Глава 1«Дамы и господа! Дизель-электропоезд Бухарест – Синая ожидается через пять минут!»
к/ф «Безымянная звезда»
«А теперь, уважаемые маградиослушатели, песня для всех, кто еще находится на пути к празднику! Под стук колес, под пронзительный свисток паровоза великолепная Селестина Уор…»
— Г'ональд, вы наг’очно это заказали? Чтобы всех нас вывести из нег'вов?
— Да ладно… — Рон смутился и выключил приемник. — Я думал, так будет веселее. Что-то мы слишком долго едем.
— Едем как обычно, — улыбнулась Гермиона, накрывая руку предполагаемого жениха своей. — Просто путь в школу мы коротали болтовней и рассказами о лете…
— Теперь и рассказывать-то нечего. Вчера виделись, — зевнул Гарри и поправил под головой подушку.
Бесстрашные бойцы с Волдемортом и его приспешниками, состоявшиеся и несостоявшиеся выпускники школы чародейства и волшебства Хогвартс мчались по заснеженной равнине, сидя в уютном вагоне малинового экспресса. Это была идея директрисы — привезти молодых героев войны на поезде, чтобы воскресить самые светлые воспоминания о дороге в замок. Что и говорить, Минерва МакГонагалл неплохо разбиралась в психологии.
— А помните, как в купе набились дементоры? — выпалил младший Уизли и моментально побледнел.
— Там был только один, Рон.
— И профессор Люпин его… — Гарри запнулся, затеребил подушку. — Ох, что ни вспомни, все…
— Не расстраивайся, мы обязательно навестим их с Тонкс в больнице! — Гермиона перегнулась через проход и правой рукой сжала холодную ладонь Гарри. — Профессор Спраут говорит, что лечение проходит успешно. Кома очень коварна, даже маггловские врачи не дают гарантий…
— Ты считаешь, наши методы лечения отстают от медицины магглов? — пустила шпильку Флер. Гермиона вспыхнула до корней волос и набрала в легкие побольше воздуха.
— Ну вот, вы еще подеритесь из-за мандрагоры, — пробормотал Рон, машинально крутя регуляторы приемника. — Давайте лучше…
— Невилл молодец, что заменил профессора Спраут. Думаю, после Нагайны он справится даже с первокурсниками в теплицах, — Гарри оставил попытки задремать и сел, растирая затекшую шею. — Кстати, куда они с Луной подевались? Мы скоро приедем, а они…
— Гарри, не надо им мешать. Может, Невилл все-таки решится сделать ей предложение, — шепнула Гермиона.
— А это правда, что ему предлагали заменить и Снейпа тоже? — спросил Уизли, осторожно уводя разговор от матримониальной темы.
— Лонгботтом — преподаватель зельеварения? Кому только взбрело в голову такое? — изумился Гарри. — Он же разнесет подземелья по камешку!
— И напишет трактат под названием: «Сто и один метод взрывания котлов», — беззлобно рассмеялась Гермиона.
В купе снова стало уютно. В окне отражались их лица, в темноте изредка мелькали далекие огни деревень, которые тонули в настоящих рождественских сугробах. Живоглот свернулся калачиком на багаже, украдкой поглядывая на нового питомца Рона — хомячка, забившегося в карман куртки Уизли. Гарри развернул шоколадную лягушку и нарочно выпустил ее; кот выпучил глаза и ловким прыжком приземлился на колени Флер.
— Quel chat agressif! — она надула губки и демонстративно смахнула с мантии шерсть.
— Послушайте, ваше величество, — Рон уже начал терять терпение, — если тут все так плохо, почему бы вам не перебраться в другое купе?
— И не надейся, Г'ональд Уизли! Я поклялась твоей матери дег’жать тебя в поле зрения, — француженка многозначительно обвела пальчиком полукруг, — и я тебя из него не выпущу! — Рон страдальчески закатил глаза и, достав хомяка из кармана, пригладил ему шерстку.
— Выходит, мы с тобой ненадежные, стари…
Вагон тряхнуло с такой силой, что герои войны с воплями повалились на пол; удержалась одна Флер и вцепившийся в сидение когтями Живоглот.
— Что случилось, Гарри?!
— Деме-е-енторы-ы!!
— Не ори, Рон, мы просто… черт, ты наступил на мои очки!
— Спасайся, кто может! — голосивший Уизли не без труда совладал с дверью; он выкатился в проход, где сразу вскочил на ноги и вцепился в окно: — Гермиона, помоги открыть, скорее! Давай Патронус, Гарри-и!!
— Что здесь происходит? — послышался неприятно знакомый манерный голос. Рон так и застыл, ухватившись за металлическую ручку. По коридору от крайнего купе шла не кто иная, как Панси Паркинсон; она куталась в чернобурку и буквально подметала шлейфом ковровую дорожку.
— Я спрашиваю, в чем дело? Решили совершить экстренную высадку на снег, мистер Уизли?
