Глава 1I just wanna be loved,
I don't wanna feel a thing.
I don't want reality,
Actually, reality stings.*
Наверное, мне никогда не понять, как я, заядлый хулиган и хам, сумел влюбиться в свои неполные шестнадцать.
Не знаю, как это случилось, да и не хочу знать. Я никогда не делал из этого нечто особенное. Я не романтик и никогда им не был. Просто одна девчонка заставила меня по-другому взглянуть на жизнь и перевернула все в моей голове к чертям. И этой девчонкой оказалась ты.
Кто мог подумать, что на пятом курсе я вдруг открою для себя что-то новое в заурядной, скромной гриффиндорке. Все решили: да он посмотрел на нее другими глазами! Ерунда. Я так не думаю. Просто не верю в то, что в один прекрасный момент у парней что-то передергивается внутри и они неожиданно взрослеют. Нет, я все тот же Джеймс Поттер. И когда тебе пятнадцать, мир по-прежнему кажется большим и полным сюрпризов. Для меня это действительно был сюрприз. Конечно, я не видел ничего особенного в том, что стал обращать на тебя больше внимания. Мне и до этого нравились многие девчонки, но все они были другими. Лили Эванс – не мой тип, так все решили. И я был готов согласиться с ними, клянусь. Однако это не мешало мне вести себя так странно, что я смущался от этого сам. А тебя смущал куда больше. Я не мог ничего поделать – я стал привыкать к тебе. Звучит глупо, ведь мы даже не общались толком, несмотря, впрочем, на все мои усилия. Но я привык к тому, что ты всегда, хоть и незримо, присутствуешь в моей жизни. Привык любоваться тобой, думать о тебе, заводить неловкий разговор, краснеть так нелепо и глупо, заступаться за тебя и получать наказания, ждать твоего ответа, затаив дыхание, и всякий раз принимать отказ, вздрагивать, услышав твой голос, улыбаться при звуке твоего смеха. Я привык не понимать, что со мной происходит.
Сейчас я уже реже размышляю об этом. Не знаю, любовь это или что-то еще. Мне хотелось бы думать, что я люблю. Но когда ты на шестом курсе и пару месяцев назад уже стукнуло семнадцать, а ты до сих пор не знаешь, чего хочешь от жизни, да и от себя самого, трудно отличить любовь от привязанности. За тот год, что я пытался разобраться в себе и найти ответы, я осознал, как все это бесполезно. Я не в силах понять, что чувствую. Не в силах понять, почему, стоит мне только увидеть тебя, как я уже не могу подавить в себе желание дотронуться, обнять, поцеловать. Не представляю, что ты обо мне думаешь. Ведь я не могу забраться к тебе в душу и убедиться, что там есть место и для меня. А ты не даешь мне ни малейшей подсказки. Ни малейшего шанса. Возможно, потому, что его просто нет.
Но я не из тех, кто принимает поражение. Я не сдаюсь, я – продолжаю попытки. Закрываю глаза на грубости, оскорбления и злость в твоих глазах. Просто я знаю, что ты не такая. Только со мной ты вдруг становишься совершенно другой. Мы ссоримся снова и снова, но я вижу, что ты почти всегда расстроена. Потому что не любишь портить с кем-то отношения. А у нас с тобой это – постоянное состояние. Ты не понимаешь, почему я, надоедливый и приставучий болван, никак не оставлю тебя в покое. И наверняка чертовски от меня устала. Только я ничего не могу с собой поделать.
Ты почти всегда говоришь, что я порчу тебе жизнь. На самом же деле я скорее порчу ее себе. Я слишком нетерпелив, слишком вспыльчив, слишком самолюбив. И обычно это я подвожу нас к ссоре. Смешно, но мы ругаемся даже чаще, чем говорим друг с другом. Ты всегда умеешь указать мне на мои же недостатки. Я знаю, ты права почти во всем. Но только не в том, что касается моего отношения к тебе. Может, ты лишь притворяешься, а может, и вправду не видишь, что я чувствую. Только мне все это кажется настолько очевидным, что не верится, будто кто-то способен не заметить, как я изменился. Правда ты так не считаешь и по-прежнему зовешь меня нахалом, эгоистом и позером. Я не знаю, чем заслужил такое отношение. Может, просто потому, что не заслужил и ничего хорошего тоже.
