не бывает, а неправда, она живая, живая ведь!
– Пэнси.
– Убирайся.
– Будь с ним счастлива, хорошо?
Пэнси, кажется, ее терпеть не может.
Луна любит Пэнси.
Луна любит Драко.
Луна – мертва, ей нечем дышать, да и, по правде говоря, незачем.
Все закончилось, жизнь закончилась, и какие могут быть нарглы, когда души больше нет? Есть только пустота, пустота вокруг, и уже ничто не может этого изменить.
~ * ~
Бледно-лиловые волны вереска, поднебесные глаза отца.
Луна, кажется, учится дышать.
Потому что они ей не нужны, потому что она им нужна, потому что все – бессмысленно, потому что они – вместе, а Луна – Луна порознь, и ничего не изменить.
Все будет хорошо.
У Рона с Северусом – так.
Кажется, они умели верить.
Кажется, они просто умели прощать.