— Что ты тут делаешь? — наконец, выговорил Рон. — Это… это ведь
наш поезд!
— Надо же! — хмыкнула Паркинсон, взбивая горжетку и распространяя волнующий запах парфюма. — Я не знала, что заслуги перед отечеством теперь оплачиваются вагонами. Может быть, вам достался и весь Кингс-Кросс?
Уизли залился краской по уши.
— В любом случае, не вздумай открывать окно — я и так адски замерзла, — Панси демонстративно поправила на груди лису. — О, твои друзья тоже здесь! Бонжур, мадмуазель Делакур… пардон, мадам Уизли! Здрасьте, — она приторно улыбнулась Гарри и Гермионе и снова вскинула подведенные глаза на «рыжее гриффиндорское чучело».
— Я все-таки желаю знать, что здесь…
— Это
мы желаем знать, что ты забыла в нашем купе, Паркинсон, — перебила Гермиона. — Я что-то не припомню твоей активности во время боевых действий. Или родители расщедрились поддельным билетом?
— Во-первых, я стою не в купе, а в проходе, — проворковала Панси, продолжая нежно смотреть на остолбеневшего Рона. — Во-вторых, уважаемая мисс Грейнджер, я не лечу провалы в памяти и не собираюсь отвечать на оскорбления, которыми вы соизволили меня… осыпать. Все вместе выглядит не слишком-то вежливо, правда?
Гермиона покраснела и собиралась возразить, когда вагон снова вздрогнул и мелко затрясся. Панси не удержалась на шпильках и опасно покачнулась, но Рон подхватил ее свободной левой рукой.
— Проклятый поезд! — взвизгнула Паркинсон, весьма грациозно прогибаясь на подставленной опоре. — Мне это не нравится!
— Можешь посидеть с нами, если тебе страшно, — гриффиндорец с ужасом понял, что слышит собственный голос. — Ребята, вы ведь не про…
— Как это мило с вашей стороны, мистер Уизли, — однако, вы еще не потеряны для магического общества, — Панси вновь обрела равновесие и протиснулась в купе мимо утратившей дар речи Гермионы. — Флер, вы не возражаете, если я сяду здесь? Благодарю. О, какой милый котик!
Живоглот мяукнул и потерся о чернобурку.
— Так вот, продолжая наш разговор, — откашлялась Панси, — я действительно получила билет от родителей.
— Не сомневаюсь. Может быть, скоро и Малфой почтит нас своим визитом? — холодно осведомился Гарри.
— Мы должны были встретиться на станции, но он так и не появился, — пожала плечами слизеринка. — Ты не знаешь, что могло произойти? Ведь это ты его спас.
От такой логики Гарри тоже подавился словами. Панси невозмутимо погладила Живоглота и продолжала:
— Кстати, когда я шла сюда, видела в одном из купе ваших приятелей, этих… Лонгботтома и Лавгуд. Они спорили, едят ли нарглы лиловый плющ.
— О, нет! — выдохнула Гермиона.
— Я тоже думаю, что не едят. Мерлиновы подтяжки, почему мы не двигаемся? Чего доброго, еще опоздаем на пир, — волновалась Паркинсон, отчего лиса на груди бурно вздымалась. — Не думайте, что я паникую, но…
— Почему машинист не шлет Патг'онуса с объявлением? Это следовало сделать сг'азу же, — добавила Флер.
— Я схожу посмотреть, в чем дело, — Гарри закончил чинить очки, водрузил их на нос и поднялся. — Не уезжайте без меня, — он пытался шутить, но в голосе сквозила тревога. — И если со мной что-то случится…
— Да ничего с тобой не случится, — перебила Панси. — Сами-знаете-кто сами-знаете-где, а Пожиратели пожирают овсянку с изюмом в реабилитационном корпусе. О, и если встретишь Драко, скажи, что я с вами. Ну чтобы он не беспокоился, — слизеринка почесала кота за ухом. Слегка обалдевший Поттер хмыкнул и направился к тамбуру.
— Раз никто не задает вопросов, я расскажу сама, — не унималась Паркинсон. — Мои родители вместе с мистером и миссис Малфой финансировали реконструкцию больницы Святого Мунго, добавление новых отделений и палат. Вы, наверное, видели колдофото на первой странице «Прорицательской»? Я и Драко перерезали ленточку. Скитер углядела в этом какой-то дикий свадебный намек, — Панси снова пожала плечами. — Ума не приложу, от каких грибов ей такое мерещится.
— Разве ты и Малфой… — начал Рон, но тут же запнулся.
— Мы с Драко просто друзья. Конечно, когда-то я на что-то надеялась, мечтала о белом платье и прочей ерунде, — продолжала свою исповедь Панси, — но вы ведь знаете, как это бывает: общаешься с человеком почти всю жизнь, но так и не… не переступаешь черту. Это как свечи, которые горят сами по себе, но никогда не станут костром, если вы понимаете, о чем я.
— Я понимаю, — кивнула Флер. — Нет ничего стг'ашнее для бг’ака, чем скука.