Я часто думал о том, чтобы смириться. Чтобы перестать мучить и тебя, и себя. Я даже пытался, клянусь. Забыть все, вычеркнуть тебя из своей жизни и положить всему этому конец. Но, знаешь, я, наверное, самый большой мазохист на свете. Потому что я вдруг понял, что не хочу этого. Что без
этого мне и нет никакого смысла жить. Не знаю, что это тогда, если не любовь. Только, по-моему, она не приносит счастья никому из нас двоих.
– Шах и мат! – радостно кричит Бродяга, и я вынужден вернуться в реальность. В ту реальность, где ты никогда не будешь со мной. Теперь я почти готов признать это.
– Чертов умник, – отвечаю я шутливо и кидаю в друга подушку. Он смеется и начинает расставлять шахматные фигурки для новой партии, теперь уже с Лунатиком. Меня никогда не привлекала эта игра, ведь мне постоянно не везло. Вот почему я ничуть не удивлен его победе.
Сириус говорит что-то еще, но я уже его не слышу. Потому что проход в гостиную отодвигается и заходишь ты. Даже не посмотрев в мою сторону, ты следуешь прямо в спальню. А я провожаю тебя разочарованным взглядом до того самого момента, когда ты скрываешься из виду. И в эту секунду все шахматные партии, в которых я терпел поражение когда-либо, теряют всякий смысл.
Просто нужно уметь проигрывать.
***
Я не искал тебя специально. Просто так получается. Я всего лишь решил сократить путь.
Ты сидишь на лавке в одном из внутренних двориков замка. Я ничуть не удивлен тому, что на коленях у тебя пергамент. Готов поспорить на сто галлеонов – ты строчишь очередное эссе, чей срок сдачи не ранее чем через неделю. Но это неважно. Потому что в следующую секунду я вспоминаю о том, что в эти выходные запланирован поход в Хогсмид. И, как самый большой в мире идиот, я решаю попытать счастье снова, хотя заведомо знаю ответ.
– Привет, Эванс, – оживленно говорю я и усаживаюсь рядом с тобой. Ты поднимаешь на меня взгляд и тут же хмуришь брови. Заметно напрягшись, ты чуть отодвигаешься от меня.
– Чего тебе надо, Поттер? – Твой тон крайне недружелюбен, и, судя по тому, что ты даже не удостоила меня приветствием, наш последний разговор завершился весьма неприятно.
– Видишь ли, я тут подумал: а вдруг сегодня совершилось чудо и Лили Эванс до жути наскучило заниматься. – Я улыбаюсь, глядя на тебя, и вижу, как ты тоже пытаешься спрятать улыбку за спадающими волосами. Это придает мне уверенности, и я продолжаю: – Тогда, может быть, она предпочтет провести эту прекрасную субботу в компании одного чертовски привлекательного парня?
Я замолкаю и с надеждой смотрю на тебя, ожидая твоей реакции. Наконец, ты откладываешь перо на колени, устало вздыхаешь и поворачиваешься ко мне. Ты ничего не говоришь. Просто смотришь на меня молча несколько минут, затем качаешь головой.
– Поттер, ты ведь знаешь, что я отвечу, – серьезно произносишь ты. – Глупо было искать меня только для того, чтобы еще раз удостовериться в моем отказе.
Улыбка моментально сползает с моего лица, и я невольно упрекаю себя в собственной наивности. И хотя я не искал тебя намеренно, я не озвучиваю факт твоей ошибки. Ведь я знаю – ты все равно не поверишь. Вместо этого я предпринимаю последнюю, отчаянную попытку.
– Почему бы тебе не ответить "да", Эванс? Хотя бы разочек. Чисто ради любопытства, – я пожимаю плечами и стараюсь придать голосу более непринужденную интонацию. В это время ты снова берешь в руки перо и возвращаешься к эссе. – Неужели тебе не интересно, что будет?
