Паучий тупик, 17

Глава 1

Тем, кто думает, что Снейп – красавЕц, а его дом – чист и мил, посвящается. Wanton_eyeball и Ко.
Прошу воспринимать этот жудкий агнзд с изрядной долей иронии.


Северус закрыл сборник новелл Ле Фаню, над которыми потешался весь вечер, и встал с кресла. Старые часы, хрипя и задыхаясь, пробили три ночи. Пора идти спать. Направляясь к двери, он задел стопку книг, служащую журнальному столику сразу двумя ножками. Как подсеченный конь, стол припал на одну сторону, и на пол съехали пожелтевшие номера «Ежедневного Пророка» вперемешку с «Таймс», огрызки, карты, забытые Руквудом, пепельница, пачка сигарет, какие курил еще Тобиас Снейп, ножницы, волшебная палочка, шахматная доска, фигуры, и последним, словно почетный гость, стакан, из которого Северус четвертый день пил кофе.

Чтобы избавить Хвоста, заглянувшего в комнату, от необходимости задавать банальные вопросы, Снейп метнул в его сторону стакан, треснувший, наверное, от испуга, еще до полета. Да, Северусу было жаль его: эта емкость не раз в день промывалась черным, пусть дешевейшим и растворимым, но все же кофе, за которым Хвост регулярно бегал в магазин. Голова исчезла, но удаляющегося звука шагов не последовало.

Пыльные шторы, которые Мерлин знает когда последний раз стирали, надежно защищали окна дома от каких-либо лучей извне. Комнату осталась освещать одинокая лампочка, нахально подмигивающая из-под грязно-розового плафона. В этом неуверенном свете зельевар, ругая Хвоста, который даже не смог наколдовать столу ножки, протянул руку к палочке, но пальцы наткнулись на холодный равнодушный металл ножниц. Раздался щелчек, и Северус почувствовал, как сломался очередной ноготь. Он посмотрел на свои руки: раздражение и трещины на коже, появившиеся в Хогвартсе от постоянного соприкосновения с водой и зельями, почти прошли, а ногти, если бы не близкое знакомство с кухонными ножницами и нехватка кальция в организме, уже приблизились бы по длине к наманикюренным ногтям Панси Паркинсон.

Зеркало на противоположной стене отражало тощего высокого человека. Северус заметил, что волосы достают уже до лопаток – пора стричь, в остальном же ничего почти не изменилось, разве что щеки ввалились. Даже цвет лица, как будто улучшился – из-за отсутствия этих ненавистных студентишек, вызывавших у него всякий раз разлитие желчи. Но зеркало в ванной утверждало обратное. Из вредности. В ванную комнату было неприятно заходить, что Снейп делал только в случае крайней необходимости – плитка потрескалась, раковина пожелтела, кран покрылся ржавчиной, и дурно пахло застоявшейся водой, а оно висело там целыми днями одно одинешенько – вот и пририсовывало Северусу глубокие морщины, седые волосы, синяки под глазами…

В щель между косяком и дверью, краска на которой облупливалась и серыми снежинками слетала на порог, юркнуло маленькое существо. Шкурка крысы была блестящая, мягкая; от проплешин не осталось и следа. Поднявшись на задних лапах и сложив на животе передние – одну серую, как и все тельце, а одну серебристую, будто металлическую - она зашевелила усами и уставилась на Северуса выпуклыми черными глазами. Затем шмыгнула к поверженному столу.

Острым носом крыса переворачивала перемешавшиеся белые и черные фигуры, которыми они изредка играли в шахматы, когда никто не приходил, и Снейпу было нечем занять досуг. Северус был крайне удивлен, что Хвост умеет играть – неинтересно, уходя в глухую оборону, порой допуская нелепейшие ошибки – но, как-никак лучше, чем ничего, хотя морального удовлетворения не приносило. Крыса продолжала рыться в куче, не замечая обратившийся на нее пристальный взгляд мужчины.

– Хвост, ты в шахматы пришел играть? – в своем неповторимом стиле произнес Снейп. В голосе было столько яда, что хватило бы на весь Хогвартс, включая пед.состав, и еще осталось бы для Упивающихся. – А как же грязная посуда? Промедление в этом вопросе архи преступно. Я тебя ценю и уважаю, а ты меня бесишь. Так что не искушай меня, Хвост – ветеринар денег стоит, – пока Северус не успел приложиться старым ботинком к его лоснящемуся боку, Петтигрю выскользнул из комнаты.

Хвост, сидя в своем углу, был почти счастлив: да, пусть Снейп не пригласил его сегодня поиграть в шахматы, но у него был кусочек моравского сыра с пенициллином, принесенного Нарциссой Малфой в ее последний визит. А, главное, у него снова был хозяин. Гораздо жестче, чем те трое, что якобы дружили с Питером в школе. Гораздо сильнее, чем тот, которому Питер долгое время принадлежал и который научил его, сам того не зная, играть в шахматы. И лишь капельку менее страшный, чем тот, который подарил Питеру серебряную руку. К тому же, о нем уже было собрано много интереснейшей информации…