— А я думаю, длительность знакомства не имеет значения, — горячо парировала Гермиона. — Близкого человека нужно открывать снова и снова, в этом и заключается настоящая любовь!
— Да, я тоже читала эти сказки Фромиуса. Беспросветный идеализм, — слизеринка театрально закатила глаза, — для тех, кому не терпится выйти замуж. Тихая лагуна, чай у колдовизора, Селестина Уорбек… бр-р-р!
— Я не люблю песни Селестины, — зачем-то возразила Грейнджер.
— Это детали, — отмахнулась Панси. — Рутина убивает какие угодно чувства. Когда вы видите друг друга насквозь, угадываете желания без слов, практически читаете мысли… никаких тайн и сюрпризов, это же ужасно!
— А ты не боишься пресытиться сюрпризами? И тайны тоже бывают разные…
Увлекшись беседой, девушки не заметили, как Рон закрыл дверь купе и прислонился к ней спиной. Он недоуменно почесал нос и уставился в окно, тщетно пытаясь разглядеть что-то кроме белоснежных просторов.
— В нормальной семье должна быть стабильность, а приключения, о которых ты говоришь, всего-навсего суррогат…
— Салазар великий, Гермиона, сколько тебе лет? Ты рассуждаешь, как моя бабушка!
Рон сунул за пояс палочку и, чуть сутулясь, пошел в начало вагона. Без галдящих студентов, без тележки со сладостями и мелькавших за окном пейзажей Хогвартс-Экспресс казался… не вполне Хогвартс-Экспрессом. Но все это обязательно будет, пусть и не с ними, а уже с другими… Уизли ностальгически засопел и толкнул обитую металлом дверцу.
Из тамбура, переливаясь мягким светом, на него таращился серебристый олень.
— И тогда он говорит: «Оу, красотка, наверное, твой Патронус — мопс? Ха-ха-ха!..»
— Девчонки, — все веснушки на лице Рона, казалось, пламенели от восторга, — быстрее за мной, вы должны это видеть!
— Ты сходил с поезда? Но зачем, ты же мог простудиться! — занервничала Гермиона, протягивая продрогшему «жениху» шарф и шапку. Гриффиндорец выхватил вещи и отодвинул стеклянную створку до конца.
— Скорее! Гарри там, он ждет. Это Мерлин знает что такое! — он неестественно рассмеялся, покосился на Панси и зажал рот ладонью, но Паркинсон будто ничего не заметила. Сгрузив Живоглота на подушку, она весьма сносно трансфигурировала горжетку в шубку и выбралась из купе следом за Гермионой и Флер, которые на ходу застегивали мантии.
Снаружи было не так уж холодно. Кто-то уже утрамбовал снег на узкой тропинке вдоль путей; справа до самого горизонта ровным белым одеялом стелилась равнина. Поезд замер, как темная металлическая гусеница — светились лишь несколько окон, но остальных пассажиров явно не волновала внезапная остановка. Герои войны, двигаясь друг за дружкой, миновали тендер и подошли к паровозу.
— Здесь тоже темно! Где же машинист? — воскликнула Гермиона. — О-о-о, Годрик великий…
На рельсах в свете фонаря-прожектора лежал связанный по рукам и ногам Драко Малфой.
— Вы только посмотрите на него! — фыркнул Уизли. — Гарри, ты где?
— Мерлиновы тапки!! Драко Люциус Малфой, как ты тут оказался? Ты же все себе отморозишь! — завопила Паркинсон, пихнув Рона так, что он чуть не плюхнулся в сугроб.
— Это ты, Пэнс? — просипел слизеринец. — Я не могу пошевелиться, сделай что-нибудь…
— Финита Инк… — Панси взмахнула палочкой, но из будки машиниста послышался голос Гарри:
— Я уже пробовал, все бесполезно. Ни Финита, ни Либеракорпус, ни даже Режущие — эти веревки кто-то надежно заколдовал. Впрочем, зная, кто это сделал, я уже ничему не удивляюсь.
— Драко, что произошло? На тебя напали? Так вот почему ты не встретил меня на платформе! — тараторила слизеринка, приподнимая подол и осторожно перешагивая через рельс. — Не молчи же! Кто так с тобой поступил? — в будке раздался выразительный кашель. — Неужели Поттер?!
— Угомонись, Пэнс, я уже два часа тут лежу, — удивительно, но это заявление ничуть не успокоило мисс Паркинсон. — Я собирался на вокзал, как мы договорились, аппарировал на соседнюю улицу, но встретил дядюшек Лестранж. Они… что-то мне сказали, я забыл, что, — Драко наморщил лоб под меховой шапкой. — Кажется, они извинились за что-то, а потом стало темно, и я очнулся уже здесь.
— О, нет! Они же Пожиратели Смерти! — глухо вскрикнула Гермиона.
— Они ими были. Теперь проходят, — Малфой тщетно завозился в путах, — принудительный курс магической реабилитации, программу высшего уровня. С тех пор, как погибла тетушка, они стали такие странные — все время смеются.