– Черт возьми! – с досадой восклицаешь ты, и я понимаю, что ты сделала ошибку в работе. Доставая палочку, чтобы исправить оплошность, ты случайно касаешься локтем моей руки. Что-то едва успевает дрогнуть внутри от незримого прикосновения, как я снова слышу твой недовольный голос: – Смотри, что ты наделал! Ради всего святого, Поттер, не лезь ко мне со своими прихотями хотя бы сегодня. И без тебя дел по горло.
Я отвожу взгляд, и мне немного обидно. У тебя нет на меня времени, так же, как нет до меня дела. Ты постоянно говоришь, что я отвлекаю тебя от занятий, мешаю сосредоточиться, но я знаю, что это всего лишь отговорки. На самом деле ты просто ищешь способ отделаться от меня. Но я привык и к этому. Поэтому, когда мы оба замолкаем, я продолжаю сидеть рядом, неподвижно, так, чтобы не было слышно даже моего дыхания. Просто не хочу уходить.
– У тебя тут ошибка, – говорю я неожиданно для самого себя, нарушая молчание.
– Где? – в твоем вопросе искренние нотки удивления. – Еще одна?
– Да, смотри, – я наклоняюсь ближе к пергаменту, чтобы удостовериться в своей правоте. – Второе Эльфийское восстание было в тысяча восемьсот шестьдесят втором, а не пятьдесят.
Ты смотришь на меня с некоторым подозрением. Наверняка думаешь о том, откуда Джеймсу Поттеру известна дата Второго Эльфийского восстания. Просто это все, что я запомнил с последней лекции Бинса.
– Ты прав, – вынужденно произносишь ты, исправляя ошибку. – Спасибо.
Невероятно гордый тем, что сумел помочь тебе, пусть даже в такой мелочи, я с блаженной улыбкой откидываюсь на спинку скамьи. Но едва я успеваю положить руки за голову, как ты вдруг начинаешь куда-то собираться, убирая пергамент в сумку. Я взволнованно слежу за тобой и с неохотой принимаю прежнюю позу.
– Ты куда, Эванс? – Мой голос кажется таким несчастным, что мне самому за себя стыдно.
Однако ты, похоже, этого не замечаешь. Даже не оглянувшись на меня, ты бросаешь в ответ то, что оказывается для меня наиболее обидным:
– Туда, где мне никто не помешает кроме тишины.
Я обреченно вздыхаю и гляжу тебе вслед. До тех пор пока не отвожу взгляд и не замечаю перо справа от меня. Невольно возникает мысль о том, что, может, все это неспроста. Возможно, сегодня все-таки мой день.
– Эванс, стой! – кричу я, быстро вскакивая с лавки. – Ты забыла перо!
Ты медленно оборачиваешься и недоуменно глядишь в мою сторону. Твое лицо освещает улыбка, когда ты смотришь, как я, словно самый последний кретин, несусь к тебе навстречу со скоростью света, чтобы вернуть перо стоимостью в два сикля, которых у тебя не менее пятнадцати. Я подбегаю к тебе и протягиваю ладонь. Ты благодаришь меня, забираешь перо и поворачиваешься, чтобы уйти, но я вдруг хватаю тебя за запястье и притягиваю обратно к себе.
Впервые расстояние между нами сокращается настолько, что я могу без труда заглянуть в зеленые глаза. Время вокруг замирает, и я не понимаю, почему ты не пытаешься ничего сделать. Ведь еще чуть-чуть, и я не смогу сдержаться. Я, черт возьми, не смогу больше терпеть.
Ты смотришь на меня, не отрывая глаз. Так, что мне кажется, будто ты видишь меня насквозь. Я боюсь шелохнуться. Не представляю, что будет, если я вдруг отпущу твою руку. Мне кажется, ты напугана. Я могу чувствовать твое дыхание – неровное и частое. Просто теряюсь в твоей красоте. Смотрю на твои губы, а сердце колотится так, словно решило раздробить к чертям все ребра. И тогда я теряю все остатки воли. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь к твоим губам.
Это длится всего пару секунд, но мне кажется – чуть ли не вечность. Не знаю, что я делаю. Я лишь успеваю коснуться твоих манящих губ, мягких, нежных. Ты вся дрожишь у меня в руках – ты по-прежнему испугана. И я не могу. Я отстраняюсь, медленно и неловко, и смотрю на тебя, едва сумев сдержать восторженную улыбку. Я счастлив. Это длилось одно мгновенье, но это того стоило.