— Хороши у них шутки. В кармане у тебя была записка, — Гарри выбрался из кабины с фонарем и листком бумаги. — Тебе здорово не повезло, Малфой.
— Дай сюда, — потребовала Панси и тут же выдернула у гриффиндорца листок. — Посвети, пожалуйста. Та-а-ак… «Уважаемый нашедший… если ты нашел это письмо, то знай, что на найденном тобой юноше…»
— Богатый словаг'ный запас, — хмыкнула Флер.
— «Лежит…» — слизеринка сосредоточенно нахмурилась. — Я не могу понять, что тут написано, буквы как будто пьяные.
— «Лежит страшное проклятие», написано через «а», — продолжал Гарри. — «Если до полуночи сего дня его не простит и не поцелует ранее обиженная им девушка, то с двенадцатым ударом часов его… чух-чух-чух!»
— С двенадцатым ударом меня что? — переспросил Драко.
— Судя по интонации, ничего хорошего, — заверил школьного врага Поттер. — Тут еще пять восклицательных знаков и не то змейка, не то мертвая петля.
— Написано на бланке отдела магреабилитации клиники Святого Мунго. Я сама выбирала дизайн для водяных знаков. О-о-о, Мерлин… — Панси выронила записку и зашаталась.
— Пэнс! — воскликнул плененный слизеринец; Рон ловко прыгнул на шпалы и успел подхватить мисс Паркинсон. — Что это значит? Эй, рыжий, отвали от нее!
— Не время скандалить, — сурово перебил его Гарри. — До полуночи остался всего лишь час, поэтому если ты… Что такое?
— Отчетное задание на Рождество… «Сделай доброе дело», — слабо проговорила очнувшаяся Панси; Рон растирал ей руки снегом. — Если у них высшая программа, то это именно то задание. Салазар великий…
— Видать, дядюшки творчески подошли к делу, — съязвил Уизли. — И где прикажешь искать обиженных тобой девушек?
— Здесь как минимум одна из них, — заметила Флер, изящно кивнув на слизеринку. — У вас еще есть шанс, месье Малфой.
Возможно, им показалось, но Драко тяжело вздохнул — при этом шапка почти сползла ему на глаза.
— Дорогая Панси, я от всей души прошу у тебя прощения за то, что… Но за что мне просить у тебя прощения? — затормозил Малфой. — Я хоть раз тебя расстроил?
— Ох, я не знаю, Драко. Мне… мне нужно подумать над этим. Пожалуйста, проводите меня в купе, — взмолилась слизеринка. Рон с готовностью взял ее под руку и помог шагнуть на тропинку.
— Пэнс, ты куда? Ты же моя единственная надежда! — закричал Драко, силясь вытянуть закутанную факультетским шарфом шею. — Уизли, отцепись от нее сейчас же! Пэ-э-энс!!
— Пятьдесят минут, — ледяным тоном произнес Поттер.
— Мадемуазель… или мадам, я уже запутался, — Малфой обратил благородное бледное лицо к Флер, — вас я, случайно, никогда не обижал?
— Вы видели меня с тг'ибун ‘огваг'тского стадиона и на балу, — отрезала миссис Уизли. — Не думаю, что это дало вам повода для чего-либо, кг'оме комплиментов.
— Все верно, теперь я припоминаю. Четвертый курс, турнир, Рождество… на вас было восхитительное платье, — печально забормотал Драко.
— Кг'оме того, я замужем.
— Сорок девять!
— Поттер, прекрати этот отсчет! И без тебя тошно! — взвыл младший Малфой, ерзая на подтаявшем снегу. — А кто тут еще есть из прекрасных дам?
— В вагоне Невилл с Луной, — физиономия Драко страдальчески исказилась, — больше из твоих знакомых никого нет, кроме…
Гарри огляделся, но Гермионы в поле зрения уже не было. Стукнула дверь тамбура, прожектор паровоза на миг погас и снова залил светом несчастного племянника изобретательных пациентов.
— 'Арри! — француженка отошла на несколько шагов и поманила Поттера пальцем. — 'Арри, ты впг'авду считаешь, что иначе помочь ему нельзя? Что, если написать этим умникам уг'озу, или позвать кого-нибудь из 'Огвартса? Думаю, мадам МакГонагалл легко спг'авится с этой задачей.
— Возможно, — Гарри покосился на Малфоя и поставил фонарь на снег, — но у меня что-то нет желания снова его спасать. Ты ведь за глаза оскорблял и профессора МакГонагалл, верно? — обратился он к слизеринцу.
— Я не хочу, чтобы она меня целовала! — взмолился Драко.
— Как будто она этого хочет! — съязвил гриффиндорец. — Давай я хотя бы попробую стащить тебя со шпал, — Гарри уже засучил рукава мантии и наклонился, но его остановила Флер:
— Лучше не стоит. Не знаю, пг'оходили вы это в 'Огвартс или нет, — молодая госпожа Уизли вздернула носик, — но мадам Максим говог'ила, что любовные волшебства создают очень мощный… le dome, купол. Именно из-за него нельзя было выносить из комнаты Спящую Кг'асавицу — она могла скончаться от пг'отиводействия чаг'.
— Ох, — только и выдохнул Малфой.
— Тогда лежи, спящий красавец, — отмахнулся Гарри, подняв фонарь и посветив им на крепко стянутые ноги врага. — Ого, сколько узлов навязали! И восьмерки, и рифовые, и каких только нет. А эту веревку я, кажется, где-то уже видел…
— Поттер, сколько там еще осталось? — заволновался пленник.
— Мои немного отстают, — герой потряс подарок семейства Уизли и постучал по стеклу ногтем. — Но за три четверти часа можно попытаться что-то придумать, — от такого ободрения Малфой тихо застонал.
— Что передать твоим родителям в случае неудачи? — замогильным тоном спросил Поттер.
— Большой привет дядюшкам! — почти хныкнул Драко и упал щекой в снег.
Гарри шел к вагону в совершенно растерзанных чувствах. С одной стороны, он испытывал настоящее удовольствие от того, что чванливый аристократишка получил по заслугам. С другой стороны, это наслаждение обещало быть недолгим: ведь если он с друзьями допустит гибель Драко Люциуса Малфоя, гнев и горе Люциуса Абраксаса Малфоя падут на их головы, а уже потом — на бошки двух чокнутых, запертых в отделении магической реабилитации. «Доигрались, гуманисты безмозглые, — цедил сквозь зубы Поттер. — С Азкабаном, видите ли, переборщили!» Вдобавок, в душе доблестного гриффиндорца все громче солировала совесть.
Равнина с уходившей вдаль извилистой колеей хранила зимнее безмолвие. Герой попрыгал на месте, сбивая с обуви налипший снег, и шагнул в тамбур, а оттуда — в покрытый тонким ковром проход. Неподалеку от их купе, почти уткнувшись носом в стекло, стояла Гермиона.
— Как ты? — поинтересовался Гарри, почему-то чувствуя себя не в своей тарелке. — А где остальные?
— Рон успокаивает Панси, у нее истерика, — бесцветным голосом ответила гриффиндорка, игнорируя первую часть вопроса. — К Невиллу и Луне я не ходила, но там, кажется, все по-прежнему.
— Далась ему эта Паркинсон, — буркнул себе под нос Поттер; Гермиона посмотрела на него с укоризной.
— Она мучается оттого, что не может помочь Драко. Перебрала уже все детство и четыре курса Хогвартса, но не вспомнила ни одной серьезной обиды.
— Мы авроры, а не психоаналитики.
— Тогда наш аврорский долг — выручить Малфоя, — отрезала Грейнджер и чуть покраснела. — Он не по своей вине оказался в такой ситуации.
— Я уже думаю, как это сделать, — вместо возражений выпалил Гарри. — Что, если превратить его в хорька? Или петли все равно уменьшатся вместе с лапками? — Гермиона поморщилась и закатила глаза. — А если поджечь веревки? Сломать что-нибудь в паровозе, чтобы он не сдвинулся с места — тоже нет? Тогда я не знаю, надо написать его матери, и все тут, — сдался Поттер.
— Панси сказала, что Малфои на благотворительном балу, — покачала головой гриффиндорка. — Даже если мы найдем сову, и она долетит, представляешь, какой будет скандал?
— Мне как-то безразлично, — передернул плечами герой. — Пусть сами отбиваются от Скитер.
— А мне их почему-то жалко, — задумчиво произнесла Гермиона и снова уставилась в окно. — Нарцисса и так натерпелась за войну… и вообще, какой толк от того, что они все узнают? Мы только потеряем время!
— Кстати, сколько на твоих? — Гарри извлек часы и покрутил колесико. — Похоже, мои отстают на пятнадцать секунд.
Между ними повисла неловкая тишина, нарушаемая только глухими всхлипами Паркинсон за стеклянной дверью. Поттер кашлянул и вытянул шею.
— Какой ты любопытный, Гарри!
— Ничуть. Просто подумал: может, стоит попробовать с Луной? Он ведь обзывал ее дурой на пятом курсе.
— Ничего не получится, — Гермиона грустно улыбнулась. — Луна свалит все на нарглов, а чары останутся нетронутыми. Такое колдовство — не шутки.
— Да уж, это самое настоящее рождественское волшебство, — из купе, приглаживая взъерошенные волосы, вышел Рон. — Панси отпустила меня на минутку, ей… ей очень плохо.
— И за неимением под рукой атласных жилетов она плачется в уизлитер? — съязвил Поттер.
— Гарри, перестань. Она совсем не такая гадюка, как ты думаешь. В конце концов, ее семья помогла отстроить больницу, — горячо возразил Рон, стараясь не смотреть на лучшую подругу. — Они дали шанс профессору Люпину, и Тонкс, и Джорджу с Фредом, и многим другим.