Ты растерянна. Я вижу это в твоих глазах – жалость, боль, непонимание. Я не знаю, к кому обращено все это. Или просто не хочу знать. Я вдруг чувствую, что готов закричать, когда ты вырываешься из моих рук и отходишь на несколько шагов назад. Ты смотришь на меня так отчужденно, что мне кажется, в легких не хватает воздуха. Я не успеваю подумать о том, что наделал. Ты нервно сглатываешь и покрепче сжимаешь ремень сумки на плече.
– Не смей так больше делать, Поттер. – Ты произносишь это таким холодным тоном, что мне вдруг хочется исчезнуть куда угодно, лишь бы не видеть этих глаз. – Никогда, слышишь?
Ты резко поворачиваешься и уходишь прочь. Мне не требуется много времени, чтобы понять – я не могу позволить тебе уйти. Ты нужна мне сейчас. Здесь, рядом, больше чем когда-либо.
– Эванс, погоди! – Без понятия, как мне хватило смелости выпалить это. Но ты вдруг останавливаешься. Я снова догоняю тебя, но на этот раз не смею дотронуться. – Почему ты все время убегаешь?
Медленно повернувшись в мою сторону, ты с негодованием восклицаешь:
– А чего ты еще от меня ждешь?
Я не знаю. Если бы я только сам знал, чего жду, на что надеюсь. Я просто хочу быть с тобой. Не понимаю почему, но ты меня притягиваешь. И я не могу отпустить. Не могу смириться.
Странно, но я постоянно задумываюсь над тем, почему у нас все не заладилось с самого начала. Где я допустил ошибку? Не знаю. Мерлин, я так многого не знаю, что непонятно вообще, как я до сих пор продолжаю существовать. Но я уверен лишь в одном: я никогда не мог бы причинить тебе боль. Признаюсь, я совершил много глупостей за свою жизнь, но я никогда не стремился обидеть тебя. Не помню ни одного раза, чтобы я поступил плохо по отношению к тебе. Тогда за что ты невзлюбила меня? Должна быть причина. Ведь причина есть всегда, не правда ли? Меня так долго мучил этот вопрос, что я теперь не забываю о нем ни на секунду. Вот почему, как только ко мне приходит осознание того, что на этом все может закончиться и я больше никогда не услышу от тебя ни слова, я произношу эти слова, которые так давно засели глубоко в моей голове и которые я бессчетное количество раз проигрывал в уме:
– Послушай, Эванс, я немногого прошу. – Услышав мой голос, ты решаешься поднять на меня взгляд. – Просто ответь мне на один вопрос: что я сделал тебе?
Ты в недоумении. Теперь ты растерялась окончательно, настолько, что даже не знаешь, что ответить. Возможно, потому, что причины действительно нет. Но так думаю я. Потому что так легче. Я предпочитаю быть наивным в такие моменты, ведь, если нет надежды, то нет и смысла жить. Однако я ошибаюсь. Снова. Потому что забываю: тебе всегда есть, что ответить.
– Ты и сам все знаешь, – горько усмехаясь, говоришь ты. – Ты всегда думаешь только о себе, поступаешь только так, как тебе того хочется. – В твоем голосе нотки презрения. Я не знаю, имеешь ли ты в виду недавний поцелуй или нет. Но если это так, то в этом случае ты права. Да, я хотел этого. Больше всего. Да, в тот момент я не подумал о том, чего хочешь ты, но разве можно упрекнуть меня в этом? Разве можно назвать любовь эгоизмом? – Тебе наплевать на всех вокруг…
– Нет! – восклицаю я в порыве отчаяния. Не знаю, что сегодня заставляет меня произносить вслух столько неожиданных вещей. – Не говори мне про других. Не говори про баллы, Снейпа. Это все ерунда. – Мой голос звучит так твердо и уверенно, что ты даже удивляешься тому, как открыто я противоречу тебе. Но я вижу: ты понимаешь, что я хочу сказать. – Мы уже давно не в первом классе, – парирую я, подходя к тебе ближе. – Так скажи мне, за что?