— Шанс дали не они, а наши преподаватели, которые оставили Хогвартс, чтобы… — завелся Гарри, но Гермиона перебила его:
— Чем ссориться, давайте искать выход из положения! Что делать с Драко?
— Мне пришла в голову одна идея, — пробормотал Уизли, вовсе потупившись в пол. — Гарри, у тебя же есть Оборотное зелье? Ну, ампула за подкладкой. Так вот, если мы добавим туда волос Панси, или твой, Гермиона…
— Что-о-о?! Целовать Малфоя под обороткой? Нет! Даже за тысячу галлеонов! — запротестовал Поттер.
— Я же только предложил…
— Ни за что! К тому же, обман все равно не снимет такое страшное проклятие. Или ты думаешь, эти Лестранжи идиоты?
— Именно так я и думаю, — криво улыбнулся Рон.
— Тогда можно попытаться, если Флер нам поможет. От Паркинсон, с зельем или без, все равно никакого толка — остаешься только ты, Герм… — Гарри обернулся и с удивлением уставился на девушку. — Гермиона… что случилось?
Гриффиндорская отличница полыхала по самые уши.
— Вы… вы вообще понимаете, что несете? — еле выговорила она, сжимая дрожащие руки в кулаки. — Вы тут стоите и рассуждаете об этом так, как будто… будто меня здесь нет! Или я пешка, которую ты, Рон Уизли, можешь передвинуть куда угодно! Да как у вас язык поворачивается?! — в глазах Гермионы заблестели слезы; она развернулась и почти бегом бросилась в другой конец вагона.
— Что это с ней, а? — недоуменно пробормотал Рон, когда дверца тамбура с треском захлопнулась за их лучшей подругой.
— Допаркинсонился ты, приятель, — философски протянул Гарри и снова кашлянул.
— Нет, я все равно ничего не… Мы же не предлагали ей самой целовать этого хорька! — изумился Уизли, но тут послышался тихий зов:
— Рональд! Рон, ты там?
— Ладно, я пойду, а то Панси опять плачет, — спохватился гриффиндорец, неловко кособочась к двери. — Она… очень ранимая девушка, Гарри, — зачем-то добавил Уизли и скрылся в купе.
Оставшийся в одиночестве магический герой взглянул на часы и сосредоточенно почесал шрам. Видимо, решение предстояло принимать самому; еще немного подумав, Поттер решительным шагом направился к заднему тамбуру. По дороге он не выдержал и чуть скосил глаза налево: Невилл и Луна с увлечением разгадывали кроссворд в «Придире».
— Гермиона, — тихо позвал гриффиндорец, топчась перед дверцей, — ты там?
В ответ послышалось яростное шмыганье носом.
— Я хотел поговорить, если не возра… — дверь распахнулась, и кто-то весьма сильный втащил Гарри внутрь за воротник.
— Изволь объяснить, почему Хермиван расстроилась!! — мрачное лицо героя дурмштрангских сил освобождения было мрачнее, чем обычно.
— Ты тоже с нами? — выдавил Поттер.
— Виктор едет в соседнем вагоне, — сердито откликнулась Гермиона. — Он…
— Я вышел в тамбур покурить и увидел, что Хермиван плачет! — прорычал Крам. — Это ты обидел Хермиван, или твой рыжий друг Висель?
— Это недоразумение, — не слишком уверенно оправдывался Гарри. — Извини, мне нужно срочно поговорить с Гермионой… наедине, если ты не против.
— Хорошо. Я буду снаружи, Хермиван. Если понадобится помощь, я рядом, — Виктор отпустил ворот мантии героя, галантно поцеловал руку мисс Грейнджер и спустился на снег, злобно бормоча что-то по-болгарски.
— Что вам от меня надо? — прошипела Гермиона, как только широкая спина дурмштрангского ухажера удалилась на безопасное расстояние. — Вы черствые, грубые, эгоцентричные мальчишки!
— Мы тут явно не самые грубые, — Гарри выразительно потер шею и приколдовал обратно готовую оторваться пуговицу. — Прости, если мы с Роном тебя обидели, но ты все… не так поняла.
— О-о-о, нет, я все поняла как следует! — глаза гриффиндорки снова влажно заблестели. — Ты показал себя во всей красе, а уж Рональд… Почему он сразу не признался, что ничего ко мне не чувствует? Так всем было бы лучше!
— Ты про Панси? Ну, не принимай все так близко к сердцу… — промямлил Поттер.
— Вот именно — Панси! Не «эта Паркинсон», не «слизеринский мопс», а
Панси! — Гермиона в гневе откинула с лица прядь волос. — Вы носитесь с ней как с младенцем, пока Драко лежит на рельсах! — она запнулась и закусила губу.
— От этих слизеринцев одни проблемы, — буркнул Гарри.
— Как вы только посмели что-то предлагать, не спросив меня? — Грейнджер напоминала разъяренную гриффиндорскую львицу. — И что бы подумал Малфой? Не говоря о том, что обмануть такие чары не-воз-мож-но!