Я почти выкрикиваю последнюю фразу. Ты не ожидала такой реакции. Я ощущаю твой страх, когда ты отступаешь на шаг. Знаю, я вышел из себя, и это тебя напугало. Потому что обычно я не позволяю себе говорить с тобой в таком тоне. Обычно эта роль занята тобой.
– Ты не понимаешь, – почти шепотом произносишь ты, отрицательно качая головой. – Это ни к чему не приведет. – В твоих глазах сожаление. Ты не веришь. Ты жалеешь меня, но, ради Мерлина, не делай этого. Не нужно меня жалеть. От этого лишь больнее. – Между нами ничего не может быть. Мы слишком разные с тобой. – Ты даже не представляешь, что делаешь со мной. Не представляешь, что каждое твое слово с болью врезается в сердце. Я не хочу это слушать. Не хочу слушать то, что и так знаю, то, от чего бежал столько месяцев. – Поверь мне, Поттер, – ты заметно смягчаешь интонацию, словно говоришь с маленьким ребенком, – будет только больно…
Зачем ты говоришь это? Больнее, чем сейчас, уже не может быть. Ведь ты не знаешь. Ты ничего не знаешь о том, что я чувствую. Что мне трудно держаться по-прежнему, когда я слышу, как ты разрушаешь все мои надежды. Что я заплакал бы сейчас, если бы умел. Но вместо этого я собираю последние силы. Ведь я еще помню о том, что не сдаюсь.
– Это глупости! – громко заявляю я, стараясь выразить негодование. – С чего ты взяла, что можешь знать все наперед?
Ты смотришь на меня беспомощным взглядом. Не знаешь, как объяснить мне. Не знаешь, как достучаться до меня, продолжающего упорно твердить свое.
– Это не глупости, – наконец отвечаешь ты, нарушая тишину, таким тихим голосом, что мне приходиться задержать дыхание. – Это правда, Джеймс.
Я замираю на месте. Не могу вымолвить ни слова. И ты знаешь почему. Ты сделала это нарочно – назвала меня по имени. Впервые за шесть лет. И я больше ничего не чувствую. Ничего кроме боли, той, что съедает меня изнутри. Не позволяет дышать. Мешает думать.
И я не думаю. Не размышляю ни секунды, прежде чем хватаю твою ладонь и прикладываю к своей груди. Туда, где бьется мое сердце, готовое вырваться наружу. Я хочу, чтобы ты знала. Чтобы поняла, ради чего все это и почему я до сих пор стою здесь, рядом с тобой, готовый отдать все что угодно, лишь бы ты поверила.
Ты не пытаешься отстраниться. Не убираешь руку. Ты взволнованно вдыхаешь воздух, глядя, как моя ладонь накрывает твою. Я снова не знаю, что делаю. Не знаю, чем это кончится. Вдруг ощущаю острую необходимость сказать что-то. Хоть что-нибудь.
– Ты видишь? – Я смотрю прямо в твои глаза, но не могу разглядеть, что в них. – Ты это чувствуешь? – Крепче прижимаю твою руку к груди. – Я не знаю, что сделал тебе. Но вот, что ты сделала со мной.
Не могу видеть твой взгляд. Ты убиваешь меня своей жалостью. Я знаю, ты чувствуешь, как часто оно бьется. Тогда почему не хочешь понять? Что я должен сделать, чтобы доказать тебе, что не могу без тебя жить? Ты смотришь на меня с грустью, когда я отпускаю твою ладонь и отворачиваюсь. Лишь бы не видеть больше этого. Потому что еще немного, и я умру от боли.
Я чувствую спиной твой взгляд. Ты боишься подойти, не знаешь, что говорить. Я в который раз тебя ошарашил. Не представляю, о чем ты думаешь. Не знаю и не хочу знать. Только ты вдруг глубоко вздыхаешь и произносишь:
– Послушай, я…
– Ты не знаешь, что это такое! – Я резко поворачиваюсь, и ты вздрагиваешь от моего крика. – Когда любимый человек из раза в раз посылает тебя к черту, но ты все равно, душа в себе эту боль, спрашиваешь снова и снова!