— Гермиона, осталось меньше получаса. Мы так и будем стоять тут и ссориться? — герой начинал терять терпение.
— Делайте что хотите! — девушка резко толкнула дверь, вышла и свернула налево, не обратив внимания на оклик Виктора. Послышались торопливые шаги, а через несколько секунд — женский возглас. В тамбуре, отряхивая с подола снег, появилась возмущенная Флер.
— Что на нее нашло? Пг’онеслась мимо как смег'ч, еще и толкнула меня! Что стг'яслось с вашей Эг'мион? — напустилась француженка на Гарри.
— Я бы сам хотел разобраться, — честно ответил Поттер.
— Кг'ам побежал за ней. Это пг'осто сумасшедший дом, такой пег'еполох от одной mademoiselle hystérique… А где Г’ональд? — спохватилась молодая миссис Уизли.
— Малфой сказал что-нибудь новое? Что может пролить свет на его положение? — деловито повернул разговор Гарри.
— Пг'осил убавить Люмос пг’ожектог’а, — хмыкнула Флер. — Я сказала, что не знаю, как это делается.
— А Гермиона и Крам пошли к нему? — не отставал гриффиндорец.
— Мег'лин великий, откуда мне знать? Следи за своими дг'узьями сам, если тебе это нужно! — взорвалась француженка и шагнула в вагон, чуть не прищемив дверью край мантии.
— И тогда он говорит: «Оу, милочка, да у тебя руки дрожат! У тебя болезнь Паркинсона? Га-га-га!» — слизеринка промокнула размазанную тушь платочком.
— Зубы ему выбить мало, — зловеще отозвался Рон, бережно обнимая девушку за плечи.
— От этой шутки пошли другие. Например, «получаешь ли ты пенсию за Паркинсона» и прочее в том же духе, — Панси шумно высморкалась и сквозь слезы воззрилась на младшего мистера Уизли. — Это было так ужасно!
— Могу себе пред… — гриффиндорец не успел договорить, как Панси повесилась ему на шею.
— За все эти годы ты один меня понял! От родителей только и слышишь — манеры да манеры, а как же чувства? От тебя я могу ничего не скрывать! — после таких слов Рон совсем растерялся и неловко чмокнул мисс Паркинсон в макушку.
— Ты такой чуткий, такой заботливый, — продолжала лепетать она в свитер домашней вязки. — А мне так нужна поддержка, особенно когда…
— Когда его мать обо всем узнает! — тоном богини правосудия провозгласила Флер; она на всякий случай уперлась руками в проем, закрывая парочке путь к отступлению. — Г'ональд Уизли, я не вег'ю своим глазам!
— Вот и не верь! — вскинулся Рон, метнув взглядом молнию. — Тебя еще не хватало, на замену Перси!
— Comment?
— Терпел уже одного ябеду, хватит! — так же громко продолжал Уизли, высвобождаясь из объятий испуганной Панси. — Тебя никто не упрекал, когда вышла замуж за Билла — вот и в мою жизнь не лезь!
— Ты собг'ался на ней жениться? — брови Флер приподнялись, а глаза округлились от изумления.
— По-моему, это прекрасная идея, — в коридоре послышался безмятежный голосок Луны. — Мои родители тоже влюбились под Рождество, это, должно быть, очень романтично, — и Лавгуд, приподнявшись на цыпочки, заглянула в купе через плечо миссис Уизли.
— У меня был Патронус Гермионы, — не обращая внимания на багровую физиономию товарища, продолжала рейвенкловка, — он почему-то не хотел идти к вам. Вы очень громко кричите, а Невилл задремал. Наверное, кроссворд про нарглов действует усыпляюще.
— Ч-что хотела Гермиона? — выдавил не поспевавший за логикой Луны Рон.
— Она просила передать, чтобы вы ей не мешали, — нараспев ответила Лавгуд. — Виктор обиделся и ушел к себе, а поезд, наверное, скоро тронется. Или она сама тронется умом, но я плохо разбираюсь в каламбурах.
— Мерлин, час от часу не легче, — застонал Уизли, запуская пальцы в волосы. Панси мгновенно перестала плакать; она порылась в сумке Рона и достала бутылку сливочного эля.
— Вот, выпей, не терзайся — все будет в порядке. Ну же, Ронни! — услышав подобное обращение из уст слизеринки, Флер тихо охнула. — Мы вправду забыли о Гермионе. Думаете, она станет спасать Драко?
— Но зачем? — уткнувшись лицом в ладони, просипел Уизли. — Ведь он с прихвостнями столько лет издевался над ней, оскорблял, унижал… Чего стоит одна проделка с ее зубами! — Рон чувствовал, что слишком разоткровенничался, но остановиться уже не мог. — А слизни на втором курсе? — он судорожно глотнул пива. — А это гадкое прозвище, это… это…
— На Рождество все прощают друг друга, — мечтательно заулыбалась Луна. — Таков обычай.
— Если бы тебя всю жизнь называли грязнокровкой… — снова завелся Рон, но Панси погладила его по плечу, и гриффиндорец понизил голос до невнятного бормотания.
— Думаю, он был глупый, когда обзывался, — предположила Лавгуд. — Может, он поумнел и сожалеет о своих поступках. Странно ненавидеть кого-то всю жизнь из-за слизняков, — никто не ответил, и Луна с улыбкой добавила: — Я пойду, посмотрю, как там Невилл, ведь мы скоро приедем. Нехорошо, если у него будет сонный вид, — рейвенкловка помахала друзьям рукой и скрылась в своем купе.
— Непостижимая девушка, — восхищенно прошептала Панси. — Я не поняла и половины из того, что она сказала, но, кажется, у Драко есть шанс…
— Хоть бы Гарри ее остановил, — заскрежетал зубами Рон. — Это же… Мерлинов колпак, что это?!
Под ними что-то заскрежетало, вагон мелко затрясся, а паровоз пронзительно засвистел. Свернувшийся в углу Живоглот вскочил и беспокойно заметался по сидению, уворачиваясь от рук Панси.
— Это же сигнал отправления через пять минут! — воскликнула слизеринка. — Он что, перепутал время?
— Какая разница?! — Уизли оттолкнул с дороги невестку и бросился в коридор. — Они же еще там! Гарри, Гарри!!
— Я здесь, не могу открыть дверь! — послышался крик из другого конца вагона. — Все заблокировано, нельзя…
— Алохомора! — заорал Рон, но тамбур только осыпало искрами. Он ударил в дверь плечом, ногой — заколдованное стекло не поддавалось. Равнина напротив дразнила спокойствием далеких огней; от белого безмолвия стало жутко. По коридору прокатился рокот — видимо, Гарри пытался применить Взрывные заклятия.
— Пэнс, разбей окно! — крикнул Уизли, безуспешно посылая еще одну Алохомору. Раздался звон, в коридор снитчем вылетел взъерошенный Живоглот.
— Оно зарастает, я не могу вылезти! — голос отчаявшейся Паркинсон был заглушен вторым свистком паровоза. — Салазар великий, три минуты!!
— Эг'миона! Эг'миона, возвг'ащайся сей секунд! — звала в приоткрытое окно Флер. Поезд дрожал не переставая, набирая мощь в своих угольных и паровых недрах. Кот выгнул спину и зашипел на Рона.
— Что я могу поделать? — воскликнул в ответ Уизли. — Ну же, Герм, не будь дурой! Да остановите этот чертов поезд!
— В чем дело? — из купе показался заспанный Невилл. — Нас атаковали?
— Hermione!! Merlin le grand...
— Дементор его поцелуй, не будь идиоткой! — Рон ударился о дверь всем корпусом, отброшенный магией, полетел на пол и выронил палочку. Над равниной разнесся последний, третий гудок, поезд тронулся, медленно набирая обороты. Морщась от боли, Рон подполз к двери, тщетно царапая пальцами стекло.
По узкой колее вдоль рельсов бежали, спотыкаясь, Драко и Гермиона. Они держались за руки.
* * *
— Так чем все закончилось?
— Как обычно, дуркой и весельем. Представляешь, что было с МакГонагалл, когда эти двое явились в Хогвартс?
— Назначила Дракусе отработку? — бородатый мужчина придирчиво разглядывал себя в карманном зеркальце.
— Как бы не так. Рон пишет, она чуть не хлопнулась в обморок, а потом погнала обоих в Больничное крыло. Но на пиру все были в полном составе, — другой брюнет постарше собрал бороду в кулак. — Низзлы полосатые, никак не привыкну!
— Отвыкай уже, к утру зелье выветрится. Хотя мне… по-моему, ничего! — он скорчил рожу и усмехнулся своему отражению.
— Эх ты, морда пожирательская, — старший шутливо замахнулся подушкой. — Дай, я тоже хочу посмотреть.
Второй протянул ему зеркало. На несколько минут воцарилась тишина — только в больничном коридоре чихнул в платочек дежурный эльф.
— Слушай, ты думаешь, она вправду его поцеловала?
— Хочешь у нее спросить, Джордж?
— Да брось, Фред! Я же не больной, — младший подпер ладонью небритую щеку.
— Но веревки оказались хорошие! Когда выйдем отсюда, наладим производство.
— Супер-веревки Уизли — их даже крысы не сгрызли!
— А ты поэт, Рабастан!
— Я тебя сейчас подушкой придушу, Р-р-рудольфус…
В одной из палат послышался неуместный для позднего часа смех. Дежурный взглянул на часы, взял скляночку со снотворным зельем и решительно направился к источнику шума. Но когда он шагнул через порог, в комнате уже было тихо: оба пациента храпели, укрывшись одеялами с головой.
— Счастливого Рождества, — вздохнул домовик и закрыл дверь.
Конец 