Я замолкаю, и тишина поглощает нас обоих. Ну, вот и сказал. Все, что держал в себе так долго. Все, в чем боялся признаться себе. Только почему-то ни черта не полегчало.
Мне вдруг становится так паршиво, что хочется взять свои слова обратно. И зачем я только сделал это… Я не должен был тебе говорить. Так только хуже. Теперь я не могу даже взглянуть тебе в глаза. Теперь я унижен. Слаб и жалок. И я не знаю, что будет дальше. Потому что я не готов больше бороться.
– А знаешь, Эванс, – рассеянно говорю я, глядя куда-то в сторону, – забудь все, что я сказал. – Ты поднимаешь на меня глаза и смотришь с удивлением. Я знаю, как глупо все это звучит. Но я говорю только то, о чем думаю. И, возможно, это поставит точку во всем. Я отхожу на несколько шагов назад. – Просто забудь.
В последний раз смотрю в зеленые глаза, полные печали, и, отвернувшись, ухожу прочь, совсем как ты несколько минут назад. Не знаю, почему у тебя такой взгляд. Благодарю Мерлина за то, что ты не пытаешься остановить меня. Ведь ты – не я. Поэтому у меня есть право сбежать. Уйти куда угодно и спрятаться от твоих глаз. Но только не от себя самого.
Не верю, что я это сделал. Покончил со всем. Так просто и неожиданно. Я, возможно, никогда не пойму, почему дал тебе уйти.
Наверное, я наконец научился проигрывать.
***
Не буду врать – я хотел вернуть все назад. За одни сутки я не меньше сотни раз рвался найти тебя, чтобы объяснить. Но я понимал, что объяснять нечего. Потому что все, что я наговорил тогда, было правдой. Все до единого слова. И этой правды хватило, чтобы изменить всю мою жизнь.
Не знаю, как я мог подумать, что от этого станет легче. Теперь я не чувствую ничего. Кроме одиночества и боли, от которой темнеет в глазах. И я не представляю, что будет, если это когда-нибудь не кончится.
Я и сам удивился тому, как легко научился не замечать тебя за эти два дня. Не замечать – это значит избегать. Я действую просто и предельно ясно: встаю, когда чувствую на себе твой взгляд, сворачиваю за угол, когда слышу твой голос, поднимаюсь к себе, когда ты входишь в общую гостиную. Я привыкаю к жизни без тебя. По крайней мере, стараюсь. Просто не хочу усложнять все еще больше. И утешаю себя мыслью о том, что наконец выполнил твою главную просьбу – оставил тебя в покое. Хотя и не уверен, что ты этого хочешь. Иначе не искала бы со мной встречи. Но, может, мне только хочется так думать. Потому что лишь так я могу вернуть себе надежду.
Только глупцы и мечтатели считают, что любая беда приводит к концу существования. Я не такой. Я – реалист. По мере своих возможностей, разумеется. Поэтому, как бы ни было больно, я знаю: пережить можно все. И я понимаю, что когда-нибудь это должно было случиться. Потому что с самого начала все только к этому и шло. Но я знаю, что справлюсь. Может, не скоро, но справлюсь. Просто я должен верить хоть во что-то, чтобы забыть про боль.
Где-то в глубине леса ухает сова, и я оглядываюсь по сторонам. Не слышу ничего кроме тихого пения сверчков. Я сижу на опушке Запретного леса и смотрю на горизонт, наслаждаясь сумеречным весенним воздухом. Я стараюсь проводить большую часть времени вне замка. Там, где меньше соблазнов забраться под мантию-невидимку и побыть с тобой рядом. Там, где меньше вероятность встретить тебя.
Солнце уже почти заходит, когда я вдруг понимаю, что не один. Удивительно, как жизнь порой делает все нам наперекор. Что это: очередное испытание или способ проверить, насколько я честен с самим собой? На миг спасает мысль о том, что, может, если я не обернусь, ты вдруг исчезнешь. Но я снова вспоминаю о том, что я реалист. А значит, ты действительно стоишь у меня за спиной, и, очевидно, мне придется собраться с духом, чтобы выслушать. Честно говоря, не представляю, зачем ты пришла. Без понятия, что ты хочешь мне сказать и какие мысли у тебя в голове. Я продолжаю смотреть на небо, не обращая внимания на то, что сердце стучит быстрее, оттого что ты рядом.
Я слышу почти беззвучные шаги позади себя, и через мгновенье ты подходишь ближе и садишься на траву прямо возле меня. Так близко, что я начинаю сомневаться, хватит ли мне сил сегодня. Не понимаю, почему ты молчишь. Я стараюсь отключить сознание, перенести свои мысли как можно дальше отсюда, но вдруг ощущаю теплое прикосновение твоей руки. Ты бережно сжимаешь мою ладонь, и мне неожиданно становится легче. Не знаю почему, но я вдруг чувствую, что не одинок. Ты по-прежнему ничего не говоришь, потому что просто хочешь доказать, что ты рядом. Я и сам удивлен тому, как быстро все понял. Всего одно прикосновение.
Опустив взгляд на наши переплетенные пальцы, я крепче сжимаю твою руку в ответ и тем самым благодарю тебя за то, что ты пришла. Мне становится так тепло на душе, что я не знаю, что делал бы без тебя. В этот момент твоя поддержка – все, что имеет для меня значение. И я не думаю о том, чем обернулся для меня собственный страх. Как я мог бояться твоего присутствия, когда это стало самым лучшим, что случилось со мной за весь день? Не знаю. Наверное, я все-таки глупец.
Я смело поднимаю глаза и вижу виноватую улыбку на твоем лице. Я удивлен, потому что знаю – тебе не за что извиняться. Все это кажется мне странным. Не может ли быть, что я все это время неверно растолковывал твое поведение? Разумеется, может. Но я не понимаю. Это не укладывается у меня в голове, и я с беспокойством хмурю брови. Ты отводишь взгляд на горизонт и неуверенным тоном произносишь:
– Я много думала вчера. – Ты делаешь паузу и убираешь за ухо рыжую прядь волос. – И вдруг поняла, что совершенно не представляю своей жизни без Джеймса Поттера. – Я, затаив дыхание, внимаю каждому твоему слову. Ты поворачиваешь голову, и я встречаю радостную улыбку на твоем лице. – И знаешь… – я замираю и стараюсь не слушать бешеный стук сердца, – мы можем попробовать начать все с начала.
Воздух заканчивается в легких скорее, чем я думаю. Я не знаю, как описать то, что чувствую в ту минуту. Мне кажется, я парю высоко под небесами, и, даже если бы это был самый прекрасный сон на свете, я бы предпочел не просыпаться. Но это не сон. И ты действительно сидишь передо мной и смотришь с такой искренней улыбкой, что все, что я могу сделать, это еще шире улыбнуться тебе в ответ.
– Ты это серьезно? – спрашиваю я с такой надеждой в голосе, в то время как радость переполняет меня до краев.
– Серьезней не бывает, – отвечаешь ты и быстро целуешь меня в щеку, так, что я даже не успеваю опомниться.
Твои глаза блестят. Не знаю от чего, но это прекрасно. Раньше я не представлял себе этого – вот так сидеть рядом с тобой и просто смотреть. Наверное, это чудо. Ведь теперь я готов поверить в любое из чудес. Никогда не чувствовал столько эмоций сразу. Но я уверен: больше, чем что бы то ни было, мы оба ощущаем восторг. От того, как просто вдруг решились все проблемы. От того, что нам так хорошо вместе.
Не знаю, что это, если не любовь. Но я никогда не думал, что все мои мечты исполнятся в один миг. И я счастлив в ту минуту. Когда мы, крепко держась за руки, сидя плечом к плечу, любуемся закатом. Так просто, в тишине, тесно прижавшись друг к другу. И ты все еще заставляешь мое сердце биться чаще.
Я ни о чем не думаю в тот момент. И я не знаю, что будет дальше, что ждет нас впереди. Но почему-то мне кажется: все будет замечательно. Просто мне хочется верить. Потому что иногда лучше быть мечтательным глупцом, чем реалистом.
———————————————————————————————————
* (Из песни Ne-Yo "Lie to me")
